Дитя ненависти

      Мир был заключён, а постройка общей деревни началась в лесу у той самой скалы, где Мадара когда-то в детстве играл и тренировался с Хаширамой. Но мир — союз равных, а во главе единой деревни должно встать кому-то одному. А значит, их равенство — ненадолго. Мадара не заводил разговоров об этом сам. Не хотел портить то ощущение правильности, что понемногу воцарялось вокруг по мере того, как кланы находили друг с другом общий язык.       Изуна, что так возмущался миром, как казалось Мадаре, смирился, и даже стал общаться с Хаширамой. Они на удивление легко нашли общий язык, и даже шутили меж собой, что характеры братьев должны быть противоположны, и у мягкого Хаширамы есть суровый Тобирама, а у прямолинейного Мадары — хитрый Изуна.       Но сейчас Мадара с Хаширамой стояли на вершине скалы, наблюдая за кипящим внизу строительством. Там, внизу, бегал, сияя улыбкой, Изуна, вдохновляя Учих работать быстрее и усерднее. Там наблюдал, скрестив руки на груди, Тобирама, перед которым на грубо сколоченном столе рассыпались свитки с планами и проектами. Хаширама счастливо улыбался, видя, как их мечта обретает плоть. Мадара просто подставил лицо ветру, уверенный, что всё происходящее — правильно. Давно он не чувствовал себя таким спокойным, наверное, даже счастливым.       — Помнишь, как мы были детьми? — нарушил молчание друг. — Что мы сказали на этом самом месте?       — Да, — Мадара чуть подался вперёд и выхватил из воздуха кружащийся в нём лист. — Это были только наивные мечты. Хоть я и говорил, что мы сможем их исполнить, но всё же…       — А теперь смотри — мечты стали реальностью. Тот, кто защищает страну Огня из теней, — хокаге, — Хаширама наклонил голову к плечу. — Как тебе?       — Ты вообще о чём?       — Нам нужен тот, кто будет представлять селение в стране Огня… и принимать решения. Я не могу представить никого, кроме тебя, на этом посту. Я хотел бы, чтобы все жители стали тебе родными, и чтобы ты за ними присматривал.       — Я и своих братьев не смог защитить… Даже Изуну, если бы не ты…       — Хватит уже, — Хаширама немного помолчал и продолжил, точно зная, как сбить с мыслей. — К нашим кланам хотят присоединиться Сарутоби и Шимура.       — Шутишь?! — Мадара знал, что эти кланы были далеко не слабыми. Не ровня Учихам, конечно, но и не мелочь вроде уже вымирающих Курама.       — И не только они. Наше селение будет расти, — пауза — будто друг забыл, что хотел сказать. — Надо дать ему название. Есть идеи?       Мадара задумчиво посмотрел на листок, глянул сквозь него на «стройку века». Пришедшее на ум название было простым, но говорящим.       — Коноха… Деревня, скрытая в листве. Как тебе?       — Так просто… — Хаширама привычно притворился расстроенным. Раздражение Мадары всколыхнулось моментально: Сенджу уже не ребёнок, сколько можно прикидываться обиженным по каждой мелочи?       — Чем твой «хокаге» лучше? — рявкнул он. — И вообще, хватит расстраиваться из-за таких глупостей!       Хаширама легко улыбнулся привычной вспыльчивости друга.       — Значит, решено. Коноха… Я хочу, чтобы ты защищал её!       Они отвлеклись на разговор и не заметили, когда Тобирама оторвался от своих свитков и проектов и явился на скалу к ним.       — Вот вы где! Бездельничаете — а даймё страны Огня направляется сюда для переговоров, — младший Сенджу, как и всегда, был чем-то недоволен. — Идём, брат, нам нужно успеть кое-что обсудить.       Хаширама виновато улыбнулся Мадаре, получил в ответ слегка раздражённый кивок и ушёл вместе с Тобирамой. Мадара, чуть погодя и подумав, скрыл чакру и последовал за ними. Предложение Хаширамы звучало слишком хорошо. Слишком щедро. Наверняка он сказал так только для того, чтобы успокоить его, а сейчас Тобирама предложит старшему брату логические доводы, из-за которых Хаширама переменит мнение — и всё. Мадара хотел узнать заранее о таком. Услышать всё самому, получить время, чтобы подготовиться к возможным последствиям. Даже если для этого придётся следить за другом и подслушивать. Может быть… Может быть, он всё же ошибается? Так хотелось бы в это верить — но Мадара уже давно не считал себя тем наивным ребёнком, который болтал на берегу с незнакомцем…       — Брат, ты не можешь решать такие вещи сам, — Тобирама старался говорить холодно и спокойно, но Мадара отлично слышал скрываемое возмущение. Предположение начало подтверждаться.       — Тобирама, мне не нравится твой тон, — Учиха не видел лица друга, но мог легко представить укоризненно нахмуренные брови.       — Рекомендовать его как кандидата в лидеры — это одно, но решение должны принимать все жители селения и страны Огня! — младший Сенджу продолжал упорствовать. — Это будет неправильно. Ты не должен следовать примеру отца и решать всё сам, ни с кем не советуясь!       — Но… — попытался возразить Хаширама.       — Мадару не выберут. Никогда. Все знают, что настоящий основатель селения — это ты, брат, — Тобирама слушать возражений не намеревался.       Мадаре отчётливо хотелось сплюнуть. Всё, как он и ожидал — а Хаширама молчал, больше ни слова не пытаясь вставить.       — Даже Учихи это признают! — добил последние сомнения младший Сенджу. Хотя теперь уже стало любопытно, кто это настолько не уважает главу своего клана, чтобы распространяться об этом при как бы союзном ныне клане. Ведь вся оппозиция… Нет, не думать. Так можно и до предательства брата додуматься. Но Изуна — последнее, что ему дорого. Если и он предаст, переметнётся на сторону Сенджу… Вон как он поладил с Хаширамой… Всплеск ки едва удалось сдержать.       — И кстати, насчёт Учих ходят слухи… — продолжал тем временем Тобирама. — Чем больше в них ненависти, тем сильнее их глаза. Таков секрет шарингана. Никогда не знаешь, что они выкинут. Деревня нуждается в…       — Тобирама! — Хаширама уже открыто рявкнул на брата. Но Мадара предпочёл не дослушивать, ушёл, даже не заметив, как хрустнула под ногой ветка, выбросил, наконец, тот самый лист с дырой. Позади хлопнуло окно, но Учиха уже точно успел скрыться.

***

      Изуна всегда чутко чувствовал настроение людей, а уж боль и злость родного брата и вовсе научился чуять издали, даже если тот пытался её скрыть. А потому он быстро свернул дела и побежал ловить брата. Только бы тот не сорвался!       У младшего Учихи вообще выдались напряжённые деньки. Он убедился, что затея старших братьев с миром — рабочая, но потрудиться для её достижения предстояло немало. Бегать, сиять, останавливать конфликты улыбкой… Это выматывало ничуть не слабее тяжёлых боёв. Зато, оказавшись поближе к братьям Сенджу, Изуна сумел разглядеть старшего из них. Хаширама отнюдь не был улыбчивым идиотом. Изуна и раньше понимал, что на одном Тобираме Сенджу не удержались бы, и что их старейшины явно не выжили из ума, но теперь Изуна наконец понял, зачем Хашираме такое амплуа. Не маска, нет — не более маска, чем его собственные улыбки. Но средство подавления конфликтов. Кто будет спорить с обезоруживающей улыбкой?       И Хаширама тоже разглядел его. Это понимание, которое Изуна раньше встречал лишь у тех, кто не мог решать проблемы силой, и подтолкнуло его сблизиться со старшим Сенджу. Попытаться узнать его лучше. И увиденное Изуне понравилось. Сенджу Хаширама, не отличаясь чуткостью, всё же имел исключительно добрые намерения и светлые мечты. Он не был властолюбив, он лишь хотел надёжно укрыть от бед детей всех кланов. Чтобы мальчишки и девчонки не умирали. Хаширама даже признался, что родилась эта мечта после смерти Каварамы. Изуна тогда не стал молчать, честно рассказал, как и за что погиб Каварама — и о смерти близнецов Катсу и Кенты.       Хаширама тогда лишь вздохнул.       — Дети убивают детей во имя защиты братьев. Я хочу разорвать этот порочный круг. Ты поддержишь меня, Изуна-кун?       