Exodus L.B.

Я трансгрессирую в условленное место ровно за секунду до того, как в противоположном от меня конце улицы появляется высокая фигура в черном — значит, я умудрилась не опоздать. К черному внедорожнику с тонированными стеклами, возле которого, нервно оглядываясь, курит Питер, мы подходим практически синхронно, но Снейп почему-то притормаживает в паре десятков футов, исподлобья глядя на машину. Почувствовал угрозу или просто разыгралась паранойя? Мне останавливаться смысла нет, тем более что Питер, завидев нас, выбрасывает сигарету и открывает дверь со стороны пассажирского сиденья. Бережно придерживая за локоть, Питер помогает своей жене выбраться из автомобиля. Поллин выглядит бледной выцветшей тенью той хорошенькой женщины, что я видела на фотографии. Кажется, все ее силы уходят на то, чтобы просто держаться на ногах — она не может даже широко раскрыть глаза, поднять тяжелые опухшие веки; рыжие волосы теперь обрезаны совсем коротко и выглядят заметно поредевшими. Когда я приближаюсь, ее бескровные губы, дрогнув, растягиваются в вымученной улыбке. — Лаванда, позволь… — начинает Питер, но тут Поллин, качнувшись в мою сторону (я пугаюсь, отчего-то думая, что она сейчас рухнет на землю), неожиданно заключает меня в крепкие объятия. Я замираю, как громом пораженная, вопросительно уставившись поверх ее плеча на Питера. Он не выглядит ни удивленным, ни смущенным, скорее — безмерно уставшим. Я неловко дотрагиваюсь ладонью до спины Поллин, даже через слой одежды чувствуя выступающие ребра и позвоночник. Мне все говорят, что я худая, но вот такая худоба бывает, лишь когда тяжелая болезнь перевалила за критическую отметку, не оставляя уже никакой надежды. Поллин отодвигается. Ее кожа напоминает сухой желтоватый пергамент, который может разорвать любое неосторожное прикосновение, но глаза — глаза остались прежними, они словно чужие здесь, на этом изможденном лице, живые и горящие. Глаза того, кто отчаянно не хочет сдаваться. — Лаванда, — если бы я не видела, как движутся ее губы, было бы сложно отличить этот тихий шелест от шума ветра. Киваю, не зная, что сказать и как вообще себя вести. Не каждый день на меня смотрят так, будто я какой-то сошедший с небес ангел-хранитель и при этом — родной и близкий человек. Окончательно смутившись, я перевожу их внимание на того, кто действительно заслуживает благодарности: — Поллин, это Северус Снейп. Он сделает кое-какие анализы, после чего даст тебе зелье. Они оба смотрят в сторону Снейпа, который все это время продолжал стоять поодаль, как истукан. После моих слов он трогается вперед, идя на сближение мрачным черным крейсером, да еще с таким на редкость жутким выражением лица, будто мы — экспонаты в музее особо изощренной таксидермии. Ну и что с ним такое? Питер и без того относится к нему с подозрением, — очень показательно, что он сейчас встает перед женой, инстинктивно загораживая ее, — Снейп хочет еще больше его запугать? Питер видел, как наш «внештатный консультант» сотворил Адское пламя — куда уж больше запугивать-то? — Кхм, — надо как-то разбавить это гнетущее впечатление. — Мы отправимся в одно место, где нам не помешают, там вполне… — Нет, — тяжело произносит Снейп, не сводя взгляда с Поллин. Я сжимаю кулаки. А ведь думала же, что все складывается слишком уж просто! — В чем дело? Мы же обо всем договорились? — Ты что, не видишь? — в его голосе сквозит напряжение. — Вас должны были учить распознавать… это. Я недоуменно смотрю на Поллин. Она вцепилась в предплечье Питера, растерянно переводя взгляд с меня на Снейпа. И что я должна увидеть, кроме того, что она лишь каким-то чудом не потеряла сознание от испуга? — Какие-то проблемы? — хмурясь, спрашивает Питер. — Смотри сквозь физическую оболочку, — Снейп игнорирует вопрос, вновь обращаясь ко мне. Я, наконец, понимаю, чего он от меня хочет, и, сосредоточившись на Поллин, пытаюсь рассмотреть ее ментальное поле — то, что магглы называют аурой. Те лишенные магии шарлатаны, которые утверждают, будто умеют это делать — врут, ведь даже волшебникам этому нужно учиться. Фокус в том, чтобы, как и выразился Снейп, посмотреть «сквозь», мысленно растворить тело человека, как бы позволив его внутренней энергии выйти за пределы физической оболочки. Я честно разглядываю тусклое сияние ментального поля — если вспомнить учебный курс, совершенно типичное для умирающего человека. Вокруг головы Поллин видны темные всполохи, указывающие на пораженную область. Но все это нам было известно и прежде, поэтому я продолжаю искать то, о чем говорил Снейп. Я ищу… а потом оно само находит меня. Это похоже на сильный толчок в центр лба — в глазах темнеет, я отшатываюсь, в последний момент восстанавливая равновесие. Мотаю головой и тут же поднимаю свои самые сильные барьеры, отгораживаясь от сущности, которая дала мне ментального «щелбана». — Вот черт! — Или даже