Darker than black

POV Гарри Наверное, любой незнакомый человек, узнавший мою судьбу, позавидовал бы моему везению. А как иначе? Если, будучи еще маленьким ребенком, я сумел выжить после смертельного проклятия, посланного одним из сильнейших тёмных магов страны? Да и потом сколько раз мне удавалось избегать смерти и выскальзывать из её лап в последний момент? Даже эта ситуация с Азкабаном и паразитирующей частью души — и тут мне неимоверно повезло, так как всё влияние дементоров (это я уже сейчас понимал, когда распрощался с соседом по телу) перенимал на себя Том, по известной лишь ему причине защищая мой разум от сумасшествия, так как он сам к тому моменту был уже глубоко безумен. Казалось бы, всё сложилось наилучшим образом, так отчего же мне охота сейчас сдохнуть? Один ребенок закричал, требуя моего внимания, и само собой, разбудил второго. Поэтому теперь они орали в унисон без какой-то явной на то причины. И кого брать первым? Как, скажите мне, разорваться между ними двумя? Северуса, как назло, не было на острове, он ушел в обычный мир по каким-то срочным делам. Он всегда уходил, объясняя это возникшими проблемами, требующими его личного присутствия, но я-то знал, что он просто устал находиться тут рядом с нами, терпеть капризных детей и недовольство меня самого. Конечно, головой-то я понимал, что он абсолютно не виноват в сложившейся ситуации, он лишь хотел сделать как лучше, но в душе все равно винил его. Хотя бы за то, что у него была возможность уйти, а у меня нет. Или все-таки была? Теоретически я помнил, как именно Том взламывал защитный купол и выходил в обычный мир, чтобы приготовить всё к его перерождению. Тогда мы не раз посещали известные банки и нотариальные конторы, оставляя точные инструкции насчет того, как поступить, если когда-нибудь явится наследник или наследница всех этих капиталов. Тогда у меня не было возможности удивляться количествам нулей на счетах, которыми владел Том, мне было по большей части все равно, но сейчас-то я понимал, насколько богатым станет один из моих детей. Сигнал, который издавал кипящий чайник, вырвал меня из раздумий, и я поспешил схватить его за ручку и отставить в сторону, чтобы прекратить этот визг, слившийся в один монотонный гул с непрекращающимися криками детей. Да когда же они заткнутся наконец? Чайник выпал у меня из рук, а я, прижав покрасневшую от ожога ладонь, принялся прыгать по кухне, визжа и проклиная всех и вся. Рука болела, голова разрывалась от раздражающего шума, а в душе поднималась самая настоящая ярость. Я никогда, наверное, так не ненавидел свою жизнь, как сейчас. Мне осточертело это место, ежедневная рутина и даже собственные дети, ухаживать за которыми я, по словам Северуса, за три месяца так и не научился. То пропущу время кормления, то упущу только что вымытую соску или разолью смесь. Да я, наверное, был самым плохим отцом в мире. Возможно, владей я нормально магией, то и проблем с домашними делами было бы поменьше, но после того, как Лорд покинул моё сознание, даже простые чары давались мне с трудом. Как объяснил Северус, это могло быть связано с многолетней блокировкой моих собственных способностей Томом, поэтому сейчас, чтобы снова вернуться «в форму», мне предстояло много тренироваться в чарах и вспоминать всё, как говориться с нуля. Вот только скажите, когда мне этим заниматься, если дети нуждались в моем уходе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю? Я открыл воду в кране и подставил пульсирующую болью ладонь под холодную воду. Вроде стало легче, но из глаз, как назло, потекли слезы. Нужно было поднимать валявшийся на полу чайник, снова ставить кипятиться на плиту и наконец успокоить разрывающихся от крика детей… Я закрыл глаза, мечтая сбежать от этого места прочь, и, открыв, осознал, что стою напротив своего дома на Тисовой улице, идет мелкий холодный дождь и нет ни пляжа, ни пальм, ни жары… Первая мысль, которая посетила меня после перемещения — я понятия не имел, как вернуться назад…