Счастливчик Ник

Дождавшись вылетевшего, иначе не скажешь, из кабинета капитана Ника, Хэнк и Ву не сговариваясь, молча, направились на выход из отделения. У одного еще не выветрился из памяти кошмар последних трех месяцев, а двое других не хотели испытывать его на себе. Для совещания было избрано то самое кафе, где так вкусно готовили. Тем более, что Беркхарду надо было извиниться перед Минди. В кафе оказалось несколько многолюднее, чем в прошлый раз, наверное, только поэтому Минди довольно быстро приняла в знак прощения небольшой, но очень симпатичный букетик, покупкой которого озаботился Беркхард. — Таким образом… — почесал затылок Ву. — Одиннадцать плюс восемь плюс четырнадцать, это получается тридцать три человека. Ну, ты крут, новенький… — Восемь парней? — вставил свои пять центов Хэнк. — На самом деле четырнадцать, — спокойно поправил его Ник. — И только те, с кем у меня были отношения. Тех, с кем я просто спал, я не посчитал. Это проблема? — Сколько же тогда было девчонок? — еще больше озадачился Ву. — Если посчитать всех: и тех, с кем я пытался сойтись, за кем ухаживал, с кем иногда спал, с кем провел просто одну ночь, и парней, и девушек — то это примерно человек пятьдесят, — дернул плечом Ник. — Кроме той, что подала на меня заявление, со всеми остальными я расстался друзьями. Они-то меня и прикрыли. — А чего тогда от девушек так шарахался? — задергался глаз у Гриффина. Он искренне считал себя знатоком женских сердец, однако его напарник оказался тем еще Казановой. — Поклялся сам себе, что если все обойдется без проблем, то буду соблюдать… или хотя бы постараюсь, целибат полгода, — Ник спрятал лукавую улыбку за кружкой принесенного кофе. — Парень, с твоими аппетитами полгода — это целая вечность, — доверительно сообщил Ву. — И что теперь нам делать? — В прошлый раз я нашел их через центр бесплатной медицины. Они честно оказывали все услуги, без всяких усилий имея на руках полные данные: рост, вес, наследственные болезни, состояние здоровья. После чего самые здоровые и пропадали. Выходили на предложенную работу и исчезали. Слухи среди бездомных ходили, но все считали себя самыми умными и везучими, поэтому дело походило на замкнутый круг. А уж то, что его прикрывали со всех сторон, легкости расследованию не придавало. — Ник, — замялся Гриффин, — а ты действительно никак не причастен к несчастным случаям с инспекторами? — Действительно, — серьезно кивнул Ник. — Я даже спецом потом поспрашивал у своих, может, кто из них руку приложил? Оказалось, что их все обходили стороной и со всеми четырьмя ДЕЙСТВИТЕЛЬНО произошли несчастные случаи. Хоть в чем-то судьба мне тогда улыбнулась. Потому что, если бы не такая, пусть и крохотная, но передышка, то я бы не выдержал. Либо сломался, либо сдох. — Только я не понимаю: а зачем? Нет, в народной медицине чего только не пьют и не употребляют, но чтобы человеческие органы? — Ву никак не мог отойти от услышанного. — Потому что люди порой верят в такую чушь, что волосы дыбом встают. Поверьте мне, парни, было дело, я встречал такое, что ни в один отчет не попадало — не хотел, чтобы меня сунули в палату с мягкими стенами и добрыми санитарами. Думаю, что у вас такое в практике тоже встречалось. Трое полицейских замерли, под гомон посетителей вспоминая то, что потом снилось в кошмарах, но не было отражено ни в одном отчете — никто бы не поверил. — Нам придется вернуться в магазин и еще раз проверить все его содержимое, а также записи, — негромко начал составлять план действий Ник. — Ву — с тебя статистика пропаж, а также все слухи. Капитан сказал, что ты в участке самая осведомленная личность. Хэнк… — Даже не думай сказать то, что собирался, — с угрозой наставил на напарника вилку Гриффин. — У меня три бывшие жены, детей нет, родителей тоже нет, так что давить на меня некем. И я совсем не хочу, чтобы в моем городе существовала такая мерзость. Поэтому действуем, как скажешь, у тебя знаний и опыта поиска этих тварей побольше будет. — Рано или поздно, но слухи обо мне разойдутся. А я достаточно ярко перед ними засветился, так что теперь со мной церемониться не станут, — задумчиво потыкал вилкой в свою порцию блинчиков Ник. — Поэтому моя задача — постараться как можно дольше оставаться в тени, следовать одним и тем же маршрутом и постараться взять живым того, кто придет за моей головой, когда обо мне станет известно. — Я организую патрули так, чтобы кто-нибудь находился в пределах быстрого доступа, — согласился с планом Ву. — Своим скажешь? — Скорей всего, — после недолгих раздумий согласился Ник. — Моя тетя… Она умирает. Врачи не дают больше месяца. Но она первая надает мне по башке, если узнает, что я скрыл от нее эту информацию. Фарли меня поддержит в любом случае — я ему сын, а не приемный ребенок. И они должны знать, что я в первый же день службы ухитрился вляпаться в то же дерьмо, из-за которого мы были вынуждены покинуть Нью-Йорк. Только тут мой капитан оказался на моей стороне. — Болит? — неожиданно кивнул Хэнк на руку Беркхарда. — Что? — не понял Ник. — Ты все время сжимаешь руку и трешь ее, — пояснил Хэнк. Только после этого Ник осознал, что, да, действительно — он все это время неосознанно сжимал руку в кулак, пытаясь сохранить тепло крепкой ладони, которое все еще, столько времени спустя, расходилось колкими лучиками тепла по всей руке. — Нет, ничего, — натянуто улыбнулся Ник. — Ничего…

