Exodus L.B.

      Гермиона Грейнджер       Кто-то тащит меня за собой сквозь клубы черной пыли, тащит с силой, рывками, едва не выдергивая руку из сустава.       — Грейнджер! — сквозь раздающиеся совсем рядом крики и грохот едва можно разобрать это рычание: — Соберись уже!       Драко. Я выныриваю из ступора, лишь услышав его голос. Он резко останавливается, отчего я стукаюсь лбом о его плечо — просто не успеваю затормозить. Когда он оборачивается, огонек Люмоса высвечивает распахнутые до боли серые глаза:       — Грейнджер! Они заняли Атриум! Мне нужно, чтобы ты проснулась сейчас!       Мимо нас пробегают несколько волшебников — я не успеваю разглядеть их лица, только фигуры в мантиях, а потом они ныряют в темноту, куда не достает свет Люмоса.       Рука сжимает палочку. Я держала ее все это время, с того самого момента, как увидела первых вооруженных людей. Защитное поле вокруг меня встало практически на автомате, но на большее моего самообладания не хватило. Слишком это было неожиданно, слишком шокировало. Мне до последнего не хотелось верить, что такое возможно.       Щеки вспыхивают от стыда, я поворачиваюсь назад, пытаясь высвободить ладонь, но Драко дергает меня обратно:       — Куда?! Ты что, меня не слышала: они уже там! Камины перекрыты, оттуда не выбраться!       — Но люди!..       — Их там осталось меньше, чем по всему Министерству, и им уже ничем не поможешь! Несколько авроров держат оборону возле лифтов, но надолго их не хватит! Пойдем!       Он снова тянет меня за руку. Переставляя ноги, я озираюсь в практически полной темноте, ощупываю стену рядом: мы в шахте лифта. Не помню даже, как мы в ней очутились. Вниз она совершенно точно еще не спускалась, значит, это второй лифт справа, ближе к которому мы стояли, когда все началось. Только два крайних правых лифта сперва двигаются по горизонтали, прежде чем поехать вниз.       — Почему здесь столько пыли? — бормочу я. — Вентиляционные системы должны справляться с ней даже без магии…       — Это последнее, что меня сейчас волнует, Грейнджер. Лифты не работают, а они тоже действуют не полностью на магии, — вдруг он встает как вкопанный: — Спуск.       Он светит вниз, на уходящую в темноту шахту. Из-за клубящейся пыли невозможно рассмотреть, что находится дальше нескольких футов. Но перед нами здесь проходили другие — как-то ведь они спустились? Трансгрессировать в Министерстве магии нельзя, значит, либо левитировали друг друга, либо…       Я сажусь на корточки, трогая выступ под ногами, и слева обнаруживаю металлическую скобу.       — Здесь есть ступени.       — Брось, можно же просто…       — Я не стану пользоваться магией, зная, что магглы могут накладывать барьер на пространство. Давай!       Спускаюсь первой; Драко, выругавшись, следует за мной. Не думаю, что кто-то пользовался этими ступенями со времен постройки Министерства, удивительно, что их вообще здесь поставили, ведь волшебники всегда и во всем полагаются на магию. Знали бы строители прошлого, при каких обстоятельствах пригодится их прозорливость… А может, они предполагали что-то подобное?       Мое пугающее озарение нарушает новый оглушительный взрыв, и сверху на нас градом сыпется песок и камни. Я прижимаюсь к стене, инстинктивно наклоняя вниз голову, но меня ничего не задевает — спасибо Протего.       — Быстрее! — кричит Драко. — Проклятье, Грейнджер, быстрее!       На следующие ступени приходится буквально прыгать, едва нашарив их ногой — рядом показывается горизонтальный туннель, ведущий к уровню Отдела магического правопорядка.       Раскрыв вручную двери, мы вываливаемся в коридор — навстречу десяткам выставленных палочек. Побелевшие от напряжения, сжимающие зубы авроры разом выдыхают, поняв, что перед ними не враг.       Фергюссен подхватывает меня под локоть, не давая упасть, когда я спотыкаюсь.       — Насколько там все плохо?       Отвечает ему Драко, тут же вцепившийся в другую мою руку, чтобы утянуть подальше от лифта; авроры за нами снова смыкают ряды, приготовившись к обороне.       — Там хаос. Какие-то идиоты выстрелили заклинаниями темноты, — по голосу слышно, насколько он зол. — Сработало не полностью, кусками, но хватило, чтобы никто не мог разобраться, куда нужно отступать. А вот солдаты СБ, похоже, видят сквозь них. Они стреляли и попадали в цель, по тем, кто не мог или не успел защититься.       