Пропасть

Поздняя ночь. Темнота окутала Осаку липкими нитями. Они оцепили все вокруг: дома, улицы, дороги. Казалось, что даже воздух насквозь был пропитан цепкими волокнами, и с каждым вдохом они наполняли тела людей, а конкретно Койю. Все внутренние органы слиплись и камнем тянули вниз, гортань сильно сжалась, не пропуская воздух в легкие, отчего мужчина постоянно сглатывал, стараясь убрать эту тяжесть вглубь, но не помогало. Возможно, его душил не ночной воздух, нечто другое, сидящее глубоко внутри на протяжении нескольких часов. Это «нечто» возникло после разговора с Акирой. Там, на крыше старой многоэтажки, в мужчине что-то сломалось. С огромным хрустом треснуло то, что вызывало хоть какие-то чувства. Наверное, Ютака находился в похожем состоянии, когда Акира ушел от него. Когда сначала слишком больно, что трудно даже дышать, потом совершенно без разницы, только в груди что-то не так, как раньше. И непривычно тяжело. А если бы Койю так же потерял Таканори? Мужчина взволнованно посмотрел на соседнее сиденье автомобиля, на котором расслабленно сидел блондин. Все получилось слишком спонтанно: Койю приехал к Таке около часа, разбудив его, и попросил ехать с ним. Еще не проснувшийся Таканори растерянно посмотрел на возлюбленного, но не стал задавать лишних вопросов, а лишь кивнул и торопливо засобирался. Стоило бы уточнить у Койю причину такой спешности, но Таканори слишком привык безоговорочно подчиняться. Не нужно настолько доверять мужчине после всего, что тот сделал, и это парень понял, когда, уже сидя в машине, Койю снял с себя галстук и попытался завязать ему глаза. На вопросительно-удивленный взгляд Шима ответил легкой улыбкой и тихим: «Это сюрприз». Теперь Мацумото был вынужден сидеть запертым в машине Койю, слушая тихую мелодию из колонок, стараясь успокоиться. Первое время Койю периодически сжимал его руку или мягко гладил по волосам, шее, а иногда даже наклонялся и приятно касался его губ своими, вызывая у блондина нежную улыбку. Но потом автомобиль стал реже останавливаться, значит, они выехали куда-то в пригород, где светофоров было значительно меньше, чем в самой Осаке. Хотя Таканори уже не было страшно. Главное, что Койю был рядом, а в случае чего блондин мог снять повязку с глаз. Машина остановилась, но в этот раз Койю заглушил мотор и растерянно посмотрел на Таку. Он не знал, как парень отреагирует на импровизированный сюрприз. Сам же Койю при виде места, в которое они приехали, болезненно закусил губу. Сколько впечатлений разом нахлынуло на мужчину от одного только взгляда на дом его детства. Воспоминания затягивали в водоворот, вызывая прилив теплоты. И Койю уже как-то расслабленнее протянул руки к Таке, заключая его в крепкие объятия. Парень несмело на ощупь обнял мужчину за талию и положил голову ему на плечо. – Где мы? – так тихо и неуверенно поинтересовался он. – Сейчас узнаешь, – Койю с улыбкой поцеловал парня в висок и поспешно вышел из машины, оставив растерянного Таку одного. Но лишь для того, чтобы быстрее провести его в дом. Странно было воспринимать все происходящее только на слух и следовать за Койю, сильно сжав его руку своей. Вот, кажется, щелкнул дверной замок, они зашли в какое-то помещение, а затем небольшой путь до лестницы и смертельно трудный подъем по ней. Койю шел сзади, придерживая Мацумото за талию, чтобы успеть поймать, если вдруг он оступится. Однако поднялись они без происшествий, и Така, ведомый за руку, снова пошел за Койю. В животе что-то скрутилось, когда с легким скрипом открылась какая-то дверь. Внутри все сжималось от волнения и, кажется, легкие наполнились пылью, стойкий запах которой стоял повсюду, сердце от страха отбивало невероятные ритмы. И так некстати Такашима отпустил руку напуганного Таканори, оставляя в полнейшей неизвестности. Доступными были только удаляющиеся шаги. – Шима?.. – Сними повязку, – тихий шелестящий голос раздался поодаль. Таканори послушно снял галстук с глаз, и сердце словно совсем остановилось. Та самая комната, в которой Така впервые почувствовал себя кому-то нужным, впервые позволил прикасаться к себе кому-то, кроме родственников. Тут был его первый поцелуй, тут он впервые полюбил. Он помнил, как пришел сюда в самый первый раз. Койю так же вел его за руку, успокаивал словами, сказанными почти шепотом. Така был скован, нерешителен, отказывался даже садиться на кровать, уверяя, что может и постоять. Но Койю убедил его, что все хорошо и переживать не нужно. Таканори улыбнулся своим воспоминаниям. Со стороны казалось, будто его глаза горели даже ярче уличного фонаря, освещающего темную комнату. Но взгляд его быстро потух, как только он посмотрел на Койю. Тот сидел на кровати и крутил в руках футбольный мяч. Мужчина был подавлен, Така понял сразу, поэтому поспешил к нему, присаживаясь