Exodus L.B.

Кто бы сомневался, что к освобождению Снейпа приложил руку Люциус Малфой. Это, значит, позавчера, пока я отсыпалась после утренних прыжков с перетягиваниями в реках крови, отходила после доклада господину комиссару и отчета его папаше (а «отчитывалась» я ему, к слову сказать, в кабинете, в спальне, а потом еще разок в ванной), последний успел разослать несколько писем нужным людям. Вчера вечером, когда я направилась в мэнор после общего собрания с СБ, у нас состоялся весьма краткий, но напряженный разговор. Я очень вежливо попросила Люциуса ставить меня в известность относительно своих планов. На что он так же вежливо отвечал, что не придал этому значения, после чего сменил тему. И как мне теперь толковать его слова? Что он всерьез озаботился этим делом об убийстве, но не хотел, чтобы хоть кто-то, пускай даже я, считал его неравнодушным? Или все гораздо проще, и он хотел под любым предлогом вытащить Снейпа из Азкабана, и его не интересует мое мнение на этот счет? Все же, я слишком плохо знаю Люциуса, чтобы с уверенностью ответить на этот вопрос. Так что все, что я могла вчера сделать — это гордо развернуться и уйти сразу после того, как доложила ему об итогах встречи с СБ. И это впервые, когда работа как-то повлияла на наши отношения. * * * Дин опаздывает. Мы договорились встретиться у подъезда, и я уже несколько минут топчусь на месте. — Лаванда! Я оборачиваюсь на голос — ко мне подходят Невилл с Ханной. Они совершенно не смотрятся вместе. Загорелому рослому парню, в которого превратился Лонгботтом, пошла бы какая-нибудь длинноногая блондинка, а не маленькая, кругленькая Аббот, вечная девочка в нелепой розовой шапке с помпоном и приколотой к вязаному шарфику брошкой в виде котенка. При виде меня Ханна перестает улыбаться, только зябко ежится. Ну да, на мне тонкая кожаная куртка, и даже нос от холода не покраснел — я уже давно перестала мерзнуть. — А где Дин? — Невилл белозубо улыбается, и я невольно отвечаю ему тем же. — Да пошел он. Наверное, опять завис в видеопрокате. — Ну тогда идем с нами. Мы взбегаем по лестнице, стучимся, и дверь открывается. Я едва сдерживаюсь, чтобы улыбка не сползла с моего лица. — Привет, — улыбается нам Гарри Поттер, и от движения губ пергаментно-желтая кожа на его лице сморщивается. Невилл и Ханна шумно приветствуют его, проходя внутрь, Лонгботтом осторожно хлопает Гарри по плечу, отдает ему пакеты с едой, и это все выглядит правильно и естественно. Начни я так же горланить и суетиться, всем бы стало до ужаса неловко. С Гарри теперь главное — не переусердствовать, делая вид, что все в порядке. Поэтому я просто отношу на кухню купленное мною пиво. Здесь все совсем не так, как ожидаешь увидеть у живущего холостяцкой жизнью молодого парня. Чисто, пусто. Ни тебе грязной посуды в раковине или древней коробки из-под пиццы, ни валяющихся носков. Серая тишина. Заглядываю в холодильник — кто-то был у него среди недели, потому что продуктов там хватает. Вероятно, все же кто-то из девчонок — я замечаю кучу зелени и йогуртов. Другое дело Дин, — обожаю этого парня! — обещал купить китайской еды. А то от листьев салата впору повеситься. — Ну что? — я вздрагиваю и поворачиваюсь в сторону двери. Гарри небрежно прислонился к косяку, его ввалившиеся глаза лукаво сощурены. — Ревизия окончена? И каков вердикт? — Хреново. Он смеется, прикрывая глаза, и тут же заходится удушающим кашлем. Еще до этого кашля, увидев Поттера на пороге дома, я поняла — его состояние значительно ухудшилось. — Точно, — Гарри протягивает ко мне руку и я, понимая его жест, даю