Мельволия. Глава Вторая

- Спасибо, что откликнулись на мою просьбу.        - Пока что мы всего лишь приехали, чтобы ее услышать.        Салладин не стал уточнять, что совершенно не понимает смысла всей этой секретности, вынудившей их с Фарагондой и Андреа приезжать на Зенит для разговора, что называется, с глазу на глаз, потому что пригласивший их человек отказался объяснить, в чем, собственно, дело по какому-либо виду отдаленной связи. Но именно это могло бы означать что-то достаточно важное… Да даже если и обозначало – колдун из Команды Света был абсолютно уверен в том, что разговор с ним по магическому каналу невозможно подслушать!        Собеседник сухо кивнул.        - Пока что именно за это я вас всех и благодарю.        Не нравилось Салладину это предварительное раскланивание… Впрочем, ему все это вообще не особенно-то понравилось. Совмещать обязанности директора школы с активным участием в «отряде быстрого реагирования», которому в любой момент могло потребоваться срываться с места и лететь в очередной мир по распоряжению главы магического Совета – или же, как сегодня, откликаясь на чью-то персональную просьбу – было не так уж легко и фактически не оставляло вовсе свободного времени. Разумеется, чтобы самостоятельно начинать какую-то очередную миссию, как минимум, хотелось бы знать, в чем же эта миссия будет заключаться!        А Констанс Амброзий, пригласивший на Зенит их с Фарагондой и Андреасом, вообще был крайне непредсказуемым человеком. Не в смысле склонности к поспешным спонтанным действиям, напротив, этот ученый ко всему подходил основательно и обдуманно – но окружающим даже и догадываться не оставалось, что именно он там обдумывал. Салладин пытался себя успокоить тем, что серьезные причины для всего этого непременно были – но каждый раз возвращался к мысли, что под серьезными причинами Констанс может подразумевать все, что угодно.        Познакомились они при довольно оригинальных обстоятельствах. Команда Света – еще в прежнем своем старом составе – получила очередное задание выяснить, что там творится в мире под названием Славения, которым вообще-то мало кто интересовался, но по окрестным королевствам пошли все более навязчивые слухи о захватившем там власть колдуне-некроманте. Поскольку слухи были непроверенными и во многом противоречивыми, Совет Магикса отправил их команду не бороться с захватчиком, а, именно выяснить, чтобы потом уже и действовать в зависимости от обстоятельств. Единого королевства – по данным тех времен, во всяком случае – в Славении еще не образовалось, мир напоминал лоскутное одеяло из мелких княжеств, каждое из которых именовало себя «царством» и находилось почти в постоянной грызне с кем-нибудь из соседей, а то и с несколькими одновременно. Но, как выяснилось, информация успела порядком устареть за последние полвека, как раз благодаря захватнической деятельности Констанса. Более-менее разобравшись с обстановкой в самом новоиспеченном королевстве, Салладин счел наиболее разумным поговорить с самим тираном.        Колдун оказался никаким не некромантом, а целителем с очень редким и сильным Даром. И, вероятно, одной только магией и наукой – на Зените, как тогда же и выяснилось, его имя было известно в совершенно другом контексте – таланты Амброзия не ограничивались, раз ему удалось совершить теоритически невозможное и за какие-то полвека покончить с раздробленностью на Славении: формально княжества сохраняли суверенитет, но по факту одно за другим планомерно попадали под его влияние. Не сказать, чтобы населявшие их люди стали жить хуже, налаженное сообщение во многом упростило жизнь, да и междоусобицы, регулярно уносившие множество жизней, прекратились. Не только по внешним причинам – такого рода решения конфликтов теперь жестко пресекались, да и наиболее выдающиеся воины «уводились» в орду властелина, но и в духовном плане: Констансу своим «игом» удалось объединить непримиримых раньше врагов, поскольку его самого они ненавидели теперь гораздо сильнее, чем соседей. Короче говоря, можно было бы сказать, что Славении пошла исключительно на пользу подобная тирания, а правителей близлежащих королевств волновало скорее превращение мира из полудикого захолустья в потенциально влиятельное на межмировой арене владычество, пусть пока что Констанс интереса к внешней политике и не проявлял. Если бы