на колени подле него. Это было что-то сродни привычке. Он всегда садился в ногах у Койю, считал себя собакой, недостойной быть наравне. Хотя Такашима и старался посадить Таку около себя, тот всегда сопротивлялся. Однако сейчас мужчина слишком глубоко погрузился в свои мысли и совершенно не заметил, как парень осторожно обхватил его запястья и преданно заглянул в глаза. Он чувствовал, что на душе у мужчины было не все спокойно, его что-то явно тревожило. Только опасение попасть под горячую руку останавливало от того, чтобы поинтересоваться, в чем дело. – Когда мы только познакомились с Акирой, он показался мне слишком самоуверенным и наглым для своих лет, – зачем-то проговорил Койю. – Его всегда окружали женским вниманием: дома мама, бабушка и сестра чуть ли не сдували пылинки с единственного мужчины, наделяли его своей заботой и любовью; а в школе девушки облепляли со всех сторон, считая первым красавчиком класса. Честно, он мне не нравился. Он не дружил со всеми, а отбирал детей по своим, только ему понятным предпочтениям. Я и не понял, почему он выбрал меня в качестве друга: что такого особенного было во мне, что такая знаменитость вдруг снизошла до простого мальчика? – он хмыкнул и сильнее сжал мяч в ладонях, словно боялся его потерять. – Но потом мы стали общаться ближе, я узнал его вне школы, и... знаешь, он не был таким уж эгоистичным. Это была маска, за которой он прятал слишком ранимую душу. Как и у меня. Не знаю как, но он увидел, что мы очень похожи, и решил, что я пойму его. И не ошибся. Горло перехватило сильнее, Койю шумно вдохнул и резко опустил голову, пряча лицо за волосами. Потихоньку воспоминания стали всплывать в его голове, пробираться будто через плотную пелену памяти. Стуча в виски, затылок, они сменялись с невероятной скоростью, заставляя сердце биться в разы чаще. Голова резко заболела от накативших картинок, и мужчина застонал. – Он быстро перешел границу наших отношений, – срывающимся голосом продолжил Койю. – Из простого знакомого он стал лучшим другом, затем братом. И я полюбил его, потому что ближе него у меня никого никогда не было. Вся моя жизнь крутилась вокруг этого странного человека. У меня больше нет жизни без него. Таканори замер. Он редко видел слезы на глазах Койю и тем более никогда не видел его истерик. Но сейчас мужчина, сильно сдавив в объятиях футбольный мяч, рыдал прямо на глазах своего парня. Громко и отчаянно, выпуская наружу все, что сдавливало изнутри. Така же не знал, как его успокоить. Что он мог сделать, так и не понимая причин такого поведения? Только в груди все сжималось в тихом трепете, когда он попытался обнять любимого. Возможно, это могло хоть немного помочь унять сильную душевную боль, что разрывала его на части. Такашима доверчиво прильнул к Таке. – Я не смогу жить без него... Не смогу... без него... – как заведенный все повторял и повторял мужчина, всхлипывая. – Он вернется, Койю, – ласково прошептал парень. – Акира уехал ненадолго. Приедет и все будет хорошо... – Нет, он не вернется... И все вокруг как-то незаметно уменьшилось до микроскопических размеров. Свет за окном стал значительно бледнее, темные стены обступили, нависая сверху угрожающими тучами, а воздух насквозь пропитался пылью. Атмосфера заиграла минорной тревожностью, поднимая беспокойство откуда-то изнутри, скручивающее сердце жесткими нитками. Мысль, что могло случиться нечто страшное, билась о решетку сознания. И руки на спине Койю затряслись, словно по ним пустили разряд тока. – Акира... Он не будет с нами... Таканори не до конца понимал весь смысл этих слов, но только сильнее сжал губы, чтобы не спросить ничего лишнего. Он чувствовал, что сейчас Койю нужно его присутствие, а не утешительные слова и лишние расспросы. Только страх захлестывающей волной накрывал с головой, передаваясь мужчине через дрожащие касания. И неожиданно до Таки дошло, почему Койю привез его именно в родительский дом. Здесь он искал безопасности, как малыш, прячущийся под юбкой мамы или за спиной папы. Пусть родители давно переехали и дом пустовал уже не первый год, в стенах детской комнаты было много греющих воспоминаний, которые успокаивали бушующие эмоции, и Койю было необходимо быть здесь. Не одному, а с Таканори. Така мягко убрал мяч из рук Койю, отложив его на пол, а затем потянул на кровать, укладывая рядом все еще плачущего навзрыд мужчину. Они жались друг к другу на узком матрасе, слезы пропитывали футболку на груди Таканори, а тот лишь гладил мужчину по волосам, иногда трогая лоб легкими поцелуями. Он не мог сделать ничего, чтобы успокоить Койю. Но сердце рвалось на части от неизвестности, от паники, что занозами уходила под кожу при виде отчаяния на всегда уверенном лице Шимы. Не могло быть такого, что Акира просто решил всех бросить и никогда не