три, — бросает Снейп. — В чем дело?! — увидев, что со мной произошло, Питер, спокойный и уравновешенный Питер начинает паниковать. Мне не хочется давать ему для этого лишний повод, но и скрывать такое тоже нельзя. Пока я лихорадочно подбираю слова, чтобы объяснить все как можно мягче, Снейп уже бьет наотмашь: — В ней сидят темные твари. Демоны, и их несколько. Поллин всхлипывает, пряча лицо на груди мужа; он обнимает ее и смотрит на меня с ужасом и мольбой в глазах, надеясь, что я опровергну эти слова. — У вас такое называют одержимостью, — медленно говорю я. Питер не может подавить дрожь и резко втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы. — Оно не всегда имеет ярко выраженные проявления, вроде всяких… паранормальных штук. Но во всех случаях обостряет уже имеющиеся заболевания. Перед тем, как появились первые симптомы, с Поллин не случались какие-либо странные вещи? Я спрашиваю об этом, потому что проникновение демона в человека не может пройти бесследно. Тревожные знаки всегда будут — не обязательно те, которые так любят показывать в ужастиках. Это может быть что-то особенное для конкретного человека, но не имеющее смысла для всех остальных. В школе нам рассказывали о том, как магглу целую неделю раз за разом попадалось одно и то же трехзначное число — в номерах автомобилей, телефонов, в магазинных чеках. Дело тут не в изменении реальности, просто на первых порах присутствие чужеродной сущности словно бы зацикливает мозг на чем-то, заставляя выхватывать это из потока ежедневных событий. На волшебников все действует по-другому, у нас, можно сказать, есть «иммунитет» к подобной заразе, который даст более очевидный сигнал, а в большинстве случаев и вовсе не пустит нежелательного «гостя». Поллин что-то шепчет, и Питер опускает взгляд, приподнимая ее лицо за подбородок. — Что, милая? Даже будучи выведенным из равновесия, он хочет ее защитить — и смотрит при этом так, словно каждая косточка под пергаментно-желтой кожей, каждый вздох этой женщины для него драгоценны. — Помнишь, зимой я говорила тебе, что мне везде мерещится мама? — Поллин старается говорить громче, чтобы ее слышал не только муж, но мне приходится напрягать слух, потому что разобрать слова крайне сложно. — Я все время чувствовала, будто за мной следят, а оборачиваясь, видела кого-то похожего на нее. То, как Питер смотрит на свою любимую, придает ей силы — и мне тоже. Я приказываю себе собраться и начать мыслить предметно, а именно — что теперь делать с этим открытием. Краем глаза слежу за Снейпом — он неподвижен, и по лицу его сложно понять, насколько все плохо. Изгнание демона требует определенных знаний, мастерства и опыта, это уже совершенно другой уровень, нежели зельеварение. Не сложнее, но более узкоспециализированно. Я не знаю, способен ли Снейп на это — точнее, способен ли настолько, чтобы взяться за исполнение, ведь он не станет делать что-то, если не уверен полностью в своих силах. — Вскоре после этого начались головные боли, тошнота, изменения в поведении? — спрашивает он. Оба Дилейни после секундной заминки подтверждают его предположение кивками. Снейп снова замолкает, слегка прикрывая веки — обдумывает наши дальнейшие действия. Его не стоило бы торопить, но долго задерживаться здесь нам нельзя. Предполагалось, что сразу после встречи с Дилейни мы трансгрессируем в более подходящее для осмотра Поллин место. А тут мы как на ладони, и с каждой минутой я нервничаю все сильнее. Было бы глупо попасться на глаза случайному магу и лишь из-за этого пустить дракклу под хвост весь план. Хотя какие уже могут быть разговоры о плане… — Я не верю им, — вдруг говорит Поллин. Питер крепче обнимает ее за плечи, но она дергается, пытаясь высвободиться из его рук. — Прекрати, — устало просит он. — Мистер Снейп может помочь тебе… — Я не нуждаюсь в его помощи! — зло вскрикивает Поллин, с неожиданной силой ударяя мужа в грудь обоими кулаками. — Разве ты не видишь, какой он страшный человек?! Он проклянет меня, они оба желают мне зла! Вот эта, — она бросает на меня злобный взгляд, — она хочет, чтобы я поскорее сдохла, она хочет заполучить тебя! Поллин не смогла бы поразить меня сильнее, даже если бы окатила ведром ледяной воды. И эта женщина несколько минут назад едва могла говорить, так ласково меня обнимала?! — Поллин! — вспыхивает Питер. — Пожалуйста, сядь в машину! Мы скоро поедем домой, обещаю тебе. С уговорами, ему удается посадить ее в салон на заднее сиденье. Я не вижу их из-за открытой двери, но до меня доносится звук какой-то возни — как будто они недолго борются. Похоже, что Питер попросту привязал ее. Так вот, что имелось в виду под «изменением в поведении»… — Простите ее, — запыхавшись, произносит Питер, закрыв дверь автомобиля. — Мозг поражен настолько, что порой… случается всякое. Врачи отменили успокоительные, и она… — Я совершу ритуал, — говорит внезапно