Beauty of the Dark

«Обернись! Что ты видишь? Тьма далеко. Она ведь не сможет успеть за твоим стремлением к свету! Ведь так?» Вой собак до сих пор у меня в голове. Я всеми силами стараюсь отвергнуть каждую эмоцию боли, которая тащит меня в пучину мглы, но это удается совсем нелегко. Тело ломит от боли как физической, так и эмоциональной. Этот выбор, что я сделала, сбежав из машины Екатерины — чуть ли не стоил мне жизни! Я должна была уехать и навсегда забыть, что такое бояться смерти, что такое ощущать себя беспомощной, когда погибают люди. Все это по одной причине — Волков. Из-за него умерли Ольга и Олег, именно на его совести погибель двух собак, что сгорели заживо, скуля от боли. Я не смогла никого спасти… Я не должна была никого спасать, это вообще не входит в мои обязанности, но простая человечность, которая должна быть у каждого, не дала мне возможности пройти мимо пронзительных криков. Как можно жить с такой гнилой сущностью, как можно убивать людей и ни в чем не повинных животных? Этот мир сошел с ума! И я в центре, влюбленная в жестокого сумасшедшего, из-за которого в очередной раз едва не была убита! Они собирались убить меня, это я знаю наверняка, неудивительно, что Игорь едва ли не расплакался, увидев меня живой и невредимой… Почти. Обожжённое предплечье и локоть так сильно щиплют. Невозможно описать, насколько мне неприятно случайно прикасаться к этим обожжённым участкам, насколько же хочется выть от боли и жалеть, что не сгорела вместе с этим чертовым домом Ада. Они приезжали, чтобы убить меня, чтобы в очередной раз ударить Волкова по больному, но, как всегда, не получилось! Мы разминулись буквально в пять минут, таково было время моего «побега» и «возвращения». Мне стоит лишь открыть глаза, как уже ощущаю себя не одинокой в незнакомой комнате. Почему-то становится страшно, сама не знаю, почему, но резко вскакиваю с дивана, ощутив мгновенную головную боль. Еще несколько секунд легкого головокружения, и все становится на свои места. Вспоминаю, как Игорь привез меня в свою съемную квартиру в центре Москвы. Я помню, как он пригласил уже знакомого мне доктора. Как тот обработал раны и как настоятельно велел мне лежать смирно на кровати. Помню, как помощник Волкова все сидел надо мной и долгое время гладил по лицу, словно не мог поверить, что я все же выжила. Он так же не мог поверить, что это все устроил Денис — лучший друг Волкова и его главный партнёр по криминальному бизнесу. Николай уже предсказуем, да даже если бы это был Роман, тоже объяснима его агрессия. Но Денис… Это настоящий шок. — Мы должны рассказать все Стасу. — Едва только я открываю глаза, как уже из моего рта выскакивают эти слова. Игорь в очередной раз теряется в собственных словах, которые уже приготовил для меня. Ему стоит лишь приоткрыть рот, как я уже приподнимаюсь с кровати и собираюсь встать на ноги. — Влада, тебе нужно лежать! — Парень кладет ладонь на мою ключицу, не дав мне возможности дальше продолжить свои движения. Я чувствую, как от ладони Хмельникова идет сильнейший жар. Несколько секунд терплю эти прикосновения, но все же мой сильный выдох выдает каждую скрытую эмоцию. Наш зрительный контакт весьма долго длится. Меня распирает от желания прекратить эти косые взгляды, но желание увидеть Стаса и все ему рассказать еще велико. Я наконец хочу почувствовать себя в безопасности. В той самой, которую ощущаю каждый раз, как нахожусь рядом с Волковым. Наивная идиотка, неужели я этой глупой любовью собираюсь все свои обиды выбросить прочь? Сама себе поражаюсь, но отрицать тот факт, что со Стасом мне намного легче, я попросту не могу. Каждую секунду, находясь вдали от него, мне становится все страшнее и страшнее, ведь я знаю, что Дьявол, причиняющий мне боль, может так же и спасти от всех! Игорь убирает свою руку и встает на ноги, словно дает мне знак, своим движением, что можно подняться с кровати. Едва мне удается присесть на край, как внезапно голова снова начинает кружиться. Тошнотворное ощущение, сковывающее горло, не дает сделать вдох, отчего легкие еще сильнее сжимаются от