Beauty of the Dark

Все грани уже давно стерты. Страх смешался с любовью, доверие смешалось с обманом. Погода оставляет желать лучшего. Мелкий дождик срывается с неба, пока тучи продолжают напряженно сгущаться. Ветер поднимается немыслимый, вероятно, поэтому Стас возвращается обратно во двор. Его рана меня совсем перестала беспокоить. Я уже не сомневаюсь в том, что Волков — Дьявол. Разве человек может пробежать несколько километров с незажившей дырой в области пупка? Волков, словно чувствуя мой взгляд спиной, останавливается возле бассейна, который уже достраивают работники. Медленно поворачивает голову и смотрит строго в то окно, напротив которого я стою. Даже с такого расстояния могу определить, что сейчас творится в голове Волкова, по одному его взгляду. Я словно слышу эти мысли, ассоциирую их с плавной мелодией, спокойной и всепоглощающей своей загадочностью. Сердце слегка сжимается. Уголки моих губ вздрагивают, улыбка сама решила появиться на лице не спросив моего ведома. Даже не замечаю, когда уже успела помахать ему и получить в ответ его одобрительный взгляд и стремительное приближение к двери дома. Внутри творится невесть что. Собственно говоря, как и за окном. Погода сегодня чертовски паршивая. Осень, что еще скажешь. Деревья уже начали оголяться, сбрасывать одеяло из золотистых листьев. Автоматически становится как-то скучно, угрюмо, всю радость будто выкачали. Днями напролет я сижу в этом доме. Лишь Ноэль отрада моей души; пес постоянно отвлекает от всех невзгод и дурных мыслей. Перед глазами уже не восстает образ убитого мною Дениса, я словно приняла для своего сердца тот факт, что вовсе не виновата в его смерти. Приняла, но вопросы всё же остались. Сама ли я смогла вторить себе столь важный факт, или же все же в этом заслуга Волкова, который днями напролет повторял мне это? Пять дней прошло, а я никак не могу ответить на вопрос, никак не могу расставить все точки в концах предложений. Оборачиваюсь к дверям. Слышу, как шаги приближаются. Дверь открывается, и едва мне удается увидеть Стаса, как голова уже начинает кружиться от его присутствия. Капельки пота словно застыли на лице. Вся его футболка насквозь мокрая, похоже, двухчасовая пробежка не прошла даром. В руках он держит только что снятую олимпийку, слегка учащенно дышит, но продолжает стоять на месте и смотреть мне в лицо. — Не думал, что ты так рано проснешься, — шепчет, приподняв олимпийку. Волков ловко вытирает капельки пота с лица, после чего нормализует дыхание одним глубоким выдохом. Рано? Он в самом деле думает, что восемь часов вечера — это рано? Конечно, если учитывать тот факт, что мы всю ночь провели в клубе, танцевали и пили. А приехав домой в девять утра, еще умудрились сыграть партию в бильярд. Волков всеми силами старался меня научить держать кий в руках. Заснули мы только в половину одиннадцатого, почти сразу же после того, как приняли вместе ванную. — Мне стало холодно. — Не повышаю голос, шепчу так же, как и Стас. — Дом плохо отапливается? — Хорошо, — слегка задерживаю дыхание, — мне стало холодно, потому что тебя рядом не было. Минута, вторая, а он все молчит и завораживающе смотрит на меня. Стас словно очарован данными словами: не может сдержать довольной улыбки. В его глазах вспыхивает радость, настроение у мужчины враз повышается. Делает пару шагов ко мне, в ноздри ударяет запах пота… запах мужчины. Снимает с себя майку, демонстрирует прекрасный накаченный торс, полный незаживших ран, которые уже начинают превращаться в уродливые шрамы. Рука сама тянется к одному из этих узоров на теле. Едва мне удается коснуться Волкова, как он напрягается. Кончиками пальцев провожу по каждому из шрамов, зачарованно просматриваю каждый рельеф на кожи. Секунда, мне нужна лишь секунда, чтобы сойти с ума. Стас приобнимает меня за предплечья, придвигает к себе, проводит пальцами по уродливым шрамам на правой руке. Я резко убираю свою руку, смущенно отвернув голову, лишь бы отойти от мужчины. Он не дает мне этого шанса, заставляет продолжить стоять рядом, пока продолжает касаться каждого шрамика на моем теле. Особенно его интересуют шрамы именно на запястьях, шрамы, означающие мою слабость. Я совершила глупость, порезав себе вены. Знала ведь, что умереть просто так Волков мне не даст, но была уверена, что лишь со смертью удастся от него сбежать. Сейчас эти мысли приводят меня в ужас. Лишь вопрос доверия о сих пор не закрыт. Стас рыщет повсюду, пытается даже как-то спровоцировать меня на побег, иногда шутливо заявляя, что соскучился по минету. Он действует точно так же, как и я в Макдональдсе. Испытывает моё терпение, пытается понять, действительно ли я спокойно начала к этому относиться, или же лишь притворяюсь, чтобы он был доволен моими достижениями. Приближает меня к себе, обхватывая щеки ладонями. Нежный поцелуй... Его сладкие горячие губы обхватывают мои. Делится со своей влагой, шепчет мне сквозь поцелуй, какая я сегодня красивая. Он дарит комплименты, хочет снова вернуть во мне уверенность. Хочет, чтобы я забыла об этих уродливых шрамах, обещает, что уберет их с одного моего слова. Мне лишь нужно согласиться на операцию и всё, я вновь буду идеальной… Да вот только мне это вряд ли нужно! Сейчас все мысли лишь о том, что будет дальше. Грудь тяжело вздымается. Я начинаю гореть, суетливо пытаюсь закончить эти терзания. Хочу ощутить его в себе, вновь молю Стаса так не дразнить меня. Я хочу целовать каждую клеточку его тела. Ощущать блаженный аромат после секса. Дать ему почувствовать, что сейчас творится в моем теле. Дать ему возможность понять, как сильно мне нравится то, что мы делаем в последнее время. От одного взгляда, я уже растекаюсь, как одинокая капля после мощного ливня. Он резко отстранился от меня, облокотив голову на мой лоб. — Сводишь меня с ума. До безумия хочется овладеть тобою, хочется почувствовать, как ты содрогнешься от оргазма… — Что тебе мешает? — Я вижу, что ты полюбила секс, — шутливо смеется Стас, — меня останавливает лишь тот факт, что я еще не был в душе. — Разве это проблема? — А разве я не пахну?.. — Ты пахнешь… — замешкалась при сравнении, — как настоящий мужчина. — Настоящие мужчин пахнут потом? — Он смотрит мне в глаза, слегка взмахнув бровью. — Уж лучше потом от пробежки, чем женскими духами после косметолога. — Похоже, что твоё желание похлеще моего. Но и его придется придержать, мой капризик. Всего десять минут. — Он в спешке отходит от меня, не дает шанса обхватить за руки. Разочарованно смотрю ему в след, пока мужчина не закрывает за собой дверь. Дыхание учащенное. Всё тело пылает от желания, меня бросает резко в дрожь. Руки трясутся, никак не могу заставить себя успокоиться и всё же потерпеть эти несколько минут. Тру ладони друг об друга, пытаюсь как-то согреться от резкого похолодания. Как странно. Голова словно вот-вот лопнет от перенапряжения жаром, пока все тело дрожит от холода. Присаживаюсь на кресло, упираясь локтями в письменный стол. Я зарываю лицо в ладони, стараюсь учащенно дышать, лишь бы давление не поднялось. Каждая секунда ожидания кажется кошмаром. Мне необходимо отвлечься, необходимо