Beauty of the Dark

Молиться поздно… Дьявол уже завладел твоей душой Разнообразные татуировки по всему телу. Некоторые из них нелепы, в виде беспорядочных цифр и каких-то закорючек. Никогда бы не смогла подумать, что предстоит пережить этот момент, когда стою с разбитым лицом, неподалеку труп единственного верного друга, а напротив меня голый парень, которого ненавижу… Как же мерзко, как же противно… Тут же перетрусило. Половой член не стоит, и похоже Роман думает о нем в последнюю очередь. Его лицо словно никогда не уничтожит эту наглую ухмылку. Никто даже вообразить не может, как сильно я его ненавижу, как именно эта ненависть пропитывает меня до мозга костей, заставляя едва ли не сдирать с себя кожу. Пугающая реальность такова: Роман стоит в паре шагов от меня и продолжает смотреть, словно уже победил, словно перед ним мой труп. Он вздергивает подбородком, продолжает как-то трогать свой орган, словно случайно задевает его ладонью, когда тянется снять ручные часы. Разум вмиг напоминает мне о каждой нашей стычки, о каждом его обещании отомстить мне… Пощады мне не видать, остается разве что только мечтать о скором приходе любимого. — Знаешь, Стас учил меня всегда растягивать смерть, так намного четче осознаешь, что именно ты выиграл в данной битве, именно ты убил своего соперника. Смотреть, как кто-то задыхается в предсмертной агонии, как их глаза, будто стеклянные, лопаются, выпустив наружу душу, которая вмиг попадает в мою коллекцию. Я не даю этой душе попасть в Чистилище, словно запираю её в своем небольшом сундучке. И знаешь что Владлена — какой бы этот сундучок не был невелик, в нем найдется место для твоей прогнившей души. Сердце сжимается. Прошу все силы тьмы, которой поддалась всецело, защитить меня. Я беззащитна перед ним, не имею сил продолжить сопротивляться. Смотрю на двери в ожидании, что они вот-вот откроются, войдет Волков и свернет шею этому уебку. Я жажду этого, каждый раз прислушиваюсь к посторонним шагам, к посторонним напряженным вздохам и щелчками, словно снимают предохранитель сразу с двух пистолетов. Усмехаюсь внутри себя, едва только представляю жестокую смерть Романа. Именно на эту смерть я бы посмотрела с удовольствием, даже позволила бы Волкову растянуть её на несколько дней. Но реальность такова: слышу печальный скул Ноэля, пока стою напротив голого парня на предательски дрожащих ногах, а он продолжает раздражать меня до безумия. Смотрю на письменный стол, где совсем недавно сама лично ставила бутылку шампанского с двумя бокалами, собираясь встретить Стаса ранним утром в шелковом пеньюаре, который мужчина мне подарил несколько дней назад. — Собираешься разбить мне голову бутылкой? — он суживает глаза. — Я ожидал от тебя большей раскрепощённой фантазии. Могла бы выпрыгнуть в окно и поползти со сломанными ногами в сторону ближайшего дома, счесывая свои прекрасные сиськи об асфальт. Попробуй, до соседей тут всего триста метров. — Хочешь добить меня в тот момент, когда я не смогу противостоять тебе? — Разве ты сейчас можешь? — он проговаривает очевидный факт, кивнув мне на дрожащие от страха тело. Обнимаю себя руками, ухватив его пристальный взгляд куда-то в сторону. Я прячу свою оголенную грудь, вторю себе, что нужно отсрочить этот жуткий момент и дождаться спасения, которое непременно будет… — Думал, что ты хотя бы додумаешься добежать до моего пистолета. — он кивает мне на кровать, где лежит его одежда, а под ней оружие. — Там ведь нет патронов? — Забыла? — усмехается. — Я его перезарядил сразу после того, как убил твоего дружка. Интересно, с ним трахаться было так же весело как с Волковым? — Этого я никогда не узнаю. — отвечаю его же манерой общения, стараюсь не смотреть на труп Игоря, лишь бы не быть захваченной в плен горьким слезам. — Показать, чего ты лишилась? — он начинает двигаться к трупу Игорю, ловко снимает с него рубашку, буквально разрывая на теле. Дыхание перехватывает. В горле словно поселяется целый рой ос, которые начинают жалить меня, не дав возможности сделать последний вдох. Силы нет в ногах, я резко начинаю падать на пол, обхватив свой рот ладонью, лишь бы сдержать крик. Волосы становятся дыбом, готова рвать и метать, не хочу видеть то, что творит Роман. Он словно оскверняет его тело, едва только спускает штаны вместе с трусами. Парень улыбается, продолжает стягивать остатки одежды с трупа, еще больше вводит меня