Exodus L.B.

Дин Томас Если бы я не видел полные ужаса детские лица и не слышал крики жертвы Адского пламени, меня бы, возможно, снова вывернуло наизнанку от этого зрелища. Однако же я в состоянии сохранить хладнокровие и делать свою работу. Потому что где-то в глубине души я наслаждаюсь видом этого недоноска, растерзанного в клочья посреди собственной гостиной. МакГрир сказал, что волшебник, призвавший Безликих, окончательно потерял контроль над ними, когда Снейп сжег ритуальный Круг. Элоиз Нейшелл, сотрудник Департамента Магического Образования, отправлявший в Хогвартс списки на поступление. Надеюсь, последние минуты его жизни были достаточно мучительны. Мне сложно об этом судить, от его головы осталось слишком мало, чтобы разглядеть предсмертное выражение лица. Вышла на него Гермиона. Проверив всех, кто имел доступ к информации о магглорожденных детях, она обнаружила, что Нейшелл этим утром впервые не явился на работу в назначенное время. В Департаменте о нем знали мало, это был тихий неприметный человек сорока пяти лет, переехавший в Великобританию уже после Войны. Ни друзей, ни родных у него не было, или по крайней мере их никто не видел. В свободное время его иногда замечали в Косом переулке, сидящего за столиком в кафе Фортескью и погруженного в изучение каких-то книг и свитков. Вот и весь портрет нашего убийцы. Классический, в общем-то, для серийного маньяка, пускай его орудием и были кровожадные вампиры. Что двигало им, мы уже вряд ли узнаем — обыскивая дом, мы с Мордекаем и аврорами не нашли никаких улик. Подтверждение причастности Нейшелла было получено только благодаря его волшебной палочке. Некоторые использованные им заклинания оказались незнакомы даже аврорам, хотя ни у кого не возникло сомнений в их темномагической природе. Быть может, мы смогли бы вытянуть еще что-то из этих заклинаний, или из останков самого Нейшелла, выйти каким-то образом на Безликих, чтобы предотвратить новые нападения; однако была одна серьезная загвоздка — наш «внештатный консультант», способный на это, пропал. Не помогли ни чары Слежения, ни приставленные к нему втайне наблюдатели. Где-то в полдень, по пути из Министерства в «Дырявый Котел» Снейп попросту испарился. Еще раньше я не дождался на тренировке Лаванду. Мне бы хотелось верить в простое совпадение. Однако, вспоминая тот взгляд, которым бывший профессор сверлил мою напарницу, ту странную смесь страха и чего-то, непонятного мне, что появлялось на ее лице каждый раз, когда она видела его, я склонен подозревать худшее. Отправляясь на задержание Нейшелла, я поделился своими подозрениями с Мордекаем. Тот, видимо, уже сделал какие-то собственные выводы, потому что не выглядел особо удивленным, лишь встревоженным — но эта тревога могла быть вызвана и предстоящим столкновением с темным магом. Старший комиссар дал ясно понять — агенты СБ на операции по задержанию присутствовать не должны. У нас до сих пор нет четких юридических норм, по которым следует действовать в подобных ситуациях, поэтому, если первыми на подозреваемого выходим мы, магглы чаще всего остаются в стороне, получая потом лишь отчеты. Питер как-то сформулировал для нас главное требование своего начальства: если наш «клиент» является британским подданным и платит маггловские налоги, то СБ имеют право присутствовать на всех допросах и задержаниях, организованных нашим ведомством. Что ж, до сих пор с этим никто и не спорил. И вот, я в последний раз обхожу дом Нейшелла, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили. Воздух пахнет кровью, а за окном сгущаются багряные сумерки, столь несвойственные этому времени года. Грядет крупный скандал. Как так вышло, что в Министерстве, да еще на такой должности, работал волшебник, увлекающийся Темными искусствами? Да что там, не просто увлекающийся, а способный с их помощью совершить убийство. Снова начнутся бесконечные проверки, служебные расследования, как это было после войны. Полетят чьи-то головы, парочка бюрократов лишится своих насиженных мест, да что толку-то? Это не вернет к жизни погибших людей. Остается лишь надеяться, что отсутствию Снейпа и Лаванды найдется разумное объяснение, и они не присоединятся к печальному списку. Мордекай обмолвился, что авроры уже взялись за поиски недавно освобожденного арестанта, а Браун мы поищем сами — сразу, как закончим с обыском дома Нейшелла. В рамках, так сказать, своего отдела и не привлекая лишнего внимания. От этих мыслей меня отвлекает влетевшая в окно сова. На служебной засекреченной записке, — такие отправляются на пергаменте особого зеленоватого цвета и защищаются дополнительными заклинаниями, — стоит пометка «Сверхсрочно». Подошедший МакГрир отпускает птицу и вскрывает печать. Пробежав