внушить себе, что смогу дождаться и не умереть от сильного желания. Лишь бы отвлечься, открываю первый ящик стола. Сразу же на глаза попадается красная обложка, в которую завернут мой паспорт. Он мой! Без сомнений! Вмиг обхватываю его руками и открываю, чтобы убедиться до последнего. Коркина Владлена. Улыбка появляется на лице мгновенно. Словно я смотрю на себя, которой была в прошлом. Хрупкая, но дерзкая на язык, нерешительная, но сильная духом. Как же странно, будто два разных человека. Возвращаю его на место, как внезапно мой взгляд цепляют к фотографии маленькой девочки, которая держит в руках воздушный шарик, а её лицо повернуто в профиль. — А кто же ты? — задаю вопрос, будто на самом деле готова услышат ответ от фотографии. Мне не удается взять её в руки. Слышу, как Стас уже приближается к двери и вмиг кладу паспорт обратно, негромко захлопнув ящик. Встаю на ноги, в быстром темпе подхожу к барной стойке, которую только вчера вечером Волков приказал перенести из гостиной в кабинет. — Ты запыхаешься? Вмиг проглатываю воздух, который хотела выпустить из легких. Я улыбаюсь, делаю вид, что вовсе не шарила в ящиках его стола. Стас оглядывает комнату, но вмиг забывает обо всем. Мой взгляд зациклен на его одежде. Вновь брюки с белой рубашкой. Его серый пиджак расстегнут, пока Стас поправляет галстук. — Ты куда-то собрался? — Эмоции вмиг захвачены в тиски. Мне трудно произносить слова без запинки от сильной обиды. — Мне нужно будет уехать по делам. Вернусь утром. — Ты серьезно? Оставляешь меня одну? — Владлена, я вернусь рано утром, ты еще не успеешь проснуться. Обещаю тебе, что как только приеду, мы с тобой съездим куда-нибудь. Как тебе такая идейка? — он обнимает меня за талию, пытается успокоить, но мне становится дико страшно оставаться здесь без него. — И куда мы поедем? — В любую страну, которую только выберешь. Думал, начать с США, как тебе? Сходим в настоящий Макдональдс. Где ты сможешь врезать американке! — улыбается, словно и я должна поступить так же. — Поколесим по миру месяц-другой. — И что потом? — Потом будет потом, Владлена. Я не загадываю в будущее. — Жить одним днем невероятно скучно, Стас. — Разве тебе со мной скучно? — Он отпускает мое тело и подходит к барной стойке. — Как насчет испробовать её? Может пару коктейлей? — Я думала, что после вчерашнего ты зарекся не пить. — Ты бы тоже зареклась, выпив несколько литров в одно рыло. Он ловко обращается с бутылками, словно всю жизнь работал барменом. Стас включает музыку, едва только пульт оказывается у него в руках. Играет весьма веселая песня, совсем не подходит для предстоящего разговора, который Стас задумал. Я понимаю это по одному лишь выдоху, по одной лишь суетливой позе, когда он выпрямляет спину и расправляет широкие плечи. — Я хотел бы поговорить с тобой… О том, что удалось пережить. Каждая его интонация поселяет в мое сердце ее больше и больше напряжения. Я застываю, не имею возможности дышать. Давление подскакивает до предела, кружит голову, отнимает всякую силу двигаться. — Ты всегда спрашивала, почему выбрал именно тебя, ведь вокруг столько доступных. Я отвечал, что как раз твоя недоступность и привлекла меня… На самом деле, сейчас я могу с легкостью сказать, что влюбился. Он говорит весьма гармонично с тем, что делает. Каждое его движение отточено, каждое слово продуманно. — Влюбился с первого взгляда, с первого взмаха твоих золотистых волос. Я каждую секунду сражался с диким желанием обладать тобой и сделать счастливой. Кажется, именно этой целью я и бы одержим, а не потребностью причинять боль. Поверь, это всё не просто так. Если и существует что-то выше, если есть эта небесная сила, то именно она приблизила меня к тебе. Он протягивает мне руку, смотрит в глаза, слегка возбужденно дышит. — Я предлагаю тебе руку не просто так, Владлена. Считай, что это единственный раз, когда я целиком и полностью поступлю так, как ты захочешь. Тебе стоит лишь дать ответ, готова ли ты прожить со мной жизнь… Я признаюсь, что таких моментов, как с Николаем и Денисом, будет еще много. Но никогда, слышишь, никогда ты не познаешь что такое расплата за мою власть. Ты не познаешь боли, которую будут причинять тебе лишь потому что ты моя. Я клянусь, этого ж точно не позволю. Может, эта жизнь будет наполнена тьмой, но ты, Владлена, своей любовью ко мне, превратишь её в свет. Именно ты. Его ладонь манит к себе. Я не задаю лишний вопросом своему разуму, не пытаюсь выстроить определенную картину будущего, где царит мрак, хаос и смерть. Я лишь иду на поводу своего сердца переполненного любовью к мужчине. Лишь его имя слетает с моих уст, едва только открываю глаза после сна. Лишь с его именем я в этот сон вхожу. Забывая всякую обиду, прощая ему связь с Татьяной. Прощаю то предательство, прощаю всё, что можно простить. Без доверия — нет любви. Я доверяю, целиком и полностью. Лишь его доверия стараюсь добиться как можно скорее, чтобы за мной по пятам не ходила дюжина охранников, чтобы не следила прислуга. Я лишь хочу, чтобы он доверял, ведь именно после его доверия смогу задышать полной грудью, зная, что добилась полной гармонии в этой странной любви, пропитанной тьмой, от которой никогда не избавиться. Кладу свою ладонь сверху, ощущаю, насколько нежно он поглаживает мои пальцы. Притягивает к себе, просит посмотреть в глаза, после чего мягко целует. — Я хочу, чтобы ты навсегда перестала бояться меня, Владлена. Эти все изменения — для тебя. И только для тебя. Он слегка покачнул мое тело в сторону, тем самым мы выходим с ним к центру комнаты, где ничто не может помешать столь романтичному движению. Всё превращается в некий танец. Пульсация растет где-то глубоко в моей голове, ощущаю привкус любви, что сейчас готова вылиться наружу. Мелодия меняется. Взгляд Волкова тоже… Теперь вижу, насколько сильно мужчина хочет, чтобы у нас все получилось. Некие искорки беспокойства от преддверия будущего. Он приоткрывает рот, хочет что-то сказать, но вместо этого я его целую. Глубокий, насыщенный поцелуй, покрепче будет всякого спирта. Я готова сделать всё, лишь бы только он ощутил, насколько сильно я его люблю. Преодолеваю все преграды, которые только могли восстать между нами, и прижимаюсь к его телу. Боже, как же сильно бьется его сердце. Тот самый поцелуй увлекающий меня в нирвану. Я готова кричать в его объятиях, от сладострастного желания, что сейчас разгорается между моих ног… Нет, это скорее вожделение, а настоящее желание растет с каждой секундой невероятным давлением в грудной клетке. — Ты со мной навсегда? Мне трудно дышать, трудно как-то сконцентрироваться на его вопросе. Я лишь увлекаю мужчину за собой, продолжая с ним гармонично двигаться в такт мелодии. Красивый голос поющей девушки, увлекает нас еще больше, да так, что не замечает, как ловко задевает барную стойку, на которой стояли наши коктейли. Хрусталь падает на пол и содержимое вмиг выливается на дорогущий ковер. Стаса даже этот данный факт сейчас не волнует. Он продолжает сжимать мою талию своей ладонью, пока другой как-то нежно касается левой руки и приподнимает её вверх к нашим лицам. Демонстративно