в политике колдун не продолжал мыслить, как лекарь, и не считал общество капризным пациентом, чем отчасти и заслужил крайнюю степень народной нелюбви. Второй причиной стал некоторый пунктик Констанса, помешанного на здоровом образе жизни, правильном питании – и просто-таки превознесении чудесных оздоровительных свойств лечебного голодания. В отказе от вредных (а в его понимании вредными оказывались едва ли не все) продуктов и излишеств тиран-лекарь видел главный секрет долголетия – и, трудно было поспорить, сам действительно жил уже подольше некоторых линфейских друидов. Поскольку добровольно проникаться подобными идеями славенцы, мягко говоря, не пожелали, колдун радикально решил проблему изъятием и рассчитанным распределением продовольственных ресурсов. Вопреки жутковатым байкам, впроголодь никого не оставляли, вычисляя необходимые нормы чисто по-медицински, исходя из возраста, профессии, образа жизни и, как следствие, физических нагрузок каждого человека. Но отказ от пирушек – второго самого популярного после войн развлечения, особенно среди знати – спровоцировал еще большие возмущения, чем призыв воинов в орду, а рабочего населения – на строительство дорог и освоения окраинных территорий. Особенно бесило народ, наверное, то, что «излишки» в результате шли на экспорт в другие миры, а оплата за это шла в казну, а не непосредственно в карман тех, у кого изымалось. Констанс уверял – тут Салладин не видел причин ему не верить – что Золотой Замок, облицованный драгоценным металлом вовсе не из тяги к роскоши, а для обеспечения улучшенной циркуляции магической энергии, он возводил на свои собственные средства, благо, долгая и достаточно аскетичная жизнь позволила сделать достаточные накопления, но доказывать народу, что тиран не за их счет такое себе позволяет, было бессмысленно. На Амброзия было совершено бесчисленное множество покушений, но все они неизменно проваливаясь, окружая колдуна еще более зловещим мистическим ореолом и наградив прозвищем Бессмертный. Как с долей юмора уверял сам «некромант» во многом эта дурная слава даже играла ему на руку.        Короче говоря, Команда Света тогда сочла наиболее разумным вовсе не вмешиваться во внутренние дела Славении – коль скоро никаких зверств и злоупотреблений магической силой там не было выявлено, а политические тонкости касались «магического спецназа» весьма косвенно, а знакомство с Констансом Салладин мог с полной искренностью отнести к наиболее интересным в своей жизни. Жутковатое впечатление тот умел производить и при личном общении, но, в конце концов, у всех свои странности.        И все это входило в число причин, по которым Салладин не стал требовать подробных разъяснений, когда тот связался с ним и попросил о встрече в одном из огромных исследовательских комплексов Зенита. Ведь без серьезных причин Констанс и сам не покинул бы Славению.        - Прошу вас, проходите!        От большинства помещений Центра кабинет и несколько личных лабораторий Констанса отличались только цветом стен: коричневато-золотым вместо привычного на Зените серебристо-серого. Вероятно, золотое напыление играло ту же роль, что отделка дворца в Славении – хотя, насколько Салладин знал, на Зените участие колдовства, да и вообще магии в научной деятельности не поощрялось. За одним из столов круглолицая девушка с длинной светло-каштановой косой вручную переписывала что-то с экрана на длинный бумажный свиток, озадачив этим действом не только гостей, но и самого Констанса.        - Василика, солнышко, я же показывал тебе, как распечатать…        Девушка обернулась на голос и, увидев вошедших с Амброзием гостей, бросила свое занятие, с улыбкой вскочив на ноги. Роскошная коса оказалась все же не такой невероятно длинной, как казалось, пока ее хозяйка сидела, и все-таки не подметала кончиком пол, доставая где-то до колен. А еще Василика, кем бы она ни была, пожалуй, одним своим видом опровергала утверждения, будто Констанс всех норовит держать в такой же аскезе, которую предпочитает сам – на фоне иссохшего, как мумия, «угнетателя», эта цветущая девица выглядела, пожалуй, несколько даже излишне упитанной. Впрочем, это как раз соответствовало бытовавшим на Славении канонам женской красоты, разве что роста Василика оказалась небольшого. Небольшие ясные глаза с детским любопытством рассматривали посетителей.        - Я помню. Но выучить наизусть проще, если записывать вручную… Добрый день, господа.        - Это господа Салладин и Андреас и фата Фарагонда, я о них рассказывал. Господа, мой ассистент – царевна Василика. Солнышко, у нас деловой разговор, ты на сегодня свободна. Дальнейшим изучением займемся позднее.        Девушка с легким разочарованием кивнула и, прихватив со стола наспех свернутый свиток, удалилась.        - Ассистент? – недоуменно переспросил Салладин, когда автоматические створки дверей сомкнулись за вышедшей царевной. Констанс чуточку нервно пожал костлявыми плечами – в бледно-сером комбинезоне зенитского ученого он выглядел еще более иссохшим, чем в своих славенских одеяниях. – Я думал, Вы не берете учеников.        - С Василикой особый случай. Будь девочка просто достаточно талантлива, я бы, конечно, еще много раз подумал. Терпеть не могу необходимость с кем-то в работе так близко контактировать, Вы знаете. Но в ее случае это, вероятно, еще и единственный шанс на нормальную жизнь.        - В каком смысле? – забеспокоилась Фарагонда. Амброзий устало вздохнул.        - Садитесь, прошу вас. Василика – дочка одного из славенских князей. Царей, как они предпочитают называться, так что, согласно традициям, единственная предписанная ей участь – в жены какому-нибудь оболтусу из соседских царевичей. Ну, вернее, уже ясно, какому именно. У их ближайшего соседа оказалось трое сыновей, вот тот и решил укрепить отношения с пограничными царствами, взяв оттуда невесток. По жребию и чуть ли не наугад, а Лике тогда и было-то всего двенадцать, но дочек у ее родителей оказалось столько, что и сплавить предпочли пораньше, чтобы уж наверняка – да и к чужому дому заранее привыкала. Для большинства девиц абсолютно нормальная практика, но с ее талантами такая судьба – это примерно как бриллиант с кулак размером в качестве валуна для засаливания капусты использовать! Пока они детьми были, еще ничего, хотя царевич-то действительно… не блещет. Наверное, родители и подсуетились, чтобы девочку потолковее подобрать – ему самому она не особенно-то понравилась. «Лягушонком» ее три года дразнил, все считал, что недостаточно красивую подсунули… а как подросли, сменил все же мнение и, значит, вспомнил, что он в правах жениха. Тогда ее магические способности впервые и пробудились, а я совершенно случайно в том царстве по делам оказался, обнаружил всплеск. Оказывается, этот оболтус к невесте в комнату заявился, а чтобы не сбежала – забрал и кинул в огонь верхнюю одежду, без которой девушкам из своей комнаты выходить не положено. Правда, она все равно выскочила – в одной рубашке… В общем, когда разобрались, в чем там дело, я князю сказал, что у Василики магический талант и что я беру ее в ученицы.        - Гм! – Салладин в растерянности побарабанил пальцами по хромированному подлокотнику легкого кресла. Все же гениальный во многих областях Констанс отличался некоторой… нечуткостью в других вопросах. – Надеюсь, Вы осознаете, что князь, скорее всего, понял Вас… несколько превратно?        - А, это… Понятия не имею. Даже если и так, ни ее родители, ни родители жениха слова все равно не сказали, а самому мальчишке так тем более слова не давали – я им изверг и диктатор или где. А Василика, как вырастет, сама разберется, в цивилизованном обществе с ее талантами все дороги открыты. Возможно, через год-два она решит поступить в Алфею, сам-то я магии обучать ее вряд ли смогу, совершенно другой профиль.        Фарагонда коротко кивнула.        - Собственно, я вас всех пригласил, чтобы поговорить совсем о другом. Хотя, в некотором смысле, с юными дарованиями это тоже связано. Дело в том, что из нескольких исследовательских Центров криологии три дня назад было похищено очень редкое дорогостоящее оборудование…. Даже по здешним меркам, ну, вы понимаете, можно даже сказать - уникально. Я хотел попросить вас всех помочь разобраться с этой серией краж. Насколько я понял, когда вы прилетали на Славению, к вашей команде обращаются… в решении особенных вопросов для разных королевств.        - Но мы не занимаемся расследованиями краж, тем более! – Фарагонда недоуменно дернула головой, окруженной одуванчиком успевших выбиться их косичек «баранок» и вспушиться кудряшек. – Вне зависимости от стоимости и ценности. Если с этим не справляется полиция Зенита – что, кстати, за сложности такие? – то есть же детективы и все такое прочее. Кроме того мы, ну, кроме Андреа, не слишком знакомы с местными реалиями.        - А если бы я сказал, что украден редкий артефакт или амулет, использование которого может таить в себе крайнюю опасность – это Вы сочли бы достойным Команды Света делом, фата? – Констанс улыбнулся уголками сухих тонких, почти как нить, губ. – Придется учитывать, что многие технологии Зенита не менее могущественны, чем магия. И при случае не менее опасны. Я позвал вас вовсе не из-за дороговизны украденного оборудования. Скорее из-за того, что представляю себе, как его можно использовать. И для чего.        Фарагонда примолкла. Салладин догадывался, что на самом деле ее смущает вовсе не непрофильность такой миссии, импровизировать их небольшому отряду приходилось частенько – а именно собственное непонимание немагической науки и прогресса. Все-таки, как бы ни отличались миры и их природное волшебство, магия всегда оставалась магией, а здесь, на Зените… непонятен оказывался сам принцип того, как все здесь работает. Мир, открывший для себя магию меньше века назад, поражал опытных колдунов и волшебников своими чудесами.        - Некоторое время назад научный совет корпорации… под моим председательством – отказал в разработке одного амбициозного проекта некой Инее Криос. Текст ее докторской диссертации у меня, конечно же, остался, чуть позже я передам вам копии. Так вот, боюсь, девушка решила все-таки продолжать свои изыскания на практике уже подпольно, и украденное оборудование – то, что уже украдено – укладывается в схему. В общем-то, благодаря этому удалось выяснить, следующие возможные цели, в случае последней кражи полиция и служба охраны даже устроили засаду, но не сумели ничего поделать. Вернее, им удалось захватить одного из преступников, но из-за его состояния… чуть позже я просто покажу его вам. Не сомневаюсь, что электронные каналы сообщения каким-то образом отслеживаются и не могу быть точно уверен насчет магических, хоть сама доктор Криос и не маг, неизвестно, кто может на нее работать. Поэтому обратиться к вам мне показалось лучшей идеей.        Салладин бросил вопросительный взгляд на Эндрю – все-таки техник команды сам был с Зенита родом и должен был понимать хоть немногим больше своих спутников.        - Думаю, нам стоит узнать все подробности, прежде чем решать, можем ли мы тут помочь хоть чем-то. Я прочитаю эту работу, только сбросьте ее на носитель…        - Но, может, Вы все-таки объясните, в чем общая суть. Что такого опасного в исследованиях этой доктора Криос?        - Эксперименты над людьми. Я обещал вам, что покажу преступника, которого удалось захватить службе охраны…        Констанс что-то бегло набрал на кнопках, расположенных прямо в поверхности стола, превращая одну из золотистых стен в матово загоревшийся экран. За которым, словно отделенная стеклом, оказалась еще одна серебристая комната, вся меблировка которой состояла из невысокой лавки, на которой сидел человек. Кажется – человек… Первое, что приходило на ум при виде него – мертвец, долго пролежавший в снегу или просто на сильном морозе, кажется, на иссиня-серой коже даже можно было рассмотреть инистый налет. Аналогичную ассоциацию вызывал и пустой бессмысленный взгляд. Пришлось почти минуту наблюдать за пленником, чтобы убедиться, что он все же дышит, хоть и очень медленно и заторможено.        - Неудачный результат ее экспериментов, – невозмутимо пояснил Констанс. – доброволец… я надеюсь, что именно так. Собственно, ко мне обратились, как к лучшему из известных целителей, когда это… этот преступник оказался в руках службы охраны. Но мне так и не удалось вернуть его в нормальное состояние. Он… не то, чтобы лишился разума, но потерял самосознание и, насколько я понял, подчиняется Инее, как запрограммированный робот или магическое создание. Побочный эффект, вероятно желаемого результата она еще не добилась. Но, как ни странно, он полностью сохранил быстроту реакции, а физическая сила даже возросла.        Фарагонда приглушенно охнула.        - Результата? – переспросил Салладин.        - Раскодированной вечности, – Амброзий обернулся от экрана, заглядывая директору школы героев в глаза. – да… как и я, Инея ищет рецепт абсолютного бессмертия. Только, как видите, для этого прибегает к более смелым и радикальным методам.