Exodus L.B.

Северус Снейп «Кто-то зашел? Это… Панси?» Глупая девочка… Я никогда не позволял Паркинсон являться без приглашения, а уж тем более заходить в мое жилище, пока я отсутствую. Ей хорошо известны правила — и известно, что будет, если эти правила нарушить. До сих пор она никогда не пыталась вызвать мое неудовольствие. В любом случае, на вход в квартиру наложено достаточно чар, чтобы не допустить нежелательных посетителей: от стандартных магглоотводящих — против домушников, которыми кишит этот неблагополучный район, — до весьма агрессивных, способных причинить непоправимый вред здоровью… и жизни. Я бы ограничился последними, но наши законы запрещают чрезмерные методы защиты. Волшебников, способных незаметно обойти мои чары, можно пересчитать по пальцам, но тех, кто рискнет вступить со мной в открытый конфликт, еще меньше. Фактически, есть лишь один такой человек. Поэтому, толкнув приоткрытую дверь, я точно знаю, кого увижу внутри. Сидя в моем кресле, Неизвестный барабанит пальцами по подлокотнику. — Северус, — в его голосе отчетливо слышна издевка, — неужели я вам помешал? Если сосредоточиться, не обращать внимания на болезненные сигналы нервных окончаний, то сквозь магический заслон можно разглядеть его сложенные в улыбке губы. Но лишь на секунду. В следующую Неизвестный усиливает защиту, укутывается плотнее в свою туманную завесу. И цокает языком: — Нет-нет, прошу, не начинайте снова. Вы же знаете, что вам это не по зубам. Я — не безмозглая девчонка, которую вы только что покинули. Сукин сын. Сжав зубы, делаю шаг вперед, и Неизвестный встает с кресла, отвечая на мой безмолвный вызов. Я не отвожу взгляд; его чары — суть лишь усовершенствованное стирание памяти, и срабатывают каждое мгновение, что на него смотришь. Поэтому вместо лица предстает расплывчатое пятно — черты попросту забываются. Мозг пытается защититься от травматичного воздействия и заставляет опускать глаза, но когда знаешь принцип, сопротивляться гораздо проще. Неизвестный привык к моей борьбе; он продолжает будничным тоном: — Вы не слишком ей навредили? Безусловно, я бы вмешался, зайди все чересчур далеко… Но вы сумели вовремя остановиться. А что насчет ваших мыслей, Северус? До чего же занятное свойство ума — видеть наяву возможное развитие событий, за долю секунды переживать все так, как если бы это происходило на самом деле. Ваш дар и ваше проклятие, развитое годами практики в Ментальной магии… Сколько раз вы не сдерживали своих фантазий в отношении мисс Браун? Не будете же отрицать, что позволяли себе беспрепятственно брать желаемое? Или… — Довольно, — выплевываю я, ощущая, как кровь Лаванды холодит пальцы. — Зачем вы пришли? — Затем же, зачем и в прошлый раз… поручить вам важное дело. Мне едва удается скрыть волну чистой злобы и ненависти, которую поднимают внутри эти слова и спокойный тон, с каким они произнесены. — Не достаточно ли вы пользовались моими услугами? Я уже помог вам однажды, подсказав, как забрать Иглу. — Да, у вас не было выбора, — говорит Неизвестный. — Игла — и свобода, или же камера в Азкабане до конца своих дней. Вполне справедливо, на мой взгляд, учитывая, сколько вы успели натворить по указанию мистера Малфоя, да и по собственному почину. Я на многие ваши поступки готов закрыть глаза, вы же знаете. Например, на создание лаборатории на кухне маггловского дома… Или на то, каким способом вы добивались расположения мисс Браун. Ваша рука — она еще болит, не так ли? По личному опыту знаю, как долго не заживают раны, нанесенные демонами… Контроль дается все труднее. Недомолвки, намеки и угрозы, из которых целиком состоят подобные ублюдки, осточертели мне еще до окончания последней войны. Не видя лица Неизвестного, сложно оценить его расчет, предугадать следующий шаг. Мимика даже самого сдержанного человека может многое поведать об истинных мыслях, помогает считывать самую суть. Но с Неизвестным мне всегда приходится действовать вслепую. И это раздражает сильнее, чем несвоевременный скрип двери, сильнее, чем прозвучавший только что шантаж. Однако он прав. Поврежденная рука доставляет дискомфорт — незначительный, но способный дать преимущество равному по силе врагу. Если сейчас мы схлестнемся в поединке, я с большой долей вероятности проиграю. И я заставляю себя слушать молча. Неизвестный изучает меня взглядом — не самое приятное