целует каждый мой пальчик, смотрит лишь в глаза, словно хочет, чтобы я и вовсе сгорела от желания ощутить на вкус его манящие губы. Не способна устоять на ватных ногах, лишь при помощи и поддержки Стаса я продолжаю делать шаги по кругу с неким танцевальным мотивом. — У тебя получается всё лучше и лучше. — хвалит меня Волков, словно хочет поощрить и подбодрить продолжить увлеченно смотреть на друг друга. — Когда ты собираешься уезжать? — шепчу себе под нос, пытаюсь не донести до Волкова дерзких нот в голосе. Хочу, чтобы он понял, как мне не нравится его предстоящий отъезд. — Через пару часов, — шепчет он в ответ, не обращая внимание на мой тон, — когда я приеду, заберу тебя, ты Ноэля, заедем попрощаться с твоими близкими, и улетим. — Ты уверен, что это стоит делать? — Твой заграничный паспорт давно готов, Владлена. И его попросту необходимо лишить девственности. Я буркнула про себя, сама того не желая. — Тебя задели мои слова? — Не привычно, что кто-то всё решает за меня. — Что именно? — Что с моей учебой, Стас? — Я бы предпочел видеть тебя дома круглыми сутками, — улыбается, пытается как-то развеять тучи над нашими головами при столь остром взгляде, — любой диплом будет твоим. — Всё опять упирается в твою власть и в деньги. — Я такой, какой есть, Владлена. Я всегда буду при этой власти и отказываться от нее никогда не стану. Пойми, если есть такая возможность, то ей следует воспользоваться. Лучше сделать это через мою власть, чем рвать себе жопу пытаясь угодить этим эгоистичным людишкам. — Лучше не угождать им, а припугнуть, что можешь с легкостью перерезать всю их семью? Он косо смотрит на меня и начинает замедлять темп. — Кто же припугивает людей этим? Можно всё решить гораздо проще. — Деньгами? — Да, Владлена, деньгами! Поверь, деньги куда лучше страха. Может попасться такой псих, которому только и нужно, чтобы его семейку перерезали. — Разве кто-то может желать такое? — Например запиленный мужик, которого жена постоянно принижает при всех и не дает ему свободно вздохнуть. У которого дети его ненавидят, и называют ничтожеством, которое им ничего не даст в этой жизни. У которого теща сплошная мегера, указывающая на недостатки, и говорящая дочери, что она могла бы найти себе настоящего мужика, а не пустышку. — Боже, — не могу сдержать усмешку, — ты в самом деле думаешь, что именно при таких условиях человек согласиться на то, чтобы его семью убили? Я каждый день желала себе смерти, когда в мою дверь ломились пьяные собутыльники моего отца, и явно не с целью поговорить. Каждый день купаясь, выливала на свое тело целую бутыль шампуни, и натирала то место, где меня коснулись потные руки отца, когда он пытался меня откинуть от бабушкиных денег. Замазывала тональным кремом побои, каждый раз ночевала черт знает где, лишь бы не быть дома. Но даже при такой жизни, я бы никогда не согласилась убить его. Долго смотрит мне в глаза, словно принимает на себя ту боль, которую я должна была испытать при столь жутких воспоминаниях, но она так и не появилась. Едва музыка заканчивается и Стас останавливается, как мы бросаем руки друг друга. Волков отворачивает лицо, спешит к пульту и выключает музыку, что идет следом за сладкой мелодией, в которую были погружены наши сердца на протяжении пяти минут. Тишина наступает мгновенно. Не слышно даже, как дышит мужчина ведь в последнее время лишь по его дыханию я могла определить настроение. Стас, словно отстранен от этого мира, снова поворачивается ко мне, но на этот раз подходит к двери, приоткрывает, и просит служебный персонал убрать в комнате. Домработница — молодая девушка может на пару лет старше меня. Она заходит в комнату, но на этот раз я не замечаю в её взгляде какую-то заинтересованность Волковым, она словно не замечает его, а он не смотрит на нее. По-моему, за всё это время, Стаса вообще не волновала прислуга. Он просто доверился своему новому начальнику охраны, который, разумеется, привел всех, кого знал и доверял. Многие не прошли проверку Стаса, и были не то чтобы выгнаны, и чуть ли не изгнаны из дома. Лишь единицам удалось убедить Волкова в своей преданности, поэтому охраны в разы меньше, так как и прислуги. — Убери. — велит Волков, кивая на бокалы коктейлей, что до сих пор лежали на ковре. Девушка молча начала поднимать стаканы и вытирать пятно, пока я продолжила смотреть на Волкова. Он снова закуривает, похоже, всё же разозлен или же загнан в некий угол. Он старается не поддаваться своей злости, не давать этой тьме шанс вновь окутать его сердце жестокостью и грубостью. Стас курит, лишь потому что сигарета может сейчас успокоить его нервную систему, что была сейчас на переделе. — Мне уйти? — стараюсь прошептать эти слова, чтобы не нарушать тишину. Он не отвечает. Словно раздумывает. Уже собираюсь выйти из комнаты, ощутив холодный поток воздуха, который разгоняется по венам. — Останься… Всего одно слово, но сколько в нем жизни. Воодушевление сразу же молниеносно несет меня к Волкову. Я не могу понять, когда перестала сдерживать свои эмоции и желания. Обхватываю его лицо ладонями, заставляю вмиг затушить сигарету об стену, наплевав на дизайнерские обои. Мы уже целуемся, увлекает друг друга за собой к письменному столу, поддавшись страстной ноте. Волков ловко обхватывает меня за бедра и усаживает на стол. Ощущаю под правой половинкой что-то твердое, и лишь когда резко начала играть музыка, осознаю, что именно это было. Пока я ерзаю по столу, пульт ерзает подо мной, продолжая клацать разными кнопками. Громкость на пределе, я уже не слышу даже собственного дыхания, которое словно обжигает губы Волкова. Он слегка отстранился от меня, дерзко обхватывает за бретельки платья и растягивает их в разные стороны. Не слышу даже треск ткани, не понимаю сразу, что оказываюсь абсолютно голой, едва только Волков откидывает в сторону остатки платья. Мужчина возбужден. Он восторженно осматривает мое тело, улыбается коварной улыбкой, словно думает, что я нарочно не надела нижнее белье, зная завершение этого вечера. Кто же теперь ему скажет о том, что попросту не успела нормально одеться, услышав, ощутив себя в полной панике потому что его не было рядом. Я охотно подчиняюсь ему, едва только Стас разводит мои ноги и начинает расстегивать ремень на брюках. Смотрим в глаза друг другу. Не отвлекаемся даже на ритмичную сексуальную музыку, от которой мурашки по телу пробегают бурным потоком. Словно это нарочно подстроено, под такой момент, столь возбуждающая мелодия. Меня разрывает на части, с одной стороны страстный, обворожительный и такой любимый Волков, с другой стороны тревожащая сердце мелодия, что увлекает меня за собой в мир сказки, где царит лишь блаженство. Я не знаю, кто из нас возбужден больше, Стас, которого не слушаются даже пальцы и мужчина не может расстегнуть пуговицу на брюках, или же я, готова уже содрать с себя пылающую кожу, продолжая царапать участок в районе левого бедра и колени. Мне не терпится. Я не способна больше ждать, когда буду лицезреть половой орган Стаса, который вскоре окажется у меня внутри. Между ног всё горит, словно горелкой обжигают. Я не могу понять, когда