вернуться. Наверняка, причина была в чем-то другом, более серьезном. Но сейчас Таканори этого не знал и только крепче обнимал возлюбленного, боясь отпустить хотя бы на минуту. Ближе и дороже него у Таки никого не было. И он не мог оставить Койю наедине со своей болью. Ютаке начинало казаться, что он живет в отрыве от времени. Еще свежи были воспоминания, как он проснулся на следующий день после дня рождения и ожидаемо не нашел Акиры ни в своей спальне, ни в квартире целом. Конечно, он знал, что так произойдет. Но сердце ныло от надежды, что в этот раз такого не случится. Акира не уйдет, он ведь действительно не хотел делать больно и, похоже, любил... Однако с каждым шагом по пустым комнатам Ютака терял последние зерна веры в лучший исход. На теле не было ни единого следа, в самой квартире — идеальный порядок, будто Сузуки здесь никогда не было, а все произошедшее могло вполне оказаться сном. Словно Ютака просто перебрал вечером, и приход мужчины оказался лишь игрой пьяной фантазии. Но на дне мусорного ведра завернутый в картонную упаковку лежал использованный презерватив. В доме Уке давно их не было: им с Юу они были не нужны, а значит, его принес тот, о ком сейчас просто не получалось не думать. Акира. Это имя крутилось в голове, как на заевшей пленке. На повторе мелькали кадры прошедшей ночи: грустные мутные глаза, горячие шершавые губы, тесные объятия и хриплый голос... Они стучали о стенки черепной коробки, не давая сконцентрироваться на окружающем мире, превращая Юту в подобие робота. Умыться, одеться, прибраться, приготовить покушать — рутина крутила его в своих руках, не выпуская из чуткого контроля. Потому что стоило дать крохотную поблажку, и Ютака зависал. Порой, стоя перед раковиной, держа в пальцах намыленную тарелку, Уке бессмысленно смотрел в одну точку. Перед глазами мелькал фильм жизни с Акирой, ссора, его неожиданный визит. Но уже не было больно или грустно. Наоборот, в нем поселилась непонятная пустота. И Юу, вырывающий его из прострации легким поцелуем или колким замечанием, не мог справиться с этим состоянием. Ответная улыбка слетала с губ на автомате — Ютака даже не успевал до конца оценить ситуацию. Но Юу, кажется, не замечал этого. Он был все также нежен со своим любимым и наслаждался каждой минутой, проведенной вместе. Теперь, наконец-то, они могли проводить друг с другом все свободное от работы Широямы время, и Юу несказанно радовался этому. Долгие недели на расстоянии были невыносимы для него, а когда по приезде домой Юта убегал на работу и он оставался в квартиры один, возникали несмываемые ассоциации с иллюзией отношений. Теперь же Юу крепко держал в руках свое счастье, дарил улыбающимся губам хрупкие поцелуи и не мог пресытиться парнем. В глубине души он понимал, что между ними есть какие-то недомолвки и напряжение, но списывал все на неизвестность. До сих пор вопрос об увольнении Ютаки не был закрыт. Заявление давно лежало на подписи, но Сузуки подозрительно долго отсутствовал на работе. Акиру — как рассказал Ютака — замещал его старый друг Такашима Койю, но это было лишь устной договоренностью. Официально Койю не имел права подписывать заявление на увольнение, и потому слепое ожидание хоть какой-то развязки тяготило их обоих. Радовало одно: Койю освободил Ютаку ото всей работы, и теперь Юу имел полное право не отпускать Уке от себя дальше, чем до другого конца коридора. – Юу... – протянул Ютака, неуверенно проходя в кухню, будто бы он натворил нечто непоправимое и теперь ожидал реакции. В руках у него мигал смартфон, и сам парень не отводил взгляда от яркого экрана. – Что случилось? Юу на мгновение напрягся, но почти сразу же расплылся в довольной улыбке, когда услышал от Ютаки: – Мне только что прислали письмо на электронку. Фирма оформила мое увольнение, нужно приехать за вещами и документами. Юу светился ярче, чем ночной Токио, и разве что не пританцовывал, пока подбирал одежду и натягивал ее на себя. То, что он обязательно едет вместе с Ютой, даже не обсуждалось: мужчина хотел лично увидеть подписанное заявление, словно знак, что теперь Юта его и только его. А Уке лишь покорно следовал за Юу. Душа парня противилась поездке на бывшее место работы. Возможно, потому что он не знал, что его там может ждать. А, может быть, кто... Ютака просто не представлял, что произойдет, когда увидит Акиру теперь уже точно последний раз. Казалось, что холод пробирал сердце, но за слоем льда тихонько тлел огонек сомнений. Будто бы, почувствовав Акиру рядом, он мог разрастись в огромное пламя, растопить ледяные наросты, полностью захватить все тело. И глупый трепетный орган смог бы контролировать сознание, внушить, что Ютака не должен уходить с работы, это ошибка. Ему нужно быть с Сузуки. Но с другой стороны, ему было совсем не обязательно