в ступор. Его рана так идеально красуется на накаченном теле. Словно это и не рана вовсе, словно это небольшая татуировка, запачканная кровью. Глаза закрыты, реснички такие длинные. Идеально выбрито личико, без малейшего изъяна, властный прямой подбородок, и великолепные скулы, которые всегда влекли меня. Он идеален… Настолько красив. И это я заметила лишь после его смерти, глядя на труп. Закрываю глаза, ощущаю, насколько холодны мои слезы. Гром за окном продолжает приближаться, я определяю это по громкости. Кажется, что погода печальна не просто так. Кажется, что мои мольбы наконец услышали Небеса… Кажется, что никто не придет мне на помощь, никто не станет в очередной раз спасать мою душу… Погода подготавливает меня к предстоящему, внушает, что я должна набраться сил для предстоящего кошмара. Я больше не сценарист своей жизни, она закончена. Верю в то, что безвозвратно мои чувства начинают раздражать своей неспособностью выйти наружу. Несколько вдохов, прежде чем открываю глаза. Игорь полностью гол, его пистолет без патронов лежит рядом, словно Роман его нарочно так положил. — Всё должно выглядеть так, словно это Игорь ворвался в дом и изнасиловал тебя. Ты же выстрелила в него. — Вот какой у тебя план! Подставить Игоря? — Ты вновь думаешь о других, Владлена, но не о себе. Ты наверное не услышала про изнасилование? — наклоняется ко мне, продолжая надрачивать свой член. Долгие попытки, парень не убирает руки с полового органа несколько минут и кажется эта самая неготовность начинает его бесить. — Надо выпить… Урютин раздражённо идет к столу и вмиг открывает шампанское. Пробка выстреливает в мою сторону, инстинктивно заставляя сжаться в клубок. — Как насчет немного освежиться перед смертью? — он предлагает мне наполненный бокал шампанского, протянув левую руку вперед, пока бокал в правой приближает к своим губам, готовясь сделать глоток. — Перед тем, как изнасиловать Катьку, ты тоже пил? Что, по-другому не встает? Ярость вмиг разгорается в его взгляде. Парень резко кидает два бокала на пол по правую сторону от меня. Осколки разлетаются не несколько метров, оставляя рядом со мной только самые большие. Парень начинает приближаться, он словно не чувствует этой боли от порезов. Хватает за волосы, тянет, зажигает в моем сердце еще больше болезненных костров. Я вынуждена встать на четвертинки, осколки враз входят в ладони, разрывая каждую клеточку кожи. — Он был для меня всем! Он был для меня отцом, был братом, был другом и напарником! Ты и представить не можешь, как мы с ним развлекались с подобными тебе! Он всегда лишь трахал их в рот, никогда не осмеливался входить, пока не проверял, действительно ли девственница. Стас панически боялся заразиться чем-то от шлюх, именно поэтому он начал испытывать слабость к таким как ты! А я давно говорил, что девственницы куда хуже! Они бесконтрольные, верят в то, что принцы на белых лошадках все же существуют, и копыта приведут принцев именно к их дому! Наивные идиотки, как же вы бесите меня! Ударяет меня лицом в пол. Крик проносится по всему дому. Осколок вонзается в мою скулу. Каждый миг, пока я размышляю, насколько глубоко вошел осколок, понимаю, что теряю многое. Теряю шанс, возможно единственный, чтобы ударить Романа между ног кулаком, как учил Стас, и попытаться добраться до пистолета. Он словно читает мои мысли. Резко обхватывает за руки и скручивает их за спиной, постепенно надавливает на мою голову коленкой, словно хочет вновь прижать меня к осколкам. — Тебе конец, грязная шлюха! Ни одна пизда нас не разлучит со Стасом! Он мой, чертова потаскуха, и всегда будет моим! Пусть я никогда не смогу к нему полноценно прикоснуться, он все же мой! Правда внезапно картинками пробегает мимо глаз. Теперь всё встает на свои места, я резко осознаю, почему Роман так мстителен. Это не просто мужская дружба и преданность, это любовь парня к Волкову, настоящая любовь, мерзкая и ужасная во всех смыслах. Он словно растаптывает понятие «нормальность», разрывая в клочья понятие как «мужчина». Превращается в таких же, про которых неоднократно мне напоминает. — Теперь понятно, почему у тебя не встает! — я усмеюсь, ощутив насколько сильно смешит его озвученная ориентация. — Посмотри гей-порно, вздрочни, может тогда встает и ты сможешь трахнуть меня!.. Смех — защитная реакция. Я позволяю себе спрятать собственный страх за данным истерическим