начала выделять влагу, что сейчас идеально смазывает проход, едва только пульсирующий член Волкова упирается в лоно. Изматывающее желание, уже совершенно без сил тяну Волкова обхватив шею к себе, лишь бы вновь и вновь целовать столь опьяняющие губы. Нам наплевать на всё, лишь бы вновь быть вдвоем, вновь окунуться в столь блаженный мир любви, где страстным сексом мы лишь доказываем себе, что это и есть реальная любовь. Вдыхать с ним один воздух, существовать в одинаковой вселенной, что построил разум. Быть с ним одним целым, ощущать насколько мощно его ладони обхватывают мое тело, отдавать этим чувствам свою жизнь. Едва стенки влагалища обхватывают член Волкова, как он уже словно разрывает каждую эмоцию изнутри. Входит в меня на полную длину, секунда и начинаются мощнейшие толчки, которые заставляют кричать во весь голос. По телу разливается мягкий жар, который смешивается с похолодевшим, от столь космических чувств, сердцем и начинает его разгонять до предела. Я не должна чувствовать боль в легких, ведь это физиологически не возможно, но как это сейчас доказать собственному разуму, которого разрывает от этой самой боли. Приятная боль. Волнующая каждую клеточку в теле. Мы вновь сливаемся воедино, даже наши стоны в унисон мощным толчкам. Дерзко, но так приятно, боль как будто гармонирует с блаженством, я всецело отдаюсь этим ощущениям. Доверяюсь Волкову, доверяю ему не только свое тело, которое изначально стало принадлежать ему, но и свою жизнь, которую так долго не хотела отдавать. Он пообещал, что никто и никогда не обидит меня, и непременно сдержит это обещание. Он пообещал, что навсегда вместе со мной, и никогда не посмеет причинить мне боль. За эти две с половиной недели я доверилась, поняла, что действительно даже самый страшный монстр может измениться. Он сделал это. Во имя нашей любви, которая столько перенесла, но все же добилась своего, она добралась до вершины, выгоняя такие чувства, как страх и неуверенность. Каждый сантиметр его органа, заставляет меня ликовать с приближением до определенной точки внутри меня, которая, по-моему, и отвечает за бушующий оргазм, жаждущий выйти за свободу. Стон за стоном, вся изматываюсь, едва только ощущаю в себе столь сладострастную ноту любви Волкова, пробирающую до мозга костей. Кажется, что меня обмотали электрическим проводом и пробили максимальным напряжением. Сначала, это кажется дико больно и страшно от того, с какой скоростью Волков движет своими бедрами навстречу моим, как сильно и мощно вторгается членом. Кажется, что мужчина может потерять контроль, вновь сделать мне больно, да так, что после этой боли вряд ли придет наслаждение, то самое, которое посещает меня с некими конвульсиями при оргазме. Ладони кладет на грудь, сжимает, продолжает слегка задевать пирсинг, словно хочет, чтобы я, как и в прошлый раз, сошла с ума от этих прикосновений. И я схожу. Послушно, бесцеремонно, моё тело выполняет любой приказ Стаса, стоит ему лишь прикоснуться и дать понять, чего именно хочет. Я уже понимаю его каждое не проговорённое слово лучше, чем прикосновения. Выгибаю спину, слегка покачнув тазом вперед. Музыка вновь сменяется, похоже, что отпечаток от пульта и кнопок надолго останется у меня на ягодице. Едва мне удается привыкнуть к новой позе, которую Стас так просил, усиленно сжимая мои груди и заставляя прогнуть спину и откинуть голову назад, как внезапно мужчина замирает. Я уже успеваю подумать, что Стас начинает кончать, но эта мысль резко улетает из моей головы с новым поцелуем в шею. Его острый язычок движется от ключицы до правой груди, слегка обхватывает сосок губами, нарочно задевая передними зубами пирсинг. Он дышит на мою похолодевшую кожу, обжигает её, словно горячий прут. Мурашки не сходят с тела, волнующим мотивом пробегают по голове, завладевая разумом без остатка. Горячий ротик продолжает облизывать мою грудь, пока бедра начинают медленно двигаться то вперед, то назад. Нежно, волнующе, прекрасно. Теперь, я могу не сгорать от боли, которая потом приносит наслаждение, теперь, Стас дает мне полноценно ощутить все прелести ласки. Медленно, Боже, насколько же медленно он движется, потихонечку входит до конца, а затем так же и выходит. Сладкие губки продолжают блуждать по груди, оставляя влажную горячую дорожку, которая вмиг охладевает и высыхает. На месте недавних поцелуев начинает слегка покалывать, и это чертовски будоражит кровь, разгоняя её по венам до предельной скорости. Мои стоны сокрушают комнату, губы обсыхают враз, мне не хватает жидкости в теле, чтобы как-то увлажнить их. Даже когда Стас отвлекается от груди и целует меня, влажности не прибавляется, ибо от столь страстного и жаркого секса, все сгорает моментально и без остатка. — Люблю тебя, — шепчет он мне в губы, и я чувствую, как же мощно вошел сейчас в меня, — люблю. Бьюсь в судорогах, как только Стас ставит меня на ноги и переворачивает, прижимая животом к столу. Улыбаюсь про себя, слегка приоткрываю глаза, ощутив, что Стас входит в меня, но настолько медленно, соблазняя еще больше. Закатываю глаза от наслаждения, как внезапно что-то промелькнуло. Я распахиваю веки, едва только уловила чужой, посторонний взгляд на нас. Тело становится каменным. Каждая частичка невероятно напряжена, расслабиться больше не удаться. Я смотрю в глаза юной девушки, которая всего лишь хотела убрать содержимое коктейля с паласа, но была загнана в угол нашим бурным желанием обладать друг другом. Смущенная, не знавшая, что делать, она несколько минут стояла молча в сторонке и не смела поднять свой взгляд в нашу сторону. Мое тело сковывает словно тяжелыми цепями. Я не могу больше позволить себе так яро наслаждаться этой любовью, пока смущенная и испуганная девушка стоит в углу кабинета Стаса и боится даже шевельнуться. — Стас… — отвожу руку назад и нащупываю бедро Волкова, который вот-вот готов был сокрушить меня толчком. — Что-то не так? — засуетился мужчина. — Тебе больно? Я сморю на девушку, она вновь отводит свой взгляд, склонив голову. — Блять, — шепчет мужчина, явно заметил её, поэтому слегка выходит из меня, — я и забыл… — Только не кричи, она не виновата! — Стояла и смотрела на нас, и не вздумала даже выйти?! — он злиться, в его голосе уже слышатся привычные нотки гнева. — Что встала? Пошла нахуй отсюда! Оборачиваюсь к нему лицом, вижу, как щеки уже горят от мгновенной ненависти. — Стас, прошу, хватит! — я обхватываю мужчину за шею. — Она ведь не при чем! Дверь хлопает, всхлипы разревевшейся девушки слышатся еще несколько секунд, как и её быстрый бег по коридору. Всё затихает лишь когда я позволяю себе прижаться к телу мужчину. Он дрожит, готов уже разорвать девушку на части… Необходимо достучаться до того нежного Волкова, который обещал мне больше не убивать людей, который обещал, что больше не причинит мне боли… Мне удается это сделать. Стас кладет свою ладонь на мою поясницу, вдыхает запах волос, нежно при этом шепча. — Я не хочу, чтобы кто-то видел тебя голой. — Даже девушка? — Даже девушка. Мы живем в двадцать первом веке, детка, где девушки могут не быть заинтересованными в парнях. Долю секунды