***

Захватив в том же магазинчике, в котором покупал букетик для Минди, цветы в качестве извинения для Рамины, а заодно получив и телефончик девушки-продавщицы, Ник вернулся в участок. Рана уже почти не болела: регенерация Гримма с каждым днем становилась все сильнее, как и все способности, о которых очень подробно в свое время рассказала тетя. Тетя Мари… Стиснув зубы, Ник отогнал горькие мысли в самый дальний уголок, чтобы не потерять концентрацию. В отличие от многих и многих семей, он мог безо всяких врачей предсказать день смерти одного из двух самых близких людей в своей жизни. Проклятое наследие его семьи. Неосознанно сжав и разжав ладонь, он потер ее о брюки, пытаясь стереть фантомное прикосновение, от которого по спине пробегала горячая волна… чего-то грядущего. Ни разу за всю свою бурную личную жизнь Ник не сталкивался ни с чем подобным и понятия не имел, на что может намекать это странное чувство. Зато хотя бы перед той девушкой-патрульной извинился. Едва не получил букетом по лицу, но, видимо, был настолько жалок, а цветы — такими красивыми, что его пощадили. Хэнк и Ву правы — не стоит тащить кошмар прошлой жизни в новый участок. С коллегами стоит дружить, а он и так уже слишком выделился всего за два дня службы. — Медитируешь? — прервал его размышления Хэнк, опускаясь на свой стул. — Думаю, — поправил его Ник. — Мне нужен еще один комп, не домашний, на котором можно будет работать. На здешнем я буду вести только легальные дела. Рано или поздно, но подробности всплывут, и тогда кто-то обязательно сунет нос сюда. Не стоит давать фору противнику. — Нда… Всего два дня, и из-за тебя болит голова у меня, Ву и капитана. Рекорд — раньше такое еще никому не удавалось, — повернулся к своему компьютеру Гриффин. — Я предлагал два варианта, — тихо заметил на это Ник. — Вы могли отказаться. — Беркхард, давай я тебе кое-что поясню, — развернулся к нему Хэнк. — Ты — новенький в этом городе, новенький на нашем участке. Ты не знаешь меня, Ву, капитана. И только поэтому я не бью тебе сейчас морду. Ву будет отпускать замечания, я буду ворчать, капитан будет смотреть на тебя, как на преступника… Но при этом Ву будет носом землю рыть в поисках нужной тебе информации. Я останусь за твоей спиной, даже если от тебя отвернутся все наши. А капитан прикроет тебя, даже если для него это будет означать риск потери своего значка. А для него этот вариант очень вероятен. Так что, напарник, чтобы я от тебя этих слов больше никогда не слышал. Договорились? С тебя еще портрет стрелка, раз ты такой хороший художник. Замерев на долгую минуту, Ник заметно расслабился и признательно кивнул головой: он не винил своего бывшего напарника за то, что тот с облегчением принял его перевод — он не раз бывал у них дома, знал жену и обеих его дочек. Даже пару раз забирал их из школы. И видеть одну из них на больничной койке из-за собственной упертости и нежелания признать поражение — эта вина останется с ним на всю жизнь. Хотя знать, что тебя поддерживают — это придавало те самые силы, которых так не доставало в Нью-Йорке. Передав листок с портретом стрелка подошедшему Ву, Ник закопался в данные, которые могли сильно помочь в поисках, однако пока еще не вызывали подозрения. В такой деловой суете прошло часа два, когда возле них снова возник сержант. — Парни, верите или нет, но ваш стрелок нашелся в одной из больниц!