парню бутылку пива. Остальное прячу в холодильник до прихода Дина и других ребят. — Как работа? — спрашивает он, делая глоток. — Нормально. — Да я вижу, как тебе нормально. Ты себя давно в зеркало видела? — Кто бы говорил, Поттер. Причесался бы хоть. Гарри снова улыбается. Он ведет себя достаточно непринужденно для своего состояния, и от этого мне еще больше не по себе. Как человек, практически полностью отрезанный от магического мира, который еще недавно так в нем нуждался, а потом выставил за дверь, словно ненужный хлам, он вправе негодовать и быть обозленным на всех и вся. — В газетах пишут, вам прислали подмогу? Ну и как он? Я пожимаю плечами. Что он ожидает услышать? — Да такой же, все знает лучше остальных, Грейнджер ни во что не ставит, голову не моет. Парень как-то странно на меня смотрит. В лампочке над его головой мигает свет. — Ты же знаешь, как мы… как мы его нашли? Нашли и оставили там, подумав, что он умер. Не проверив. Да и до этого, на всех курсах… Думаю, Снейп имеет полное право считать нас всех дерьмом. Снейп — это последняя тема, которую мне хочется обсуждать, поэтому я примиряющее поднимаю вверх руки с раскрытыми ладонями. — Брейк. Сейчас меня интересует только то, как он нам поможет в расследовании. — Да, — Гарри медленно кивает. — Для него это шанс вернуться достойно. В этот момент раздается стук в дверь. Судя по голосам, пришли Дин, Луна, Шимус и Грейнджер, куда ж без нее. * * * Фильм про американских копов, выбранный Дином в видеопрокате — полный отстой. Мы сидим перед теликом, громко споря об особо паскудном моменте, когда «штабная крыса» лезет под пули, выйдя из укрытия за служебной машиной. За окном темнеет, и кажется, снова начинает идти снег. Вокруг раскиданы пустые коробки из-под китайской еды и пивные бутылки. Невилл сидит на диване рядом с Гарри, приобнимая Ханну и громче всех доказывая свою правоту. Луна апатично ковыряет вилкой в каком-то салате, Шимус уже вполне готов запустить в Лонгботтома бутылкой, а расположившаяся на полу Грейнджер, в кои-то веки не обращая внимание на царящий в комнате бардак, допивает свое пиво. — Бред собачий, — заявляю я. — Такого в реальной жизни не бывает. Его подстрелят в первую же минуту, зачем оно ему надо? — Долг! — обрубает меня Невилл, и Шимус с Дином кривятся. — Лаванда, у тебя отчим ведь был полицейский, ну скажи ты ему. — Маггловский полицейский? — удивленно смотрит на меня Ханна. Я киваю. — Точно. И он в таких передрягах бывал, вам не снилось. Троих напарников похоронил, а у самого лишь одно огнестрельное. А все потому, что он никогда не лез под пули без надобности. И уж подавно эти «белые воротнички» такого делать не станут, — сейчас, после пары бутылок пива, мне почти легко говорить о Шоне. Алкоголь притупляет боль. Это уже не то беспощадное, разрывающее чувство, что почти убило меня летом перед седьмым курсом. С ним можно жить, и поэтому пью я редко. Ясный ум мне необходим. — Что же тогда произошло, раз он «был» полицейским? — спрашивает Грейнджер. Я смотрю на нее в упор, но ей, кажется, все по барабану. Что ж, может, она и правда не знает. — Когда Упивающиеся захватили Министерство, мама уговорила Шона бежать вдвоем из страны. Он был магглом, и выйдя за него, она стала «предательницей крови», так что ей тоже могли причинить вред. Меня они оставили с бабушкой, мы ведь чистокровные. Думали, поэтому нас эти ублюдки не тронут. Кто ж тогда знал… — я машу рукой. — В общем, их выследили и убили. Устроили показательную казнь. Я многого не рассказываю. О том, с каким трудом мы с бабулей Роуз добывали