пересекаться с Акирой. Он просто пройдет в свой кабинет, соберет забытое, Светлана отдаст ему документы, и можно навсегда забыть дорогу в офис. Так будет намного проще оставить всю эту историю и, самое главное, человека, перевернувшего его жизнь с ног на голову. С таким настроем он вышел из метро и тут же почувствовал, как липкая неуверенность поползла из желудка, подступая к горлу большой склизкой массой. Чем ближе они подходили к бизнес-зданию, тем сильнее ступни сами собой тормозили шаг, чуть ли не заставляя Уке останавливаться у каждого столба. Однако Юу, державший его за руку, невольно тянул за собой к нужной двери. Ему не терпелось скорее вынести все личные вещи и подтолкнуть время к вечеру: он запланировал вылазку в одно хорошее кафе и не был нацелен на долгие разборки с работой возлюбленного. В помещении стояла тишина, достойная фильма про конец света: по коридорам не ходили люди, светильники горели через один, у некоторых стен стояли полностью забитые чем-то коробки, будто ни один Ютака уходил отсюда, а весь офис готовил переезд. И только в углу мерно гудела кофемашина, намекая, что кто-то из бывших коллег все-таки присутствует, но все словно прятались, не желая встречаться с уволенной «правой рукой» Сузуки. Да это оказалось к лучшему: привычные стены фирмы вызывали и без того множество разных воспоминаний и углубляться в них за разговором с работниками совершенно не хотелось. Он бы сам с удовольствием исполнил свое желание уйти незаметно, если бы не неизбежная встреча с секретаршей. – Уке-сан, добрый день! – Светлана вежливо поклонилась, скрыв за светлыми волосами дежурную улыбку. – Рада вновь Вас увидеть. – Добрый день, Светлана, – Юта вернул ей поклон. – Я пришел за вещами. От сухого тона брюнета девушка на секунду растерялась, не находя нужных слов ни на одном из языков, а затем в лучших манерах настоящих японцев указала ладонью на нужную дверь: – Да, конечно. Вы можете пройти в свой кабинет. Тоска скрутила живот, стоило парню переступить порог этой комнаты. Казалось, он был здесь последний раз как минимум пару лет назад. А ведь прошло чуть меньше двух месяцев. Теплые стены еще хранили невидимые картины о первых радостных днях, когда Ютака только устроился на эту работу. Он был глуп и наивен и при этом невероятно счастлив получить хорошую должность, иметь свой приятный доход и занятость в недели отсутствия Юу. А потом была другая, болезненная история, когда появился Койю, когда он раскрыл секрет. Тот самый, о котором Акира не решался даже заикнуться, а Койю разворотил, словно гнойную рану, сыграв на самом уязвимом, что было у Аки — на Ютаке. С этого момента клубок покатился, оплетая каждого героя этой истории черной нитью, путая ноги и скручивая руки, завязывая глаза одним и сшивая молчанием губы других. Будто кто-то невидимый игрался, накидывая шерстяные петли воспоминаний на шею Юты удушающим узлом, затягивая туже, когда грустный взгляд касался вещей... За этим столом он пытался ненавидеть Акиру, на этом полу он бился в истерике от собственного бессилия... Ютака чувствовал, как отодвинутая на задний план слабость резко пробивается вперед, собираясь солеными каплями в уголках глаз. Дыхание предательски стало учащаться, и захотелось осесть прямо посреди кабинета, словно холодный ламинат тянул его. Стоило коснуться его голой кожей, как она моментально прилипла, примерзла. А затем пол пошел редкой рябью, растворяясь под тяжестью тела Уке, засасывая, обрекая на долгую сложную жизнь в коробке здания. Это точно была идея Акиры! Никто больше не мог придумать столь хитрый и фантастический план, чтобы не отпускать Ютаку от себя. Но ведь могло быть проще. Просто не подписывать заявление, оставить на пожизненное рабство. И совсем не обязательно муровать Юту в бетоне. – Малыш? Юу с беспокойством смотрел в остекленевшие глаза, взгляд которых шел явно мимо мужчины. Слезная влага блестела по краю нижнего века, а губы раскрылись в судорожном дыхании. Широяма чувствовал, как паника пробивается сквозь тело Ютаки, застилая уши вакуумом, отчего тот не слышит зова... – Юта, дорогой, – Юу коснулся его лица, пытаясь привлечь внимание, мягко провел по скулам большими пальцами. – Эй, ты слышишь меня? – Да, я... – Уке дернул головой, резко выныривая из наваждения, – я в норме. Просто задумался. – Ты плачешь... – Слишком сентиментален, – вымученная улыбка тронула уголки губ. – Мне нравилось работать здесь. И, пока меня не было, даже успел соскучиться. Представить не могу, что на этом месте будет кто-то другой. Он вновь лгал. Так, как привык обманывать Юу: быстро, четко, не сомневаясь ни в едином слове, потому что если ты веришь в них сам, то намного проще убедить кого-то в своей правде. Но была в этом и толика действительности: Ютака соскучился. По той жизни, что была до того, как