***
Я стояла и не знала, что говорить. Я была в недоумении. Не знала, что вообще делать. Хотелось прервать эту долгую паузу угнетающей тишины, но мне просто не приходило ничего в голову. К счастью виновник этой нелепой паузы заговорил первым: — Извини, я тебе наверное уже надоел, но не могла бы ты выслушать ещё одно моё одолжение? — скромно произнёс он эти слова, не поднимая головы. Я впервые оказывалась в такой ситуации и не знала стоит вообще его слушать, но мне было его всё же так жалко, что его любовь не взаимна, а виной этому была я, что я согласилась. — Можно один поцелуй… — как только я услышала слово «поцелуй», так сразу поняла, что не смогу ни коем образе выполнить его одолжение. — Ээ, ничего не подумай. Я понимаю, что мне не стоит ждать такого поцелуя, какого я желаю, поэтому, прошу, лишь в щёку. И всего. Я большего не требую. — истерично, по-другому не назовёшь, начал он махать руками перед своим лицом, которое было полностью «залито краской». Он стоял и ждал моего ответа, а я думала, что же делать. — Это точно твоё последнее желание? — решила я спросить об этом у него, дабы как-нибудь растянуть время. Мне думалось, что если это его просьба будет окончательной, то, возможно, я смогу её выполнить. — Конечно! Я исчезну из твоей жизни и больше не стану мешать. — Тут я вспомнила Тсукиёми, который сейчас наверняка со своей стервой проводит приятный вечер, и решила, что можно выполнить эту маленькую просьбу, по сравнению с тем, что они там вытворяют. — Хорошо. — промолвила я. А пока он находился в шоке от моего ответа, выполнила его последнее желание. Он буквально засветился, что меня даже чуточку рассмешило. — Ээ, ну по-ка. Пр…прощай. — улыбнулся он и развернулся. Было видно, что он счастлив от того, что я выполнила его высказанное, но был и в печали от неразделённой любви. Я проговорила «прощай» и наблюдала, как он исчезает вдали, скрываясь в вечернюю гущу. Только я собиралась развернуться и идти домой, как поняла, что что-то волочится под ногами. Шнурки на кедах были развязаны и небрежно валялись на асфальте, немного испачкавшись. Как я раньше не могла этого заметить?! Я села и стала приводить их в порядок. Сзади спускался автомобиль и как раз освещал мне дорогу. Фонари светили тускло, что едва что-либо можно было разглядеть, поэтому я решила воспользоваться ярким светом машины, чтобы по-быстрому зашнуровать кеды. —Аму! — вдали послышались вскрики моего имени. — Обернись, Аму! — голос был встревожен и знаком. Я подумала, что сейчас завяжу и посмотрю кто же это. Машина приближалась, поэтому не хотелось упустить момент завязать шнурки, но, как назло, они из-за торопливости только спутались. — Дура, обернись! — на такое оскорбление я резко обернулась и обомлела, машина на огромной скорости спускалась именно с этого края, где сидела я. Я не могла пошевелиться и надеялась, что водитель сейчас просто поведёт нормально, заметив меня. Но расстояние сокращалось, и я понимала, что он, очевидно, движется именно на меня. Отдалённо я слышала звуки грохочущего автомобиля и шаги. Что это за шаги? Кто это может быть? Шаги приближались, и я надеялась на спасение. Я совсем не могла двинуться. Пару секунд для меня длились вечность. И я сейчас жалела о многом. Машина прямо передо мной. Всё, мне определённо конец. Столкновение буквально в паре десятков сантиметров и тут… За мгновение передо мной появляется тёмный силуэт, тем самым закрыв меня собой, на ходу крикнув: «Дура!» Кому же пришло в голову спасать меня ценой своей жизни?! А ведь мы можем оба погибнуть…***
— О боже, кто же так?! — подбежала дама к окровавленным телам. — Божечки, вызывайте скорую! — она была пожилой, но оказалась стойкой. Гул. Шум. Он не даёт мне спокойно полежать. Я открываю глаза. Отдалённо слышу всякие возгласы. Поворачиваюсь и вижу окровавленного парня. Сперва смутно. Зрение приходит в норму, и я ужасаюсь от увиденного. Хотелось вскочить… Закричать… Расплакаться… Осмотреть его. Дышит ли он? Есть ли пульс? Жив? или… Не хотелось даже думать об этом. Но все мысли забились. Так хотелось обнять его и увидеть хоть какие-либо признаки жизни. Но у меня не получалось двигаться. Тело казалось таким тяжёлым, будто я утопаю в бетонно-красном асфальте, как в зыбучих песках. Мое желание лишь нарастает, и я с большим трудом двигаю руку и касаюсь пальцев парня. От безысходности я с болью и горечью переплетаю пальцы рук и тихо проговариваю так, будто чтобы только он услышал их… «Живи!»