***

— Это просто невероятное невезение, — делая глоток кофе, поделился с ними своими наблюдениями лечащий доктор. — Ваш подозреваемый ухитрился всего за несколько часов поскользнуться на банановой кожуре, упасть и сломать себе указательный палец, прищемить молнией свое хозяйство, его укусила за задницу собака, и теперь ему придется потерпеть курс уколов от бешенства, а напоследок он еще и отравился хот-догом. Ей Богу, его будто кто проклял. Поговорить с ним можете, только он все время клянет какого-то копа, из-за которого теперь страдает. — Уж не тебя ли, напарник? — хохотнул Хэнк, хлопая Ника по спине. — Ведь именно после того, как он подстрелил тебя, на него все эти напасти и свалились. Как у тебя с этим в Большом Яблоке было? — Не знаю, — почесал затылок Ник, — в меня там всего несколько раз стреляли, еще когда я патрульным был, а потом просто сдавались. — Подожди, это как — сдавались? — остановился возле палаты стрелка Хэнк. — Ну, я делал все по правилам, и от нас либо сбежать пытались, либо сразу сдавались. — А когда ты детективом стал? — нахмурился Хэнк. — То же самое — либо пытались сбежать, либо сразу сдавались. Я до сих пор удивляюсь, почему меня так давили, вместо того, чтобы просто убить. Это же намного быстрее и проще? — А ты не в курсе, что потом со стрелками было? — почесал ухо Хэнк после паузы и оглянулся на дверь за спиной. — Одного в тот же день машина насмерть сбила, как мне потом сказали, я тогда с простреленным плечом в больнице лежал. Второго взяли на следующий день — он удирал через кухню одного из кафе и опрокинул на себя кастрюлю с кипятком. Еще одного тоже нашли через больницу, его привезли с острой аллергической реакцией. Что стало с тремя другими — я не в курсе. — Знаешь, я теперь не удивлен, почему тебе предпочитали сдаваться, — натянуто улыбнулся Гриффин. — Ты про что сейчас? — входя в палату, удивился Ник, не обращая внимания на задергавшегося в проводах и бинтах стрелка. — Я бы крепко подумал, стоит ли в тебя стрелять, если потом будет такая кара. — Да брось, Хэнк! Что за чушь тебе в голову пришла? Обыкновенное совпадение — не можешь же ты на самом деле думать, что это только из-за того, что они в меня стреляли? — у Беркхарда глаза аж круглыми от удивления стали после такого замечания Гриффина. Нет, он уже понял, что его напарник чувством юмора не обделен и шутки любит, но что за бредовая идея им только что была озвучена?

***

Успешный врач в престижной клинике Рене Дебурже зашипела от неожиданности и чуть не схлынула, однако, увидев виновника аварии, сдержалась. Высокий, очень высокий (как раз в ее вкусе!) мужчина с мощным сложением, чеканными чертами лица, судя по одежде — при деньгах, принялся сдержанно извиняться перед ней. Это действительно была его вина — кофе из этой кофейни могли позволить себе только ценители при деньгах, поэтому такого наплыва посетителей, как в этих убогих заведениях с толпами вонючих человечков, тут не было. А этот весьма достойный экземпляр увлекся разговором по телефону настолько, что не смог вовремя увернуться и облил ее довольно горячим кофе. Но самый пикантный момент был в другом. Милостиво согласившись принять визитку, предложение оплатить химчистку, а также приглашение на ужин, Рене направилась на работу. Случайностей на ее работе хватает, поэтому в кабинете у нее был запасной костюм. Однако вечером… Вечером ее ждало свидание с капитаном Ренардом! Тем самым, который мог создать им массу неприятностей, а мог… от предвкушения Рене даже глаза прикрыла.