он ушел из квартиры Акиры. С каждым вдохом крепла мысль, что Юта готов отмотать жизнь назад, вернуться в тот день, когда он разрешил Акире подойти максимально близко, когда впустил в израненное тело. Он хотел повторить все и поймать то мгновение, в котором не были произнесены нужные фразы. Возможно, они что-то не успели проговорить, скрыли какую-то тайну, оказавшуюся решающей в их отношениях. Им не хватило искренних слов, тех самых, которые Юта теперь уже точно не мог сказать ни Акире, ни Юу. Ведь мать отказалась от его правды, Акира ушел от его прямодушия, и теперь Юу не принял бы измену... Ютаке было страшно остаться совершенно одному. – Юта, если я давлю на тебя, – Юу костяшками пальцев осторожно поддел его подбородок, обращая взгляд на себя, – скажи мне об этом. Если ты не хочешь уходить с работы, еще можно договориться. – Нет, ты прав. Последнее время работы стало действительно много, я не справлялся и очень уставал, – он так привык врать Юу в глаза. – Эту историю пора заносить в архив. Ютака вновь улыбнулся, на этот раз дежурно, как выучился за прошедшие недели, и даже потянулся за легким поцелуем. Юу заметно расслабился. – Смотри, это все, что я нашел в шкафу и столе. В небольшом жестком пакете уместилось то немногое, что Юта держал в кабинете: запасная рубашка, личная кружка, пара дисков, флешка, папка с важными бумагами... – Да, это все. Уже ничего не изменить. Время — не пленка. Его нельзя, как в детстве, перемотать на карандаш и проиграть все с начала. И если Уке принял решение, то должен следовать ему, не оступаясь, давя все свои несогласия и не делая обратных шагов. – Я собрал все вещи. Документы у Вас? Ютака выжидающе стоял около стола секретарши, пока Светлана растеряно бегала глазами по поверхности. – Да-да, тут было... И правда на столе секретарши стоял непривычный бардак. Уж что-что, а Акире всегда нравилась ее чистоплотность и организованность. Нужные файлы она не искала часами и не лепила глупые отмазки в случае потери, потому что в принципе никогда ничего не теряла. Но теперь вся столешница была завалена практически горой папок, отдельные листы закрывали ноутбук, а в ногах стояла коробка, доверху заполненная какой-то отчетностью. – Извините, Уке-сан, просто у нас переезд, пока все разберешь... – Меняете офис? Юта вопросительно изогнул бровь, не понимая, к чему это было. Насколько он помнил, Сузуки продлил аренду помещения на год еще в начале лета, а сейчас был ноябрь, и ничего не предвещало смену обстановки. Разве что если бы фирма оказалась на грани разорения или, наоборот, расширяла границы. Первое подразумевало не переезд, а закрытие, второе не имело под собой оснований, насколько знал Ютака. – Такашима-сан считает, что не целесообразно держать несколько филиалов нашей фирмы, так как даже после слияния она еще не достаточно крупная... – Слияния? – голос Ютаки резко подскочил в негодовании, отчего секретарша как-то сжалась, словно сказала что-то не то. – Наша компания объединилась с фирмой Такашимы Койю. – Сузуки-сан продал долю? – Нет, Сузуки-сан уже давно не появлялся здесь, с тех пор, как Вы написали заявление. Всем заведовал Такашима-сан, как он говорил, на правах личной договоренности. Но пару дней назад он принес документы... Сузуки-сан переписал компанию на Такашиму-сана, все бумаги подкреплены его инкан*. Поэтому теперь все официально. И Такашима-сан же подписал Ваше увольнение. Все это выглядело очень странно. Акира исчезает с работы, ему невозможно дозвониться, дома его тоже нет. Койю прилетает по первому же звонку Ютаки, отпускает его с должности, держит практически под своим крылом – в доме Таканори, а в это время берет управление фирмой на себя. И при этом Ютака даже понятия не имеет, что Койю делал на месте начальника. Он почему-то моментально доверил Такашиме всю документацию, не интересовался положением дел – уже просто не считал себя ответственным за это, ведь написал заявление на увольнение. А между тем никто не мешал Койю подделать все нужные бумаги. Возникал лишь вопрос: где он мог взять инкан Акиры?.. Но и тут могло найтись ни одно объяснение. Когда Юта видел Акиру в последний раз, тот выглядел сильно измотанным и больным. В таком состоянии у него можно было выкрасть любую вещь, и он бы заметил совсем не сразу. Тем более, если это дело рук лучшего друга. А уж если у Койю есть ключи от квартиры Акиры, то тут и гадать нечего. И как бы Ютака не старался прятать прошлое, воспоминания о предательстве, насилии рыжеволосого мужчины полезли наружу раньше, чем Уке потянулся за телефоном, чтобы позвонить Такашиме. Уже набирая номер и слушая монотонные гудки, он тонул в подозрениях касательно Койю. Может, все эти извинения, помощь, попытки загладить свою вину лишь способ отвлечь от главного – попытки украсть фирму Сузуки? Но