боли. — Это плохая идея, Владлена! — Я должна его увидеть! — Влада!.. — А где был ты все это время? Ты хоть знаешь, что умерли двое людей? — Они умерли по своей вине! — он кричит это слишком громко, заставляя меня охнуть от безразличия, что слышится в этих жестоких словах. — Как ты можешь так говорить? Стасу ты так же ответишь? А? А если бы я была в доме, меня бы так же сожгли заживо или сначала изнасиловали, как это хотел Николай, а потом бы расстреляли?! Что ты скажешь своему боссу? — Не смей так говорить, Владлена! — он грозит мне, чем еще больше пугает. — Я, может и подчиняюсь приказам Стаса, но боссом его не считаю! — Тогда как это называется?! Медвежья услуга?! — Не твое дело! — Я бы никогда не позволила кому-то управлять своей жизнью? — Да? — высокомерно улыбается Игорь. — Тогда что ты сейчас делаешь? Он заставил тебя делать ему минет на наших глазах! Он насиловал тебя, избивал, он унижает тебя до последнего, требуя, чтобы ты вышла за него замуж! И ты еще говорить мне о каких-то услужениях? Задыхаюсь от правдивости его слов. Мне все хуже и хуже каждую секунду. Не могу поверить, что действительно Игорь произносит правду, которую я всеми силами пытаюсь отвергнуть. Несколько попыток, и мне все же удается встать на ноги и направиться в сторону входной двери, через которую Игорь пронес меня пару часов назад. — Ему может угрожать опасность. — Скажи мне, Влада, зачем ты так печешься о том, кто отозвал всю охрану от тебя и приставил к себе? — Может, он сделал это, потому что думал, что ты будешь рядом со мной? — развожу руками, заметив виноватый взгляд Игоря. Я права. Я знаю, что права, и Игорь чувствует свою вину в том, что я так же могла быть убитой Николаем и Денисом. Парень обхватывает голову руками, словно не решается сразу же двинуться в мою сторону и выполнить такую просьбу. Едва только проходит несколько секунд, как парень опускает руки по швам и поднимает свой взгляд снова на меня. — Никогда он не изменится, Влада! Он как использовал тебя, так и будет использоваться дальше. — А что делаешь ты, Игорь? — Я всего лишь пытаюсь выбраться из этого дерьма, в которое сам же вляпался много лет назад! — И во что же ты вляпался? Он не отвечает мне, всего лишь делает несколько шагов и берет за неповрежденную огнем руку. Парень нежно сжимает мои пальцы, и я снова закатываю глаза к верху от внезапно навалившейся на него нежности. Мы выходим из квартиры, делаем несколько шагов по ступеням и спускаемся до подъезда. Все эти несколько секунд, пока я не встретилась с холодным воздухом, мне казалось, что стоит отказаться от этой глупой затеи. Каждую секунду вторила себе, что лучше остаться в этой квартире, лучше лишний часик полежать и быть уверенной, что самочувствие улучшится, чем ехать за много километров на другой конец города. Но необходимость в Волкове попросту зашкаливает сейчас. Я хочу знать, что с ним все отлично. Я хочу, чтобы он знал — я не уйду, почуяв угрозу собственной жизни. Я останусь до конца, и все потому что люблю Дьявола, все потому что принимаю его безграничную тьму. Игорь все еще набирает чей-то номер и еще больше нервничает, когда телефон не отвечает. Парень стучит в очередной раз по рулю, и ему приходиться остановить машину на парковке частной больницы, где лежит сейчас в реанимации Стас. Мне становится дурно от одной мысли, что нас могут туда не пустить, что я все же не смогу увидеть Стаса. Выхожу из машины раньше, чем Игорь обращает на меня внимание. Парень, заметив мое отсутствие в салоне иномарки, сразу же выбегает на улицу и догнал меня уже возле ступеней. Он останавливает меня одним касанием, которое, как всегда, мне весьма неприятно. Я резко смотрю на Игоря и стараюсь держать свои эмоции внутри. От непонимания, почему парень так старается отстрочить нашу встречу со Стасом, я начинаю уже думать самое худшее. В голову лезут неприятные мысли о том, что Игорь может быть заодно с Денисом и Николаем. Они каждый раз подтверждаются, едва только Хмельникову стоит в очередной раз задержать меня на ступенях больницы. — Постой, он наверняка еще не пришел в себя… — Отпусти