хохотом. Он отпускает мои руки, отходит на два шага назад, как вновь причиняет сильнейшую боль, едва только ногой бьет мне по ребрам. Болезненный выкрик, единственное, что я могу сейчас сделать. Парализованная болью, растоптана, словно меня и не было. Очередной сильный удар, что-то словно ломается внутри меня, будто ребра пополам, а небольшие их осколочки начинают направляться к сердцу, с целью разорвать его на части. — Тебе придется понять, грязная сука, — еще один удар по грудной клетке, — своё я делить не собираюсь. Что-то наполняется в моем горле, сжимает каждую частичку. Словно першение, так и охота кашлянуть, лишь бы избавиться от этого до безумия щекочущего и болезненного зуда. Я начинаю кашлять, вижу, что это не простой кашель с мокротой, это кровь, красная, густая и невероятно пугающая. Разве это не признак скорой смерти? Хватает обеими руками за волосы, поворачивает мое лицо к себе. Его коленка летит к моим глазам с невероятной скоростью, я не успеваю их закрыть, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Лучше уж я закрою свои веки, чем буду просто так смиренно сидеть и смотреть, как коленка летит мне в переносицу и вмиг ломает её, открывая новый поток для крови. Ладони выставляю вперед, уклоняюсь от второго удара, лишив свою голову клочка волос, который Роман так ловко выдирает. По голове пробегают мурашке, уже поздней я пойму, насколько все гораздо болезненней, чем было в первые две секунды. Немощная, без сил, я пытаюсь отползти в сторону. Все мутнеет, ничего не видно. Будто я уже давно в этой бездне, где лишь тьма и сплошная боль. Осколки впиваются в ладони еще глубже, нога Романа наступает мне на поясницу, придавливает к полу, резко ударив по почкам. Я по инерции переворачиваюсь на спину, и именно сейчас зрение возвращается ко мне. Монстр, стоящий передо мной, знает, насколько мнимы мои мечты о спасении. Стас не придет.

***

Волков нуждается в сигарете, он так сильно хочет избавиться от всех иголок, что поселились в сердце. Он впервые ощущает, насколько жалеет о том, что отобрал у племянницы единственного близкого человека. Стас дает приказ охраннику завести автомобиль, прежде чем сесть в него. Ехать недолго, всего лишь три часа, казалось бы он прибудет намного раньше, еще даже рассвет не успеет подойти. Единственное, что заставляет Стаса продолжать бороться за свою светлую сторону, вытаскивать её каждый раз из грязи, из того темного места в глубине своего сердца, — только Владлена. Едва только мужчина закрыв глаза представляет стройную блондиночку, как его сердце начинает взрываться фейерверками от любви к ней. Внезапно, темное сердце, как никогда-либо, сжалось до боли в груди. Перед глазами темнеет, некая тревога разгорается в голове Волкова, гулом заполняя каждый сантиметр. Уши закладывает, не может услышать собственный голос. Волков вмиг берется за свой телефон и наконец включает его. Набирает номер своего начальника охраны, тишина, лишь одни гудки, так и оставляют без ответа. — Что-то случилось, Станислав Николаевич? — охранник замечает волнение Волкова, который ютиться по заднему сидению и не находит себе места в тесном пространстве. — Беспокойство… — С вашей племянницей все нормально, с ней я оставил свыше двадцати людей. — Не в этом дело… Что-то с Владленой. Прикусывает нижнюю губу, в который раз вторит себе, что напрасно опасается. Все враги повержены, никто не осмелится сделать что-то, ни один человек. Наивно повторяет сам себе, что возможно девушка всё же решалась убежать, возможно даже не одна. Может поэтому сердце так сильно болит и беспокоиться? Потому что Стаса бросили, оставили вновь одного? Едва мужчина смиренно смотрит на дорогу, как вдруг его телефон вибрирует оповещая об смс. Голосовое сообщение, ничего не обычного после того, как Стас каждый раз включает телефон. Это могут быть компаньоны, надоедливые поклонницы, которые без труда узнают номер Волкова, сколько бы он его не менял. Что угодно, кто угодно, но только не Игорь Хмельников, имя, что сейчас высветилось на экран, заставляет Волкова задержать дыхание. Он слушает каждое слово, внимает каждую тревогу в голосе Владлены, едва только слышит, как девушка шепчет. «Он не придет» Мозг отключается, готов уже взорваться от мыслей и догадок. «Успокойся, слышишь?» Голос верного товарища, друга, по которому так скучал Стас. Тело напрягается, ладони сводит от жуткого зуда, они