***
До деревни добрались быстро, хотя в целях маскировки большую часть оружия и доспехи пришлось оставить. Небогато одетые дети не вызовут подозрений и не привлекут внимания, Томео сыграет роль их родителя, приведшего чад на ярмарку, а подсмотреть и подслушать они сумеют сами. Когда они уже шли меж торговых рядов, Мадара чуть ускорил шаг, поравнялся с Томео. — Отойду, буду недалеко. — Будь рядом, — ответил он, оглядываясь и не замечая ничего подозрительного. Сочтя это за разрешение, Мадара приотстал и остановился. Приметил лоток со всякими безделушками, направился к нему. Взгляд сразу зацепился за разложенные кулоны. Изогнутая рыбка, смутно напоминающая карпа, лев с очень большой гривой, вытянутая капелька, грубо выточенная змейка с едва намеченными чешуйками, какая-то птица, скорей всего, хищная, чуть изогнутый клык... Ничего интересного. Нет нужного. — Ищешь что-то особенное? — обратился к нему продавец. С его точки зрения, мальчишка, судя по одежде, вполне мог позволить себе безделушку-другую. — Определённое животное, — счел возможным уточнить Мадара. — Черепаху. Продавец помедлил, глядя куда-то мимо, потом полез в ящик, где копался долго и шумно. Когда он выпрямился, на его руке висела целая гроздь разноцветных кулонов. Были они все похожи, будто сделанные одним и тем же человеком, различались только материалом. — Выбирай. Мадара протянул руку, вытянул первый попавшийся, зеленоватый с прожилками, тихо хмыкнул, тронул следующий. Мягко поблёскивающий разноцветными искрами белый, рыжий с золотистыми крапинками, почти прозрачный, похожий на каплю тягучей смолы — они и на ощупь были разными. И всё равно — не такими. Продавец уже начинал терять терпение, когда под пальцами оказался вроде бы металлический кулон. Тяжёлый, холодный — сделанный из блестящего чёрного камня. — Этот. Продавец присмотрелся к выбору юного клиента, хмыкнул, назвал цену и стал выпутывать нужный шнурок. Мадара не стал торговаться — он и так провозился слишком долго, а следовало успеть сделать дело. К тому же, цена, хоть и была завышена, но не слишком сильно. Купленную черепашку он замотал в ткань и спрятал. Надо поспешить, тем более одна из целей их миссии так удачно оказалась рядом. Сейчас он проследит за этим торговцем, а потом пойдёт искать брата и сенсея.***
Изуна старался ни на шаг не отходить от сенсея, тем более сейчас, когда брата не было рядом. Он прислушивался к чувству чакры: что-то не давало ему покоя. Что-то было не так. Томео-сенсей тоже волновался. Они уже почти собрали необходимую информацию, оставалось совсем немного — и тихо, не привлекая внимания, уйти. Когда интуиция взвыла, сигнализируя об опасности, а чувство чакры показало три сильных источника совсем рядом, было уже поздно. Изуна был почти безоружен, как и Томео: они изображали простых гражданских, и в рукавах их одежд прятались лишь кунаи. А перед ними спрыгнули трое шиноби, вооруженные до зубов, с монами клана Хьюга на одежде. Лбы двоих из них были скрыты повязками. Томео и Изуна отпрыгнули назад, когда предводитель — без повязки — заговорил. — Как удачно мы проходили мимо, а, Учиха? Интересно, во сколько оценят твои глаза на чёрном рынке? — Беги. Найди брата, — с помощью звукового гендзюцу скомандовал Томео Изуне. Тот быстро кивнул и помчался прочь, туда, где чувствовался отголосок чакры брата. Томео же, не слушая Хьюг, выдул в их сторону огненный шар, отлично понимая: вся его надежда сейчас на ниндзюцу. Лидер тройки Хьюг прикрыл свою команду кайтеном, ухмыльнулся. — Это тебе не поможет, Учи... ха... — он снял технику, как только погасло пламя, и ровно в этот момент брошенный Томео кунай вошёл ему точно в горло. Но на этом успехи Томео закончились: оставшиеся двое Хьюг успели подойти. Отступать было некуда, а у него даже куная не осталось. Не дожидаясь, пока ему выбьют тенкецу и смогут