Я чисто машинально анализирую эту информацию:       — Скорее всего, в их касках есть тепловизоры, они видят нас по излучаемому теплу, и… — только тут до меня доходит весь ужасный смысл его слов, и я снова спотыкаюсь. Эти красные лазерные лучи прицелов, хищно мерцающие в темноте... — Стреляли в людей?! Нет, невозможно! Зачем?!       — Я знаю, что видел! — огрызается Драко, снова дергая меня за руку. — Они не переговоры вести пришли, когда до тебя дойдет? Им нужно Министерство, потому что, получив его, СБ получит всех нас.       Я понимаю, о чем он. Списки живущих в Британии волшебников, месторасположение всех магических мест, даже Хогвартса — добравшись до канцелярии, они узнают секреты, которые мы так тщательно от них скрывали.       Секреты…       Отдел Тайн.       Меня и так потряхивало, а от одной мысли о том, что СБ доберется до святая святых, я чувствую, как холод простреливает вниз по спине, и замираю на месте. Фергюссен, молча слушавший нас, останавливается рядом.       — Мне нужно попасть на нижний уровень, — говорю я быстро.       — Неизвестный там? — Драко оглядывается на лифты — грохот из шахт нарастает, в любой момент возле них может начаться бой… или бойня, как посмотреть. Без стабильно действующей магии или огнестрельного оружия аврорам почти нечего противопоставить профессиональным маггловским солдатам.       — Да… да, он должен быть в Отделе.       По крайней мере, оставив нас в Атриуме, Неизвестный направился к лифтам, а не к каминам — логичнее всего предположить, что он вернулся в Отдел Тайн.       — Тогда тебе нет необходимости спускаться, — Драко толкает меня дальше по коридору. — Он сам способен организовать оборону.       Только я собираюсь возразить, вступает Фергюссен:       — Он прав, мисс Грейнджер. Каждый из руководителей отделов следует существующим инструкциям. Мы постараемся задержать СБ на своем уровне, но если они прорвутся, следующими их встретят невыразимцы. Вы должны позаботиться о всех тех, кто сейчас находится между нами. А когда выберетесь — о тех, кто остался на поверхности.       Я смотрю на него слезящимися от пыли глазами. Фергюссен никогда не казался мне подходящей кандидатурой для должности Главного аврора, его назначение было делом рук Нотта. Тот же Робардс, решительный и опасный, был в этой роли намного убедительнее. Но вот где мы оказались — и Робардса нет здесь с нами, не он остается на этаже Отдела магического правопорядка, чтобы сдержать натиск тех, кто пришел к нам с войной.       — Они спускаются в шахту! — кричит кто-то из авроров. Фергюссен кивает Драко:       — Уходите.       — Удачи вам, — говорю я. И мы бежим дальше.       В дальнем конце коридора есть лестница, через которую сообщаются почти все этажи Министерства — все, кроме Атриума и самых нижних уровней. Лестница эта, узкая и с крутым подъемом — скорее рудимент, как и та, которую мы обнаружили в шахте, при мне ею практически никогда не пользовались. Подбегая, я вижу, что ведущая к ней дверь распахнута: кто-то уже спускался вниз. Под нами остается еще шесть этажей — и несколько сотен человек.       Свет над лестничным пролетом горит неярко, но уверенно. Как бы магглы ни заблокировали доступ в Министерство, внизу магия по-прежнему действует.       Перепрыгивая через ступеньки, я отчаянно заставляю себя думать. Солдаты проникли в Атриум с поверхности, через тоннель, ведущий от телефонной будки. Взрыв, прогремевший первым, устроили не они — на пути у них не было никаких серьезных физических препятствий, которые нужно было бы устранить. Это была наша внешняя защита, вот только, похоже, из-за «магоблоков» она сработала не так, как нужно. Проход не был заблокирован, взрывная волна если и навредила кому-то, то не настолько, чтобы остановить атаку.       Остается лишь надеяться, что СБ не выведали о еще одном выходе из Министерства. Двери на пятом уровне, о которой знают даже не все работники. Однако Фергюссен прав: главы отделов были проинструктированы на случай возможной эвакуации, и если ОМП полным составом осталось на посту, все остальные уже должны были проследовать на выход.       