гудки все продолжались. Номер Такашимы сменился набором Мацумото, однако ни тот, ни другой не брали трубки, отчего сердце начинало бешено колотиться в сомнениях. – Ваши документы, Уке-сан, – Ютака кивнул на автомате, передавая их Юу. Он повторял звонки один за другим, практически в состоянии паники переключаясь между контактами в телефоне. Он чувствовал, что что-то идет не так, неправильно. Похоже, он все-таки ошибся. Акира оставил фирму на него, положился, а Ютака, в затмении собственных страданий, сбежал при первой же возможности. С другой стороны, Сузуки ведь и не предупредил его, что все ложится на плечи Ютаки... Юта окончательно запутался и с тихим отчаянием отпустил телефон обратно в карман. Пусть все будет так. Он вряд ли теперь сможет что-то изменить. Как он и говорил, обратной дороги нет. А Сузуки не маленький мальчик, чтобы так по-крупному проиграть другу детства. Но растерянность все равно плясала внутри, расшатывая и без того нестабильную нервную систему. – Малыш, мы можем идти? Документы перекочевали к остальным вещам в пакет. Уке больше ничего не держало в этом офисе, тем более что на днях он переедет в другое, неизвестное Юте место. А с Такашимой или Мацумото он точно свяжется и узнает, что же на самом деле произошло. Он обязательно все выяснит. Дни тянулись один за другим, словно на сломанном видеопроигрывателе. Юу старался разбавлять их походами в разные заведения, на фестивали, в парки, но Ютака, при всех его попытках показать радость и участие в идеях возлюбленного, все равно не мог спрятать внутреннюю отстраненность. Он останавливался на полушаге, утопая в потоке нескончаемых мыслей, и выныривал с легким толчком Юу. На вопросы о своем состоянии Ютака не отвечал, только улыбался, убеждая брюнета в том, что все хорошо. Так глупо и бессмысленно, будто бы Юу был слеп… Он отлично видел все: как Ютака закрывался в ванной, не желая впускать туда Широяму; как делал вид, что моментально засыпал, оказавшись в постели, чтобы избежать близости; как ночью укатывался на другую сторону кровати, выныривая из объятий. И хотя он давил свои опасения, в глубине души звучали нотки страха за их отношения. Наверное, он все-таки ошибся, когда в неконтролируемом желании быть с парнем каждую минуту настоял на его увольнении. Теперь в постоянном контакте в замкнутом пространстве они начинали просто наскучивать друг другу. Точнее Юу казалось, что так чувствовал себя Ютака. А если уж быть совсем честным, то желание видеть кое-кого определенного вместо Юу вызывало у Юты эту скуку… Но парень продолжал играть свою роль, оступаясь, выпадая из сцены и забывая реплики, при этом делая вид, что так все задумано. Было только два основных действия: то, как они взаимодействуют с Юу, и то, что происходит у Уке в голове. А между тем там горело сознание. Все мосты, которые он строил между собой и действительностью, рушились понемногу, по кирпичику под давлением тысячи вопросов. Правильно ли он поступил? Почему Акира исчез? Что с ним сейчас? Зачем Такашима подставил лучшего друга? Как полюбить Юу? Стоит ли позвонить Акире? Сомнения одолевали его, рвали на мелкие кусочки, растаскивая по углам, словно дикие псы. Он уже не до конца ощущал свое тело, выполняя заученные действия скорее по привычке. И потому скрипела и шаталась его реальность, которую он задвинул на задний план, не замечая, что мелкие трещины уже пошли у основания. Они расползались и крошились, расчерчивая тонкие столбы, которые с трудом удерживали всю жизнь Уке, и поползли выше, когда в один из вечеров в их квартиру позвонили. Юу первым среагировал на трель, поднимаясь с дивана, на котором они с Ютакой лежали, смотря какое-то ток-шоу. Они не ждали курьеров и тем более гостей. Просто не было никого, кто мог бы вот так нагрянуть к ним вечером. Оттого короткий путь до двери наполнился растерянностью и заведомо недоверием к пришедшему. Наверное, потому что Юу знал только одного человека, кто мог так нагло нарушить их и без того нестабильную гармонию. В дверном глазке замаячила светлая макушка. Блондинистые пряди свисали вперед, закрывая лицо худощавого гостя, который переминался с ноги на ногу и в нетерпении вновь потянулся к звонку. В этот момент Широяма щелкнул замком. Парень на пороге моментально встрепенулся, воспаленный карий взгляд метнулсь вверх и тут же закрылся пеленой непонимания. Похоже, он ожидал увидеть кого-то другого, нежели Юу. – Вам кого? Парень неуверенно шагнул в сторону, но тут же будто собрался, перехватывая сумку на своем плече. – Мне сказали, что по этому адресу проживает Уке Ютака. В глубине квартиры раздался шорох, а затем тихие шаги протянулись по полу, являя из комнаты тонкий силуэт Ютаки. Он осторожно выглянул из-за проема, не понимая, кто мог задержать Юу так надолго, и чуть не подпрыгнул, когда