сведения об их участи, ведь уже тогда «у руля» стояло марионеточное правительство. О том, как я, рыдая, разбирала мамины вещи, то и дело находя что-то памятное для себя — например, кожаную куртку с металлическими заклепками, в которой она была, когда познакомилась с Шоном на рок-концерте. Ту самую, в которой я пришла сегодня. И уж тем более я не расскажу о том, что плакать по ночам я перестала, лишь пустив пулю в лоб человеку, причастному к их гибели. С удовольствием отмечаю, что с Грейнджер слетел весь ленивый, скучающий вид. Похоже, заучка и впрямь была не в курсе всех подробностей. Говорили, что она успела вовремя спрятать своих родителей-магглов на другом конце света. Должно быть, теперь, после моих слов, она в который раз осознает, насколько реальна была угроза их жизни. — Я потом узнавала — всех, кто в участвовал в их поимке и казни, убили в ночь Битвы за Хогвартс, так что все в порядке. Неужели я правда считаю это оптимистичной нотой для окончания беседы? Ловлю мрачный взгляд Невилла. Он криво улыбается и кивает, салютуя мне бутылкой с пивом. Гарри, Шимус, Дин повторяют его жест. Ханна затихла. Луна все так же ковыряет салат. * * * Возвращаюсь домой, как всегда загруженная. Я, вроде, должна уже привыкнуть к тому, как выглядит Гарри, но вот все никак не могу. Стыдно признаться, но с некоторых пор он для меня — мера всех дерьмовых вещей, что происходит со мной. Если не хуже, чем у Поттера — то будь добра, заткнись и радуйся жизни. Ах, тебя заставили полгода поработать в вонючем, никому не нужном архиве? Поттер вон совсем не может пользоваться магией из-за болезни, даже в собственный дом на Гриммо попасть не в состоянии, и про него все забыли, несмотря на все заслуги. Ноешь из-за своих шрамов? Поттер вообще похож на высушенную мумию. Отправляю одежду в шкаф, сама же иду в душ. Такое редко бывает, чтобы у меня выдался свободный вечер субботы. К Люциусу я не сунусь, в тренировочный зал, который мы делим с аврорами, тоже — так поздно меня туда вряд ли пустят. Наверное, есть что-то неправильное в том, что кроме любовника-сноба и работы мне некуда податься. Поэтому я, выйдя из ванной в трусах и майке, со влажными еще волосами, просто втыкаю наушники и включаю айпод. Оставляй свои самые темные и тяжелые мысли. Иначе они поглотят тебя. Eyes lit I pawn short breaths A fawn’s dark eye lids But life’s breath like a sun against my head (1) Музыка заставляет тело двигаться в такт ритму, и вот уже я, закрыв глаза, трясу головой и размахиваю руками, подпевая. Eyes lit I pawn short breaths A fawn’s dark eye lids But life’s breath like a sun to repent Но в танцах с закрытыми глазами есть один минус — вдвойне стремно, когда открываешь их, а перед тобой стоит, ухмыляясь, человек, видеть которого тебе бы хотелось в последнюю очередь. — БЛЯДЬ! Айпод падает у меня из рук и продолжает играть уже на полу. — Какого ХЕРА ты тут делаешь?! Снейп, скрестив руки на груди, картинно пожимает плечами. — Хотел поговорить, но, увидев твои первобытные подергивания, решил не мешать. Тут до меня доходит, что я стою перед ним без штанов. Машинально потянув вниз майку, я поворачиваюсь туда, где оставила волшебную палочку. Ее там, разумеется, нет — классика жанра. Пинаю злобно ни в чем не повинный айпод, он отлетает в угол и там затихает. — Буду признательна, если ты отдашь мне палочку и выметешься из моей квартиры. — Я уйду, только когда ты вернешь мне мою вещь, и мы поговорим. — Прекрасно! Порывшись в одной из неразобранных коробок со всяким хламом, я достаю запечатанный флакон из матового зеленого