Сверху раздаются крики и звуки борьбы, Драко хватает меня за руку, чтобы я не думала останавливаться. Мне и правда невыносимо уходить, зная, что там сейчас гибнут мои люди — те, с которыми я работала бок о бок и за кого теперь отвечаю. Два выстрела, гремящих один за другим, заставляют меня прикусить губу. Кого-то ранили? Или расстояния хватило, чтобы сработало Протего?       Вот и выход на третий уровень, занятый Отделом магических происшествий и катастроф — но Драко не сбавляет шага. Я вырываю у него свою руку:       — Нужно убедиться, что там никого не осталось!       Он сжимает зубы, быстро смотрит наверх.       — Только быстро!       Дернув дверь, я выбегаю в коридор — пыли в воздухе здесь почти нет — мотаю по сторонам головой: никого. Неужели в кои-то веки волшебники действительно следуют инструкциям? Некоторых из этого отдела я успела увидеть наверху, вместе с аврорами, они знают и умеют достаточно, чтобы помочь в обороне, остальные же… Надо ли проверять по кабинетам — вдруг кто-то, испугавшись, просто заперся там?       Громкий скрежет со стороны лифтов не дает мне принять решение. Двери начинают разъезжаться в стороны — их вскрывают изнутри, чтобы проникнуть на этаж. Я смотрю на это, не в силах пошевелиться, и только сжимаю крепче палочку.       Авроры не сдержали их в шахте своего уровня.       Драко втаскивает меня обратно на лестничную клетку.       — Убедилась? Пошевеливайся! Мы не выберемся, если они успеют занять пятый уровень!       И снова прыжки по каменным ступеням — дыхание сбивается, но некогда тормозить, чтобы отдышаться. Когда я хватаюсь за ручку двери на четвертом этаже, Драко уже не сдерживает крика:       — Ты сдурела?!       Но я все же высовываюсь в пустой коридор, чтобы громко позвать:       — Здесь кто-нибудь остался? Срочно всем эвакуироваться!       Нервы напряжены настолько, что я вздрагиваю, когда рядом скрипит дверь. Совсем еще молодая ведьма, вчерашняя школьница, а ныне, вероятно, стажер Отдела магических существ, выглядывает из кабинета, трясясь от ужаса и прижимая к груди пушистого детеныша джарви.       — Он убежал, — лепечет она слабым голосом. — Все ушли, а я не могла его поймать. Простите…       — Быстрее! — рявкает на нее Драко. Девушка всхлипывает, а джарви шипит на него, оскалив крошечные зубки.       — Пойдем, — говорю я как можно спокойнее. Ее истерика нам сейчас лишь навредит. — Мы выведем тебя на поверхность.       В коридор больше никто не выходит, и, теперь уже втроем, мы продолжаем как можно быстрее спускаться вниз.       Когда Драко рывком открывает следующую дверь, ко мне приходит запоздалое осознание: еще два отдела находятся ниже пятого этажа. Мы не сможем проверить их так же, как третий и четвертый, просто пробегая мимо, придется спускаться вниз, а затем возвращаться, надеясь, что проход свободен.       Словно услышав мои мысли, Драко смотрит на меня расширенными глазами. В какой-то момент нашей сумасшедшей гонки, который я упустила, лента соскользнула с его волос, теперь они разметались вокруг лица, несколько прядей прилипли ко лбу. Должен был наступить конец света, чтобы я снова увидела его таким.       — Мы ведь уже выяснили, что твое освобождение — в приоритете, — говорит от неожиданно тихо. Крики с верхних этажей почти заглушают его слова. — Так какого боггарта ты тут топчешься?       — Пожалуйста! — стонет девушка-стажер, не замечая, что испуганный джарви, вцепившись в нее, когтями распорол руку до крови. — Вы обещали вывести меня!       Мне вдруг отчетливо вспоминается время, когда я была заместителем Мордекая — вот уж кто никогда не колеблется, даже принимая самые непростые решения. Сомнения, говорил он, это роскошь, которую не всегда можно себе позволить. Знать бы, где он сейчас... Я не заметила его среди тех, кто готовился к бою на втором уровне.       Киваю — и вижу облегчение в глазах Драко. Он с опаской выходит наружу, ведет нас по гулкому пустующему коридору Отдела международного магического сотрудничества, ни на миг не опуская палочку — хотя какая от нее в сложившейся ситуации польза. В дальнем конце виднеется окно, из которого льется яркий дневной свет, и отчего-то эта имитация кажется мне невероятно жуткой. Мы же под землей, нас пришли похоронить здесь, так, чтобы никто на поверхности этого не увидел — как вообще такое может происходить при дневном свете?       