Снейп, равнодушно взиравший на всю эту сцену, и я вздыхаю с облегчением. Впрочем, длится оно недолго. — Но условия изменились. Мисс Браун в своем альтруизме не хочет требовать от вас никакого вознаграждения за зелье против опухоли, так тому и быть. Однако если прежде не изгнать демонов, болезнь обязательно вернется. За изгнание вы заплатите мне определенную сумму. — Что?! — я задыхаюсь от возмущения. — Мы с тобой так не… — Я согласен, — быстро произносит Питер. — Сколько? Только, боюсь, у меня нет возможности поменять фунты на ваши деньги. — Фунты вполне подойдут. Завтра, когда вы убедитесь, что ваша жена идет на поправку, вы откроете счет в банке, который я вам назову позднее, и переведете на него десять тысяч. Видите, я не собираюсь вас грабить, это гораздо меньше, чем с вас брали маггловские врачи. После вы выпьете зелье, активизирующее заклинание отсроченного стирания памяти. Память миссис Дилейни я сотру уже сегодня. Вы оба будете думать, что ей помогла маггловская терапия, не вспомните, что когда-либо обращались к нам за помощью. И даже не пытайтесь меня обмануть, агент Дилейни, иначе последствия будут весьма плачевными. Снейп говорит все это совершенно спокойным, монотонным голосом, в котором нет ни капли угрозы, и Питер даже не думает оскорбиться его последними словами. Все, что он отвечает, это: — Договорились. Сколько вам нужно времени на подготовку? Одобрительно кивнув, Снейп поворачивается ко мне: — Ты сможешь трансгрессировать на Западные острова? Ну и что он задумал? — Да. Куда именно? — Хаскейр (1), к северо-западу от Норт-Уиста (2). Я качаю головой — название острова мне знакомо, но я там никогда не была, соответственно, и трансгрессировать туда не смогу. — Только если сперва на сам Норт-Уист, так, чтобы оттуда увидеть Хаскейр. — Тогда вперед, — Снейп смотрит на машину, внутри которой сидит, притихнув, Поллин. — Ты переносишь агента Дилейни, я — их. Разумно, ведь мне вряд ли удастся «прыгнуть» без последствий с человеком, внутри которого сидят три агрессивно настроенных демона. Питер вздрагивает, услышав, как Снейп говорит про его жену во множественном числе, но не произносит ни слова. Как же он отчаялся, если доверяет нам настолько, чтобы прийти на встречу без «магоблока» и согласиться заплатить такие большие деньги? Верит, что мы не выдумали каких-то там демонов, не разыграли перед ним сцену, чтобы нажиться на несчастье его семьи. Либо же у него просто нет выбора, и даже такой рискованный шаг — он все равно последний из оставшихся. Воистину любовь толкает порой на безумные поступки. * * * Побывать за пару минут в разных концах Британии — с магией возможно и не такое. На Норт-Уисте, выходящем к Атлантическому океану, ветер заметно сильнее и прохладнее, чем в той части Корнуолла, где я была утром. Он треплет мои отросшие волосы, вынуждая убрать их в хвост. Однако благодаря ветру на море нет тумана, и с западного мыса острова я хорошо вижу Хаскейр — с такого расстояния он выглядит неприступным и безжизненным, как голая скала посреди океана. Питер, впервые ощутивший на собственной шкуре прелесть трансгрессии, наклоняется вниз, закрыв глаза и уперев руки в колени, ему явно нехорошо. Что же с ним было бы, используй мы портключ? Его бы наверняка вывернуло наизнанку. Но он дезориентирован лишь какие-то несколько секунд, а потом резко разгибается, находя взглядом Поллин. Она больше не буянит и не разговаривает с нами, просто опирается на руку Снейпа, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрит куда-то вдаль из-под тяжелых век. Выглядит это так, будто мыслями она сейчас не с нами, не осознает, где находится и что делает — просто идет туда, куда ее поведут. Увидев единожды темный ореол вокруг Поллин, я теперь вижу его все время; он просачивается наружу сквозь человеческие черты, сквозь это ее некогда миловидное личико. Несмотря на прохладу морского побережья, на ее лбу и над верхней губой выступил пот, на висках вздулись вены — она не выглядела настолько плохо буквально двадцать минут назад, когда мы только встретились. Что же так сильно повлияло на нее состояние — стресс от трансгрессии, или же темные сущности внутри нее чувствуют опасность? Демоны не освободятся, пока не убьют Поллин, усилив симптомы ее болезни и высосав из нее всю жизненную силу. А до тех пор они заперты в человеческом теле, в котором относительно уязвимы для тех, кто сведущ в демонологии. По состоянию Поллин я понимаю, что нам следует торопиться, потому что демоны уже перешли к заключительному этапу своего высвобождения. Снейп все это время терпеливо ждет, пока я подготовлюсь к новому «прыжку». Он напряжен, словно натянутая струна, и предельно собран — он в полной мере ощущает присутствие тьмы рядом с собой, но при этом никак не пытается отстранится от Поллин, позволяя ей опираться на свое предплечье. Я крепко сжимаю руку Питера. Трансгрессируя