Улыбка Когтевранки

Я проснулась. Не было никаких порезов и протезов. Я просто заснула. На тренировке. Ха-ха. Апрель. Пасхальные каникулы, которые редко кто проводит у себя дома. Как по мне, так это полная чушь. Рождение Христа? Что? Я атеистка. Был бы Бог, я бы не страдала. Однако, как бы я не старалась отвлечься, в голове всплывали воспоминания, где я смотрела в окно, на играющих детей и то, как им дарили шоколадные яйца. До десяти лет я не знала чувства сладости. Цепь на шее, руках, ногах, звенит, когда трогаюсь с места и тут же электрошокер бьет меня по затылку. Брр, нужно воздержаться от всего этого. Нельзя вспоминать. Нельзя. — Лео? — передо мной сидел Эдвард Леддр, играющий в шахматы с сидевшим напротив Малфоем. — Пошли уже. Из-за того, что эти двое сидели рядом со мной во время еды, мне пришлось пересесть за стол зеленых, чтобы не смущать Когтевран. Слева разлегся на столе Забини, известный своими шуточками про секс, а справа Малфой. Я как всегда медленно пережевывала пищу, дабы позже не страдать от уколов. Времени это занимало достаточно, чтобы во всем зале остались только мы четверо, да пара опаздавших учителей. — Куда? — от скуки Драко и Эд не огрызались. — Может, Поттера побьем? Достал уже. — Малфой, ты же не сторонник насилия, — заметил Блейз, забрасывая свою руку на мои плечи. — Даже мысль об убийстве вызывает у тебя рвоту. Блондин закатил глаза, показывая свое отношение к боли чужих. — Малфой просто девчонка не хуже гриффиндорских ванилек, — заметил Леддр, после того как я допила чай. — Леди, а ты как считаешь? — Я смогу победить вас всех за десять минут, — я встала со скамьи и они следом. — Забини, а ты чего с нами? Квартет вздумал устроить? — Да мне скучно, — он зевнул. — А у вас тут хоть какое-то разнообразие. Я даже привыкнул к твоим швам. Я машинально потрогала щеки. Неровная кожа, сухая, бледная, измученная. — Я к профессору Квиреллу. Подождите меня в библиотеке, я вернусь через полчаса, — и, не дожидаясь ответа, я шагнула в портрет, отправляясь в другой конец замка, к своему учителю. Когда я зашла, он отсутствовал, но едва мое тело развернулось, чтобы выйти, как плечо тронула мужская ладонь. — Леокадия, — я повернулась к темному магу и обняла его. — Ты… Наше занятие… — Профессор! — я проморгалась и постаралась сделать самый жалобный взгляд. — Когда мы уже сможем попытаться убрать мою улыбку? Он больно толкнул меня, но я не обиделась. Наоборот, приняла еще одну попытку обхватить его торс. — Во-первых, мисс Роттен, ваше тело еще не готово к метаморфозе, вы ребенок. Во-вторых, вы не разделяете взглядов Мортистов, а я рассчитывал на это. В-третьих, я занят. Я ошарашенно на него взглянула. Мои зрачки сузились и стала видна зелень радужки. Как?.. Только из-за взглядов? — Н...но профессор! — он пошел в кабинет, но я побежала за ним. — Я могу стать Мортистом, если это важно! Пожалуйста, только вы можете мне помочь! Он захлопнул передо мной дверь. Буквально в пяти сантиметрах от моего лица. Да еще и ругнулся под конец. — Ах так! — я вытащила волшебную палочку. — Тогда сгорите в Адском пламени! Адеско Фаир! Из палочки вырвался огонь, охвативший дверь. Струи не переставали выплывать из конца, поэтому я начала сжигать все подряд: плакаты, пергаменты учеников, его книги. Когда я закончила, то с холодом наложила Пропе Аетернум на дверь учителя и вышла из помещения, не оглядываясь, как это делают крутые парни в гангстерских фильмах. И мне не было жаль Квиррела. У