Осенняя Гроза

      Чары причудливой вязью струились из-под пальцев, послушные, как шелковые нити. Серые тени с шорохом перекати-поля крутились у моих ног, принимая форму собак и змей, сов и летучих мышей.       Древнее чародейство тянулось нескончаемой нитью, опутывая меня, связывая с владениями госпожи моей, защищая меня, но и удерживая в неволе.       Приёмная мать говорила: ты еще не готова; рано, дитя, рано. Но она не отвечала, когда же станет пора. И я понимала: госпожа моя не ответит. Фэйри не могут лгать, поэтому я с детства составляла огромную мозаику из недоговорок и умалчиваний. Скоро я закончу эту работу, и ученичество моё подойдет к концу. Леди Сокол вернется к своим птицам и травам и в ночи Самайна будет считывать следы своих жертв с неостывшей земли.       Я — гончая, драгоценное существо, ценное только из-за чистоты крови. Не родная дочь госпожи Siobhan, не урожденная Осенняя Гроза, достойная принести клятву верности своей царице.       — В вопросах родства, — звучит за спиной отрывистый, резкий голос Леди Сокол, — кровь значит меньше всего. В вопросах чести слово не значит ничего.       Чеканя шаг, она обошла меня по кругу, и тени моих чар метнулись к ее ладоням, как верные псы к хозяйке.       — Последний урок, маленькая колдунья, последний урок. Запомни его, если хочешь выжить: лишь от сюзерена, от того, кого выберешь господином, кому принесешь клятву, будет зависеть твоя жизнь и твоя честь.       Она остановилась напротив меня, поймала и удержала мой взгляд.       — Ты ведь уже выбрала себе сюзерена, не так ли?       Чары осыпались с моих рук палыми листьями, шелестящим ковром опустились на пол.       — Разве не высокие и достойные лорды выбирают себе вассалов и спутников? Как могут младшие влиять на мысли и поступки тех, кто несоизмеримо сильнее и старше их?       — Старшие выбирают? Только когда им дают выбирать, маленькая колдунья, только тогда.       В глубине ее взгляда мелькнуло воспоминание, образ пепельноволосого сероглазого воина, и туманное холодное колдовство сковало мою волю.       Или это был страх, всего лишь страх с примесью восхищения.       «Dubh Sidhe», — беззвучно шевельнулись мои губы.       — Ты уже выбрала, колдунья, — довольно улыбнулась Леди Сокол, — ты уже выбрала.