улыбаемся друг другу, как внезапно нашу идиллию нарушает телефонный звонок. Закатываю глаза от невозможного чувства обиды, которое испытываю мгновенно. Знаю, что секса больше не будет. Лишь раззадорил меня, снова возбудил до предела, но не дал того сотрясательного кайфа, которое так люблю на себе ощущать. Стас вынужден отклониться от меня, достать свой телефон из брюк и ответить на звонок. — Уже? — спрашивает после секунды молчания. — Я понял, выхожу. Все тело не поддается этой панической опаске, которую я должна была ощутить. Стас улыбается мне, всего лишь улыбается, и я уже чувствую себя в полнейшей безопасности, поэтому истерить по поводу того, что он вновь уезжает — не вижу смысла. — Ты ведь ненадолго? — Утром уже вернусь. — подходит ко мне и целует в щечку. — Я тебя ненавижу, Стас, — заметно занервничал после моего заявления, — ты вновь меня возбудил, но не довел дело до конца. — Мой капризик, представь, что сейчас чувствую я… Кивает мне на свой стояк, и я смущенно закрываю глаза, пока Волков начинает надевать вещи. Смиренно стою и жду, пока мне перепадет хоть бы пиджак, чтобы дойти со спокойной душой до своей комнаты, да так, чтобы никто не увидел моих голых ягодиц и груди. Стасу даже говорить про это не надо, мужчина уже ловко накидывает на мои плечи свой серый пиджак, и снова смотрит в глаза, словно проверяет, на месте ли моя душа, настолько глубок его взгляд. — Всё будет хорошо, слышишь? Меня не будет всего-то шесть часов, ты и проснуться не успеешь, как я уже вернусь и лягу к тебе в постельку. — Распусти охрану. Он как-то непонятно смотрит на меня. — К чему это? — Мне ведь не угрожает ничто, верно? Так распусти. — Ты проверяешь мои слова на прочность? — Ты ведь… — Владлена, тебе нечего бояться и если я могу доказать тебе столь очевидный факт, то сделаю это. Охрану распущу, сегодня в этом доме никого не будет, если так хочется. — Только без хитринок. Смеется. — Ты хорошо меня знаешь, верно? — Один раз ты мне дал свободу, а сам в то время был неподалеку и ждал, совершу ли я побег или же нет. Сейчас, распустишь охрану, дашь мне вновь эту свободу, тем самым мы проверим и тебя, и меня одновременно. — Ты хочешь понять, любишь ли меня? Получишь свободу и только тогда решишь, остаться или же сбежать? — Да, Стас. — Владлена, — слегка грубовато, — даже если ты решишься уйти, то я не буду тебя держать и возвращать. — Боже, — шокировано шепчу я, — неужели ты тот самый Волков, который никогда не отпускает от себя свои капризы? Ты готов просто смириться с тем, что я уйду? Приближается ко мне, слегка поцеловав в ушко, шепот, душераздирающий шепот, настолько приятно действует на меня, что ноги враз подкашиваются. — Ты никогда не уйдешь от меня, любимая. Опасности для тебя нет, всех врагов я уничтожил. Ты в полной безопасности, и если я вынужден доказать тебе это и распустить охрану, то я готов сделать это. Но знай, я так же сильно верю в это, как и в то, что ты никуда не уйдешь. Вот здесь, — он указывает на мое сердце, — я поселился навсегда. Легкий поцелуй напоследок и Стас застёгивает свой ремень, ловко взяв в руку чемодан. — Всего шесть часов! — кричит он напоследок и выходит из комнаты, напоследок подарив свою улыбку.

***

Его автомобиль выдвигается самым последним. В отличии от других, парень не спешит обратно к городу, он останавливается возле недостроенных домов, которые Волков никак не может закончить для жителей данного поселения. Парень глушит мотор и выходит из темной иномарки, быстро продвигаясь к человеку, который его уже ждет давно. — Что за срочность? — как-то нервно перебирает ключами Роман Урютин. — Стас уехал. — И что с того? — Он распустил всю охрану, оставил лишь одну прислугу. Глаза Романа расширяются. Он не может поверить в столь благосклонное везение. — Опять какая-то уловка для своей шлюхи? — Она попросила его об этом, больше не кому. — Точно все уехали?! — Точно. Приказа следить за домом даже не было. Их там трое. Она, и две домработницы. Больше никого. Как мне известно, телефона у Владлены нет. — Разумеется, ведь она отстранена от всего мира, — Роман делает глоток алкоголя и вновь усмехается, — а ты хорошо поработал, мой друг. Уверен, что Стас ничего не заподозрит на твой счет? — Он полностью доверяет мне, — шепчет парень, — когда понял, что информацию о нем кто-то сливает Денису, то я попросту подставил одного из охранников, спихнув на него все свои делишки. — Тебе сестру-то не жалко? — Сестру? — взрывается Алексей и сильно сжимает пальцы в кулаки. — Она потаскуха, такая же, как и её мать. Они разрушили мою семью, превратили мою мать в овощ, которому требуется дорогостоящие лекарства для поддержки этого существования, которое даже жизнью нельзя назвать. Злость поглощает парня. Он не может никак назвать Владлену — сестрой. Одна мысль, что в них течет одна кровь, вызывает у Алексея отвращение. Парень много раз вторил себе, что она явно не при чем, не виновата в тех несчастьях, которые постигли его семью. Но тот факт, что девушка даже ни разу не заговорила с ним, не попыталась как-то наладить связь — вывел из себя. И теперь, он вновь подставляет своего босса и сестру, на этот раз не говорит покойному Денису о подставе в доме Волкова, а говорит Роману о том, что сейчас в этом самом доме абсолютно пусто. — Не думал ли ты, что Волков все понял и специально так сделал, чтобы выловить нас двоих? — Нет, он не мог ничего заподозрить. Я сблизился с ним. Тем более девка постоянно напевает, чтобы Стас был ко мне добр. — Похоже, она не хочет, чтобы с тобой что-то случилось. — Дура. — коротко говорит Алексей и протягивает руку к Роману для получения денег. — Как и договаривались. — шепчет Роман слегка скрипя зубами, ведь это его последние деньги. — С тобой приятно иметь дело. Алексей, довольно улыбается, и спешит повернуться спиной к Урютину, ловко подходит к автомобилю. — Леша? — отзывает его Роман и Коркин вновь оборачивается. Выстрел. Второй. За ним еще и третий, пуля от которого приходится меж глаз молодого парня. Он падает, не успев убрать эту довольную улыбочку со своего лица. Роман подходит к телу и пинает его ногой, дабы убедиться, что воплотил свое желание. Забирает свои деньги обратно, косо посмотрев на труп. — Никому нельзя доверять, Алексей. Большие деньги просто так не даются. Достает из кармана Алексея его сотовый и вмиг набирает номер. Долго ждать не приходиться, на другом конце провода вмиг отвечают на звонок. — Алло? Кто это? — Игорь? — отзывает его Роман. — Это я. — Чего тебе еще нужно? — скрипит зубами Хмельников в ответ. — Звоню сказать, что дам тебе ценную информацию за определенную плату… — Ты вздумал меня… — Я прошу не много, Игорь… Мне всего лишь нужно деньги на первое время, ты ведь знаешь, как сейчас в городе подорожал порошок. Тем более, сейчас выяснилось, что твоя благоверная сидит и ждет тебя в доме Волкова, пока тот в отъезде. Вы можете сделать задуманное, и тогда я получу всё обратно. — О чем ты говоришь? — Катя была у нее, и Владлена ей сказала, что ждет тебя. Попросила мою девку связаться с тобой, чтобы убежать. Все идет по плану. Игорь верит каждому слову. — Она ждет