глазами по тексту, молча протягивает записку Мордекаю. — Сворачиваемся, — говорит аврор своим коллегам и стремительно покидает комнату, забрав с собой запечатанную в специальный конверт волшебную палочку Нейшелла. Пока Зориат подготавливает к отправке растерзанное тело, я не свожу взгляда с Томпсона. Он заканчивает читать и устало трет переносицу. — Их нашли. Нужно забрать Браун из Азкабана. * * * Все же, я слишком плохо знаю Лаванду, чтобы не удивляться ее поступкам. Мордекай возвращается с ней в Министерство уже поздно вечером, и, встретив их возле каминов, я снова не сразу узнаю свою напарницу в тонкой бледной девушке с разорванной на боку футболкой. Дело даже не в свежем шраме на ее шее или волосах, что обычно торчат во все стороны, а теперь повисли грязными прядями вокруг худого лица. Нет, просто я не ожидал увидеть взгляд человека, будто вернувшегося с войны. Заметив меня, Лаванда кивает и следует за Мордекаем в сторону лифтов; отмерев, я иду за ними. Уже в отделе встречаем Гермиону, и начальник ОВМ жестом дает понять, чтобы она присоединилась к нам. Вчетвером мы заходим в его кабинет, и Мордекай сразу же накладывает защитные заклинания, чтобы наш разговор не могли подслушать. Он тяжело опускается в кресло за своим столом и, сложив перед собой руки, спокойно обращается к Лаванде: — Думаю, самое время услышать твою версию произошедшего. Переглянувшись, мы с Гермионой садимся напротив Томпсона. Браун остается стоять посреди кабинета, словно добровольно соглашаясь быть осужденной на этом, по сути, «домашнем» разбирательстве. Она начинает говорить, и я с первых слов поражаюсь, как глухо, но твердо звучит ее голос. А потом удивление сменяется другими чувствами. Произошедшее в подвале дома Коллинзов потрясло Лаванду гораздо сильнее, чем все мы думали. И когда Снейп предложил ей проверить одну свою теорию насчет местонахождения Безликих и их жертв, она согласилась, не раздумывая. Ее даже не смутил тот факт, что он не захотел посвящать в это ОВМ или авроров. А потом «консультант» затащил ее в пещеру к этим тварям, где они и правда нашли живую малышку Льюис и смогли уничтожить двух оставшихся вампиров. Первое, что приходит мне на ум, когда Браун заканчивает свой рассказ — она очень, очень крепко приложилась головой в том подвале. Частичное безумие нашего бывшего профессора — это для меня неоспоримый факт еще с тех пор, как я увидел его в Атриуме пару дней назад. Он всегда был с тараканами, а после шести лет в непосредственной близости к дементорам это состояние прогрессировало. Однако то, что сдвиг по фазе есть и у Лаванды, становится неожиданным открытием. Желание во что бы то ни стало спасти детей заглушило в ней голос разума, заставило наплевать на все инструкции и правила. Она не выглядит виноватой или смущенной; в ее глазах, ее позе застыла спокойная уверенность и чувство выполненного долга. Именно это заставляет меня по-другому взглянуть на ситуацию — а ведь мы не знаем, как именно Снейп заставил ее пойти с ним в логово Безликих. Быть может, он шантажировал ее жизнями тех девочек, преследуя какие-то свои цели? В своем рассказе Лаванда опустила подробности, однако, мельком взглянув на Мордекая, вижу — тот тоже понял, что она поведала нам далеко не все. Неожиданно для себя чувствую злость на нашего «специалиста по Темным искусствам». Что бы им ни двигало, вряд ли мотивы его были чисты и прозрачны. Вероятно, Снейп хотел выслужиться, завоевать доверие авроров; вот только в силу своего сумасшествия он выбрал для этого какой-то дикий, иррациональный способ и использовал для достижения своих целей бывшую ученицу, которая мало того, что боится его до дрожи, так еще и зациклилась на спасении невинных жертв. Я даже рад услышать, что обнаружившие их по сильному магическому выбросу авроры Азкабана не стали с ним особо церемониться. Они получили предупреждение об исчезновении Снейпа и первым делом уложили его мордой в землю, наложив сковывающие заклинания, а потом затолкали в камеру, из которой совсем недавно выпустили. Думаю, это станет поводом для новых анекдотов на тему краткосрочного освобождения, хотя, конечно, случаи бывали разные. По выражению лица Гермионы можно понять, насколько она возмущена и раздражена поведением Лаванды и мастера Зелий. Грейнджер вообще не любит, когда все решается в обход инструкций, а уж произошедшее в ее понимании выходит за всяческие мыслимые рамки. Однако она, против обыкновения, молчит, предоставляя Мордекаю выразить общее мнение. В голову закрадывается подозрение, что Гермиона, не одобряя методов моей напарницы, все-таки разделяет мотивы, что ею двигали. Томпсон тоже не спешит с выговором. Он долго рассматривает Лаванду своими невыразительными глазами из-под набрякших