Exodus L.B.

— Что ты знаешь об Игле? Хриплый голос звучит жутко после затянувшегося молчания. За окном гудят автомобили, на подоконнике, нежась в скупых лучах весеннего солнца, воркуют голуби. А меня держит на месте пытливый немигающий взгляд, который я столько раз видела в своих кошмарах, и этот вопрос, от которого веет могильной стужей, от которого кровь стынет в жилах. Кривая усмешка на тонких некрасивых губах. — Я расскажу тебе. * * * Мне снится старик, лежащий в своей постели и уставившийся на меня с выражением невыносимого ужаса на добром морщинистом лице. Лунный свет, падающий из окна, серебрит пистолет в моей руке. Старик пытается закрыться руками, он сквиб и знает достаточно о маггловском оружии, чтобы бояться. Я стреляю ему в голову прямо сквозь выставленную вперед ладонь. Просыпаюсь, все еще чувствуя брызги крови и мозгов на своем лице. Затем это ощущение сменяется другим — привычным жжением в руке. Жжется надетый на запястье тонкий браслет — единственное для меня оперативное средство связи в этом защищенном всеми возможными магическими барьерами доме. Что-то вроде волшебного пейджера — бип-бип, Лаванда, позвони Дину, маги снова накосячили, а магглы обнаружили это первыми. С трудом разлепляю глаза; на улице еще темно. Чертыхнувшись, сползаю с кровати, приглаживаю короткие волосы, одновременно пытаясь в темноте найти свою одежду. Лежащий на кровати мужчина не шевелится, хотя, скорее всего, тоже проснулся — спит он чутко. Его длинные волосы разметались по подушке, и в неверных предрассветных сумерках я едва могу разглядеть его лицо. Одевшись, я выхожу на улицу и трансгрессирую на порог своего дома — мне нужно связаться с Дином (обычно я звоню по мобильному) и переодеться в форменную мантию. Дин, как обычно, не утруждает себя приветствиями. — Лаванда, есть дело. Лондон, Бромли. Дилейни со своими уже там, позвонил двадцать минут назад. — Что именно? — мой голос звучит хрипло. Дин медлит секунду и тяжело бросает: — Убийство. Дилейни сказал, похоже на какой-то ритуал, но не уверен. — Буду через минуту. Уже на выходе смотрю на себя в пыльное зеркало — доброе утро, Лав-Лав. * * * На часах 4.45. Мы подходим к нужному дому вместе, молчим. Дин не из болтунов, но и для него, пожалуй, рабочий день начался чересчур рано. Хотя о каком времени речь, когда где-то обнаружен труп. Второе убийство за всю нашу непродолжительную работу в Отделе. На подъезде к дому стоят два неприметных автомобиля — скорее всего, Дилейни и его людей. Возле входа курит молодой человек в помятом сером костюме, новенький. Он окидывает нас кислым взглядом, поворачивается и что-то говорит находящимся внутри коллегам. Выходит Питер Дилейни, его начальник. Это высокий мужчина среднего возраста, спортивный, подтянутый, с безумно обаятельной мальчишеской улыбкой красиво очерченных губ и проницательными, яркими голубыми глазами. Впрочем, в это утро он не улыбается. Он тоже в штатском — носить форму этим сотрудникам Службы Безопасности не полагается. На ремне, скрытом полами пиджака, прикреплен небольшой прямоугольный значок — единственный знак представителя властей. И я знаю, что где-то в самом значке, а может рядом с ним, зафиксирован пресловутый MIB. Аббревиатура означает «блокиратор магического импульса», но похоже на название фильма «Люди в черном». Очень символично, да. Именно «магоблоки» не позволят нам наложить на Питера и его подчиненных Обливиэйт и отправить их домой досматривать сны. Что ж, им же хуже. — Дин, Лаванда, — кивает Питер. Из всех магглов только с ним мы на «ты», хоть он и старше нас на добрый десяток лет. — Питер, — киваю в ответ. — Что там? Отсюда я ничего не чувствую, никакой магии. — Я так и подумал, когда Дин сказал мне, что ваши ничего не засекли. Видимо, какой-то барьер на помещении. Питер едва заметно нервничает. Он не торопится возвращаться внутрь, стоит, уперев в бока руки и глубоко вдыхает