так и чешутся, требуя крови Игоря. Да как он посмел?! «Он бро­сил ме­ня… Он не при­едет…» Её голос… Тревога… Опасность! Стас ощущает каждой клеточкой своей души, что вырывается вмиг к свету, наполняется им и буквально заставляет всё тело трястись от страха за свою любимую. «Он ведь обе­щал, что опас­ности нет…» Шлепок. Кто-то бьет её! Игорь! — Тварь! — он кричит во весь голос, мурашки не сходят с тела, пробуждая всепоглощающую ярость. Сообщение заканчивается. Стас внимательно просматривает время, с ужасом прошептав про себя. — Два часа. — Что-то случилось? Не обращает внимание на охранника, который спокойно продолжает вести машину на минимальной скорости. — Гони, черт побери, дави на педаль! Машину тут же дернуло вперед, прижимая тела к сидениям еще плотнее. Он просматривает свою контактную книгу в телефоне, с ужасом понимает, что никаких номером новых охранников нету. — У тебя есть люди в городе? — Всех людей я приставил к охране вашей племянницы. — волнительно шепчет парень в ответ на яростные слова Волкова. Не знает правды, уверенный, что его близкий друг подставил его, собирается совершить тоже самое, что и тогда, много лет назад! Голова кружиться, во рту привкус металла. Мужчине трудно осознать, что произошло за последние два часа, что происходит в данный момент… Ему даже не приходит в голову, что виновник страданий любимой до сих пор извращается над девушкой, пока настоящий друг, отдав свою жизнь, лежит на холодном полу. — Держись, девочка моя, держись. Ты сильная, ты сможешь. Я скоро… — слезы катятся по его щекам, пока самый настоящий страх его жизни обретает реальность и несет в себе лишь смерть… Дождь продолжает колотить по окнам. Похоже, что это единственное, что может сейчас отвлечь меня от сильной боли в области живота. Пытаюсь отвлечься, смотрю на дверь, в надежде что вот-вот она откроется и войдет Волков. Он выстрелит в спину, заставит меня улыбнуться, увидев медленную и мучительную смерть Романа. Поднимет меня с холодного пола, обнимет надежными руками и прошепчет, что он успел, что смог выполнить своё обещание и убережет меня от боли. Но сейчас, я вновь возвращаюсь в жестокую реальность, меня мои ноги уже на всю раздвинуты, а вялый член Романа пытается войти в лоно. Потихонечку прихожу в себя, хватаю воздух ртом, лишь бы только сконденсировать свои действия и мгновенно набраться сил, для того, чтобы столкнуть Романа с себя. Его тело дрожит. Парень многократно бьет меня по лицу, словно старается выместить свою злость из-за невозможности члена стать тверже. Внутри пробивает отвратительная дрожь. Мысли путаются, хочется высказать всё, что сейчас звучит в моем сердце полным боли и страха. Я лишь провоцирую его, наоборот подбиваю Романа к выполнению самых страшных наказаний, которые парень только приберег для меня. Обхватывает пальцами за шею, дергает её, словно собирается вот-вот оторвать голову. Каждую мышцу тянет, едва ли она не рвется пополам, пока другая ладонь с сильным ударом ложится на мою правую щеку. Разодранная рана, коже словно нет на скуле, именно поэтому мои соленые слезы так обжигают. У меня получается оттолкнуть его от себя лишь на секунду, но и эта секунда дает столько, сколько не могла и напросить у Бога за два часа. Вдыхаю воздух, наполняю легкие жизнью, проговариваю сама себе, что должна бороться за собственную жизнь. Он убьет меня, без сомнений. Он сделает это даже не моргнув глазом. Я всегда думала, что погибну от рук Волкова… Хотя, это действительно так. Роман мне мстит исключительно из-за Стаса, только потому что Волков предпочел меня. Вот он, настоящий виновник, пусть и косвенный. Станислав Николаевич Волков. Именно этот мужчина, с завораживающими глазами, испепеляющими одним лишь взглядом, имеет отношение к тому, что сейчас происходит со мной. Так хочется кричать… Так хочется высказать всё, что нахлынуло на моё бедное сердце. Стас, ты знаешь, как мне сейчас больно. Стас, я ведь всего лишь хотела любить, я ведь всего лишь доверила тебе свою жизнь… Смотри, что ты сейчас творишь со мной. Смотри, где оказались твои обещания, которые так громко проговаривал глядя мне в глаза. Ты давал своё мужское слово каждый раз, когда я сомневалась в своей безопасности. Я умираю Стас, где же ты?.. Кислород в легких превращается в ярый огонь, едва не сжигая меня без остатка. Нет, я не позволю ему это сделать, я хочу, чтобы от меня осталась