увидел знакомую хрупкую фигуру и светлые короткие волосы. – Така! Он в два шага преодолел оставшееся расстояние и замер, не решаясь сделать что-либо еще. Его рука неловко потянулась, чтобы пожать ладонь Таканори, но холодные дрожащие пальцы парня первыми коснулись Уке, обхватывая в нечитабельном жесте. И только тогда Юта заметил красные, будто высохшие глаза парня, которые отчаянно впились в него. Как утопающий, ищущий спасения в каждой тростинке. Он мог придумать несколько причин, по которым Таканори решил написать или позвонить ему, мог понять просьбу встретиться где-нибудь. По крайней мере, если Така включил телефон, то наверняка видел ни один десяток пропущенных звонков от Уке и не меньшее количество сообщений, так или иначе связанных с Акирой. Им и правда было, что обсудить. Но Така не сделал ничего из перечисленного. Он специально узнал адрес Ютаки, чтобы приехать лично, не предупредив заранее, и это уже вызывало тревогу. – Это очень срочно, Юта, – будто прочитав его мысли, полушепотом проговорил Таканори. – Я могу пройти? Ютака кивнул, заводя его за собой в квартиру. Сердцебиение участилось, словно чувствуя вести, которые Мацумото принес с собой. В каждом движении парня читалась нерешительность с оттенком боязни. Он пытался действовать быстро: легко скинул куртку, расшнуровал кеды, стараясь как можно скорее отрезать все возможные пути к отступлению. Он сам не был уверен в том, что собирался сделать по просьбе Койю. – Юу, это… – Уке обернулся к мужчине, с подозрением осматривающего вошедшего, – Таканори, парень Такашимы Койю. – Вижу, вы давно знакомы. Ютака почувствовал, что голос Юу как-то резко опустился. Он совершенно не был похож на тот нежный тон, которым он разговаривал с Ютой пару минут назад в гостиной, и теперь давил своей мрачностью. Ему совершенно не нравился незваный парень, тем более что он о некоем Таканори никогда не слышал, хотя тот, по-видимому, был хорошим знакомым Уке. – Ну, пару раз обедали вместе… Таканори вопросительно изогнул бровь и сразу же спрятал свое удивление. Посему получалось, что этот брюнет, буравящий его тяжелыми темным взглядом, и есть тот парень Ютаки, о котором ему рассказывал Койю. Но он почему-то думал, что отношения между ними закончились, а оказывалось, что все совсем не так. И, скорее всего, Юу даже не знает о загулах Уке. Это только усложняло сложившуюся ситуацию. – Я очень рад с Вами познакомиться, – Така потянулся за рукопожатием, но, увидев сложенные на груди руки мужчины, вцепился в ремень своей сумки. – Прости, мы не ждали никого, – начал было оправдываться Уке. – Да, я понимаю. Но это срочно, – повторил Таканори. Он осторожно опустился в предложенное ему кресло, наблюдая, как Ютака садится на диван, а следом Юу прижимается рядом, будто пытаясь отгородить парня от Мацумото. И Така тяжело глубоко вдохнул, понимая, что от него ждут начала разговора. – Для начала я хотел бы извиниться, что не отвечал на твои сообщения и звонки. Мне пришлось выключить телефон, чтобы сконцентрироваться на проблемах, которые у меня возникли, и, боюсь, на тот момент я бы не смог ответить на все твои вопросы, – Таканори сглотнул, однако продолжил уже чуть увереннее. – Когда Акира пропал, никто из нас не мог его найти. Койю реально зашивался на двух фирмах, и, поверь, у него не было ни единой мысли украсть фирму Акиры. Ты, как никто другой, должен знать, что Акира в бумажных делах ничего не смыслит. И если бы Койю хотел завладеть частью или всей компанией Сузуки, то мог сделать это еще давно. Но это было совсем не в его интересах. А когда от Акиры неделями не было известий, Койю изводил себя отнюдь другими мыслями… Ютака согласно кивнул, и на минуту в помещении воцарилась тишина. Зная отношение Койю к Акире, Уке действительно начал осознавать, что тот переживал уж точно не о тонкостях подделки документов, а также, как сам Ютака, о местонахождении и состоянии начальника. Вопрос с компанией в этой цепочке занимал скорее последнее место, однако все равно имел место быть. – Но Акира вернулся около двух недель назад. Я не видел его лично, только слышал разговор по телефону. И хотя было уже поздно, Койю сорвался из дома, даже толком не объяснив мне, к чему такая спешка. Он сильно переживал и, мне показалось, даже боялся. Вернулся он поздно ночью, практически не вменяем… Очень долго он не мог объяснить мне, что же произошло, пока, в конце концов, не показал документы, которые Акира ему передал. Он… – Таканори опустил голову, пытаясь успокоить забурлившие эмоции. – Акира переписал на Койю свою фирму, потому что больше не мог ею управлять. Койю сказал, что Акира выглядел как живой скелет и постоянно захлебывался кашлем с кровью… – Что с ним? Голос Ютаки резко сел, он практически вытолкнул эти слова сквозь сухость, застилавшую горло. Безусловно, в