мою руку, Игорь! — Все еще смотрю в его глаза, даже когда парень резко застопорился и смотрит куда-то в сторону, явно удивляясь тому, что видит. Я поворачиваю голову, и мне на щеку тут же прилетает ладонь Романа. От такого резкого и внезапного удара ноги подкашиваются, и я падаю с двух ступеней на асфальт, сильно ударившись обгоревшей рукой об собственную ногу. Стараюсь не кричать, сжимаю свои зубы, сильно при этом прикусив нижнюю губу. Я слышу, что сверху кто-то машет руками и явно попадает по цели. Хруст, после которого тело Романа падает на ступени и парень начинает хохотать. Отвратительный, жалкий человечишка, старающийся меня унизить еще побольше других. Он никогда не оставляет шанса как-то подколоть меня, ударить, оскорбить, смешать с грязью. Всеми силами сдерживаю себя, чтобы в очередной раз не кинуться на парня. Его гнев оправдан… Долгие годы они со Стасом развлекались, трахали девушек, бросали их, как ненужные вещи, руководили криминалом, и тут появилась я! Та самая, из-за которой их «дружба» резко рушится, Стас начинает верить мне, а не ему. Он выбирает меня, а не своего лучшего «друга» и ученика. Отбирает у него бизнес, отбирает у него клуб и переписывает на мое имя, будто я действительно буду руководить этим притоном вместо Романа. Я удивляюсь каждому резкому решению Стаса по поводу меня и моей дальнейшей жизни с ним, даже тому факту, что Роман меня сейчас ударил, удивляюсь не так сильно. — Ты как? — Он поднимает меня, уже смеющуюся от такой жизни. Боже! Я стала привыкать к тому, что меня вечно бьют, пытаются как-то заставить почувствовать себя ничтожеством! И все ради чего? Ради авторитетного мужчины, который неоднократно насиловал меня, который сделал так, что я стала ненавидеть свою прошлую жизнь и верю ему, думая о том, что он и есть моя злая судьба? — Это ведь часть моей жизни, ведь так? — хмыкаю от одной только мысли, до чего смогла докатиться за два месяца. Игорь проводит меня внутрь больницы и все еще держит за руку, как вдруг парень останавливается. Он тормозит возле высокого седовласого мужчины, что-то спрашивает у него, но до сих пор не отпускает меня от себя. — Он пришел в себя, состояние стабильное… Доктор смотрит как-то странно на меня, затем плавно переводит взгляд на Игоря и начинает подозрительно кашлять. У меня дрожь по телу пробегает, как только замечаю их обмен настороженным взглядом. — Что с ним? Сомнений нет, этот мужчина врет, и с Волковым явно не все так хорошо. У меня сердце отказывается биться, пока не увижу его. Уже стремлюсь дальше по коридору, где замечаю знакомых охранников. Тело трясется от желания взглянуть на Стаса, быть уверенной, что с ним все в порядке, и Денис с Николаем не смогли причинить ему вреда. Едва только кидаюсь по коридору, как внезапно Игорь обхватывает меня за талию и заставляет остановиться. Парень буквально поднимает меня над полом, ведь ногами я до сих пор усиленно перебираю. — Что с ним? Игорь? Что? — У меня начинается паника, от которой никак не избавиться. В душе все застывает и покрывается толстым слоем льда, воздух попросту испаряется от жара возле сердца. Хочется ринуться вперед, но Хмельников никак не отпускает. Мне даже кажется, что его руки приобретают еще больше сил. Из-за сильного эмоционального взрыва, я не могу сдержать слезы обиды. Глаза мокрые, даже странно, что уже вторые сутки я хожу без макияжа, к которому так быстро была приучена Волковым. На мне полно украшений, на мне одежда из приятной ткани, и выгляжу я куда лучше, чем раньше. Я выгляжу как настоящая девушка, стильная и элегантная… Только вот за такую роскошь я заплатила слишком дорогую цену. У меня получается вырваться из рук Игоря. Бегу что есть сил, уже не вспоминаю эту боль в руке. Я забегаю в палату, вокруг двери которой больше всего количества охраны… Мое сердце словно шипами исколото. Я чувствую, как горячие капли крови начинают падать из носа. Голова раскалывается от напряжения, давление подскочило до максимума. Кровь не остановить, хотя я даже не пытаюсь… Кровь из носа — это сейчас последнее, о чем я думаю. С некой