хотя бы небольшая частичка. Хочу, чтобы моя жизнь не прошла даром, чтобы хоть кто-нибудь вспоминал обо мне глядя на эту самую частичку, за которую я должна бороться. Ногами упираюсь в тело Романа, отталкиваю его на метр от себя и кидаюсь прочь, наплевав на кровоточащие раны в ладонях. Едва мне удается проползти полметра, как вновь ощущаю прибавление осколков от разбитых бокалов. Эта боль ничем не отличается от той, которая разрывает меня изнутри. Я ползу к своему спасению, все ближе и ближе к кровати. Я должна максимально приблизиться к ней, затем, не упустив свой шанс, схватиться за оружие. К сожалению, эмоционально я куда сильнее, куда больше желаний сделать что-нибудь, дать отпор, но нет возможности. Тело предательски болит, нету сил, я не способна его заставить, как бы сильно не старалась. — Грязная шлюха! — Пидор… — из рта все еще успевают вылететь оскорбления. Роман достигает меня, и сейчас я могу ощутить сполна, насколько сильно его желание заставить меня молить о смерти. Член упирается в клитор, затем мощно входит вовнутрь, попадает с первого раза, разрывая всё на своем пути. Сухо, настолько начинает натирать, с каким-то непонятным звуком, словно режут металл на части. Похоже его завели мои слова, оскорбляющие его ориентацию. Да так завели, что член стал тверже, чем камень, словно пропитан ядом, который мгновенно распространяется по гениталиям, едва ли не сжигая их. Боль адская, будто меня через мясорубку прогнали. Чувствую, как каждый кусочек отрывается от тела, будто режут зазубренным ножом. Холодная сталь упирается в кость, но резать не перестает. Лишь оглядевшись осознаю, что никакого ножа у Романа нет, это всего лишь боль от его вхождения в меня, всего лишь мучащая, заставляющая желать смерти, боль… — Ну как? — член будто не из кожи и плоти, а из осколков разбитого стекла. Я не могу понять, когда это начала испытывать мощнейшую волную боли, которая не дает рту закрыться, прекратив эти крики. Судьбоносное решение, которое привлекло к ужасным последствиям. Я переворачиваюсь на спину, отталкиваю Романа коленкой. Сантиметры, всего лишь жалкие сантиметры, даже член так и не вышел из меня, продолжая оставлять разрывы возле входа, которые вмиг начали щиплет. Обливаюсь кровью, ощущаю, насколько между ног невыносимо жарко и мокро, и это отнюдь не смазка, которая выделялась вечно с Волковым, которому даже заставлять меня не приходилось кайфовать от секса с ним. Это кровь… Головка члена то и дело упирается в матку, едва ли не разрывая её на мелкие части. Невыносимо, не возможно. Он тянет меня за пирсинг в правой груди с целью вырвать его вместе с соском. Кожа начинает расходиться, капелька крови выступает из небольшой ранки, я кусаю его за руку, но нет смысла, знаю, что мои ничтожные силы не способны повлиять на то, что делает парень. Хватает за руки, прижимает их над моей головой, продолжая еще сильнее вонзать осколки в ладони. Теряюсь во времени… Сколько он уже измывается над мной? Час, может два? Внутри пустота. Вся боль ушла, остается лишь смиренно лежать и умирать от мощных толков, разрывающих меня, уничтожая шансы на беременность, продолжая повреждать матку. Я словно сосуд, который высушили, и теперь никто не способен наполнить меня вновь, придать моему телу жизни. Перед глазами пролетает эта самая названная жизнь. Смерть матери, слова отца, глаза Волкова… Вечные насилия и унижения, затем мимолетная страсть, предательство, губы Татьяны на члене Волкова… Этот горячий язычок Игоря между моих ног, эти болезненные удары, голова отделенная от тела, попытки вернуть меня… Его теплые губы, говорящие, как сильно сердце любит меня… Пылающие объятия, надежда, которая вмиг испарилась, едва только умер голубоглазый, тот, кто явно был послан мне небесами. Он не смог меня защитить… Он подвел меня, подвел Игоря… Пустые обещания… Эгоист, который думает всегда только о себе… Он предал меня… Предал… Ад здесь, демоны уже окружили меня, шепчут, что скоро моя душа попадает к ним и терзания будут вечными. Мне не уйти от этого, мне не избавиться от невыносимой боли. Слез нет, лишь кровь… Никогда не думала, что её будет куда больше, чем после неудачной попытки свести с жизнью счеты. Осколок прижат к моим губам, он улыбается, прежде чем сделать надрез. Разрезает мне верхнюю губу посередине. Осколок тут же входит в десну, дотрагивается до верхних передних зубов, заставляя