тебя, ты слышишь? Она готова сбежать. — Где Волков? — Он уехал из города, Игорь, и будет лишь утром. У вас полно времени… — И что ты хочешь? — О цене мы договоримся потом, но знай, что я потребую много. — Плевать. — проговаривает Хмельников в быстром темпе собираясь. — Поторопись. Отключается и быстро кидает телефон на землю, ловко наступив на него ногой. Роман раздавил сотовый, улыбаясь от своего коварного плана. Стасу никогда не удаться заподозрить, что именно он стоит за всем этим. План продуман до деталей. Опьяненная наркотиками Екатерина скажет всем, что Роман всё время был с ней, пока на самом деле парень успешно отомстит Владлене и подставит Игоря. — Сначала трахнуть, потом душить, главное не перепутать, — говорит сам себе и выходить к дороге, чтобы выследить автомобиль Игоря, который скоро пронесется мимо к дому Волкова, — глупые, влюбленные идиоты, настолько доверчивы. Я молча продолжаю досматривать фотографии малютки, которые еще вечером нашла в ящике стола Стаса. Едва ощущаю, что вот-вот дойду до конца, и почему-то становиться грустно. Безупречное детство, счастливое детство… И пусть я замечаю на каждой из фотографий несколько мужчин в черных строгих костюмах, все же у девочки весьма счастливый вид. Улыбка малютки заставляет меня едва ли не всплакнуть. Вот она, последняя фотография, которая заставляет меня еще больше погрузиться в мир восторга. Счастливая улыбка Станислава, который держит на руках малютку будучи еще новорожденной. Хрупкая девочка, похожая скорее на хрустальную куколку, сладко спит на руках Стаса. Он, так бережно держит племянницу, самое ценное сокровище на планете, поэтому, наверное, обхватил двумя руками, боясь уронить. Кладу фотографии аккуратно в стол и быстро направляюсь на кухню, ощутив сильную жажду. В горле до сих пор ком, от которого никак не избавиться. Похоже, это всё из-за громких стонов во время так и не законченного секса. Останавливаюсь возле холодильника, еще раз осмотрев небольшую кухоньку, которая уступает по размерам в предыдущем доме Волкова. Открыв, быстро наливаю из кувшина себе в стакан апельсинового сока, после чего ставлю кувшин обратно, резко захлопнув дверцей. В сердце что-то резко сжалось, я не могу осознать, что именно, возможно что-то важное, ведь кровь моментально застывает в жилах и перестает поступать к самому важному органу. Руки онемели, выпускаю стакан и тот вмиг летит на пол и разбивается в дребезги. Кажется, что один из осколком отлетел прямо мне в ногу. Липкая кровь начинает струйкой вытекать из пореза, и похоже я рада, что порезалась. Ведь думать о ране и о том, как ловко стекает эта струйка по ноге на пол, гораздо лучше, чем наблюдать, как на меня стоит и смотрит Игорь. Его приоткрытые губы даже не думают шевелиться при наборе слов, которые могли бы мне объяснить его присутствие в доме. Завороженный взгляд, испепеляющий всё внутри меня. Каждая клеточка отмирает от мгновенного жара, что моментально наполняет тело. — Что ты… — слова прерываются. Меня трясет, не могу сообразить, что именно ему сказать. Я растеряна, подавлена данным состоянием, который уж точно не могу контролировать. — Я приехал, как только узнал. — шепчет мне в ответ и значительно уменьшает расстояние между нами. — Нет… — в панике пытаюсь отойти назад. Ловушка! Моя спина упирается в стену, я не могу нащупать проход, чтобы вмиг кинуться прочь отсюда. Очередная уловка Волкова! Он всё же проверяет меня, чертов придурок, всё же делает это! У меня все рушится внутри. Все эти две с половиной недели кажутся совсем не значительными, ведь тот факт, что Волков всё же не доверился мне — сражает наповал. Никогда не изменится. Никогда он не сможет довериться и поверить в то, что его действительно любят! — Как же я вас ненавижу! Придурки! Ну и где он? — я кричу во весь голос, чем заставляю Хмельникова вмиг подбежать ко мне и прижать ладонь к губам. Дергаю головой, стараюсь оттолкнуть от себя парня, чем еще больше начинаю его злить. — Не кричи! — сквозь зубы, буквально рычит от злости. — Ты что творишь? Хочешь разбудить прислугу и чтобы она всё доложила Стасу? Тьма сгущается. Всё становиться на свои места. Волков здесь не причем! Игорь убирает руку, позволяя мне говорить. — Ты пришел за мной? Стас об этом не знает? — Конечно не знает! — нервно заявляет Игорь. — Да что с тобой? Я пришел чтобы забрать тебя! — Забрать? Опять забрать, ради денег и все свести к своему благодати? — Да причем здесь деньги, Владлена? — Как причем, я же… — Наивная идиотка, вот кто ты! — злиться, я ощущаю, насколько сильно сейчас пылает его тело. Глаза словно кровью наливаются, зрачки до предела расширены. — Постой, ты не ждала меня? — Ждала? Нафига мне тебя ждать, после всего того, о чем я узнала! Ты убийца, черт побери, ты убил девушку! — Я не желал этого! — Перестань оправдываться, сейчас уже не стоит!.. — Рядом с Дьяволом, тьма поглощает всех. Разве тебя она не поглотила, Владлена? — обжигает мои губы своим дыханием, заставляет еще плотнее прижаться спиной к стене, вновь не дает ни малейшего шанса на спасение. Мне страшно что-либо говорить, страшно даже пошевелить пальцами рук. Его острый взгляд мне смотрит прямо в душу, всё тело наизнанку, вырывает органы, словно наслаждается мучениями. Трудно дышать, трудно даже заставить себя начать борьбу, вероятнее всего за жизнь. Для чего он здесь? Почему пришел, после всего того, что случилось? Неужели действительно так стремиться мне помочь? Неужели он думает, что я нуждаюсь в этой помощи? Все мысли смешиваются. За последнюю минуту я уже успела вновь возненавидеть Волкова, думая что приход Игоря это проверка! Затем эта мысль, что парень вновь старается освободить меня из тех оков, которые я самостоятельно на себя набросила! Голова кругом, разум уже отказывается гармонировать с нормальностью! Я принимаю тот факт, что становлюсь своего рода сумасшедшей, той, которая не может понять даже саму себя. Я скучала по нему. Я так хотела, чтобы той ситуации и не было. Так хотела, чтобы он был рядом и поддерживал. Его дружеской улыбки мне не хватало больше всего. Сейчас, когда он здесь, мне кажется, что все мои мысли о нем были придуманы, накручены, что на самом деле я вовсе не скучала. Может, я хотела чувствовать тоску по человеку, чем принимать тот факт, что он пугал меня больше чем Волков? Может я лишь хотела иметь того человека, который всегда придет на помощь? А может, я просто этими чувствами пыталась заглушить симпатию, ту самую, которую испытывала к Игорю в последнее время? Он касается моего лица, заставляет слегка приподнять голову и посмотреть в небесно-голубые глаза. Они зачаровывают меня. Слегка приоткрываю рот, пытаюсь насильно заглотнуть воздуха в свои легкие. Мне так больно в области груди, едва парень прикоснулся губами. Робкий поцелуй… Странно ощущать его на своих губах после того, что язык Игоря делал у меня между ног. Я думала, что после такого, робости уже и быть не может. Он снова слегка отстранился и смотрит мне в глаза. — Пошли со мной. Я дам тебе все, что пожелаешь. Но знай, я так же сильно верю в это, как и в то, что ты никуда не уйдешь. Вот здесь, я