последнюю встречу он видел, как осунулся Сузуки, но это было больше похоже на обычную затянувшуюся простуду. Никакой крови он не видел. Ни о чем серьезном Акира не говорил. Только появился из ниоткуда и вновь пропал в никуда. – Пневмония. – Это ведь лечится, – подал голос Юу. – Зачем дарить свою компанию, если можно временно передать управление по состоянию здоровья. – Это лечится, когда человек хочет лечиться, – Таканори на грани слышимости оборвал все вопросы. Животный страх тонкими иголочками пополз под кожей Юты, вызывая тысячи крохотных мурашек, щекочущих нервы. Они бежали с невероятной стремительностью, заполняя ознобом каждый сантиметр тела. Осторожные пальцы Юу протянулись следом за ними, словно пытаясь утихомирить испуг, и сомкнулись на талии, компенсируя своим теплом холод кожи Юты. Така так и не смог поднять головы. Он кусал губы, ища в себе силы продолжить историю. Только как он не разрывал свою душу, никак не мог найти хоть кроху уверенности сказать правду. На физическом уровне Мацумото ловил напряжение и страх, исходящие от Ютаки. Они передавались и ему самому, рискуя с каждой секундой накрыть их неподъемной плитой боли. Уже совсем не оставалось времени тянуть. И Таканори вытащил из сумки, которую весь вечер прижимал к себе, тонкий конверт с одной короткой надписью «Ютаке». – Среди бумаг, которые Акира передал Койю, лежало вот это. Аки просил передать тебе… после определенных обстоятельств. Трясущимися пальцами Ютака принял белый конверт, бережно отрывая заклеенный край. Его постепенно сдавливало чувство, никак не поддающееся описанию. Казалось, паника перемешалась с фантазией, в которой красными каплями с губ Акиры стекали слова. Густые и темные, как все отчаяние и страх, копившиеся в груди с момента их встречи. Они поднимались в воздух, окутывая кровавым туманом и оседая неровным почерком на листах бумаги: «Дорогой Юта, я очень надеюсь, что Койю все сделал так, как я просил, и именно ты сейчас читаешь это письмо. У меня была тысяча моментов, чтобы поговорить с тобой откровенно, но каждый из них я оставлял на потом. Думал, что не сейчас, позже, я все успею. И вот теперь времени больше нет, все моменты упущены, и вместо разговора глаза в глаза, я пишу это письмо, чтобы не упустить то важное, о чем так и не сказал... Но чаще всего мы сами не знаем, что на самом деле важно в нашей жизни. Мы выбираем себе работу и занимаемся только этим делом, не давая себе даже задуматься о том, что, возможно, нам нравится что-то другое и мы хороши в другом деле. Мы выбираем себе партнеров и живем только ими. И если вдруг теряем дорогого человека, то кажется, что уже не можем полюбить кого-то еще. А некоторые вещи случаются сами по себе, люди приходят в жизнь не запланировано, и вся прежняя система ценностей рушится. Вместе с ней меняются чувства, меняется отношение к жизни. Мы цепляемся за это новое в нас, стараемся удержать изо всех сил, не разрушить и не загубить. Однако порой мы же и становимся опасностью для новых людей, и тот, кого мы любим, кем дорожим больше всего, рискует пострадать от нас самих. И как бы больно это не было, мы должны оградить близкого человека от себя, чтобы спасти, чтобы не навредить... Юта, ты все для меня. Именно ты перевернул весь мой внутренний мир своим появлением, ты принес в мою жизнь свет и любовь, ты научил меня заново дышать и полноценно жить. Без тебя я чувствую, как холодеет кожа и отказывает сердце, и, кажется, что я вот-вот умру. Наверное, ты сейчас усмехаешься, ведь слышал от меня абсолютно другое. И это справедливо. Но я хочу, чтобы ты знал: только потому что ты настолько важен, необходим мне, я не могу быть с тобой, не могу держать твою жизнь в опасности. Я должен защищать тебя, как самое дорогое, что у меня есть, а это возможно только если мы будем порознь. Это очень сложно объяснить, но я надеюсь, что ты сможешь это принять. Будь с Юу. Он любит и дорожит тобой не меньше. Я знаю, что он, в отличие от меня, никогда не оставит, всегда будет поддерживать и оберегать. Цени его. А я буду продолжать любить тебя также сильно и нежно, просто на расстоянии. Прости за все, чем я обидел тебя и сделал больно. Я не хотел этого, но иначе было невозможно. Пожалуйста, береги себя.» Дрожь пробирала тело с каждым прочитанным словом, Юта с трудом вдыхал и выдыхал отравленный волнением воздух, стараясь сдерживать все, что рвало изнутри на тысячу мелкий кусочков. Но оно, словно вулкан, закипало под ребрами, норовя взорваться и сжечь заживо раскаленной магмой. Осознание происходящего доходило стремительной болью, выворачивающей все его тело, и Юу, обнимающий за талию, прижимающийся губами к плечу, не мог сдержать зарождающуюся истерику, вырвавшуюся криком после слов Таканори: – Акира просил передать тебе это письмо после его смерти.