в незнакомое место, всегда рискуешь совершить ошибку; мне бы не хотелось упасть на острые скалы или вовсе допустить «расщеп», так что я трачу лишнее время на то, чтобы как следует сконцентрироваться, представив в уме каменистый утес Хаскейра с маяком на вершине. Для этого мне вполне достаточно видеть очертания этого сооружения и примерно знать, как он выглядит. Рывок — и вот мы на месте. Снейп появляется рядом спустя секунду, крепко держа Поллин за запястье — гораздо крепче, чем это нужно для трансгрессии или чтобы поддержать ее в случае падения. Неужели она может попытаться сбежать? «Расщеп» для нее сейчас безусловно привел бы к летальному исходу, и демоны вполне могут толкнуть ее на что-то подобное. Проклятье, во что же мы все-таки ввязались! Питер перенес второй «прыжок» гораздо лучше первого, он сразу принимает жену в кольцо рук, успокаивающе гладя ее по волосам. — Куда теперь? — спрашиваю я. — На острове находится кромлех (3), — Снейп не отрываясь следит за Поллин, спрятавшей лицо на груди мужа. — Он достаточно древний, про него мало кто знает, и еще меньше используют для ритуалов — на большой земле для этого хватает мест. Теперь наши перемещения обретают для меня смысл. Никто не станет следить за заброшенным кромлехом, и об этом ритуале не узнают в Министерстве. — Идти до него совсем немного, но есть одна проблема — он окружен магглоотталкивающими чарами, и, поскольку на вас нет «магоблока», — Снейп кивает на Питера, — вы не сможете пройти дальше. — Нет, — резко отвечает тот. — Вы не можете запретить мне пойти. Где находится Поллин, там должен быть и я. — Ты не понял, — вступаю я. — Тебе просто не удастся пройти мимо чар. Ты забудешь о том, что привело тебя на остров, вспомнишь о каком-нибудь важном деле и в лучшем случае сам постараешься держаться подальше от кромлеха. — А в худшем? — Питер хмурится, ему сильно не нравится тот факт, что он не сможет быть рядом с женой во время ритуала. — В худшем вы попытаетесь вплавь выбраться с острова, — отрезает Снейп, пожалуй, чересчур грубо. — Тебе нужно оставаться рядом с маяком, — мне не хочется запугивать Питера, он и так вымотался, стараясь сохранять спокойствие ради жены. — Его построили магглы, а значит, в этой части острова чары действуют гораздо слабее. — Я пройду с вами столько, сколько смогу, — твердо повторяет Питер, — а затем, если не получится идти дальше, вернусь к маяку. Его не переубедишь, а споря, мы теряем время. — Думай все время о Поллин, — говорю я, сдавшись. — Тогда, возможно, магия не собьет тебя с толку, и ты сможешь подобраться вплотную к кромлеху. Снейп никак не возражает, просто разворачивается и идет вперед, вглубь острова. Я пропускаю вперед Питера, поддерживающего жену, а сама замыкаю цепочку — Поллин сейчас должна быть все время у меня перед глазами. Она все еще погружена в состояние какого-то транса, как будто ей вкололи успокоительное. Снейп специально поинтересовался перед отправкой на Норт-Уист, не принимала ли она в последние часы какие-либо транквилизаторы, — это могло повлиять на состояние во время ритуала — но Питер заверил, что давал ей только обезболивающее. Я не смотрю по сторонам, — на этом острове и смотреть-то не на что, скалы, редкие клочки травы, да бескрайнее темно-синее море, — но все равно отчего-то испытываю сильнейшее дежавю. Не так давно я точно так же доверилась Снейпу и шла за ним по другому пустынному острову, и к чему это в итоге привело? Не успев развить тревожную мысль, я вижу, как Питер впереди меня останавливается, а вместе с ним замирает и Поллин. — В чем дело? — спрашиваю, подходя ближе. Их лица выражают недоумение — в разной степени, Поллин лишь едва приподнимает брови, оглядываясь вокруг. — Кажется, мы не туда зашли, — говорит Питер неуверенно. — Надо повернуть обратно. Он полностью сбит с толку — чары начали действовать. Снейп останавливается в паре десятков шагов, едва повернув голову в нашу сторону. — Мы здесь ради Поллин, — напоминаю я Питеру. — Ты можешь вернуться к маяку, а она должна пойти с нами. Он опускает взгляд на их сплетенные пальцы и после мучительного колебания разжимает их. Из-за перспективы остаться без него умопомрачение Поллин дает трещину, и она тоненько вскрикивает: — Нет! — Так надо, — но в голосе Питера звучит сомнение, и слова ее не убеждают. Поллин пытается последовать за ним, когда он начинает пятиться назад; мне приходится схватить ее за локоть, чтобы остановить. — Миссис Дилейни, — раздается надо мной голос Снейпа, и я вздрагиваю от неожиданности — как не заметила, что он успел подойти? — Вы скоро вновь увидите своего мужа. А пока позвольте вам помочь. И Снейп, слегка наклонившись, подхватывает Поллин на руки. От удивления она не сопротивляется, инстинктивно цепляясь за его плечо. Они двигаются дальше. Питер поджимает губы, провожая их хмурым взглядом — ему не очень-то понравилось, как Снейп