чувство, как будто водят по лицу куском сухого льда, — и говорит негромко: — Вам лучше согласиться, Северус. Вы же не хотите, чтобы из-за вашего упрямства я потревожил мисс Браун? Мысленно я уже трижды запустил в Неизвестного самыми изощренными темномагическими заклятьями. Но ментальные искусства сыграли со мной злую шутку — даже в воображении я не могу допустить невозможного сценария. Поэтому насладиться зрелищем его оторванной головы не получится. — С чего вы взяли, будто это имеет для меня какое-то значение? — холодно отвечаю ему. — Я уже понял, что Браун не стоит всех потраченных на нее усилий. — Женщины, — во вздохе Неизвестного слышится сожаление, словно он позволяет просочиться чему-то личному. — Зачастую они раздают свои милости совершенно недостойным людям. Иметь в соперниках Малфоя — значит заранее потерпеть поражение… Но не пытайтесь обмануть меня, Северус. Я вижу, что мисс Браун значит для вас, и вы не собираетесь так просто сдаться, это не в вашем характере. Признаюсь, подобное отношение с вашей стороны интригует меня. Ведь всем причастным хорошо известно об отсутствии у вас элементарных человеческих качеств. И если вы откажетесь выполнить мою просьбу, я не без удовольствия познакомлюсь поближе с мисс Браун, которая сумела растопить ваш лед. Я даже не меняюсь в лице, когда швыряю в него красный луч проклятья. Вложив всю силу в единый точный удар, прицельный, как укол рапиры, который должен пробить любую защиту, прошить насквозь и магию, и тело, выйдя с обратной стороны кровавыми брызгами. Но ведь я знаю, что этого не будет. Неизвестный отбивает заклинание незаметным движением кисти и в то же мгновение бросает ответ — чары взвиваются огненным маревом, с треском сжигающим кислород. Но стремятся они не только вперед, в меня, но ввысь и вширь, грозя спалить тесную комнату, выйти за ее пределы. Мразь! Он точно знает, что делает. Я готов играть с ним в эти игры, но тогда вокруг нас не останется камня на камне. Мне плевать, скольким магглам придется потом подчищать память или скольких вытаскивать из-под обломков дома. Однако там, за тонкой стеной, спит Лаванда — и вместо того, чтобы так же отмахнуться от языков пламени, увести их в сторону и снова напасть, я сдерживаю их, окружая защитной сферой. Напор огненных струй так велик, что на секунду обороны уходят последние силы — на то и был расчет. Неизвестный тушит заклинание, лишь чтобы сразу же метнуть в меня новое. Тщательно отмеренный удар — ни больше, ни меньше, чем нужно — приходится в мою поврежденную руку, почти вывихнув ее из сустава. Я невольно отшатываюсь назад… — Перестаньте же, — примирительно говорит Неизвестный, возвращая палочку в исходную позицию у бедра. — Говоря о мисс Браун, я не имел в виду ничего предосудительного. Видите ли, если вы не согласитесь мне помочь, она получит назад свое приобретение, Всевидящий, которому нет равных в вопросе поиска людей. К сожалению, только эта юная ведьма способна теперь управлять им, и я уверен, она не откажет мне в этой малости, узнав, чье местонахождение меня интересует. — Поттер. Слово растворяется в наступившей тишине, которая после рева магии кажется неестественно-могильной. Я снова слышу, что Неизвестный улыбается. — Зачем он вам? Мальчишка ушел умирать. Оставьте ему хотя бы это. — Не вам решать такие вопросы, — от снисходительности в этом голосе меня снова охватывает гнев. — И не ему. Гарри Поттер еще может послужить во благо волшебников. И вы вернете его мне, как бы далеко вас ни завели эти поиски. А что касается мисс Браун… у вас будет стимул поскорее закончить задание. Так ведь, Северус? Все повторяется. Снова на цепи. Не в праве решать, как распоряжаться своей судьбой. Снова гнаться за чужой целью, вместо того, чтобы спрятаться в долгожданном покое, обретя рядом того, с кем хотелось бы этот покой разделить. — Двое волшебников, которые пытались мной манипулировать, мертвы, — прохладно констатирую я. — Один погиб от моей руки. И вас я тоже когда-нибудь убью, Неизвестный. Глава Отдела Тайн хмыкает: — Но не сейчас. Далеко не сейчас. Так что, вы согласны? Злорадный смех упомянутых мертвецов раздается в голове: не отбиться, не убежать. Служить, выполнять команды, выжидая момент, чтобы цапнуть «хозяина» за горло. Однажды сработало — сколько еще предстоит совершить, прежде чем сработает снова? — Да. Я согласен.