холодный весенний воздух. Я первый раз вижу его в таком состоянии, для меня он — вершина профессионализма, воплощающий в себе лучшие качества агента Службы Безопасности. Это мы с Дином — вчерашние дети, которых допустили к работе с серьезными людьми лишь потому, что нам повезло вырасти в двух мирах, волшебном и маггловском. Питер кивает на дверь и мы входим. Едва переступив порог, Дин и я почти синхронно охаем — нас словно толкает назад. Магии в доме столько, что приходится, выставив вперед палочки, буквально прорезать себе путь вперед. А потом мы всматриваемся в полумрак комнаты. Дин выбегает сразу, и с улицы доносятся бодрящие звуки опустошаемого желудка. Я же смотрю во все глаза. Мозг упорно отказывается охватить всю картину целиком, выделяя лишь фрагменты, в судорожной попытке не впасть в панику составляя казенное описание: четыре тела подвешены за ноги, у всех перерезаны горла, у одного вспорот живот и внутренности лежат на полу под ним. Приглядевшись, я понимаю, почему Питер вызвал нас. В комнате на удивление чисто; кровь продолжает капать из одного тела, но, попадая на пол, будто впитывается в него, не оставляя и следа. Оторвав взгляд от выпотрошенного мужчины… тела, — поправляю я себя, всего лишь тела, соберись уже и работай, — я замечаю, что в комнате находятся еще двое агентов. Оба гораздо старше нас с Дином. Сталкиваюсь с насмешливым взглядом одного из них — видимо, его забавляет реакция Дина. Смит, кажется. Крутой такой мачо, да? Я делаю непроницаемое лицо и прохожу вглубь комнаты, попутно произнося стандартные в таких случаях заклинания Обнаружения. Агенты, что характерно, на всех моих магических «радарах» не отражаются, но к этому я уже привыкла. — Люмос Максима. Почему не включили свет? — Мы пытались, — говорит из-за моей спины Питер. — Когда только вошли, лампочки мигали, потом одна взорвалась, и все разом погасли. Наверное, что-то с проводкой. — Фонари тоже не работают, мы проверяли, — добавляет парень в мятом сером костюме. — Только переносим через порог, то же самое — мигают и выключаются. Делая вид, что оглядываюсь и слушаю агентов, я медленно подхожу к телам. Благодарение Мерлину, запаха нет. И это странно. Внезапно я словно наталкиваюсь на что-то невидимое. Протягиваю руку — точно, силовой барьер вокруг висящих тел. Обхожу его, не пытаясь пробиться, лишь нащупывая. — Круг силы, — говорю, — все они висят в круге. Это работа для Аврората. — Что, недостаточно круты для такого? — нервно хмыкает Смит. Я смотрю ему прямо в глаза. Что он забыл в Службе Безопасности? С такой выдержкой в наши дни не берут даже штрафы за неправильную парковку выписывать. Не говоря уже о контактах с непредсказуемой и опасной магической средой. Все магглы — я имею в виду, все те из правительственных и правоохранительных органов, кто знает о существовании магического мира, делятся на два типа: первые — вроде этого Смита, они свято верят в то, что бляха с «магоблоком» защитит их, и поэтому ведут себя нахально, как дети в зоопарке перед вольером с хищниками; можно корчить рожи или даже кинуть камень, все равно ничего им не будет. Вторые же, как молодой парнишка в мятом костюме, продолжают опасаться и держаться на расстоянии. Стоит ли говорить, кто из них более разумен? — Хотелось бы услышать что-то посущественнее уже сейчас, — Смит продолжает мерить меня оценивающим взглядом. Я сотворяю еще несколько заклинаний и хмурюсь, не получив желаемого результата. — Темная магия, — говорю спокойно. — Это если, как вы говорите, уже сейчас. Но, повторюсь, здесь нужен работник Аврората. Как раз с улицы возвращается Дин. Его все еще мутит, но он уже собран и сосредоточен. Насколько это сейчас возможно. — Я думал, с нами и так работают специалисты, — лениво бросает Смит. — На ваших мантиях ведь есть символ этого вашего Аврората, так? Этот тип меня бесит, честно. Но внезапно что-то в его словах заставляет меня