усмешкой я наблюдаю, как он разлегся, словно король, а его личная «богиня» делает ему то, что он любит больше всего. Вот оно — его лучшее лекарство! Она берет его член в рот, обхватывает губами и демонстративно делает наклон головой, проглатывая почти до конца. Я вижу, как её горло расширяется, словно член входит по самые гланды, но рвоты у девушки не вызывает. Её глаза блестят, едва только Татьяна замечает меня, растерянно стоящую в дверях реанимации. Глаза болят от такого внезапного расширения. В груди так больно закололо, о мамочки, я не могу нормально дышать! Будь ты проклят!!! Все кажется мне нереальным. Он, лежащий на спине, с довольной улыбкой поглаживающий Татьяну по голове, словно поощряет то, как она ловко заглатывает его член. То, как его глаза полуприкрыты в преддверии экстаза и как Татьяна продолжает сосать его член, хотя уже давно заметила меня. Стас приоткрывает глаза, словно уже собирается прогнать доктора, или же охранника, ведь вряд ли Волков ждет именно моего прихода в такой момент! Растерянный, обескураженный взгляд. На его лице появляется гримаса то ли боли, то ли шока. Совершенно не понятно, что сейчас происходит у Стаса в голове, но совесть у него все же просыпается. Мужчина тянется другой рукой к горлу Татьяны и сжимает его, оттолкнув девушку от своей койки буквально на два метра. Татьяна ударяется об стену и хватается за левую руку, локоть которой явно болит от такого сильного удара. Стас рассматривает свой оголенный половой орган, затем снова переводит взгляд на меня, пряча член под простыню. Он приоткрыл рот, так и не знает, что сказать. Я чувствую, как рука Игоря ложится на мою талию и слегка тянет меня назад, словно парень хочет прекратить мою боль от данной картины. Стояк Стаса виднеется даже через простынь, а его наполняющиеся болью глаза мне становятся совершенно неинтересны. Шатен прижимает платок к моем носу, и кровь почему-то быстро останавливается. Я отмахиваюсь от помощи Игоря. — Вот значит, два ранения… — усмехаюсь и показываю свою руку, на которую Стас только и смотрит. — А это сильнейшие ожоги, которые я получила, спасая твоих собак и моего Ноэля. Знаешь, Олега и Ольгу сожгли заживо. Почему-то я начинаю смеяться, все еще поражаясь от эмоциональной боли, которая начинает потихонечку раздирать сердце на куски, и внезапно хватает меня за легкие и со всей силы тянет их в разные стороны. Все рвется внутри меня на мелкие кусочки, которые превращаются в истошный крик, исходящий из моего рта. — Я едва не сдохла из-за тебя, чертов ты ублюдок! Я влюбилась в тебя, я простила тебе все, а ты!.. Я ненавижу тебя! Почему ты не рассказал мне правду об отце? Почему не сказал, что он не продавал меня? Почему не сказал, зачем на самом деле дал ему деньги? Почему ты заставил меня поверить в то, что я — полное чмо, проданная тебе личная игрушка? Я смирилась с этим, лишь потому что поверила, что от меня действительно отказались за деньги! Он тянет меня назад, пока я цепляюсь на стены и продолжаю кричать, раздирая себе связки. Стас не может произнести ни слова. Он молча лежит на койке, непонимающе смотрит на меня, то на Татьяну, то на Игоря, и не находит объяснения моей истерике. Будто у него только что не сосала та, которую он прогнал из города ради своей любви ко мне! Словно он вообще здесь не присутствовал при этом бурном отсосе и словно не виноват в двух смертях из-за его темных делишек! Словно это обычное, приемлемое для него. — Мразь! — Я мотаю головой, стараясь отвергнуть в себе каждую нотку любви к Волкову. — Как же я тебя ненавижу. — Тебе следует следить за своим языком, — он произносит лишь эти слова, настолько грубо, настолько жестоко… — Снова заставишь сосать у тебя? Я вижу, как Стас кривится от слова, которое я произнесла так легко. Усмехаюсь. — Ведь по-другому ты не можешь меня наказать, Стас. Знаешь, а я ведь могла убежать от тебя, действительно могла. Но в последний момент вернулась, потому что влюбилась в тебя, чертов ты Дьявол. Он приоткрывает рот, его лицо полностью поддается главной эмоции, которую мужчина пытался скрыть — страх. — Но