сграбастал его жену. Тот настолько выше нее, что в его руках она выглядит, как беспомощный ребенок, но в этом случае я возразить не могу — у Поллин не хватит сил, чтобы самостоятельно дойти в нужное место, да и чарам она противиться не сможет, а одергивать ее каждый раз, когда ей захочется вернуться к маяку — на это уйдет слишком много времени. — Все в порядке, — говорю я, прежде чем оставить Питера. — Я за ним прослежу. Он кивает и, развернувшись, бредет обратно к маяку. Мерлин знает, чего ему будут стоить следующие пара часов ожидания. Я догоняю Снейпа и вижу, как двигаются губы Поллин — она что-то у него спрашивает. Он смотрит на нее сверху вниз и, неожиданно ухмыльнувшись, отвечает: — Потому что, миссис Дилейни, я питаю слабость к хорошеньким рыжеволосым женщинам и не могу отказать себе в удовольствии понести одну из них на руках. — СНЕЙП! — шиплю я на него, в шоке от такой наглости. Однако Поллин этот махровый харассмент, кажется, нисколько не смутил — она мило краснеет и тихо смеется, немного расслабляясь. Это такой способ расположить ее к себе, чтобы она больше доверяла ему во время ритуала? Сомнительно, черт возьми! Снейп не похож на дамского угодника, от заигрываний которого тают все девушки — что, если бы Поллин испугалась еще больше? У нее точно ум за разум заходит, раз она приняла его слова всерьез и не видит ничего странного в том, чтобы похожий на гробовщика мрачный тип отпускал ей комплименты, когда она в таком состоянии. От злости я не замечаю, как мы достигаем кромлеха. Врытые вертикально в землю камни, каждый выше человеческого роста, образуют круг диаметром около полутора сотен футов (4). Со стороны это не выглядит столь же внушительно, как некоторые сооружения в Уилтшире (5) или Шотландии, но по уровню магической силы земля внутри окружности кромлеха ничем не уступает другим ритуальным местам. Воздух заметно «пружинит», когда мы проходим границу круга, и Поллин шумно втягивает воздух, ощутив его влияние. — Это… алтарь? Вы положите меня туда? — спрашивает она, с плохо скрываемым испугом глядя в центр кромлеха. — Менгир (6), — отвечает Снейп, поднося ее к грубо обработанному тринадцатифутовому (7) камню, лежащему под небольшим углом. — Это не то же самое, что алтарь. В нем больше естественной природной энергии, он никогда не используется для жертвоприношений. Он усаживает Поллин на менгир — высота камня позволяет сделать это, практически не наклоняясь, — и говорит все тем же спокойным голосом: — Миссис Дилейни, я вынужден попросить вас раздеться, — та меняется в лице и собирается запротестовать, но Снейп продолжает. — Во время ритуала одежда может загореться и нанести вам серьезные повреждения. Оставьте нижнее белье, если хотите, от него большого вреда не будет. Закусив от смущения губу, Поллин стягивает через голову сарафан; даже находясь в полуобморочном состоянии, она аккуратно складывает его, прежде чем отложить к изножью. На ней остается простое тонкое белье. Я наблюдаю за ними, стоя поодаль и не привлекая к себе внимания. Имея весьма смутные представления о том, как Снейп собирается проводить ритуал, я просто не знаю, чем смогу ему помочь. Уж наверное я ему зачем-то нужна, раз он взял меня с собой — по возможности он предпочитает делать подобные вещи в одиночку. — Мы скоро начнем. Я отдам последние распоряжения мисс Браун. Снейп отходит ко мне, но не останавливается рядом, продолжая двигаться к границе кромлеха; я следую за ним. — Будь начеку, — говорит он негромко, когда мы достигаем одного из гигантских камней, — если что-то пойдет не так, постарайся не дать ей выйти из круга. В этом месте защита слабее, и сущности внутри нее будут стремиться именно сюда. Почувствовав холодное касание к ладони, я опускаю взгляд и вижу, что Снейп вкладывает в нее короткий кинжал с волнообразным лезвием. На простой деревянной рукояти заметны характерные темные разводы — этим кинжалом явно пользовались, чтобы пролить чью-то кровь. — Это на самый крайний случай. Бей в сердце, если не хочешь, чтобы душу жены твоего драгоценного агента Дилейни сожрали бесы. Так странно — Снейп говорит мне, что ритуал может не увенчаться успехом, а единственное, что я хочу сказать в ответ, это: — Он не мой драгоценный агент. — Тем лучше для тебя, — хмыкает он и возвращается к менгиру. Пока Снейп стоял рядом, его фигура заслоняла кинжал от Поллин, но теперь я тороплюсь спрятать оружие за спину. Делаю ли я это, чтобы не испугать ее еще сильнее, или ради эффекта неожиданности, если все пойдет не так, как задумано, и демоны возьмут верх над ней? Вероятно, и то, и другое поровну. Я хочу спасти Поллин, но при любом намеке на то, что это невозможно, медлить я не стану ни единой секунды, и рука моя будет тверда. В конце концов, спасение души — это тоже спасение. *** Мне всегда не давал покоя вопрос: каков же предел вместительности обычного кармана, на который