отвлечься. — Вы видите мантии? — Да, — кивает Питер. — А не должны? Я качаю головой. На мантии наложены простейшие чары иллюзии, чтобы магглы видели вместо них обычную одежду. Значит, блокирующее устройство сильнее, чем мы думаем. — В прошлый раз мантий не было, — говорит парень в сером костюме. — Но тогда… — Ладно, — прерывает его Питер. Понятное дело, тот чуть не проболтался о какой-то доработке «магоблока». — Вызывай авроров. Кто сегодня дежурит? — МакГрир, вроде, и из новеньких кто-то, — отвечает Дин. Питер едва заметно морщится — мало с кем из авроров им приятно иметь дело, сказывается опыт первых контактов; но МакГрир — совершенно отдельная тема, оперативник старой закалки, всегда свято веривший в соблюдение Статута о секретности. Вот поэтому агенты до последнего надеются решить все через наш отдел. — Ждем их. Нам остаться здесь, или выйти в целях безопасности? — Я не знаю всей силы ваших «магоблоков», вы ведь так и не дали их нам на испытание. — Еще чего, — фыркает Смит, — чтобы вы нашли способ их нейтрализовать? Я не отвечаю, лишь киваю Дину. Вместе мы еще раз пробуем наложить несколько более сильных заклинаний. Это, наконец, приносит результат — по краю Круга появляются еле заметные символы, как если бы невидимая рука выжигала их на деревянном паркете. Я тут же чувствую отдачу и напрягаюсь. Питер, как я и говорила, — настоящий профи, он это видит и делает знак своим подчиненным. — Тут кто-то… что-то есть, — шепчу одними губами. Это похоже на дуновение прохладного ветра на берегу моря, от которого по коже бегут мурашки. Однако этот «ветер» словно проникает внутрь меня, сдавливая ледяными клешнями горло и бешено колотящееся сердце. Как в замедленной съемке я вижу… Из щелей между досками пола начинает сочиться кровь. Магглы шарахаются в стороны, выхватывая пистолеты. Надо отдать им должное, они не начинают палить без разбора, ведь, скорее всего, подстрелили бы только друг друга. Мгновение спустя густая багряная жидкость заливает всю комнату, брызжа на одежду. Это приводит меня в чувство и я сильнее сжимаю в руке палочку. — Все вон! — орем мы синхронно с Питером и бросаемся к выходу. Он выталкивает наружу Смита, а я лишь на секунду поворачиваюсь обратно… В центре круга Силы, ровно посередине между подвешенными телами темной воронкой сгущается тьма, текучая и живая, словно ртуть. Она растягивается рывками, вширь и ввысь, и из пустоты в ней появляется человекоподобная фигура, выбрасывая вперед когтистую лапу. Молодой агент, чьего имени я так и не узнала, падает вниз, словно подкошенный. Его ноги гнутся под неестественным углом, а забрызганное кровью лицо искажено в диком крике. Его утягивает в круг Силы. Взгляд, полный ужаса и отчаяния, этот взгляд ударяется в мой, и я, не успевая даже обматерить себя, кидаюсь вперед, хватая его за шиворот одной рукой, а второй направляя палочку в тварь. — Сектумсемпра! От визга существа лопаются стекла, но вопящего дурниной молодого агента, а с ним и меня, продолжает тянуть вперед. Поскользнувшись, я эффектно падаю на задницу, и ледяная кровь моментально пропитывает всю одежду. — Сектумсемпра! — Дин вернулся, такой же придурок, как я. Его заклинание отскакивает от твари в центре круга и рикошетом попадает в агента, взрезая его щеку. Парню, видимо, хватает потрясений на сегодня, и он отрубается. Нас перестает утягивать в воронку, и на мгновение мне кажется, что Дин нас отбил. — Лаванда. Мягкий голос заставляет сердце замереть на секунду. Из перетекающей, живой пустоты, какой выглядит существо в центре Круга, под висящими обескровленными телами, всплывают глаза. Такие знакомые, такие чужие. Затем проступает лицо. Твою мать. А потом нас бьет ледяной удушающей волной. * * * Очухавшись, я осознаю, что лежу в грязи, все еще сжимая в руке край рубашки молодого агента. Все вокруг усыпано обломками стен и мебели. Подбежавший Питер, залитый кровью с ног