сейчас можешь забыть о моем чувстве, которое тебе снова никогда не испытать на себе! Ты не достоин этого, Стас! Ты можешь только трахаться, убивать и подставлять людей вокруг себя! Я просто ухожу. Позволяю Игорю обнять себя и увести подальше от этого срама. Парень прижимает меня к телу, заставляет почувствовать поддержку, которая так необходима именно сейчас, пока физическая боль от разбитой «любви» разгорается с новой силой. — Владлена!!! — Ужасающий крик. У меня мурашки по спине пробегают, едва только слышу голос Волкова и вижу, как врач кинулся в палату реанимации. Я не оборачиваюсь, хотя знаю, что Стас наверняка выбежал из палаты. Я чувствую его взгляд, который провожает прямо до выхода из коридора, обставленного охранниками и высококвалифицированными докторами. Я должна быть сильной, я должна не сдаваться и не доверять снова ему! — Все хорошо, я рядом, — шепчет мне Игорь на ухо, заставляя млеть от его близости. Вот он, тот, кто всегда был рядом! Кто всегда меня выручал и помогал. Почему я поступала как наивная идиотка, и всегда отвергала его помощь? Меня затянуло слишком сильно в эту вязкую пучину боли. Словно Волков выпустил на свободу своих личных Демонов, которые уже давно достигли души и начинают её рвать на части. Они растягивают её до максимального размера, и только теперь начинают резать неровными размерами. В каком-то месте кольнуло больнее, чем в груди. Я начинаю понимать, насколько сильно сжала руки в кулаки, отчего кожа натянулась и обгоревшие участки сильно защипали. От боли ойкаю, прижимаюсь еще плотнее к Игорю, ощутив мгновенный жар. Он проносится по всему телу, но надолго останавливается именно в середине головы. Словно мой мозг весь сгорает, а сердце вновь в осколки. Теперь ни разума, ни зова сердца… Ничего я не чувствую. Бездушное тело шагает к автомобилю Хмельникова, который бережно сажает меня в салон и отходит на несколько шагов к одному из охранников Волкова. Они бурно спорят. Игорь начинает размахивать руками, но старается не смотреть в мою сторону. Он как всегда хочет меня защитить от очередной истерической депрессии, но слишком поздно… Я давно не дура, уже стала понимать, когда речь идет обо мне, а когда о другом человеке. Даже сейчас они не смотрят на автомобиль, в котором я сижу, они делают вид, что говорят о чем-то другом… Но мне прекрасно известно, что речь лишь обо мне, и охранник уверяет Игоря вернуть меня обратно в палату к Волкову. Дьявол ждет меня. Он как всегда послал своих псов, готовых отдать за него жизнь, ту самую, которая Волкову совсем безразлична. Все они с ним до самого конца, каждый верен ему, каждый даже не задает вопроса, если Волков решит самолично пристрелить одного из охранников. Я видела эту преданность в глазах сгоревшего Олега, видела это в глазах множества других охранников. Но больше всего я вижу это в собственном взгляде. Смотрю в зеркало заднего вида, наблюдаю, как гаснут мои зрачки, которые несколько минут назад блестели от преддверия этой встречи. Игорь указывает охраннику уйти прочь, а сам стремится к автомобилю. Мужчине стоит лишь открыть дверь, как внезапно охранник направляет на него пистолет. У меня мгновенно просыпаются все органы, даже сердце собирает все осколки воедино и полностью восстанавливает функциональность. — Обернись! — я кричу со всех сил. Игорь оборачивается и как-то безразлично фыркает. — И что? Пристрелишь меня? — Он продолжает держать дверь открытой и спокойно садится за руль, пока охранник Волкова продолжает стоять с вытянутым пистолетом, но выстрелить не решается. — Он мог пристрелить тебя! Игорь улыбается и с таким же спокойствием заводит автомобиль. — Хотел бы я на это взглянуть. Меня разрывает на части от желания снова предпринять попытку самоубийства. Весьма мир дерьмо, и я в центре этого месива. В горле застревает комок недовольства и многочисленных претензий к самой себе. — Ты останешься? — Не может сказать громко, его голос невероятно дрожит от переживаний. — Может, посидим на кухне? — Я всего лишь хотела посмотреть, что ты сделал с моей комнатой. — Я ничего не менял. Только