стекла. Мгновение смотрю на него — сколько раз я хотела его открыть, увидеть, что же там, за что я столько огребла. Ведь я вернулась за ним в спальню в самый разгар Битвы, из-за этого и попалась на глаза Сивому… Протягиваю флакон Снейпу. — Вот. Ты просил сохранить его на случай, если ты выживешь, я сохранила. А разговаривать нам не о чем. Он берет флакон и, не глядя, прячет его в карман. — Да? Тогда почему ты меня так старательно избегаешь? Я вздыхаю и на миг прикрываю глаза, собираясь с мыслями. — Слушай, Снейп… — Мне по-прежнему больше нравится обращение «сэр». — Ты мне больше не профессор, и мне по хрену, что тебе нравится. — Осторожней в выражениях, девочка, — ухмылка наконец исчезает с его лица. — Я не настроен играть в игры. По моему мнению, Снейп только и делает, что играет — во взрослые, кровавые, но все-таки игры, — но я придержала язык за зубами. Кто сказал, что мне не свойственно благоразумие? — Хорошо, если ты выговоришься, ты уйдешь? — Не раньше, чем услышу от тебя ответ. — Говори. Его взгляд пробегает снизу вверх по моим голым ногам. — Думаю, будет лучше, если ты оденешься. — Что, я тебя смущаю? — бормочу я, все же подходя к комоду за штанами. Взяв самые старые и страшные, я опускаюсь на диван, чтобы натянуть их, и слышу: — Нет, просто я только вышел из тюрьмы — сама понимаешь… я поневоле могу смущать тебя. Быстро надев штаны и накинув самую бесформенную кофту, я демонстративно киваю на часы: — Слушаю. Он так и остается стоять посреди комнаты, похожий на большую черную кляксу, такой неуместный в своем строгом черном длиннополом пиджаке на фоне моих убогих полинявших обоев в цветочек. — Может, предложишь чаю старому учителю? — Нет. Он снова усмехается так, как будто понимает меня лучше, чем я сама. Черт, как ему удается всегда чувствовать себя хозяином положения? — Мне кажется, у нас остались нерешенные вопросы. Я неопределенно пожимаю плечами. — По-моему, все тут ясно. Ты сам по себе, я сама по себе. Можешь не переживать, что это отразится на работе. — О работе я думаю в последнюю очередь. — Боггарт тебя задери, Снейп! — я подскакиваю с дивана и, порывшись в кармане мантии, достаю сигареты. — Я вообще не понимаю, что тебе тогда нужно?? Закуривая, краем глаза вижу его движение, но не успеваю среагировать — он выхватывает у меня сигарету и с брезгливым видом испепеляет ее. Так я впервые вижу, что авроры не просто вернули ему палочку, но и не поставили существенных ограничений на ее использование. Смелые же они, однако. Или глупые. — Мерзкая привычка, мисс Браун. — Черт! — я разозлилась, и очень зря. В такой ситуации, особенно со Снейпом, нужно сохранять самоконтроль. Однако похоже, что несколько выпитых перед этим бутылок пива контролю не способствуют. — Либо ты говоришь уже, зачем пришел, либо выметаешься! — Я никуда не уйду. — Хорошо, тогда ухожу я, потому что меня это уже порядком достало! Делаю один лишь шаг, как он хватает меня за плечи и притягивает к себе. Нависает надо мной, высоченная такая пожарная каланча, и практически смеется мне в лицо. — Говори. Скажи мне то, что все это время хотела сказать. Я даже не пытаюсь вырываться. Просто смотрю на него снизу вверх, достаточно близко, чтобы рассмотреть каждую морщинку на лице, тонкий белый шрам под губой. Слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Его железные пальцы впиваются в мои предплечья, черные глаза уставились с тем же непонятным мне выражением, что и вчера в Министерстве. За пять лет в Азкабане они стали еще больше напоминать темные, безжизненные пропасти. — Ты гад, Снейп. — Уже