дергаться, пытаться убрать эту боль. Размахиваю руками, не попадаю по телу Романа, но попытки освободиться не прекращаю. Еще один разрыв, я чувствую его, когда парень высовывает член и с размаху пытается войти в меня. Он попадает куда-то возле входа, делает этот разрыв, материться от собственной боли, и вновь входит, но на этот раз двумя пальцами. Я кричу, едва только ощущаю его подушечки внутри себя, которые словно пытаются что-то достать, что-то вырвать наружу. Глаза расширяются от ужаса, передо мной уже стоит крылатый ангел, который улыбается такой же ухмылкой, как и Роман. Резко бью его локтем по руке; осколок остается в губе и лишь он начинает отвлекать меня, пока Роман приближает ударенную руку к моему влагалищу, где продолжают орудовать его два пальца. Он пытается ввести третий, но уже другой руки. Хочет разорвать меня, хочет сделать так больно, как и пообещал. — Моли о пощаде!!! — кричит так громко, что это побуждает мои силы вернуться обратно, наполняют каждую клеточку моего тела. Позволяю себе резко оттолкнуться от пола, оказаться рядом с кроватью, упираясь спиной в ножку. — Иди сюда, тварь! Он вновь хватает меня за колени, хочет притянуть к себе. Руки, где мои руки? Я совсем не чувствую своё тело. Обхватываю ножку кровати руками, наплевав вновь на боль, но долго её терпеть не смогу. Паника, эта чертова паника вновь и вновь владеет мной, отражая в собственном крике столь боли от унижения. — Я трахну тебя в каждую из дырок, а затем задушу, грязная шлюха! Задушу, тварь! Я уйду со спокойной душой трахать свою сучку, пока твоё тело найдет Стас! Всё сделал Игорь, Волкову не составит труда в это поверить, ведь эта падаль уже убила одну из его любимых игрушек. А я добьюсь своего, я добьюсь, слышишь? Удары кулаков… Что-то в спину, что-то в голову… Я уже не могу кричать, не могу даже дышать. Всё пропитано кровью. Пол, стены, воздух… Просить Господа уже нет смысла, он всё равно не отвечает… Я начинаю умолять Дьявола, его Демонов, которые стоят в комнате и смотрят на мои страдания, чтобы умереть без этой боли. Сдаюсь. Теряю сознание, ощущаю, как быстро проваливаюсь в пропасть, где лишь тьма, но нет этой сильнейшей боли. Не дает мне подолгу укрываться от боли. Роман снова переворачивает меня на спину… Я слышу, как он плюет, но куда, что делает… Смазанная слюной ладонь разводит мои ягодицы и начинает смачивать анус. Вмиг что-то переключается внутри меня. Ненависть… Вся боль… — Ты в безопасности. Протяжной крик, наполненный агрессией и резким порывом дернуться вперед, который Роман не успевает остановить. Он растерян, едва только оглушается моим криком, и не может понять, что я добираюсь до цели. Откидываю правой ладонью его вещи, левой обхватываю пистолет. Роман осознает всё слишком поздно. Его хватка еще больше повреждает мои колени, едва ли не выкручивает их в другую сторону, сильно дернув меня к себе. Я вновь под ним, но на этот раз, уже не беззащитна. Не могу прицелиться. Перед глазами всё туманно, меня саму жестко тошнит, заставляя рвать едва ли не кровью. Что-то постукивает в голове, кажется, я готова уже потерять сознание от уходящего всплеска адреналина… Выстрел в плечо, его стон и удар по моему лицу кулаком. От неожиданности мое тело вновь теряет силу. Пальцы руки тут же разомкнулись, роняю пистолет, который Роман старается схватить. — Придется иначе! Ты меня вынудила, тварь! Сдохнешь так же, как и твоя мамочка!.. — Ты навсегда будешь моей маленькой принцессой. Этот нежный голос… Время останавливается. Я словно попадаю в иное измерение, где могу нажать на кнопку «стоп» на часах, постепенно возвращаясь в воспоминания. Гроб во дворе дома, эти всхлипы, эта боль от потери… Пистолет оказывается в моей руке, едва уловимый запах исходящий от оружия, как уже наставляю на грудь Романа. Выстрел, парень падает на меня, пока пистолет прижат между нами. Он без сознания, но жив, я чувствую его холодное дыхание на своей разодранной щеке. Смиренно лежу и не смею шевельнуться, даже пытаюсь не дышать, смотрю куда-то в стену. Ангел, или же Демон… Не могу определить, кто именно стоит под темной рясой. Кто-то протягивает мне руку, приглашает пройти с собой, манит меня нежным голосом. Я не смею подчиниться… Ведь моя душа принадлежит моему личному Дьяволу, который предал меня, он нарушил главное обещание, которое давал всякий раз, когда не способен был меня реально защитить. Едва