порядок навел, — папа как-то несмело проговаривает данные слова и продолжает косо смотреть на Игоря. Его взгляд не высокомерен, как раньше, а с некой долей страха. Словно отец так и ждет, что Хмельников вытащит свой пистолет из внутреннего кармана кожаной куртки, что сейчас расстегнута и рукоятка оружия видна. — Ты приехала за деньгами? Я их отдал Юле, она обещала… — Я знаю, — коротко проговариваю я и больше не нахожу нужных слов. Ловлю себя на мысли, что попросту не знаю, как общаться с трезвым отцом, который даже не грубит мне. — Как ты? — спрашивает папа весьма тихо и продолжает стоять в коридорчике, словно специально не дает мне шанса выйти из квартиры прочь. — Со мной все хорошо. — Я вру, знаю ведь, что папа давно заметил образовавшийся от удара Романа синяк возле носа, а так же следы от порезанных вен на запястьях и эти бинты на обгоревших участках правой руки. — Мне сказали, что ты замуж выходишь… — Это все бред, — усмехаюсь собственным словам, сказанным так легко и быстро. Папа снова слегка смутился при виде того, как Игорь берет меня за руку и слегка тянет к себе. — Нам пора… — Как? — шокировано спрашивает отец, и впервые за много месяцев я вижу в его глазах беспокойство за меня. — Они могут появиться здесь с минуты на минуту, — шепчет мне на ухо Игорь, чем заставляет немедленно действовать. Я кидаюсь в объятия отцу, и слезы вытекают из глаз градом. Тело все дрожит, едва только получают от него приятное родственное тепло и шепот на ушко, как в детстве, что все будет хорошо. У меня вот-вот начнется истерика, и я больше не смогу вести себя достойно. Я не хочу уезжать отсюда, впервые жизни не хочу сбегать от своего отца. Он изменился, это видно, ни одной бутылки в квартире, и отец абсолютно трезв и опрятен. — Влада… — шепчет Игорь, и ему все же удается вывести меня из квартиры. Парень едва ли не берет меня на руки, ведь идти самостоятельно у меня уже нет сил. Мы снова оказываемся на улице, снова с невероятной скоростью садимся в автомобиль, и Хмельников рассматривает припаркованные автомобили вокруг. — Слежки не было. Они попросту не успели. — Куда мы сейчас? К тебе на квартиру? — Нет, там они нас поджидают. Есть у меня одно местечко, о котором Волков еще не знает. — Значит, не так уж ты ему и верен, раз запас тайное местечко. Он словно не слышит меня. Продолжает вести машину на большой скорости, снова сворачивая к центру города. — Твой паспорт не сгорел, Владлена. Он всегда был в машине Стаса. Я дурак, не додумался сразу его забрать оттуда. Придется навестить его в больнице еще раз. — Зачем мой паспорт? К чему? Моя жизнь кончена. Он найдет нас, накажет тебя, меня опять заставит в рот взять, и все будет, как и прежде. — Ты реально думаешь, что на этот раз я останусь стоять спокойно в стороне? Ему стоит один раз посмотреть на меня, и я едва ли не плачу. — Ты ведь знаешь, что это глупо… Глупо бегать от Волкова… — Ты хочешь сказать, что любишь его настолько сильно, что можешь простить и этот отсос Татьяны, и свою несостоявшуюся погибель? — Дело не в любви… Дело в его обещаниях… — Влада… Хватит, прошу, хватит ему верить! Сколько тебе еще нужно времени, чтобы ты окончательно убедилась в одном — ему нравится держать все под контролем, а ты единственное, что ему контролировать в полной мере не удается. Он идет на поводу этой любви, которую испытает к тебе. Он становится слабее, он становится уязвим. Именно поэтому Стас всячески старается отвергнуть эту любовь, именно поэтому он позволил Татьяне приехать. Он знает, если отвлечется снова на любовь и нежность к тебе, то снова его жесткий авторитет будет подорван конкурентами, такими, как Николай. — Перестань, Игорь. Ты и сам прекрасно понимаешь, что такие монстры, как он, любить попросту не умеют. Он всего лишь удовлетворяется моей любовью, но не меняется. Хмельников выходит из автомобиля и движется к моей двери. Мужчина дружелюбно её открывает и протягивает свою руку. Я усмехаюсь данному поступку, сейчас-то нашел время. Едва только стоит обхватить теплые пальцы Игоря, как внезапно что-то ударяет в сердце. Мне неловко