поселился навсегда. — Я не уйду от него, никогда. — Это ведь бред! — он кричит. Резко отходит от меня и вмиг хватается за голову, словно не знает что делать дальше. Растерян? Слабо сказано! Игорь в панике от незнания. — Ты ведь сама меня позвала! — Что? Когда? — не могу удержать едва слышимую усмешку. — Я не могла тебя позвать, Игорь! — Ты ведь сказала своей подруге, что ждешь меня, что готова убежать! — Какой подруге? Я ни с кем не общалась с тех пор, кроме Стаса! Секунда… Нам нужна лишь одна секунда, чтобы, застопорившись, понять очевидный факт — подстава! В сердце поселяется страх. Нам даже не нужно говорить друг другу, мы понимаем одним лишь взглядом, что стоит опасаться… Чего только? — Стас? — хмуро заявляю я, слегка выдохнув при закрытии глаз. — Нет… Распахиваю глаза. Давление подскакивает. Бросает то в холод, то в дикий жар. Я прикладываю ко лбу похолодевшую ладонь, стараюсь нормализовать температуру в своем теле, но ноги предательски уже подкашиваются, поэтому вынуждена схватиться за ближайший стол и буквально повиснуть на нем. — Он ведь сказал, что опасности нет! — Похоже, он не думал, что кое-кто осмелиться на столь глупый шаг. Игорь заводит руку за спину и я уже слышу, как парень снимает предохранитель. Перед моими глазами черный пистолет, оружие, которое может забрать жизнь одним лишь выстрелом. Напряженный Игорь начинает оборачиваться по сторонам, после чего подходит к двери кухни и закрывает её, тем самым не оставив выбора. Теперь выходить придется именно через этот проход, через коридор, который ведет к кабинету Стаса и лестнице на второй этаж. — В чем дело? Кто на этот раз? Меня трусит. Появляется некая обида за то, что Стас всё же ошибся, что опасность не ушла вместе со смертью Дениса и Николая. Кто-то еще жаждет его смерти, жаждет моей смерти… И если это не Игорь, тогда только… — Рома… — я шепчу его имя и вмиг слышу визг домработницы. Некая суматоха за закрытой дверью… Три выстрела. И тишина. Сжимающая сердце тишина, означающая лишь одно — смерть. Паника, словно резко лопнувшим шариком, заставляет меня вмиг вспорхнуть вверх по лестнице. Игорь подталкивает меня в спину, заставляет двигаться еще быстрее. — Он пришел убить меня? Да? Это его месть? — кричать не имеет смысла, я это отлично понимаю, но ничего с собой поделать не могу. Ноги не слушаются, я то и дело спотыкаюсь, и падаю. Игорь крепко хватает меня за руку, где красуются шрамы. — Почему мы бежим? Почему не можем дать ему бой? — Ты собралась самолично открывать дверь тому, кто пришел тебя убивать? Возможно он там не один! — Тогда что ты предлагаешь? Мы останавливаемся, едва только перешагнули последнюю ступень. Игорь резко дает мне пистолет в руки, пока сам достает телефон из кармана. Легкий выдох… Сердце расслабленно нормализует свой ритм. Я знаю, что нам ничего не угрожает, уверенна в этом, но боюсь до кончиков волос, что может подумать Волков, услышав голос Игоря. Несколько секунд, и Хмельников уже готов говорить в трубку. В его голосе слышатся интонации некого беспокойства, но отнюдь не страха, как я могла бы первоначально подумать. — Стас? Молчание. Шатен напряженно смотрит куда-то сквозь меня. — Автоответчик. — шепчет с неким недоумением. У меня всё рушится внутри. Руки самовольно опускаются, роняю пистолет себе на ноги. Шок, парализующий тело, не дает мне даже шанса сказать несколько слов. Внутри уже ощущаю бурю эмоций, отнюдь не положительных, которые все сгущаются в районе сердце, заставляя его едва ли не разрывать грудную клетку, чтобы покинуть тело пробужденное болью. Он не появится, как всегда, не спасет меня. Каждый раз, едва только я понимала, что вот она — возможная смерть, как внезапно Волков всегда появлялся рядом. Он спасал меня всякий раз, и я настолько к этому привыкла, что в данный момент факт того, что спасения не будет, выбивает меня из колеи. — Ты в безопасности со мной. — шепчет мне в глаза, заставляя отвлечься от всех страхов. — Он не придет… — Успокойся, слышишь? — Он бросил меня… Он не приедет… — Влада? — Он ведь обещал, что опасности нет… — Владлена! — бьет меня по щеке, заставляет прийти в чувства. Мы оба слышим шум на первом этаже, выстрел, затем еще один. Игорь велит мне немедленно бежать в комнату и запереть дверь. Ноэль испуганно начинает скулить в комнате напротив, пока я забегаю в нашу Стасом спальню. Останавливаюсь на долю секунды, пытаясь закрыть уши, лишь бы не слышать матерные крики Романа, так быстро поднимающегося на второй этаж. Игорь стреляет со второго этажа похоже что в пустоту, ведь ничего кроме этих хлопков из пистолета мы больше не слышим. — Владлена! — Голос Игоря. — Дверь! Время останавливается. Все движения механичны и отточены, словно Роман и Игорь проигрывали эту сцену несколько десятков раз. Хмельников оборачивается лицом к дверям, стоит впереди меня, повернутый спиной к моему лицу. Наши тела совсем близко друг к другу, я чувствую, как дрожь завладевает его телом, парня начинает трусить. Мы оба с ним под влиянием этой разгневанной гримасы на лице Романа. Они смотрят друг на друга, пытаются испепелить взглядом. Воздух пропитан этой напряженной нотой. На мгновение мне кажется, будто я одна живая душа в данной комнате. Лишь я чувствую эту тягу к свету, лишь я хочу всё это предотвратить, хочу, чтобы сегодня не было смерти. Вдох, стараюсь вторить себе, что вот-вот Игорь как-то остановит Романа и этой дуэли не быть! Смотрю на его руку. Каждый палец побледнел, а все потому что слишком сильно сжимает пистолет в своей правой руке, готовясь уже направить его в сторону Романа и нажать на курок, куда указательный палец так и хочет пристроиться. Я смотрю в этот взгляд Романа, ощущаю себя беспомощной пустышкой в данной вселенной. Он буквально убивает всё внутри меня, едва только ухмылка появляется на лице. Резко, мгновенно убирает её, вновь напряженное лицо, гримаса гнева отражается на нем, как вдруг Рома вытягивает руку вперед. Игорь взмахивает своей. Закрываю глаза, прижав ладони к ушам, едва только понимаю, какой громкий будет выстрел. Кажется, что от звука выстрела содрогаются даже стены. Мгновенный гром за окном, всё же погода сегодня не благосклонна. Дождь, который некогда тихонечко покапывал с неба, теперь уже идет полным ходом, едва ли не разбивая окна. Я открываю глаза, уже с довольной улыбкой готова рассмотреть тело Романа и понять, куда так метко попал Игорь, как внезапно снова вынуждена наблюдать за его ухмылкой. Белая рубашка, без капельки крови… Его взгляд жив, без какой-либо боли, означающий, кто именно выстрелил… Отступается, делает два шага назад и вмиг начинает падать на меня. Я обхватываю Игоря руками за подмышки и пытаюсь удержать… Слишком сильное давление его тела на мое… Ноги вмиг содрогнулись, я падаю на колени, всё еще придерживая его тело, аккуратно кладу голову себе на ладони, заглядывая в лицо. — Я учился у Дьявола, забыл? — смеется Роман и перезаряжает пистолет, продолжая стоять спокойно в дверях комнаты. Вселенная словно взрывается в этот момент. Всё сгорает, ничего не остается. Разум отключается, словно я уже давно мертва. Ничего не чувствую. Лишь некий гул заполняет