И Изуна согласился с этим. Он хотел, чтобы его детям не пришлось убивать и умирать так рано, как ему и его братьям. Но поддержать Хашираму в желании разорвать круг детских смертей ещё не значило поставить его выше брата. И сейчас, хватая за рукав явно решившегося на что-то Мадару, Изуна даже в мыслях не предполагал возможности не поддержать брата. Но это ещё не значило бездумно согласиться. Следовало понять, чего он хочет, что подтолкнуло его к решению, и найти наилучший метод реализации его идеи. Было очевидно, что случилась беда — и самым важным было не оставлять брата с ней наедине.       Мадара бросил на него недовольный взгляд.       — Что?       — Пойдём поговорим? Я же вижу, что что-то случилось. Ты знаешь, я всегда тебя поддержу!       — Даже если я потребую от клана покинуть эту деревню? — резко бросил Мадара, и Изуна понял — случилось что-то совсем из ряда вон.       — Покинуть? Ты же так хотел мира, так убеждал всех, что он и эта деревня необходимы… Я не осуждаю! — поторопился добавить Изуна, видя, что брат хочет уже высказаться. — Я хочу понять, что заставило тебя так резко изменить своё мнение.       — Главой деревни станет Хаширама, — Мадара с трудом сдерживал ярость. Позвать бы его на полигон, но на это уже точно нет времени.       — Разве это уже решено? Он не позвал тебя на совет с даймё? — Изуна удивился. Это было совсем не в духе старшего Сенджу.       — Считай, что решено. Совет собирается через час.       — И ты намерен не идти туда?       — Я не сдамся так просто, — эту фразу Мадара практически выплюнул. — Я пойду. Но…       — Но? Как будет происходить выбор?       — Общее голосование.       — Это вы с Хаширамой так решили?       — Это Тобирама так решил, а Хаширама не стал ему возражать.       Изуна нахмурился. Что-то тут было совсем не так. Биджу! И почему он был так занят последнее время и не сумел проследить? Его, ответственного за разведку и контрразведку, раздражало, что он снова чего-то не знал.       — Как тогда ты узнал об этом?       Мадара поморщился.       — Подслушал.       Картина начала складываться. Не стал бы Хаширама решать что-то за спиной Мадары — не теперь, когда столь желанный мир наконец-то начал создаваться. Видимо, брат чего-то не дослушал… Но сказать ему об этом сейчас — разозлить сильнее. Однако и решение у Изуны начало появляться.       — Я верю тебе. Мы пойдём на совет вместе. Если… Если всё будет так — мы уведём клан и разорвём мирный договор. Если захочешь — мы убьём их. Никаких поблажек. Противостоять двум завершённым Сусаноо они не смогут. Убьём сначала одного, потом второго. На этот раз я не стану экономить силы. Ты согласен, нии-сан?       Мадара кивнул. Резко, решительно. Изуна улыбнулся.       — Я пойду. Нужно кое-что подготовить к совету.       Он выпустил рукав брата и ушёл. Убедился, что Мадара не пошёл за ним, скрыл чакру и отправился искать Хашираму.       Найти старшего Сенджу оказалось несложно. Тот не скрывался, напротив, сам искал Изуну или Мадару.       — Изуна-кун, вот ты где! Совет совсем скоро… — Хаширама выглядел обеспокоенным. Он предпочитал не скрывать эмоции.       — Хаширама-сан. Я как раз искал вас. Я говорил с братом только что. Нас обоих волнует этот совет. Я надеюсь, вы договорились с ним? Мне бы не хотелось разрывать только-только начавший налаживаться мир.       — Мы-то договорились, — вздохнул Хаширама. — Но, боюсь, я не смог убедить отото. Придётся искать окончательный компромисс прямо на совете. Но, Изуна-кун, это решать нам четверым и даймё. Мнение наших людей, безусловно, важно, но оно не должно быть решающим в принятии столь важных решений. Я надеюсь, клан Учиха придерживается того же мнения и поддерживает своего лидера.       Изуна улыбнулся уже спокойнее. Кажется, буря миновала и убивать никого не придётся.       — Безусловно, Хаширама-сан. В клане нет тех, кто не поддерживал бы меня или моего брата.       — Это успокаивает, — Хаширама улыбнулся тоже, выражение обеспокоенности с его лица стёрлось. — Не опаздывайте на совет.       — Мы будем в срок, — кивнул Изуна в ответ и счёл за лучшее распрощаться. Времени оставалось совсем немного.