пленить, Томео выдохнул огненную технику себе под ноги — без печатей, на голом контроле, вбухивая всю оставшуюся чакру. Полыхнуло здорово, но оба Хьюги успели отскочить, отделавшись неприятными, но не смертельными ожогами. — Ксо! — выругался один из выживших. — Куда там убежал тот мелкий Учиха? Мелочь следовало изловить и прикончить, хотя бы в качестве мести за старшего. Изуна бежал изо всех сил, люди расходились, разбегались, отпрыгивали, уступая дорогу, но Хьюги были намного старше и быстрее. По ногам прилетело россыпью сюрикенов, один попал в опасной близости от артерии, застрял, ещё пара просто царапнули. Изуна зашипел, выдирая сюрикен, и не глядя швырнул его в сторону преследователей. Ну где же брат?! Мадары нигде не было видно, а он едва мог держаться на ногах. Даже если бы его не ранили, если бы он мог найти время перетянуть бедро — он был слабее. Тело тянуло к земле, оказавшейся вдруг неожиданно близко — Изуна рухнул, едва успев подставить руку. Сразу же вскочил, споткнулся на ровном месте, снова падая. Всё. Дальше бежать он не сможет. И любимые гендзюцу не наложить — Хьюга видят токи чакры, без шарингана он не сумеет задержать их. От осознания собственной беспомощности и бесполезности было куда страшнее, чем когда-либо ранее. Легко было казнить Кавараму под взглядами сенсея и брата: он сильный и смелый, он не оплошает! Легко было сообщить отцу о странном приятеле брата: это его долг, как шиноби Учиха! Легко было скрестить клинки с Тобирамой: в броне, с катаной, против врага-ровесника с таким же вооружением. Но вот так, с одним кунаем, едва двигающейся ногой, без брони, против двух взрослых Хьюг, специализирующихся на тайдзюцу... Бес-по-ле-зен. Или сейчас подойдёт брат, или его сейчас убьют. Или пленят, что куда хуже. Но куда страшнее возможной смерти было понимание, что это причинит брату боль. Брат не переживёт его смерти. Изуна помнил, как брат едва сдержал слёзы на могилах близнецов, как брат молчаливо винил себя в смерти Изами... И даже расставание с приятелем-Сенджу далось брату тяжело. Если ещё и он, тот, кто всегда был брату ближе всех, тоже умрёт... Нет! Он должен выжить! Изуна опёрся на руку, оборачиваясь. Ладонь саднило — неважно. Резануло болью глаза от прилившей к ним чакры, замедлились движения приближающихся Хьюг. Изуна точно и метко, как на тренировке, метнул свой единственный кунай в горло тому Хьюге, который был ближе. Тот упал, чувство чакры подсказало: убит. И — наконец-то! — рядом с крыши спрыгнул брат с активированным шаринганом. Изуна выдохнул с облегчением. Вдвоём против одного они должны справиться. — Мелкая тварь! — злобно выругался последний оставшийся враг, притормозил на миг, а после бросился к Мадаре, как к старшему и более опасному, метя в горло. — Катон: Гокакью-но-дзюцу! — тот успел сложить печати раньше, и Хьюга на полпути получил огненный шар в лицо. Не обращая внимания на воющий живой факел, Мадара повернулся к Изуне. — Как ты? — тревога мгновенно сменилась радостным изумлением. — И... Поздравляю! — Ногу перетянуть и буду в порядке, — Изуна поморщился, отряхнул ладонь. На колене тоже наверняка ссадина, но хоть без грязи. — Поздравляешь? — Шаринган, — Мадара улыбнулся, принялся за перевязку. — Но надо уходить. Где Томео-сенсей? — Остался там. Хьюг было трое... Боюсь, он... — Надо проверить и забрать тело, — отозвался старший. — Если есть, что забирать. И Хьюг запечатать. На всякий случай. Мадара помог брату подняться, огляделся. Вокруг пока было тихо, но и сомневаться не стоило — это временно. Нужно было уходить как можно быстрее, и хорошо, что у него при себе нашлась пара запечатывающих свитков. Впрочем, осмотрев тела убитых Хьюг и увидев, что их глаза уничтожила печать, Мадара предпочёл сжечь их, не тратить ценные свитки, но забрать из тела кунай Изуны не забыл. Место смерти сенсея они нашли быстро — не