мою голову, пока замечаю напуганный взгляд Игоря. Парень захлебывается кровью, сил у него почти не осталось. Он как-то вяло что-то мне советует, не может говорить громко, чтобы уже наверняка разбудить меня от такого состояния. Меня начинает трясти, ничего уже вокруг так не заботит, как его жизнь и кровоточащая рана прямо в груди. — Всё хорошо, всё будет хорошо… — слезы падают на его щеки, при виде их у меня начинается истерика. Паника. Завладевшая мной паника. Едва только обхватываю Игоря за пиджак и тяну дальше по комнате, в попытке как-то уберечь шатена от новых ран, как снова по комнате пробегается отвратительный смех Романа. Он доволен собой, он впервые был первым, впервые сделал что-то раньше, чем другие. Парень довольно постукивает пистолетом в дверь, словно хочет привлечь к себе внимание, пока я так тщательно тяну Игоря к кровати. Кровь стекает из его рта прямо по правой щеке, так бурно, что остается след на полу. Обхватываю Игоря за руки, нащупываю нужное и тут же решаюсь. Пистолет в его сторону. Мимолетный испуг в глазах парня и я нажимаю на курок… Едва слышимый щелчок, но никакого выстрела. Еще раз, вновь щелчок, который буквально выводит меня из себя и рушит всякие преграды между спокойствием и паникой. Он хватает меня за руку, заставляет отвлечься от желания услышать этот долгожданный выстрел, увидеть смерть Романа. Я поворачиваю голову к Игорю. Он тянет меня к себе, просит снова упасть на пол и обхватить его лицо ладонями. Кровь всё вытекает и вытекает. Мне трудно осознать, что её действительно чертовски много. Кровь течет из рта, из носа… Лицо все побледнело. Тело становится настолько холодным, что вмиг застывает. Ему всё тяжелее шевелить губами. Это безумие! Это всё дурной сон! Не могу поверить. Не могу принять. Отказываюсь это принимать! Истерика уже захватила моё тело. Я бьюсь в конвульсиях, продолжаю сжимать его лицо ладонями, заставляя смотреть мне в глаза. Слезы капают на лицо Игорю. Парень несколько раз закрывает глаза, едва новая слезинка касается его щеки. — Прошу… Прошу… — вялый голос. Умоляю его, отказываюсь верить в очевидное. Я продолжаю надавливать на его ладони, прижимая их еще плотнее к ране. Вмиг снимаю с себя майку, остаюсь в одном лишь лифчике, наплевав на то, что Роман воодушевленно присвистывает и начинает подходить всё ближе. Мне наплевать, что он здесь, ждет этой смерти. — Прошу, не умирай… — поднимаю его ладонь. Боже, сколько крови! Я прикладываю скомканную майку к его ране, содрогнувшись от её вида. Кажется, что сейчас я готова отдать своё сердце, что так лихо стучит в груди, лишь бы Игорь остался в живых. — Эта сцена похлеще, чем в красивых мелодрамах! — его голос сводит меня с ума. Тело все напрягается от волны отвращения, которая сейчас поглощает меня, затягивая всё глубже и глубже во тьму. Взгляд небесно-голубых глаз… Я расплываюсь в улыбке, едва только Игорь дарит мне свою. Секунда… Вдох… — Мой ангел… — едва слышимая фраза, после которой, его взгляд застывает… Зрачки резко расширяются, губы так и не смыкаются вместе. Адская боль, захватывающая каждую частичку тела, режет меня на части. В меня словно зубами вцепляются электрические угри. Острые зубы входят в кости, я слышу даже этот противный треск. Едва только зубы протиснулись в полную меру в мои кости, как внезапно начинаются электрические импульсы, которые достигают наивысшей точки боли в моем теле, заставляя кричать во весь голос. Наказание за то, что никогда не могла быть решительной. Всё мои личные демоны выходят на волю, пока руки не опускают голову Игоря на пол. Бездыханное тело… Его взгляд до сих пор направлен на меня. Что-то вонзается прямо в сердце, разрывает его на части. Я обречена. Я соглашаюсь со своей участью, ведь куда лучше быть убитой самой, чем смотреть как умирают близкие… Мой близкий человек… Боль сжигает дотла всё живое, что у меня внутри. Я хватаюсь за волосы, пытаюсь высвободить весь ужас, что сейчас поселяется в голове. Кидаюсь из стороны в сторону в полнейшей истерике, не могу даже сообразить, что именно происходит. Это всё не правда! Этого не может быть! Что мне делать? Что же мне теперь делать? Одно ранение! Черт! Одно проклятое ранение! Почему в Стаса постоянно стреляют, и он уже через день вновь идет на пробежку? Почему ему даже не удаётся почувствовать все оттенки боли от огнестрельного ранения? Отползая от тела Игоря, с ужасом смотрю на свои ладони полные крови. Мне нужно бежать! Мне нужно кричать! Я должна бороться! Но глядя на тело Игоря у меня опускаются руки. Ничего не хочется. Я настолько загнана в угол, что не могу даже пошевелиться. — Красивая смерть… Жаль, что последнего поцелуя у вас не было. — Ненавижу! Превозмогая всю эмоциональную боль. Забывая о том, что такое страх, забывая о том, что такое дикая истерика захватившая тело. Я кидаюсь к Роману и словно дикая кошка выпускаю свои когти. Царапаю ему лицо, вонзаюсь всё глубже и глубже в кожу, раздирая её до мяса. Меня трусит. Все тело оледенело, каждая мысль дается с трудом. Лишь действую, не разборчиво, не соображаю, что будет дальше. Сильный удар по лицу. Я падаю на пол, хватаясь за щеку. Треснула кожа? Да! Настолько сильно щиплет рана от соленых слез, что ручьем вытекают из глаз. Растаптывая собственную гордость, превозмогая боль, я даже не поправляю вздернутый вниз лифчик, не пытаюсь спрятать оголенную правую грудь, а вновь кидаюсь в атаку. Кричу что есть сил, до сих пор верю в чудо, верю в то, что сейчас в комнату вломится Волков и убьет этого ублюдка! Я кричу, что кричу — сама не знаю! Нецензурная брань льется на Романа точно так же, как и его сильные удары по моему телу. Кулак приходится прямо в район живота, где располагается печень. Кажется, что внутри орган разрывается от столь сильного удара, заставляя меня закричать от боли и вмиг схватиться ладонями за колющую сторону. Дыхание прерывистое, но отнюдь не потому что устала сражаться, а потому что я лишь набираюсь сил, пытаюсь черпать их как раз из воздуха. Он обхватывает меня за шею правой рукой, пока левой ловко стягивает лифчик, касаясь шортиков. Страх. Омерзительное состояние, едва его ладонь проникает мне в трусики. Он победно шепчет мне на ухо, всё сильнее сдавливая шею пальцами руки. В голову что-то ударяет, становиться жарко, тело немеет. Я не чувствую ничего ниже своей шее. Тело словно отключается, глаза уже закатываю от нехватки кислорода. В груди всё сжимается, рвется на части, пока где-то глубоко в голове не вспыхивает всепоглощающее пламя безысходности. Он отпускает меня лишь тогда, когда я уже начинаю терять сознание и буквально повисла на его руке. Роман толкает меня в сторону, заставляет едва ли не споткнуться об тело Игоря. — Ты плохая девочка, ведь так? — усмешка, я слышу её в его голосе, пока стараюсь отдышаться. — А плохих девочек следует жестко наказывать. Секунда, вторая, я чувствую как в тело возвращается прежняя сила. — Пора тебе понять, что Стас был Ангелом, насилуя тебя. Теперь, милая, я покажу тебе все оттенки боли, которую только можешь познать. Поворачиваю голову, едва не потеряв сознание от ужаса. Он раздет. Этого не избежать. Я умру!