лучше. Продолжай. — По-моему, этого вполне достаточно. Его взгляд мазнул вниз по моей шее — он увидел шрам. — Я мог бы его убрать. — Никто не может. — Я могу. Как колдомедикам удалось остановить заражение? Я же правильно понимаю, ты не покрываешься шерстью каждое полнолуние? — Им не удалось. Вирус определяется в двух анализах из десяти. Заразить никого не могу, волчью форму не принимаю, сырое мясо не ем. — Значит, только глаза. Тебе повезло. Видимо, непонимание отражается на моей физиономии, потому что он поясняет: — Вчера, стоя в Атриуме, я увидел твои глаза прежде, чем тебя саму. Ты была в тени, свет падал на них, и они светились, словно у кошки. Не волнуйся, вряд ли кто-то, кроме меня, обратил на это внимание. Повторюсь — тебе повезло тогда, в Хогвартсе, — и опять это выводящее из себя превосходство в голосе. — Да. В тот раз я могла рассчитывать только на везение. — Вот оно. Наконец, — Снейп отпускает меня. — Ты бесишься, что я не помог тебе. — Нет, ну что ты. Ты был занят своим делом и просто исчез. — Я не мог взять тебя с собой. — Потому что были вещи гораздо важнее меня. Знаю, читала в «Пророке», какую неоценимую помощь ты нам всем оказал. — А про это там тоже писали? — он дергает свой воротник, и мне открывается его бледная шея. Уродливые шрамы рваных ран расходятся от широких, сантиметра два диаметром, следов укусов. Башка этой змеи до сих пор плавает в огромной банке у Невилла в кабинете — надо признаться, я порой задумываюсь, нормально ли это вообще, держать у себя такую штуку? Я была там всего пару раз, и каждый из них не могла оторваться от вида этих жутких клыков. — Так что, мы с тобой в одном клубе, ты это хочешь сказать? — Я хочу сказать, что, оставив тебя в замке, я не подверг тебя еще большей опасности. — Меня чуть не поимели и не сожрали. — Но ты жива. — Да. Я жива. Но не благодаря тебе. Мне бы вообще проклясть тебя на месте за то, что я обязана своим спасением — кому! — Грейнджер! Гомерический хохот! Зал в покате! Овации героине! Я вновь срываюсь почти на визг, и это меня отрезвляет. С завтрашнего дня я совершенно точно перестаю пить даже пиво. — Снейп, ближе к делу. Моя жизнь и до седьмого курса не была гладкой, а после так и вовсе смешалась с дерьмом, и уж прости, что я отчасти склонна винить в этом тебя, но что есть, то есть, ты теперь знаешь, что я злопамятная сука, так что тебе еще нужно? И вот только сейчас, впервые за весь этот ненужный, дурацкий разговор, Снейп отводит глаза. Ощущение такое, как будто с плеч сняли неподъемную тяжесть, и можно вздохнуть чуть посвободнее — такой вот у него взгляд. — Я не знаю. Рот мой как-то сам собой открывается, и я едва соображаю его захлопнуть, чтобы не выглядеть глупо. — В смысле? Снейп вздыхает и садится на диван, медленно проводя рукой по лицу. — Я не предлагала тебя сесть. Говори, что хотел, и выметайся. Я собиралась уходить. — К Люциусу? — его ладонь замирает, и Снейп смотрит на меня поверх нее. — Та-ак, а ты зря времени не терял. Или о нашей личной жизни пишут уже в «Вестнике Азкабана»? Не собираюсь доставлять ему удовольствие и спрашивать, откуда ему известны такие подробности. — Об этом мало кто знает, — Снейп молчит, с ожиданием глядя на меня. Я снова пожимаю плечами, но, опомнившись, злюсь еще сильнее. — Это никого не касается. Мы в свободной стране живем. Сплю, с кем хочу. — Действительно, — медленно говорит Снейп. — Драко, должно быть, в восторге? — Каждый день уворачиваюсь от его благословлений, доволен? Он молчит. Почувствовав внезапно дикую усталость, я приглаживаю волосы и направляюсь на кухню, включить-таки