от теплой волны наслаждения, что сейчас настигла все внутри меня. Игорь ставит машину на сигнализацию и ведет меня внутрь здания, ключи от которого уже достает из кармана. Шатен несколько раз осматривается по сторонам и начинает открывать железную дверь. Она с неким скрипом оказывается открытой довольно быстро. Парень подталкивает меня вперед, в темноту. Я делаю неуверенные шаги, боюсь, что сейчас наткнусь на что-нибудь. Игорь резко обхватывает меня за здоровую руку и тянет за собой. Мы идем в абсолютной мгле, но это не мешает мужчине легко ориентироваться в пространстве. Чувствую, будто поднимаемся выше, и действительно, мы уже топаем по ступеням. Я два раза ударяюсь пальцами ног о ступень, прежде чем становлюсь на ровную поверхность, и Игорь включает свет. Он мгновенно бежит закрывать окна шторами, пока я пытаюсь привыкнуть к такому яркому свету. Осматриваюсь по сторонам, поражаясь размерами комнаты и отсутствием мебели. Ничего нет, кроме небольшого диванчика, который стоит возле двух дверей по правую сторону от меня. Я подхожу к мягкой мебели, провожу пальцами по бархатистой спинке и замираю, едва ощутив за своей спиной тяжелое дыхание Игоря. — Что будет дальше? — Я помогу тебе сбежать. — А что будет с тобой? — Все, что пожелает сделать Волков. — К чему такая преданность? — Я не осмеливаюсь обернуться. Все тело вибрирует от его пристального взгляда. Ощущаю, насколько же горячо его дыхание на моей шее. Мужчина стоит слишком близко ко мне. — Это трудно объяснить. — Допустим… Но куда я сбегу? — Тебе нужно бежать в другую страну, Владлена. Если ты хочешь жить нормально, то должна решиться на такое… — И что я буду делать совершенно одна в другой стране? — А что ты предложишь? — Я остаюсь… — Остаешься? — громко спрашивает Игорь. — Для чего? Чтобы быть и дальше мишенью, слабостью Волкова? — Ты и сам говорил, что он пытается избавиться от этой слабости. Я предложу ему компромисс. — И какой же? — Никакой любви. Если хочет секса — получит. Думаю, я ему надоем довольно быстро, как и другие… На таких условиях и ему хорошо, и меня не будут стремится убить, зная, что я такая как и другие — временна. Он сможет отдаться снова своему кровавому бизнесу, снова стать сильнее, зная, что измениться не получится, и я этого больше не жду… — Как же это глупо, пойми! — Он резко обхватывает меня за руки, коснувшись даже обгоревшего участка. Шатен разворачивает меня к себе и заставляет посмотреть в глаза. — Ты разве сможешь убить свою любовь к нему? А? Сможешь? — Я забуду про нее, так же как и забыла про тот унизительный минет, про изнасилование и прочую херню. — Ты сильная девушка, раз можешь так легко управлять собственными воспоминаниями и заглушать эмоциональную боль. — Я не заглушаю её, наоборот, даю разгореться с новой силой. Воспоминание делают меня сильнее. Я уже давно поняла, что сбежать от роли эгоистичного каприза этого чертового мудака не удастся… Не могу сбежать, значит, приму его, наконец. Приму и сделаю так, что он будет плясать под мою дудку. — Ты набираешься его жестокой тьмы, Владлена. — Ладони Игоря скользят по моим рукам вниз и уже плавно перескакивают на талию. Парень притягивает меня к себе и вдыхает аромат волос, я продолжаю едва на ногах стоять от внезапно нахлынувших теплых чувств. — Если ты решилась на такое, то знай, я до конца с тобой… — Я знаю. — Все будет хорошо, я обещаю. Побольше Татьяны и других девиц, и он скоро вовсе отпустит тебя, позволит уйти. — Я знаю. Его губы обхватывают мои с невероятной нежностью. Шатен не действует слишком быстро, он словно оттягивает необратимый процесс наших желаний. Поддаюсь этой внезапной эмоции нежности, которую почему-то начала испытывать к парню. Я поддаюсь ему, целую его губы, стараясь не действовать слишком быстро. Мы держимся плавного мотива, постепенно наклоняясь к дивану. Парень кладет меня на бархатистую ткань дивана, слегка придавливая своим мускулистым телом. Он ловко снимает с себя куртку, тянет руки к моей майке, но не торопится её обхватывать пальцами. Парень слегка останавливает поцелуй и смотрит мне в глаза. — Секса