Двигаясь, я не могу не оглядываться на двери лифтов, от которых не перестает грохотать: в шахтах звуки разносятся на большие расстояния, магглы, скорее всего, прочесывают третий этаж, прежде чем спуститься ниже.       Нужное нам помещение открыто — все эти годы здесь хранили всякий мусор, вроде старых метел или коробок с бумагами. После введения режима чрезвычайного положения я лично пришла тут все осмотреть и распорядилась расчистить проход. Заметно, что буквально минуту назад здесь побывали люди: кое-кто обронил свитки, которые потом растоптали несколько десятков ног. Не удержавшись, я поднимаю один лист, но прежде, чем мне удается его развернуть, Драко подталкивает меня к проему.       В этот самый миг новый взрыв сотрясает пол под нашими ногами. Дневной свет из окна мигает и гаснет, как перегоревшая лампочка, и все вокруг погружается в темноту.       Девочка-стажер взвизгивает, а я зажигаю Люмос — он дрожит в моих руках.       Эвакуационный коридор довольно узкий, при этом потолок теряется где-то в темноте наверху. Пробежав несколько футов, я слышу впереди какой-то шорох.       — Кто здесь? — спрашивает слабый мужской голос. Сразу же, не дождавшись ответа, он вскрикивает: — Мисс Грейнджер! Мистер Малфой! Слава Богу!       Это Кейдж, один из помощников Министра. Тот взял его всего за неделю до того, как вся власть перешла Неизвестному. Нотту, можно сказать, повезло — перестав что-либо решать, в Министерстве он больше не появлялся, отдавая приказы своим подчиненным.       Кейдж стоит в растерянности, загораживая проход, а вокруг него навалена куча свитков.       — Мисс Грейнджер, я пытался вынести документы. Мне сказали, что в случае чего мы за них отвечаем, вот я и…       Понятно: он уменьшил свитки, чтобы забрать как можно больше, ничего не оставлять захватчикам, но заклинание нарушилось и целая гора бумаг высыпалась из его карманов и сумки. Он отстал от остальных, пытаясь вынести все это.       — Вы молодец, Кейдж, — говорю я. — Но у нас нет времени собирать их. Оставьте все здесь.       — Вы… уничтожите этот выход?       — Нет. Разумеется, нет. За нами может идти кто-то еще.       Едва сказав это, я понимаю: такая идея может прийти в голову не только Кейджу.       — Пойдем же, — Драко шагает дальше, взгляд его мрачен и полон решимости.       Туннель заканчивается круглой металлической дверью, закрыть которую можно только изнутри, массивный вентиль не каждый сможет повернуть без магии и в одиночку. Наверное, правду говорят, что Министерство помогали строить гоблины — такие двери я видела в Гринготтсе.       Я пропускаю вперед Кейджа, затем девушку-стажера, и оглядываюсь на Драко.       От него много чего можно было ожидать… но точно не того, что он снимет с пальца фамильный перстень.       — Я хочу, чтобы ты отправилась в мэнор и предупредила Браун, — говорит Драко раздельно, протягивая его мне.       Это настолько дико и непонятно, что я зажмуриваюсь на миг.       — Что ты…       — Используй перстень как портключ, просто подумай, куда хочешь попасть, — он толкает украшение мне в руку, а когда я не сжимаю на нем пальцы, сердито шипит:       — Грейнджер, я не так уж часто тебя о чем-то прошу!       — Мне некогда возиться с твоей семьей! — возражаю я горячо. — Ты сам должен за них отвечать! Что ты вообще себе придумал?! Пойдем!       — Я остаюсь.       — Нет! Зачем?!       — Грейнджер, — вздыхает он неожиданно устало. — Комиссары — они все там. Никто из моих не ушел. И ты сама сказала: на нижних уровнях еще могут оставаться люди. А сколько было невыразимцев в Отделе Тайн до того, как Министерство заблокировали — ты знаешь точно? Уверена, что их хватит для защиты?       — Тогда я пойду с тобой, — отстраняю его ладонь с перстнем, но Драко снова сует его мне.       — Что, если атака на Министерство — не единственная? Подумай о тех, кто наверху. Им нужен лидер, а Нотт способен только устраивать приемы и подписывать бумажки. И Браун… с ней дети — пожалуйста, убедись, что ее не понесет снова в Лондон. Пожалуйста, Грейнджер.       От горечи я морщусь и говорю намеренно злобно:       — Унижаешься перед грязнокровкой, Малфой?       Он опускает взгляд на наши соединенные руки и фамильное сокровище между ними.       — Такие уж настали времена.       