век, а потом тяжело произносит: — Ты должна понимать, что за этим последуют разбирательства. Вы спасли ребенка и устранили Безликих, но то, как вы пренебрегли всеми правилами и порядком действий, не говоря уже о вопиющем нарушении мер безопасности, не может остаться без внимания соответствующих органов. Твоя компетентность будет поставлена под сомнение и рассмотрена специальной комиссией. Мистер Снейп больше не будет привлекаться к расследованиям и, вполне вероятно, останется в Азкабане до конца своих дней. Говоря все это, Томпсон внимательно следит за реакцией Лаванды, но по той отстраненно-решительной маске, что она надела, сложно отследить ее истинные мысли. — Это справедливо, — вот и все, что она отвечает. Начальник ОВМ поворачивается к Гермионе: — Подготовка к обмену данными с Авроратом и СБ подождет до утра. Можешь идти. Та рывком встает и идет на выход. Зная Грейнджер, можно предположить, что слово «подождет» она пропустила мимо ушей, и все нужные документы лягут на стол Главного аврора Робардса и агента Дилейни ровно в девять ноль-ноль. Вот только почему меня не отправили домой заодно с ней? Мордекай будто бы и не замечает моего присутствия. Откинувшись на спинку кресла, он говорит негромко: — Вряд ли дело дойдет до применения Веритасерума или Легилименции. Однако прозвучат вопросы о причинах, по которым ты пошла на сговор с мистером Снейпом. Почему скрыла полученную от него информацию, предпочтя действовать самостоятельно. И ты должна найти чертовски убедительные ответы, Лаванда. Мне бы самому хотелось их услышать. Он… принудил тебя? Что-то, наконец, меняется в ее лице. Она бросает на меня неуверенный взгляд, сомневаясь, стоит ли говорить об этом в моем присутствии, и отвечает: — Что ты имеешь в виду? — Я видел, как на тебя подействовало то… что случилось с одной из близнецов Коллинз. — Мордекай задумчиво постукивает пальцами по поверхности стола. — Мне кажется, Снейп просто использовал твое состояние в своих целях. Либо же есть еще какой-то неочевидный фактор, который ты предпочитаешь скрывать. — Неочевидный фактор? — раздельно повторяет она. Ее губы сжимаются, уголки их в презрении опускаются вниз. — Насколько неочевидным было то, что ты, Томпсон, рожденный в христианской маггловской семье, даже не попытаешься вытащить тех девочек из Круга? Мордекай вздрагивает, словно Лаванда ударила его, и бледнеет. Я уже открываю рот, чтобы резко возразить ей, но начальник ОВМ опережает меня: — Мы не могли ничего… — Могли, — перебивает его Браун. — И ты, и авроры знали, на что способен Снейп, какими способами он добивается своего. Освободить его, чтобы бороться с вампирами — все равно, что спустить целую дамбу для тушения пожара в одном доме! Грейнджер нашла этого Нейшелла и без помощи Темной магии. Если бы вы, — лично ты, Томпсон! — не освободили Снейпа, сейчас все три девочки могли быть живы! Глаза Мордекая расширяются, а рука непроизвольно тянется к воротнику рубашки, но он останавливает ее на полпути. Мне становится неловко слушать эти упреки в адрес моего начальника. Тем более, что они имеют под собой основание. Тем более, что он сам это понимает. Я поднимаюсь со своего места и трогаю Лаванду за локоть. — Мы пойдем? — спрашиваю Томпсона. Тот кивает, не сводя с Браун пристального взгляда. Выходим и бредем в тишине по безлюдным коридорам Министерства. — Зря ты так с ним, — говорю я ей, наконец. — Он ведь не… — Дин, — Лаванда бьет кулаком по кнопке лифта, — не сейчас, ладно? Я смотрю во все глаза на ее изможденное лицо, повернутое ко мне в профиль. Оно и так последний год не отличалось особой мягкостью черт, сейчас же, после стольких потрясений, кажется вовсе вытесанным из камня. Губы плотно сомкнуты, синие глаза горят лихорадочным огнем. Футболку она так и забыла восстановить, и в прореху виден еще один шрам — на ребрах. Негромкий мелодичный звон лифта, и мы заходим в кабину. — Может, заночуешь сегодня у нас? — наверное, ей не стоит оставаться одной этой ночью. Лаванда бросает на меня короткий взгляд и качает головой. — Джин вряд ли будет довольна. Вот как раз это — не проблема. Моя девушка снова пропадает на своих проклятых тренировках, оставляя мне все новые порхающие у входа записки. Если бы я сохранил их все, ими можно было бы выложить путь от Министерства до порога нашего дома. Но с моей работой — кто я такой, чтобы ее осуждать? Не вижу смысла грузить всем этим Лаванду или снова выводить ее на разговоры. И так с трудом представляю, что ей пришлось пережить и какой хаос царит сейчас в ее голове. Захочет — расскажет мне сама. С учетом всех предстоящих разборок, ей понадобится тот, кто сумеет ее выслушать. И придержать за шиворот в следующий раз, когда она вздумает полезть в логово вампиров.