виляю головой, как тень исчезает. Мне удается повернуть голову в другую сторону, заметить тело Игоря… Слеза катиться по щеке, по-моему она единственная за последние полчаса издевательств. Толкаю Романа в сторону, выползаю с под него, устремляюсь к письменному столу, где стоит шампанское, ведь оно так манит к себе. Кровь остается на бутылке, осколки снова пробуждают боль, но та быстро уходит. Между ног жутко зудит, щиплет от едва только мимолетного движения. Похоже, быть матерью мне никогда не удаться после этих событий. Касаюсь пальцами руки, чувствую каждый разрыв, снова выпачкав руку в крови. Ребра болят, нос болит, Дьявол, у меня болит каждая клеточка тела. Я делаю глоток, и даже не чувствую, как алкоголь проникает внутрь меня. Словно в горле образовалась дыра, через которую вся жидкость снова выходит наружу, и течет по груди всё вниз, достигает ран между ног и начинает неимоверно колоть. Лишь теперь я понимаю, что дело не в придуманной дыре, а дело в моей разорванной верхней губе. Именно из-за нее я не смогла обхватить горлышко, именно из-за нее вся жидкость растеклась по телу. Кидаю бутылку в сторону, внезапно отдаваясь гулу, распространившемуся от звона в ушах, до неимоверного истерического смеха. Я так хотела любить его. Я так хотела жизнь с ним, доверяла каждой частичкой тела. Он убеждал, что опасности нет, убеждал, что я в полной безопасности… Стоило мне один раз проверить его слова на прочность, как тут же оказалась мертва. Я мертва… Ведь разве эта жизнь, сидеть на холодной полу в луже своей крови, и старательно освобождаться от осколков из тела? Разве это называется жизнью? Страдания… Роман был прав, Стас действительно был ангелом, занимаясь со мной сексом… Он был ангелом, даже когда насиловал меня, даже когда заставил отсасывать в мужском туалете при своих друзьях. Сейчас же, после столько часов, проведенных с настоящим Дьяволом, я задаюсь вопросом, а действительно ли жива. Ведь боли я больше не ощущаю, не ощущаю даже своей души в этой теле, словно её действительно забрали те Демоны, и сейчас я вновь почувствую все пытки и оттенки унижения, только уже буду находиться в настоящем Аду, где царит огонь и хаос. Мне нужно посмотреть на труп Игоря, чтобы понять, насколько я жива… Все тело сводит судорогой от немыслимой эмоциональной боли, которая чертовски сильно сжимает все осколки, которые остались от сердца. Продолжаю вытаскивать осколки из своих ладоней… Не понимаю, толи это кусочек мяса, толи все же стекло от бокала? Кровь не дает мне разглядеть в полную силу, что именно я пытаюсь вытащить из порезанной на лоскутки ладони. Еще одна усмешка, будто защитная реакция, и я слышу, как тяжелый топот ног приближается к комнате, где царит полный разгром и хаос после жестокого изнасилования. Дверь с грохотом отрывается… Очередная усмешка. Грудная клетка сдавливает весь воздух, что так яро вдыхался вовнутрь всего несколько секунд назад. — Теперь, я могу идти? — тихо шепчу про себя, но уже знаю, что Он услышит мой сдавленный голос из порезанного рта. Глаза расширяются от ужаса… Стасу не нужно говорить, ему не нужно рассказывать, что именно произошло. Рука мужчины резко опускается вниз, пистолет падает, после этого мужчина резко становится на колени и облокачивается на дверной косяк, словно не может вытерпеть эту боль, которая враз переходит из моего тела в его. Глазами Стас исследует каждую частичку комнаты, смотрит сначала на труп Игоря, легкий вздох, после чего на Романа, который до сих пор не пришел в себя..... И почему я не убила его? Потому что не хочу быть такой же как и он! Отказываюсь от этой чертовой тьмы! Отказываюсь от нее раз и навсегда, отказываюсь её принимать в своем сердце, поэтому готова вонзить один из самых больших осколков в грудь и вырвать этот ненужный орган из тела. Его глаза смотрят на меня. Страшно Стас? Тебе больно оттого, что ты видишь? Я провожу рукой по искалеченному телу, надавливаю на каждый синяк, на каждую болезненную раны, словно демонстрирую, что со мной сделал этот больной ублюдок. Нет! Не в силах смотреть на него! Я не могу позволить себе заглушить всю ненависть, которую начинаю испытывать к Волкову! Он виноват и как бы сильно я его не любила и не пыталась это сама себе отрицать, всё равно не имею права. Я не должна позволять себе прощать его и давать шанс всякий раз бросать меня на растерзание другим. Я не могу продолжать так