***

      Они вошли в зал, отведённый под совет, одновременно. До прихода даймё оставался едва ли десяток минут. Хаширама хотел заговорить, но получил чувствительный тычок локтем от брата и просто поздоровался. Ему ответили приветствием оба Учихи — и мрачный Мадара и спокойный Изуна. Хаширама подозревал, что последний вовсе не так спокоен, как кажется, но пришлось молчать. Сам он после разговора с Изуной успел принять решение, которое устроит их с Мадарой, и Изуну наверное тоже. Брат будет против, но он поймёт. Обязательно поймёт. Ведь отстранить Учих от власти будет оскорблением. А чем занять паранойю брата, он тоже придумал.       Вошедшего даймё со свитой поприветствовали все. После положенных по церемониалу высокой встречи фраз даймё перешёл к делу.       — Хаширама-доно, Мадара-доно, я просил вас назначить единого представителя от всей деревни, что будет контактировать со мной и моими наследниками. Пришли ли вы к решению?       Хаширама покачал головой.       — Мы ещё не пришли к единому решению, Химамото-доно. Но у меня есть предложение, которое я ещё не озвучивал моему другу и нашим братьям. Много лет я правил кланом Сенджу, но бремя власти делил я с младшим братом, и сила наша была в единстве и в том, что слаб один там, где силён другой, и лишено было слабостей наше единство, — тут он прервался, посмотрел на Мадару.       Изуна легонько толкнул брата и тот неохотно ответил:       — Так было и в клане Учиха. Там, где не силён я, — силён мой брат. Что за решение ты хочешь предложить, Хаширама?       — Кому бы ни отдали мы всю полноту власти сейчас — он не справится. Мы все привыкли действовать в союзе. Кроме того, дела клана не исчезнут, но у того, кого выберут, не останется сил на них, — продолжал Хаширама логические выкладки, чувствуя: его слушают. — Я предлагаю разделить обязанности так, как они и были разделены. Я стану представлять Конохагакуре-но-сато в дипломатических переговорах, а Учиха Изуна поможет мне и проследит, чтобы интересы его клана соблюдались. Военная же мощь и защита деревни будет вверена Учихе Мадаре, а мой брат, Сенджу Тобирама, поможет ему в этом, дабы у всех нас оставалось время на дела наших кланов. Все вчетвером же мы будем многоликой Тенью Огня — Хокаге.       Первым отмер Мадара, смерил взглядом Тобираму и кивнул.       — Я поддерживаю это предложение.       Рядом радостно улыбнулся Изуна, кивнул согласно. Тобирама щурился, непохоже, чтоб он был доволен решением.       — У селения должен быть официальный лидер. Один, — отметил младший Сенджу. — Иначе меж лидерами будут стараться посеять раскол.       — Мадара — мой друг. Мадара равен мне. Выбрав одного, мы посеем этот раскол сами, без всякого внешнего вмешательства. И разве удалось кому-то разрушить наш союз, отото? Разве ворчание старейшин о том, что ты занимаешься делами, положенными главе клана, заставило тебя пожелать сместить меня?       Тобирама выразительно скривился, но промолчал.       — Значит, решено, — улыбнулся Хаширама. — Вы примете такое решение, Химамото-доно?       Даймё посмотрел на них всех. Хаширама многое бы отдал за то, чтобы узнать, что таится за благостной улыбочкой Химамото-доно. Вот Учихи могли бы… А он сам — увы. Именно поэтому ему так нужен Изуна помощником и преемником. Вдвоём они смогут очень, очень многое. А Мадаре пригодится хладнокровие Тобирамы, да и паранойя их будет направлена друг на друга и не будет трепать нервы ему самому. За брата Хаширама не боялся — Мадара не станет ему вредить, раз уж даже тогда, на поле боя, подхватил, не дал упасть, не добил раненого. А защита деревни у обоих будет стоять на первом месте. Пусть учатся договариваться меж собой, стимул он им дал самый большой, какой только мог. Глядишь, договорятся, и это будет большим шагом к настоящему миру меж кланами.       Даймё покинул деревню, а Хаширама вернулся на вершину скалы и совсем не удивился, застав там Мадару. Учиха молча кивнул, приветствуя, и продолжил созерцать деревню. Хаширама так же молча встал рядом.       — Признаю, я ошибался на твой счёт, — наконец тихо высказал Учиха то, что было у него на душе.       — Я не отказываюсь от своих слов, — улыбнулся Хаширама. — Я хочу, чтобы ты защищал её! — он обвёл рукой деревню под их скалой.