в последнюю очередь потому, что Изуна хорошо помнил, откуда и куда убегал. От Томео осталась лишь горстка жирного пепла, а вот убитый им Хьюга из главной ветви был почти цел. И даже бьякуган его был на месте. Рядом уже собирались гражданские, и Изуна, пробуя новые возможности, аккуратно набросил на них гендзюцу, заставившее их покинуть место последнего боя Томео. Это позволило брату подойти и запечатать тело павшего врага. Пожалуй, всё не так уж плохо: жаль наставника, он хорошо их учил, но в обмен на его жизнь — жизни троих врагов, бьякуган и пробуждённый шаринган Изуны. Отец, должно быть, даже злиться не будет. — За кем вы успели проследить? — вполголоса уточнил Мадара. — За всеми, кроме рыжего торговца железом, — столь же тихо ответил Изуна. — Хорошо. За рыжим проследил я, когда мы разделились. Пойдём, Изу. Пора возвращаться домой.***
Уже вечером, отчитавшись отцу и передав трофейное тело ирьенинам, Мадара вспомнил о подарке. Вручать его на глазах у кого-то, кроме собственного брата, не хотелось: это была слишком особенная вещь, чтобы дарить не наедине. Пришлось ждать, пока Изуна засобирается спать. Благо, далеко ходить не нужно было — братья с самого детства ночевали в одной комнате. — Хочу тебе кое-что подарить, — медленно произнёс Мадара, притворяясь, что только сейчас об этом вспомнил. Изуна подался вперед, всматриваясь в лицо брата. Тот отвернулся, пошарил в складках одежды. — Давно хотел. А теперь и повод есть. Ва-а-ажный, — сказал он, передразнивая наставника. Младший тихо фыркнул и выпрямился, усаживаясь, наклонил по-птичьи голову к плечу. Демонстративно задумался. — Шаринган? — Угу. Вот, — Мадара резко повернулся к нему, уронил на сразу же протянутые ладони маленький тёмный сверток. — Извини, что такой простой, но... Младший кивнул, разглядывая небрежно затянутый узел, легко ощупал, пытаясь угадать, что там внутри, и смущённо улыбнулся, заметив пристальный взгляд брата. — Твой подарок радует меня, — сказал он, глядя в сторону. — Развернёшь сразу? — небрежно поинтересовался Мадара, искоса поглядывая на мелкого. Изуна едва заметно поморщился, но промолчал, принялся не спеша выпутывать подарок из много раз сложенной ткани. Чуть не уронил, разворачивая последний слой, поймал за шнурок и приподнял. Перед ним раскачивался почти плоский кулон-черепашка. Грубые насечки, намечающие узор панциря, едва заметные царапины-глаза, легкий изгиб, заметный только на ощупь... Завораживающий металлический блеск тяжёлого чёрного камня. Прекрасная в своём несовершенстве вещь — Мадара словно впервые увидел свой подарок. — Ты такой быстрый, что я не мог выбрать ничего иного, — он ухмыльнулся, скрывая неуверенность и затаил дыхание. Брат смолчал, оглаживая кулон кончиками пальцев. Покачал на шнурке, чуть поворачивая, чтобы полюбоваться отраженными отблесками. Выглядел Изуна спокойным и серьёзными, будто бы подарок ему не понравился. Наверное, и сомневаться в этом не стоило. Мадара вздохнул и улёгся, завозился, устраиваясь поудобнее. Показалось, что в комнате стало душно, отросшие волосы щекотали шею, противно липли к коже. Мелкий словно очнулся, улыбнулся легко и радостно. — Нии-сан, это самый лучший подарок, — Изуна накинул шнурок на шею, снова огладил черепашку кончиками пальцев и спрятал её под одеждой. Тихо продолжил, опустив взгляд. — Мне тепло от твоего пожелания. — Давай спать? — Мадара повернулся спиной к брату. То, что тот сразу разгадал настоящий смысл подарка, и злило, и радовало одновременно, и из-за этой неразберихи очень хотелось нагрубить. — Давай, — отозвался мелкий. Тихий смешок, ещё больше разозливший, — и Изуна притих. Дождавшись, пока брат засопит, Мадара потихоньку повернулся к нему и приподнялся на локте. Долго всматривался в ночной полумрак и самодовольно улыбнулся, разглядев: мелкий спал, крепко сжав в кулаке подаренный кулон.