до головы, проверяет пульс парня — жив, хоть и ранен. Меня начинает трясти. — Дин! ДИН, Мерлин тебя задери! — Я здесь, — раздается сипло позади меня. Дин до сих пор не может отдышаться, он помогает мне встать, попутно доставая из небольшого на вид кошеля склянки с зельями. Первым делом заглатываю успокоительное, затем резко поворачиваюсь к Питеру. Смит неподалеку что-то орет в сотовый, оглядываясь по сторонам с почти безумным видом. — Что вы видели? — спрашиваю. — Темная фигура, длинные когти. Он вылез прямо из пола... Стену дома просто снесло, как от взрыва, но взрыва не было, только какое-то завихрение в воздухе. Эта тварь явно решила здесь не задерживаться. Черт возьми, такое с нами впервые. Что это было? — Питер явно потрясен. Первые рассветные лучи немилосердно подчеркивают каждую морщинку его усталого лица, слегка подергивающийся правый глаз. — Кто-нибудь из вас видел лицо?! — я почти визжу, игнорируя его вопрос. Дин сжимает мое плечо, и я приказываю себе успокоиться. Получается с трудом. — Нет, все было словно размыто. Лаванда… спасибо за Томаса. — А? Питер кивает на лежащего без сознания парня. — Томас Мёрфи, третий день на службе. И, судя по всему, последний. В этот момент появляется МакГрир. Старый аврор сдержан и сосредоточен. Он молча слушает доклад Дина, хвалит его за сильные заклятия Тишины и Иллюзии, наложенные на местность. Только благодаря им нас не окружает толпа взбудораженных магглов. Дин был в любимчиках у МакГрира, когда мы проходили подготовку в Аврорате. Руки уже почти перестают дрожать. Я закуриваю и, опомнившись, накладываю очищающее заклинание. Питер, которому это не светит, тем временем отправляет Томаса с медиками — те подъехали на неприметном минивэне. Можно сказать, что агент Мёрфи родился этим мартовским утром второй раз. Никакой «магоблок» не спас бы его от той силы, что была в центре магического круга. Несмотря на принятое успокоительное, я вновь содрогаюсь, вспомнив, как эта мощь коснулась меня — едва-едва, но и этого хватило, чтобы осознать, как мы были уязвимы. Подобные твари пережуют тебя с костями и не оставят ничего. Наши инструкторы-авроры ясно дали понять, что нам следует делать в такой ситуации — некрасиво, негероично драпать и звать подмогу. Да, Томасу Мёрфи сегодня крупно повезло. Питер, кажется, все понимает, он бросает на меня внимательные взгляды, пока МакГрир с Дином заходят в дом осмотреть место преступления и зафиксировать все улики. Возвращаются они быстро. МакГрир, судя по всему, пришел к тому же выводу, что и мы ранее — темная магия, ритуал с жертвоприношением. Кивнув в знак прощания Дилейни, он трансгрессирует. Питер, кажется, вздыхает с облегчением. Агенты, как всегда, не могут какое-то время отвести взгляд от места, где секунду назад стоял аврор. Сколько ни имей дело с магией, ее проявления всегда их завораживают. — МакГрир пока не может с уверенностью сказать, что это было, — Дин рассеянно вертит палочку в руках. — Символы, составляющие круг, не похожи ни на какие, известные нам. Магический уровень жертв определить не удается. Он сказал, что, возможно, пройдет какое-то время, пока развеются чары, мешающие опознаванию. — До этого момента они считаются магглами, — Смит, наконец, отрывается от телефона и подходит к нам. — И забираем их мы. Неприятно это признавать, но такова процедура. Если первыми на место прибывают магглы, а магический уровень жертв не определяется, они проводят вскрытие, на котором разрешено присутствовать и нам. Мы лишь расследуем дело со своей стороны. — Ждем звонка с приглашением, — я выкидываю окурок, наблюдая за копошащимися вокруг агентами. При помощи кучи аппаратуры они за несколько часов соберут улики, зафиксируют все детали в фотографиях и на бумаге — все то, что мы волшебными палочками делаем за пару минут. Питер согласно кивает. Он уже предельно собран и готов к работе. — Я бы не рассчитывал на скорый