***
После заключения медиков Мадара успокоился, но рано — слухи дополнились нотками “и медиков запугал”. Успокаивало лишь то, что времени слушать глупости не оставалось: отец, твёрдо решивший в ближайшее время передать пост, посвящал сына во все тонкости и нюансы текущей ситуации в клане и вне его, и ситуация эта была весьма далека от идеала. Кроме того, отец предостерегал его от полного перекладывания части дел на Изуну. — Конечно, ты можешь ему доверять. Да, он лучше тебя в некоторых областях. Но ты обязан понимать в точности и деталях, что и зачем он делает, — пояснял сыну Таджима. Мадара и не спорил, но возвращения брата ждал с нетерпением и возрастающим беспокойством. Это беспокойство было столь сильно, что на очередной шепоток за спиной об “убийце друзей” он развернулся и, даже не активируя шаринган, отправил сплетника в полёт до ближайшей стены. Шепотки стали тише, но взгляды — злее. А потом вернулся Изуна и притащил тройку пленных. Двое Нара, один Яманака.***
Изуна не спеша шёл по деревне. На душе было неспокойно, всё равно неспокойно, несмотря на организованную себе передышку, несмотря на свершившуюся месть. Он нужен брату — всё ещё нужен — но слухи никак не желают исчезать. Впрочем, мрачные мысли в голове ничуть не мешали ему привычно улыбаться, здороваться со встреченными соклановцами и не показывать удивления при виде откровенно сочувствующих взглядов. Эмоциональный кризис уже миновал, можно вновь заниматься делом, не боясь сорваться из-за неосторожного чужого слова. Погружённый в мрачные мысли, он не сразу понял, что с ним не просто поздоровались, но окликнули: — Изуна-сан! — голос принадлежал Кенджи, младшему брату Таро. Он был довольно проницателен, но иногда стремление увидеть и распознать скрытый смысл его подводило, и он видел второе дно там, где его вовсе не было. Изуна поднял на него взгляд. Тот бегло огляделся, сцапал Изуну за рукав, заставляя наклониться к нему, и прошептал: — Изуна-сан, можно с вами поговорить без лишних ушей? Это начало Изуне сходу не понравилось, но он согласно кивнул и выслушал быстрое описание места и времени встречи. Опасаться ему было нечего: во время последней миссии он успел в полной мере оценить возможности новых глаз и осознать, насколько возросли его возможности. Главное — быть готовым их применить. Даже против соклановцев. Однако его опасения не оправдались — нападать на него собравшиеся в доме Кенджи не собирались. Но вот их слова… Изуна даже решил, что ослышался. — Что вы сказали?! — переспросил он. — Мы понимаем, что вам тяжело принять, что ваш брат оказался таким чудовищем, Изуна-сан, — с искренним сочувствием повторил Кенджи. — Мы верим вам и верим в вас. Только вы сможете сдержать его! — Мой брат… — Это ведь он заставил вас убить Таро-нии! — воскликнул Сайкен — совсем ещё мальчишка, но уже побывавший в настоящих боях. Остальные собравшиеся — немногим менее трети клана — поддержали его одобрительными кивками и взглядами. Изуна смотрел на них и не верил своим глазам. Они думают, что его можно заставить совершить такую подлость? Они думают, что брат стал бы заставлять его? И что он стал бы покрывать брата… Впрочем, вот в последнем они правы. Предать брата — немыслимо, что бы он ни творил, и каким бы демоном его ни считали хоть свои, хоть чужие. — Мы понимаем, что открытый мятеж — не выход, — заметил один из самых старших шиноби среди присутствующих. — Эти глаза… Чудовищным методом, но он обрёл силу. С ним придётся считаться. — Я всё равно брошу ему вызов! — вскинулся Кенджи. — Самоубийца, — буркнул старший. — Но клану нужен сильный лидер. Достойный лидер. Тот, за которым пойдёт каждый. Даже если старейшины наплюют на преступления Мадары… Ведите нас. Мы будем верны вам, даже если вы не станете главой клана официально. “Уже и преступления?” — недовольно подумал Изуна, едва удерживая лицо. Очень, очень хотелось перебить всех тех, кто смел оговаривать брата. Но он слишком хорошо понимал: недовольные всё равно будут. Уж лучше пусть будут под его присмотром, чем сами по себе. — Не стану, — легко согласился Изуна. — Но я всегда буду рядом с Мадарой. Он верит мне и прислушивается к моим словам. — И это на руку нам всем, — закончил старший. — Наши судьбы — в ваших руках, Изуна-сан. Не подведите нас. Изуна принял высокомерный вид, явно демонстрируя, что не только всё понимает, но и знает — у них нет другого выхода, кроме как довериться ему. Медленно кивнул и вышел из дома. Сообщать об этом разговоре брату определённо не стоило. Брат и так переживает, с него станется вырезать этих деятелей. А как ему совсем недавно заметила Акеми, недовольные будут всегда. И лучше им быть под контролем и приглядом. В идеале — его контролем и приглядом. Пожалуй, стоит даже собрать лучших из них в свою новую команду, которую в любом случае придётся создавать. Да, так он и поступит.***