не будет… — шепчет он, и это не вопрос, а скорее утверждение, с которым я легко соглашаюсь. Не могу понять, почему хочу продолжения этих поцелуев. Руки уже сами тянутся к лицу Игоря, и ладони вмиг ложатся на щеки парня. Он слегка стонет мне в рот, и этот стон не похож на звериный рык, как часто бывает у Волкова, этот стон даже не сравнить с диким вожделением или же безудержной страстью. Этот стон наслаждения, которое сейчас получает Игорь, продолжая целовать мои губы. Я чувствую, как он проникает языком мне в рот и весьма медленно начинает тереться об мой. Проводит кончиком языка по моему, достигает так же конца, и мы начинаем некую игру. Губы продолжают обхватывать друг дружку, а языки и вовсе перестают слушаться наших стремлений целоваться аккуратней. Я ощущаю себя в безопасности. Ощущаю себя прежней Владленой Коркиной, девушкой, уже восемнадцати лет, которая никогда не подчинялась никому. Я всегда делала все, что касалось лишь моих интересов. Даже сейчас, целуя Игоря, я понимаю, что этим поцелуем завоевываю не только союзника, но и влюбленного человека. Поцелуи продолжаются даже тогда, когда начинаю ощущать, как ловко завязываются теплые узлы внизу живота. Между ног становится жарко и даже мокро. Я чувствую эту влагу, что сейчас меня начинает беспокоить больше всего. Желание ощутить парня проявляется мгновенно. Резко останавливаю поцелуй и отворачиваю голову в сторону. Тяжело дышу. Пытаюсь заставить себя успокоиться и выкинуть эти глупые мысли из своей головы, но не выходит. Игорь не останавливается, продолжает целовать мою шею, заставляя млеть от таких жарких губ. Я таю при каждом новом поцелуе. Парень оставляет за собой мокрую дорожку, как вдруг, легкий холодок и я понимаю, что он уже не на мне. У меня глаза расширяются, едва только он начинает снимать с меня джинсы и трусики вместе. — Стой! — страх порождает крик. В горле становится сухо, едва только парень наклоняется к моему оголенному лону, даже не спустив джинсы ниже колен. Он проводит языком посередине, и это моментальный взрыв мозга. Я ощущаю горячие мурашки даже на своем лице. Глаза могут вот-вот лопнуть от шока. Я чувствую, как его палец трет мой клитор, пока язык проникает к дырочке и начинает вырисовывать ошеломляющие узоры. Тело все трясется от неконтролируемого желания. Я хочу, чтобы он продолжил, но перед глазами сейчас стоит лишь образ Волкова. Чертов кретин, уйди из моей головы! У меня не получается забыть привязанность к нему, которая быстро переросла в любовь! Все, что я сейчас чувствую, словно не настоящее. Внезапно жар между ног проходит, и даже язык Игоря, что сейчас творит невообразимое на клиторе, не может избавить меня от чувства некой вины. Мне становится неприятно, становится даже непонятно, почему позволила такое. Все застывает. Еще несколько секунд, и образ Волкова словно наяву появляется перед моими глазами. Я вижу, как он осуждающе смотрит на меня, я вижу его боль в глазах… Он тянет ко мне руку и вмиг испаряется, едва только лицо шатена появляется перед глазами. Игорь снова резко ложиться на меня, и на этот раз он, не снимая джинсов, начинает двигаться на мне ровно так же, как и Волков во время секса. Слезы застаиваются в глазах от того, что происходит. Парень целует мою шею, пока я уже ощущаю невероятный ледяной холод внизу живота и между ног. Все «узлы» развязываются, сердце перестает так сильно биться от наслаждения, да будто и наслаждения вовсе и не было. Мне трудно дышать, трудно даже предпринять что-то. Игорь продолжает тереться тазом об мой, еще сильнее прижимая к дивану. Слеза все же скатывается по лицу, и я вмиг прошу Игоря слезть с меня. Парень действует незамедлительно, но он явно не ожидает от меня того, что сейчас делаю. Обхватываю ткань трусиков и джинсов и начинаю натягивать их на себя. Я застегиваю пуговицу и отворачиваюсь от парня, уставившись взглядом в спинку дивана. Я слышу его тяжелые вдохи и выдохи. Чувствую на себе этот непонимающий взгляд. Несколько секунд, и дверь комнаты захлопывается. Он вышел. Я одна… В эту полную одиночества секунду я даю волю слезам.