результат, — Дин пожимает плечами. — У нас сейчас нет специалистов по Темной магии такого уровня. — Нам рассказывали о ваших… проблемах в общих чертах. В общих чертах? Мне было бы интересно поприсутствовать на таком инструктаже. Современный офис, агенты Службы Безопасности в строгих костюмах, и какой-нибудь лектор, с серьезным видом рассказывающий о Темном Лорде, Упивающихся Смертью и прочих увеселениях нашей волшебной братии. Наверное, подобные сказки всегда кажутся нереальными, пока что-то вроде сегодняшней безликой фигуры не потащит кого-нибудь в кровавую бездну. — Тогда ты должен знать, что с этим у нас все непросто. — С вами всегда все непросто, Лаванда, — Питер жмет руку Дину и, что удивительно, мне тоже, задержав мою ладонь на лишнее мгновение в своих жестких загорелых пальцах. Мы трансгрессируем. * * * Позднее утро, и в Министерстве уже толпится народ. Мы с Дином пробираемся в наш отдел, который заткнули в самые глубины, недалеко от Аврората. Ничего, пыльный архив, в котором я работала первые полгода после реабилитации, был еще дальше. На входе сталкиваемся с Грейнджер — судя по встрепанным волосам, она здесь опять ночевала. Тяжело быть заместителем начальника Отдела по Взаимодействию с магглами, но она сама вызвалась, перевелась из своего отдела по надзору за магическими существами, где карьеры вообще не светило. Заучку, конечно же, приняли с радостью, начальник Мордекай Томпсон, тоже магглорожденный, как и девяносто процентов сотрудников ОВМ, сразу сделал ее своей правой рукой. Дин приветливо здоровается с Грейнджер, и та отвечает ему, не глядя на меня. Он вкратце докладывает ей о ситуации, и видно, как она загружается еще больше. Все-таки, маловат пока наш отдел, чтобы рулить делами, которыми раньше единолично занимались авроры. Теперь они лишь приходят нам на помощь в некоторых ситуациях, — в основном, связанных с Темной магией, — и выделяют инструкторов для обучения. Грейнджер, наконец, соизволила обратиться ко мне: — Лаванда, тебя ждут с докладом в Комиссариате. — Что? Почему я? — звучит глупо, но вот вырвалось. Вообще, этим обычно она занимается — «приятная» обязанность отчитываться о каждом контакте с магглами перед контролирующим органом. — Потому что это приказ. Нет, она не злорадствует даже. Грейнджер говорит все это со спокойным достоинством, и от этого бесит меня еще больше. Она знает, что я не стану вдаваться в подробности и рассказывать о непрофессиональном поведении Дина. Ну то есть, как он блевал в кустах. Сам же Дин, честный парень, все бы выдал и получил бы взбучку. Пожав плечами, я направляюсь в Комиссариат — они расположились неподалеку от Невыразимцев. И вообще, откуда они только это название взяли — перебрали все возможные и остановились на наиболее устрашающем? Впрочем, зная, какие личности там работают, я ничему не удивляюсь. * * * Стучусь, открываю дверь. Ну, точно — сегодня отчеты принимает мой «любимый» комиссар. Ясно, почему Грейнджер не отправилась сама. Драко Малфой, сидя за столом, поднимает на меня глаза и одаривает неприятной улыбкой. — Мисс Браун. — Мистер Малфой. Прохожу и сажусь в кресло напротив него, зная, что приглашения не дождусь. — Скверно выглядите, мисс Браун. — О, вы же, напротив, просто сияете, мистер Малфой. Новая тушь для ресниц? Улыбка гаснет на его лице, и я понимаю, что сказала это вслух. Ну да ладно. Он направляет палочку на перо-самописец, и я воспринимаю это как указание начинать отчет. Перо прыгает над свитком, а Драко сидит, поставив локти на стол и сцепив руки под подбородком. Ему вот, честно, только кожаного плаща не хватает, фуражки и сапог с высоким голенищем для полноты картины. Стека еще, возможно, но это уже на любителя (1). Слушает он меня внимательно. В детали я не вдаюсь, это не его дело. Главное — что делали и говорили магглы. Малфоя заинтересовал тот факт, что они видели наши мантии и что, отскочив от