жить в этом жестоком мире, в его мире… Может мне и удалось вытянуть его душу к свету, но свою я точно навсегда послала во тьму. Лишь сейчас, когда Стас встает и спешит направиться ко мне, я осознаю, кого именно ненавижу. Это вовсе не Роман который глумился надо мной несколько часов, вот он, этот человек, лишь он виноват во всем. Отталкиваюсь от Волкова ногами, снова ощутив такую боль между ног, от которой едва ли не на стену лезу. Сил нет чтобы подняться и все же уйти, я не могу даже передвинуться в сторону от стола, не могу даже закрыть глаза, чтобы не видеть ошарашенное лицо Стаса. — Что эта тварь сделала с тобой? — кричит, слезы льются по его щекам. Он не может совладеть со своей виной, явно чувствует её каждой живой клеточкой тела, каждой живой клеточкой души, которая оказывается у него все же есть… Ногой по письменному столу, он отлетает на несколько метров и ударяется в стену. Лишь сейчас могу заметить, на кого именно смотрит Стас. — Не на того… — шепчу, усмехаюсь, и именно эта усмешка даёт Волкову понять, что виноват не Игорь. — Он пытался спасти меня… Он хотя бы пытался… — Роман? — имя виновника и поражённый выдох. — Он любит тебя, так же как и я любила… Возможно это его оправдывает, не так ли? — снова истеричный смех, я никак не могу от него избавиться. — Ты знал, что он пидор? — Что ты несешь? О черт… Девочка моя. Моя… Едва его руки обхватывают мои плечи, как я уже кричу во всю силу. Судороги захватывают в плен каждую мышцу, выворачивают каждый орган наизнанку. Мерзко! Противно! Прочь! — Не трогай меня! Это твоя вина! Ты ведь обещал мне, Стас, ты обещал! Вот и настал тот момент, когда истерика уходит, боль снова блуждает по телу, позволяя настоящим эмоциям настигнуть моего разума. Слезы текут по щекам, горло захвачено всхлипами, мне трудно сказать то, что крутиться в голове. — Ты обещал… — Прошу, Владлена, — он становиться передо мной на колени, его тело разрывается от желания помочь мне, — я помогу, прошу, дай мне тебе помочь. — Ты сделал всё, что мог. Тишина, я должна молчать, чтобы набраться сил и всё же встать. Пусть и не с первого раза, но всё отказавшись от его помощи, я поднимаюсь на трясущиеся ноги. — Когда-то ты сказал, что как только мне причинят боль, то я смогу уйти… Я ухожу, Стас. — Нет, прошу! Нет! — Никогда не смей меня искать, Волков! — Владлена, прошу! — Не смей следить за моей жизнью! Знай, что ты виноват в этом! Ты виноват! Ты!!! Тишина. Его слезы… я слышу, как они капают на пол, смешавшись с моей кровью и враз тонут в ней. — Я осмелюсь попросить тебя только о двух вещах. Воодушевление. Он словно загорается после моих слов. Мурашки по спине от его горячего дыхания. Стас обжигает участок рядом с обильным кровоподтеком на предплечье правой руки, вытирает свои слезы с лица. — Я попрошу у тебя пиджак. — тихий шепот. На плечи тут же ложиться тяжелая ткань. Волков осмеливается помочь мне и застегивает верхнюю пуговицу, слегка спрятав мою грудь. Он делаю этот шаг, становится ко мне лицом, но глаз я так поднять и не в силах. Знаю, едва только уловлю его взгляд, как тут же прощу всё на свете, даже пережитый кошмар. Бережно, аккуратно, он старается не причинить мне лишней боли, но даже и не может предположить, что сердце бешено разгоняется и старается вырваться от груди, лишь бы не принимать этот плачь. — Могу ли я попросить тебя о кое-чем? — его голос вздрогнул, словно поддается дрожи, которая завладела телом. Стас опускает свои руки, смиренно остается на месте, когда я делаю шаг от него. Струйка крови вновь стекает по внутренней стороне бедра прямо на пол. Волков словно замечает её точно так же, как и я почувствовала. Мужчина кусает себя за кулак, жалобно простонав. — Кажется, я уже многое тебе дала, Стас… — обхожу его стороной, прихрамываю то на правую, то на левую ногу, от сильной боли между ног. — Вторая моя просьба касается Ноэля. Я заберу его Стас… — Куда ты пойдешь, Владлена? Прошу, дай мне шанс. Дай мне помочь тебе… — Ты уже достаточно помог! — кричу что есть сил, оборачиваюсь к нему лицом, предоставляя ему возможность вновь лицезреть моё изувеченное тело. — Достаточно что-то делать для меня Стас… Я могу и не пережить следующее твоё обещание. А сейчас, я пойду домой… — Влада? Прошу! Я люблю тебя! — снова поток его слез и Стас вмиг падает на колени, обхватив своё лицо ладонями. — Тогда оставь меня. Дай мне уйти, Стас. Я хочу жить...