Вникнуть в дела клана оказалось не так сложно, как казалось вначале. Стройные, чёткие схемы взаимодействия с заказчиками, планы снабжения, команды — почти всё это Мадара и так знал благодаря урокам бабушки. Да и отец прожил ещё пару недель, до первой же крупной стычки с Сенджу. А там — выложился на полную, пожертвовал собой, чтобы обезглавить вражеский клан, забрал с собой не только Буцуму, но и многих воинов Сенджу вокруг. Мадара в том бою продемонстрировал всем мощь своих новых глаз, и никакие техники не могли погасить чёрное пламя. Но Хаширама не был слабее, и гибкие плети техник Мокутона убивали не меньше. Но отступить в тот день пришлось именно Сенджу. И старейшины клана Учиха собрали совет, пригласив обоих сыновей Таджимы. Мадара впервые видел их всех вместе — десятерых старейшин клана Учиха. Все они были стары, но старость не уменьшала их сил. Каждый из них был профессионалом в своей области. Каждый из них раньше советовал Таджиме. И все они смотрели на сыновей прежнего главы. В первую очередь — на Мадару. Изуна стоял рядом, не прячась за плечом — иное поле боя, здесь он сильнее брата, но брат — старший, и нельзя закрыть его собой. Не здесь и не сейчас. — Глава клана мёртв и похоронен, — начал Кентаро-сама, старший из всех. Он был воином и стратегом, руки и глаза его не утратили силы, но волосы давно побелели. — Пришло время выбрать нового главу. Покойный Таджима назвал тебя своим преемником, Учиха Мадара. Готов ли ты к этой ноше? — Да, — Мадара не стал поднимать взгляда — это было бы невежливо, но голос его был твёрд. Он знал, что однажды этот день придёт и был к нему готов. — И что же планируешь сделать ты, чтобы возвысить клан, если вверим мы его судьбу тебе? — продолжил речь второй по старшинству, Томайо-сама, схожий с хищной, жилистой птицей. Он лучше всех знал, что войны выигрываются не только и не столько силой оружия, сколько крепким тылом. Стараниями его и его предшественников наполнялись склады и оружейные клана. — Чему научишь ты детей клана? — Норико-сама, хранительница генома, подбиравшая пары для сохранения и усиления додзюцу, следящая бдительно за тем, чтобы каждое дитя в клане развивало свои таланты. — Как узнаешь о замыслах наших врагов? — Нэо-сама, чья мягкая улыбка много лет обманывала врагов и конкурентов, способный проникнуть в любое место и вернуться незамеченным. — Что сделаешь для раненых? — Минори-сама, одна из немногих действительно сильных ирьенинов клана. — Сумеешь ли сохранить и приумножить знания клана? — Сэтоши-сама, выбирающийся из архивов лишь на редкие советы, но знающий всё о былых временах. Один за одним они задавали свои вопросы, желая понять, насколько юноша перед ними действительно готов к той власти, что они могут отдать ему. И он отвечал им. Порой сбиваясь, не сразу подбирая нужные слова, — но отвечал, и отвечал по делу, коротко и ясно, не путаясь в хитросплетениях слов. И брат был рядом, молчаливой поддержкой, помогая не растеряться. Но под конец старейшины спросили и его. — Ну а ты, Изуна? — обратился к нему Кентаро. — Ты — поддержишь брата или, быть может, считаешь себя более достойным должности главы клана? — Да, — без колебаний, сразу, он даже, кажется, дёрнулся скрыться за спиной старшего. — Я поддержу брата и помогу ему исполнить всё, сказанное здесь сегодня. — Достойный выбор, — старейшины улыбались. Они видели — Таджима выбрал достойного преемника. Клан не придёт в упадок под его властью. — Мы приняли решение, — завершил совет Кентаро-сама. — Сим объявляем Учиха Мадару новым главой клана Учиха! Объявим же клану о нашем решении.***
За полночь только Мадара наконец смог прилечь, но не выкинуть из головы мысли. Всё случилось не вовремя. Да, отец поверил в него, и брат рядом, и старейшины на его стороне, и ирьёнины клана уверены, что всё, ими рассказанное, правда — но многие думают иначе. Их с Изуной боятся. Конечно, где страх, там и подчинение, в клане никто не посмеет возражать, особенно после наглядной демонстрации силы, но уважение было бы лучше. И столь же не вовремя — письмо Хаширамы, брошенное почтовой птицей в руки прямо перед старейшинами. Обрадовался, старый друг, что теперь они оба стали главными в своих кланах, что к ним станут прислушиваться, и сразу же, забыв о скорби, предложил мир. Как всегда, какой же дурак. Неужели не понимает, что это преждевременно? Что назваться главой клана ещё не значит иметь право вертеть им, как угодно? Мадара тихо зашипел, снова видя в памяти, как он, едва взяв в руки то злополучное письмо, сразу же рвёт его в мелкие клочки, будто и не читал — и только Изуна, может быть, мог заметить мелькнувший отблеск шарингана. Уж точно не старейшины. Великое додзюцу, благословенный дар — каждое слово Хаширамы ясно отпечаталось в мыслях. Может быть, когда-нибудь он сможет принять это предложение, позволит себе достичь другого берега — но не сейчас. В этот раз камешек рухнет в воду. Мадара поворочался, подбирая самую удобную позу, прислушался к дыханию брата за тонкой перегородкой — и медленно, мышца за мышцой, расслабился. Успокоил дыхание, замедлил бег мыслей, закрыл глаза. Этот долгий, суматошный день кончился.