предполагаемого убийцы, Сектумсемпра смогла поранить агента Мёрфи. А то, что фигура в воронке захватила носителя «магоблока», так вообще его, кажется, порадовало. — Значит, на заклинания, сработавшие рикошетом, «магоблок» не действует? Пожимаю плечами. — Это все лишь догадки. В любом случае, агенты также докладывают о контакте с магами и этот дефект может быть исправлен. — Вам виднее, мисс Браун, — холодно говорит Малфой, — это вы у нас специалист по межвидовым контактам. Это он про мое «братание» с врагом, то есть с магглами, если так можно назвать простое общение без ненависти и наши рукопожатия. «Межвидовые контакты» — фразочка в его стиле. В этом вся суть большинства комиссаров, которых назначают сплошь консерваторы. Нет, не магглоненавистники, такие как Малфой, — по крайней мере, не все, — но очень и очень осторожные маги старой закалки. И не придерешься к его словам — магглы действительно признаны у нас другим видом. Расизм в чистом виде? Без сомнений. Но расизм на официально признанном уровне, а Малфой у нас стал весьма осторожен, про чистоту крови на людях не рассуждает. — Если это все, — говорю, вставая, — то разрешите откланяться. — Не разрешаю, — резко припечатывает Малфой. Безумно хочется курить и пить кофе, но я плюхаюсь обратно и в нетерпении смотрю на этого лощеного блондинчика. Он встает и начинает выхаживать по своему кабинету. — Поступило распоряжение для всех сотрудников ОВМ: при любой возможности пытаться заполучить «магоблок». Я фыркаю, и Драко злобно смотрит на меня своими льдистыми глазами в обрамлении темных ресниц. Ресницы у него и впрямь как будто накрашенные тушью, густые и длинные, чудесные просто, на зависть всем девушкам. Темные ресницы и брови создают контраст с платиновыми волосами, которые Малфой носит теперь до плеч, и, видимо, собирается отрастить такой же длины, как и у отца. Однако, в отличие от отцовских, его волосы слегка вьются, что придает его и без того миловидному тонкокостному лицу почти девчачий вид. Говорила я ему об этом в прошлый раз? Нет, вроде удержалась. Что-то я засмотрелась, а он, оказывается, продолжает вещать. — …об опасности, которую представляет собой подобное изобретение для всех магов. Наша цель — предотвратить неминуемую катастрофу. Ваш отдел обязан изъять и разобраться с этим устройством. — Изъять? Как ты себе это представляешь? — Уверен, случай представится. Твоя задача — не раздумывая, выполнить приказ. — Я выполняю распоряжения только своего начальства, — с подчеркнутым сожалением в голосе отвечаю я. Я и впрямь сожалею, что не могу просто согласиться с ним во всем и уйти отсюда. — Твое начальство будет проинструктировано. Свободна. Выжатая, словно лимон, я выхожу из кабинета и быстрым шагом направляюсь в Отдел. Уже почти одиннадцать часов. Пока меня не было, Дин составил подробный отчет. Остается ждать экспертного заключения от аврора, а там, вероятно, и самое сложное — найти сведущего в темных обрядах с жертвоприношениями. Я почти уверена, что это было именно оно. Хрен мы, конечно, кого найдем, кто помог бы нам разобраться в этом. Грейнджер направила запрос в Аврорат. Пэтти Андерсон зарылась в библиотеке. Смешно, но это все, что мы можем сделать. Нет, конечно, не все. Это не все, что могу сделать лично я. Напрямую ЕГО мы просить не имеем права. Даже наш Томпсон не имеет таких полномочий — только начальник Аврората. Но определенные личные обстоятельства дают мне некоторое преимущество. Вопрос в том, воспользуюсь ли я им. Перед глазами встают подвешенные тела. Жуткий взгляд той твари. Я до сих пор гоню от себя мысль, чье лицо я увидела во тьме. Потому что это невозможно. Потому что ненормально. Я на автомате расписываюсь в отчете, пью наконец-то кофе, курю и покидаю Министерство. ~ (1) Стек — тонкий гибкий стержень с рукояткой и шлепком/хвостами, применяется как для тренинга лошадей и дрессировки собак, так и для БДСМ-практик.