чайник. — Вот, — через минуту я приношу Снейпу чай в единственной целой кружке, блюдца к которой я так и не нашла. Он отпивает, морщится, но ничего не говорит. Как будто в течение последних пяти лет потреблял, мать его, исключительно индийский купаж, а не тюремную баланду хлебал! — Спрашиваю последний раз — зачем пришел, Снейп? Он качает головой, как-то скованно, будто бы шрам на шее еще доставляет ему дискомфорт. — Мне больше некуда было пойти. — У тебя еще около сотни бывших учеников, полно коллег, так что не надо тут… — Хотел тебя увидеть. — Увидел? Хмыкает. Боггарт бы его побрал, еще раз он хмыкнет, или поморщится, и я… а что я? Моя сила, мои умения — пшик и ничто в сравнении с ним. Защитные чары, наложенные на квартиру, рухнули, не пискнув, не предупредив меня, когда он вошел, а Снейп этого, наверное, даже не заметил. Да и палочка моя до сих пор у него. То, как я с ним разговариваю — дикая, дичайшая глупость. Инстинкт самосохранения, притупленный на седьмом курсе. Вчера, когда вокруг были еще люди, когда я первый раз за все это время увидела Снейпа, мне было страшно. Сейчас же я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы в буквальном смысле не вытолкать его из своего дома. — Может, ты думал, что я с порога повисну у тебя на шее? — Нет, ничего такого. — Ладно, давай предположу: ты пришел все прояснить, так? И в самом деле, давай проясним: мне уже не семнадцать, мы больше не в Хогвартсе, завтра с утра мы начинаем вместе работать. Точнее, работаю я и мои коллеги, а ты — внештатный консультант. Вот и консультируй, когда просят. А меня оставь в покое. Снейп отставляет кружку. Та моментально исчезает, и с кухни доносится звон разбитого фарфора. — Прости, — мягко говорит он. — Не рассчитал. Мне уже просто нечего даже сказать. Не рассчитал он. — Я слышал, вы бываете у Поттера? Что с ним? — спрашивает Снейп внезапно. Перемена темы немного сбивает с толку, но я быстро соображаю: — Если отвечу, ты уйдешь? — Коль ты так этого хочешь — да. — Сперва верни мне палочку. Словно вспомнив о чем-то незначительном, он выуживает ее откуда-то из кармана и протягивает мне. Выхватив палочку, я восстанавливаю защитные чары. На Снейпа они никак не реагируют, и я чувствую, как его длинная худая фигура словно бы продавливает силовое поле магии вокруг себя, отталкивая ее в мою сторону. — Неплохая попытка, но нет, не выйдет. Расскажи о Поттере. — Нечего рассказывать, — раздраженно бросаю я. — Он ничего не говорил, и я знаю только из газет. — И все же. — В девяносто восьмом он подал документы в Аврорат вместе с Уизли. Их там, разумеется, приняли с распростертыми объятиями. Они прошли стажировку, начали работать. На одном из вызовов что-то произошло, никто, кроме авроров, не знает, что именно. Уизли погиб, Поттер… его, вроде, прокляли, или еще что, не знаю. Он теперь почти не может пользоваться магией и выглядит очень больным. Слушай, если тебе так интересно, сходи и спроси сам, а? Снейп задумчиво смотрит куда-то в окно. — Может, и схожу. — Прекрасно. А теперь давай, до свидания. Он встает с дивана и направляется к выходу. Я настороженно наблюдаю за ним, не веря, что он уйдет без прощальной уничижающей фразы, но нет, Снейп даже не оглядывается. Дверь за ним закрывается и я, снова проверив бесполезные защитные чары, без сил опускаюсь на пол. Что сейчас вообще произошло? Да ничего, просто человек, чье лицо смотрело на меня из бездонного мрака пару дней назад, человек, мысли о котором я давно и безуспешно пытаюсь похоронить, заходил в гости. Чаю попить. ~ (1) Crystal Castles — Crimewave