меня в принципе нет такого чувства как жалость. Это недостойно меня. В библиотеке меня поджидали уже шестеро: слизеринцы и Золотые. С первыми все ясно, а вот Гарри? Что он хочет? Я уселась на единственное свободное место, специально расположенное во главе стола, чтобы руководить всем процессом. — Лео, я их не звал, — Драко поднял руки. — Они сами. — Роттен, нам нужны твои знания… — Грейнджер с презрением осмотрела меня. — Что ты знаешь о Философском камне? — Все, — я достала свои пергаменты, чтобы начать делать домашнее задание. — Из чего он делается, как сварить и как уничтожить. А что? Он вам нужен? Рон слегка кивнул. Ненавижу его. Высокомерная тварь. — Нет, а откуда ты знаешь? — Поттер был ближе ко мне наравне с Леддром. — В книгах… — Лекции когтевранцев. Когда не спишь неделями ради клочка бумажки, задумываешься, а нужно ли мне это? Буквально сейчас хотела уничтожить свои бумаги, — и это чистая правда. — Хорошо, не могла бы ты дать нам свои записи? Я задумчиво перебирала свои лекции, раздумывая. С одной стороны, я знаю это и вряд ли забуду, а вот с другой… Чувство собственничества. — Нет, — я кивнула Леддру. — Я не могу просто поделиться с вами столь опасной информацией. Вдруг вы будете жить вечно? — Чего ты хочешь? — Несколько вещей: безразмерную сумку, кровь Гарри Поттера и сына Волдеморта, — все шестеро отшатнулись от меня. — Да, у него есть сын. Он учится в этой школе и вы его знаете. Все тут же перевели взгляд на Эда, который собрал свои вещи в сумку и собрался уходить. — Ты сын Его? — Малфой с каким-то странным выражением лица встал рядом с Леддром, поднимая волшебную палочку. — Да ладно вам, ребят, — натянуто улыбнулся мой дружочек. — Какой из меня сын… У меня и родителей то нет. Я же сирота. — Ха, — подал голос Забини. — Так я и знал. Я давно слежу за тобой, — он сложил руки, уперев локти о край стола. — Даже играл с твоим именем. Если переставить буквы в твоей фамилии, то получается настоящая фамилия Темного Лорда. Золотые ошарашенно начали хлопать по своим карманам, ища палочки. Да, только вот палочки украл убегающий Реддл еще тогда, когда я кивнула ему. — Держи его! — побежали за слизеринцем святоши. — Это сын Того… — Круто ты с ними, — зевнул Блейз. — Даже Драко погнался. Ну, что делать будем? — Домашку. *** Профессор Квиррел мало того, что выжил, так еще и последствия моего огня устранил! Ха, а он сильнее моего гнева. Да и меня в принципе. После каникул я сменила одежду на весеннюю, где вместо длиннорукавной рубашки я надела блузку с короткими рукавчиками, с такими стразами на воротнике. С серьезным галстуком Когтеврана, бесспорно, не подходило, но когда меня останавливало чувство стиля? Никогда. Жаль только окружающих — они будут вынуждены лицезреть мою механическую руку. — Леокадия Роттен, после ужина зайдите ко мне, — он серьезно посмотрел на меня. Мы, кстати, одни в коридоре были. — Насчет твоей улыбки… Я передумал. Я с неким торжеством усмехнулась и начала пританцовывать. Но мою радость оборвал Леддр, появившийся из ниши в стене, где стояли рыцарские латы. Его бледное лицо, покрытое редкими, нездоровыми пятнами, отдавало безумием и яростью. Он затащил меня в углубление и прижал к стене. — Чертовка… Откуда ты узнала, кто я?! — мальчик потянул меня за галстук. Я начала задыхаться. — Как можно было… Я… Поттер всей школе разболтал, меня гнобят. Моя власть… Моя репутация… Все пало! — А нечего было меня осуждать за связь с Поттером! — я чувствовала, как