наложены чары Пространственного расширения? Теорию-то я помню: зная исходный объем, можно произвести вычисление по формуле и перевести кубические дюймы в кубические футы. Вот только в итоге получится идеальный результат, не учитывающий кучу разных факторов: продолжительность воздействия, вес помещаемых в расширенное пространство предметов, да и силу чар, в конце концов. Снейп, похоже, сумел растолкать по своим карманам целую библиотеку. Иначе как объяснить тот факт, что, подойдя к менгиру, он достает оттуда какую-то небольшую книгу в черном переплете — очевидно, предназначающуюся для изгнания демонов. Если все-таки отмести вариант с библиотекой, объяснений у меня всего два: либо Снейп заранее предвидел, что болезнь Поллин имеет сверхъестественное происхождение, либо же эта книга из разряда его любимых, и он таскает ее с собой повсюду. Даже не знаю, какой вариант можно считать более правдоподобным. Нас разделают около семидесяти футов, и я плохо слышу, что Снейп говорит Поллин — видимо, просит лечь, потому что она, вздрагивая всем телом, опускается на неровную поверхность менгира. Я буквально чувствую ее страх, но дрожит она не из-за него, ну или не только из-за него. Камень под ней напитан энергией проведенных на нем ритуалов, рядом с ним невозможно находиться, не чувствуя отдачи — а Поллин соприкасается с ним голой кожей, и энергия бьет в нее, словно небольшие разряды тока. Снейп раскрывает свою черную книгу карманной демонологии. В этом деле не требуется никаких посторонних атрибутов — ни амулетов, ни тем более крестов. Значение имеют лишь сила и решительность проводящего ритуал волшебника. Несколько минут Снейп молчит, а затем над кромлехом раздается его громкий уверенный голос. Он читает текст на древнем языке, умершем, еще когда Рим был маленьким пятном на дороге. Слова звучат грубо, они царапают слух сложными шипящими и горловыми звуками — кажется, что, вздумай я повторить их, у меня бы просто язык так не повернулся. Поллин перестает дышать и закрывает глаза, как ребенок на приеме у врача. Но проходит какое-то время, Снейп читает — и ничего не происходит. Если поначалу я слушала его, вытянувшись по струнке и ожидая, что вот-вот перед нами разверзнется огненная пропасть, то теперь я успеваю заскучать. Поллин дрожит еще сильнее, но теперь скорее от холода, от которого не может защитить ее тонкое белье. Постепенно я начинаю бросать взгляды на окрестность, оглядываюсь назад — за каменистым холмом виднеется вершина маяка. Как там Питер? Должно быть, с ума сходит от переживаний… И тут Снейп замолкает. Резко наступившая тишина колет нервы сильнее громкого звука, и я едва не повреждаю шею, резко оборачиваясь в их сторону. Поллин садится на менгире, спиной ко мне и Снейпу. Ее сгорбленная фигура с перекошенными плечами и наклоненной вбок головой выглядит изломанной и неестественной — человек не может сидеть так без того, чтобы у него все затекло и заболело. Уже от одной этой позы мне становится не по себе. Я чувствую — что-то изменилось. В звенящей тишине отчетливо слышно ее дыхание — шумное, частое и хриплое. И я понимаю, что до одури боюсь увидеть сейчас ее лицо. Иррациональный, но невероятно сильный страх цепляется в меня острыми когтями, не давая пошевелиться. Я едва не вскрикиваю, когда Снейп тянется к Поллин; мне кажется, что он хочет развернуть ее к себе, но рука его застывает в дюйме от подрагивающего голого плеча. Он вновь начинает читать заклинание, и на этот раз оно оказывает куда как более заметное действие. Поллин — нет, уже не Поллин, а то, что завладело ее телом, — это существо шипит и подскакивает на менгире, одним неуловимым движением оборачиваясь и вставая на четвереньки. Мне открывается его лицо… Казалось бы, краткий курс демонологии должен был подготовить меня к такому. Но никакие лекции и колдографии не в состоянии передать это чувство извращенности и неправильности, овладевающее тобой при виде одержимого человека. Если задуматься, оно выглядит не уродливее тех же гоблинов или фестралов. Последние так же, как и демоны, существуют на границе нашего и потустороннего мира, однако рядом с ними не возникает такого жгучего желания бежать прочь, что есть сил. Это желание берет начало в самой сути человеческой природы, которая противится природе демонической, как вода вступает в противодействие с огнем. Но, в отличие от воды, люди могут побороть свои естественные реакции. Так что я остаюсь на месте, стряхивая оцепенение, и заставляю себя не отводить взгляд от лица Поллин. Оно в буквальном смысле потемнело, словно кожа покрылась налетом пепла; выпученные в бешенстве глаза обведены черными кругами, а губы иссохли, как у мумии, и обнажают зубы свирепым оскалом. На лбу видны симметрично расположенные пятна, как будто из черепа вот-вот вылезут наросты-рога. Помимо всего этого, до меня доносится отвратительный запах серы — в этом маггловские представления о демонах абсолютно верны. Еще в начале Снейп предположил, что внутри Поллин сидят три сущности. Будь я более сведуща в демонологии, попыталась бы по внешним признакам определить их тип; это позволило бы сделать какой-то прогноз, — реально ли вообще будет от них избавиться — да и просто занять себя, чтобы не впасть в панику. Но кроме рогов я ничего отличительного не разглядела, а они присущи многим демонам и не являются какой-то особой характеристикой. Все мои рациональные мысли исчезают, когда из горла Поллин вырывается утробное рычание, перекрывающее голос Снейпа. Они ведь находятся на расстоянии вытянутой руки, как ему удается сохранять спокойствие?! Сама-то я едва умудряюсь не трястись от непреодолимого страха, стоя в нескольких десятках футов и убеждая саму себя, что демоны не представляют для волшебника серьезной угрозы. Поллин дергается перед Снейпом из стороны в сторону, рыча и скалясь, с уголков ее рта начинает стекать серо-зеленая жидкость — верный признак того, что демоны полностью воплотились в человеческом теле, а значит, близок финальный этап ритуала изгнания, самый короткий, но и самый сложный. Запах серы становится почти нестерпимым, еще немного, и придется накладывать заклинания Головного пузыря, чтобы не отравиться ядовитыми испарениями. Снейп касается кончиками пальцев лба Поллин, — прямо между проступающими рогами — и от этого легчайшего прикосновения она, зажмурившись, заходится кошмарным воплем, разносящимся на всю округу. В крике, помимо демонических завываний, проступает ее прежний голос, он исполнен такой муки, что я невольно делаю шаг вперед. В этот момент ее глаза вновь распахиваются, обращаясь на Снейпа в ненависти и бешеной злобе. В них мелькает алый свет, похожий на отраженную вспышку заклятия, а в следующее мгновение этот свет проливается наружу, бьет вперед сильнейшим магическим ударом, ревущим и трескучим, как огненное пламя. Снейп не издает ни звука, но, покачнувшись, отшатывается назад, и черная книга падает из его рук к подножию менгира. В ужасе глядя на него, молясь про себя, чтобы он не упал, — потому что если он упадет, это будет означать, что мы никогда не выберемся с этого острова, — я на короткую секунду упускаю из вида Поллин. А потом до меня доходит, что ее уже нет на менгире. Быстрая тень несется в мою сторону — быстрее, чем может двигаться живое существо, слишком быстро, чтобы успеть выстрелить прицельным заклинанием. Я выбрасываю перед собой волшебную палочку, сотворяя барьер — и лишь на миг опережая демоническую тварь. Она со всего размаха бьется в созданную магией стену, раз, другой, третий, затем наконец замедляется, чтобы «прощупать» заклинание перед собой. Тут я и бью по ней Инкарцеро, вкладывая чуть больше силы, чем обычно. Только чуть, потому что я до сих пор вижу перед собой Поллин, искаженное, но по-прежнему ее лицо, ее худое тело в полупрозрачном нижнем белье. Мощное Инкарцеро, хоть и гарантировало бы полную неподвижность, могло бы переломать ей кости. Пока я не буду знать, что она для нас потеряна, я не причиню вреда больше необходимого. Связанная, Поллин падает на землю, но все еще пытается сопротивляться. Она изворачивается, до хруста выгибая конечности, шипит и плюется в меня серо-зеленой жижей — попав на мои джинсы, та разъедает и заставляет дымиться ткань. Я медленно поднимаю перед собой кинжал, оценивая ситуацию, пытаясь решить, что же делать дальше — и тварь, увидев его, неожиданно застывает. Демоны не испытывают страха, они сами — страх. Но в этот миг я вижу по обведенным черными кругами глазам — кинжал в моих руках способен не просто изгнать их из тела, сохранив бессмертную человеческую душу, но и полностью уничтожить, не дать вернуться в ту бездну, из которой они явились. Они бы никогда не вернулись снова, никогда не вселились в другого маггла, чтобы питаться его жизненной энергией. Вот только для этого мне придется пронзить сердце Поллин… Разрываясь в этом выборе, я поднимаю взгляд. Снейп привалился к менгиру, глядя на меня из-за завесы черных волос. Мне сложно оценить, насколько он пострадал от магического удара, но, сохраняя молчание, он указывает на Поллин, а затем на менгир. Я левитирую ее обратно и укладываю на камень. — Фините Инкантатем. Снейп ранен сильнее, чем кажется; на черной одежде не видны следы крови или горения, но сам факт того, что ему приходится произнести заклинание вслух, чтобы развязать Поллин, говорит о многом. Спустя минуту все заканчивается. Последние слова ритуала развеиваются в очистившемся воздухе, и темные твари покидают распростертое на менгире тело. Это происходит без каких-либо световых или звуковых эффектов, просто и обыденно. Даже немного досадно, мне хотелось, чтобы после всего пережитого финальный аккорд был более впечатляющим. Снейп тоже не стремится создать видимость чего-то значимого. Он просто