краснеет мое лицо от недостатка кислорода. — Силенцио, — он прошипел заклинание, даже не притронувшись к волшебной палочке. — Я заставлю тебя страдать! Переплюну твою мамочку! Стану… — Праесидо кут (защита кожи)! — я все еще держала в руках свою драгоценную деревяшку. Он отлетел из ниши в коридор, где в полете успел крикнуть заклятье боли, маленькое, но стопроцентно попадающее. Я согнулась, держась за живот, в который прилетело заклятье. Но эффект был кратковременный, хотя Эдварду этого хватило. Он начал посылать в меня заклятья, я уворачивалась, пытаясь также выскочить в коридор из ниши. — Ничего не выйдет, — очередное заклятье просвистело в метре от меня. — Я столько натерпелся за эти каникулы… Сколько позора на меня вывалилось! Клянусь, я заставлю отца сделать тебя моим рабом! — Хаха! — я послала в него Петрификус, но Леддр уже отбежал. — Я не чувствую боли, Эд, я же… — отвлекшись на слова, я не заметила его Империо. — Леока-адия, — он хихикнул, опуская свою палочку. — Подойди. Что-что, а с силой воли у меня давно были проблемы. Стоило заняться этим еще в первом семестре, но учеба мешала. — Иди ты, — едва смогла выдавить я, но мои ноги сами понесли меня к мальчику. — Вылизывай мои туфли, — на его лице расплылась та самая нехорошая улыбка, которую я никогда не переносила в любом виде: даже если она предназначалась не мне. — Или лучше, мои руки? Я с отвращением раскрывала рот и принялась посасывать немного грязные пальцы слизеринца. Нам, блин, по одиннадцать лет! Я знаю, что мы оба намного старше своего физического возраста, но не так же извращаться! — Какая молодец, — прошептал он, осматривая свою чистую руку, так тщательно вылизанную мной. — Может, в спальню? Мое тело само потянулось к Леддру, хотя на лице было написано отвращение. Внезапно на всю школу прозвенел колокол, не так уж и далеко находящийся от нас. Ужин? — Ладно, я слышал, что тебя мой отец после ужина ждет. Но для идеального окончания дня я должен еще кое-что пожелать… — он наклонился к моему лицу и, проведя своим влажным языком по моим шрамам, быстро укусил за щеку, а потом за нижнюю губу. — Шрамы твои добавляют мне вкуса и интереса к тебе, твои ярко-алые губы наполнены кровью, а часть тела, — он скользнул влажными пальцами по железу протеза. — Рука справа, манит своей необычной изящностью. Он развернулся, пробежался до поворота и снял Империус. Я облегченно выдохнула. Что за черт? Как я это пережила? Облизала его… Брр. Так уж получилось, что Леддр, обидевшийся на меня, обижаемый всей школой, не появлялся на завтраках, обедах, ужинах. Лидерство в дружбе со мной захватил Малфой, теперь сидевший с нами, истинными темными магами. — Драко, — я выпила только напитки. — Леддр, он спит с вами? — Еще как. Его гнобят другие факультеты, но не мы. Темный Лорд жив, раз Леддр живет не в приюте. И мы, — он скривился. — Стараемся не досаждать ему. Грядет новая война, и он станет полководцем Тьмы. Не хотелось бы, как ты понимаешь, оказаться у него в подчинении. Я задумчиво кивнула самой себе. Хорошие отношения должны быть на обоих сторонах, как на темной, так и на светлой. Драко считать нельзя, он слабак. Поттер опреденно добро. Квиррел считается темным магом, раз использовал магию смерти. Леддр тоже темный. Я не стану светлой ни за какие деньги. Только, разве что, они предложат мне лицо. Я со страхом ощупала свои шрамы. Сможет ли магия исправить это? Это?! Помогите, мне, прошу. Я не вынесу больше этой улыбки Глазго.