прячет книгу по демонологии обратно в карман и направляется к границе кромлеха, оставляя на меня заботу о лишившейся сознания Поллин. Я бережно очищаю ее лицо заклинанием, с каким-то тупым и усталым безразличием видя в нем первые едва заметные изменения. Трудно сказать, что конкретно поменялось, вроде и цвет лица все еще болезненный, и щеки впалые, но все же Поллин выглядит немного лучше. Возможно, все дело в том, что в ней больше нет губительной скверны. Потом я одеваю ее и левитирую прочь из кромлеха. Возле маяка Снейп уже беседует с Питером, в руке которого виднеется прозрачный флакон с серебристым зельем — лекарство, которое его жене еще предстоит выпить. Заметив меня, Питер бросается навстречу. Я завершаю действие заклинания, и тело Поллин мягко опускается в его руки. — Лаванда, я даже не знаю, как… — говорит он растерянно. — Нам надо идти, — прерываю я его. — Северус пострадал. Сама не знаю, как получилось, что я назвала его по имени. Но Питеру не до этого — ему сейчас, кажется, вообще ни до чего нет дела, он пропустил мимо ушей мои слова. Его взгляд, радостный и вместе с тем неверящий, прикован к лицу Поллин. Питер наверняка слышал тот ее крик и уже успел прокрутить в голове худшие варианты развития событий. Но вот она жива — и будет жить дальше. Хорошо, что я не ударила кинжалом в ее сердце. Иногда недостаток решимости и инициативности может быть во благо. К нам приближается Снейп. Он двигается слегка скованно, но произносит с совершенно спокойным выражением: — Через неделю после приема зелья миссис Дилейни нужно будет пройти обследование у психиатра. В анамнезе написано, что ее мать страдала психическим заболеванием. Если оно передалось вашей жене, то могло стать вратами проникновения демонов, как любой душевный недуг. Эта новость становится для меня полнейшей неожиданностью. — Психическое заболевание? — Шизофрения, — отвечает Снейп, не глядя на меня. — Миссис Дилейни придется до конца жизни принимать лекарства, иначе существует риск новой одержимости и новой болезни. Питер кивает — его это поразило не столь же сильно, как меня. Так значит, в Поллин изначально был изъян, и это стало той червоточиной, которая пустила в нее демонов. Говорят, магглы с расстройством психики более восприимчивы к проявлениям сверхъестественного, они видят и чувствуют больше, чем остальные, однако не в состоянии рассказать об этом так, чтобы им поверили — такая вот злая ирония. До сего дня я не сталкивалась с проявлением этой восприимчивости. Снейп указывает палочкой на лоб Поллин — Питер инстинктивно пытается отстраниться, но потом вспоминает, для чего это нужно, — и произносит: — Обливиэйт. Все. Теперь она даже не вспомнит наши лица. С Питером Снейп проделывает практически то же самое, только с одним отличием — на него заклинание подействует лишь завтра, когда он выполнит свою часть договора и переведет деньги. После этого он скажет заранее условленную фразу, которая активирует стирание памяти, и Снейпу придет сигнал, что заклинание сработало. Мы возвращаем Питера и все еще не пришедшую в себя Поллин к их машине, трансгрессировав в этот раз напрямую. Я до сих пор не чувствую никаких эмоций по поводу спасения жизни — эмоциональный всплеск во время ритуала был слишком силен, чтобы так быстро от него оправиться. Краем сознания понимаю, что сейчас — последняя возможность обсудить все с Питером, ведь скоро он забудет, что я помогла ему. Но мне это кажется совершенно неважным, все, что заботит меня сейчас — состояние Снейпа. Он держится по-прежнему прямо и сохраняет невозмутимый вид, но меня этим не обманешь. Сторонний наблюдатель, возможно, и не заметил бы разницы, но я вижу, как изменилась его походка и разворот плеч, как он то и дело прикрывает ресницы. Если бы не чернильно-черная радужка глаз, уверена, было бы заметно, что зрачки его расширены. Снейп испытывает боль и не слишком-то старается это от меня скрыть; нам нужно поскорее попасть домой, чтобы оценить масштаб повреждений. ~ (1) Хаскейр или Хаскир (гэльск. Hasgeir) — удаленный и необитаемый остров в архипелаге Внешние Гебриды (они же Западные острова), Шотландия; (2) Норт-Уист — более крупный, обитаемый остров в архипелаге Внешние Гебриды; (3) Кромлех — древнее сооружение, как правило, позднего неолита или раннего бронзового века, представляющее собой несколько поставленных вертикально в землю обработанных или необработанных продолговатых камней, образующих одну или несколько концентрических окружностей; (4) 150 футов — ок. 45 метров; (5) Уилтшир — церемониальное графство на юге Англии в составе региона Юго-Западная Англия, местонахождение Стоунхенджа и других археологических памятников; (6) Менгир — простейший мегалит в виде установленного человеком грубо обработанного дикого камня, у которого вертикальные размеры заметно превышают горизонтальные; древний обелиск; (7) 13 футов — ок. 4 метров.