А потом лицо его приближается, и губы, о которых я запретила себе думать, касаются на краткую секунду моих губ. Не слишком долгую, чтобы вспомнить их вкус, но достаточную, чтобы пожалеть о том, чего не случилось и теперь уже, наверное, не случится никогда.       Тяжелый перстень еще хранит тепло его руки, когда я покидаю Министерство и дверь захлопывается за моей спиной, разнося по новому туннелю жалобный гул.       — Что это за место? — шепчет в темноте молодая ведьма; зверь с ворчанием пытается освободиться от ее хватки.       Я трясу головой, пытаясь унять колючий жар в глазах. Приближающиеся огни и стук колес заставляют собраться с силами.       — Быстро прижмитесь к стене!       Мимо нас, оглушающе ревя, проносится поезд метро. За этим ревом не слышно, как ведьма визжит от испуга. Я отворачиваюсь к стене, прижимаю ладонь к лицу, чтобы никто даже краем глаза не увидел, как кривится мое лицо и вздрагивают губы.       «Им нужен лидер».       Едва нас минует последний вагон, я спрыгиваю с платформы.       — Не касайтесь рельс. И держитесь поближе ко мне, я постараюсь... наложить Дезиллюминационные чары. Станция совсем рядом, там будут магглы.       — Проклятые магглы! — в сердцах восклицает Кейдж. — Что же они натворили!       Уставившись на него, я долго не могу отвести взгляд. Эти слова… Они прозвучали для меня, как пророчество. Сколько будет их — волшебников, возненавидевших магглов после сегодняшнего рокового дня? Всех магглов, а не только солдат с оружием. Сколько появится новых борцов, отстаивающих нашу свободу любыми путями... Как в СБ могут этого не понимать? Они решили, что должны контролировать нас, не предвидя главного: начатую войну не выиграет ни одна из сторон.       Сзади раздаются звуки нового поезда, от его огней перед нами вырастают наши тени. До станции осталось меньше сотни футов, но добежать мы не успеем.       — Поднимайтесь на выступ! — командую я. Но стоит сделать шаг в сторону, некая сила сбивает меня с ног. Падая, я вижу ослепительный свет.       Взрыв проносится по тоннелю, расшвыривая нас, как кукол, с потолка на головы сыпятся камни и песок. Шатаясь, я пытаюсь встать — и тяну за собой девушку-стажера, которая поддается с трудом. У нее шок. Там, где миг назад ехал поезд, теперь полыхает огонь.       — Кейдж! — зову хрипло. Он поднимается, во все глаза глядя на пожарище.       — Это… сделали магглы?       Некогда гадать. Мы бежим прочь, и вскоре впереди показывается электрический свет. Испуганные магглы на станции не видят нас, некоторые сгрудились у края платформы, заглядывая в тоннель, но большинство с криками бросились к выходу. Скоро здесь будет целая толпа пожарных и полицейских, но если только СБ не успеют первыми. Если бы они знали об этом выходе, наверняка закрыли бы станцию — не только мы оказались не готовы ко всем последствиям нашего рухнувшего Взаимодействия.       Затерявшись среди всеобщей паники, мы поднимаемся на поверхность. Я застываю на выходе из метро, вдыхая чистый воздух и рассматривая вечернее небо. Оно окрашено алым.       Чуть дальше от станции магглы идут по своим делам. Кто-то встревоженно оглядывается на выбегающих из подземки людей, однако остальные выглядят настолько безмятежно, что мне хочется закричать во все горло.       Вдалеке раздается вой сирен, и Кейдж берет меня за руку. Не сговариваясь, мы трансгрессируем втроем.

* * *

      Драко Малфой       Я готовился к этому последние два года.       Я готовился, и все равно чувствую свою слабость. Когда вокруг все горит и грохочет, когда кто-то рядом кричит от боли, какая-то маленькая часть внутри меня требует, чтобы я сейчас же убирался отсюда подальше. Я не должен быть здесь, мое место — дома, в мэноре. Там я нужнее, там мой сын, там Браун, эта взбалмошная, которая уже несколько раз чуть не убила мою сестру. Что бы сказал отец, узнав, чем я занимаюсь вместо того, чтобы исполнять свой долг — так, как он его понимал?       И все же я, вцепившись в палочку и сжав зубы, прячусь за вывороченным куском стены разрушенного седьмого этажа Министерства, а рядом со мной сидит аврор, имени которого я даже не знаю. Этот здоровяк держится за простреленную кровоточащую ногу, не замечая даже, что в него попали еще как минимум три раза — в закрытом пространстве и при таком количестве «магоблоков» Протего оказался бесполезен.       — Их одежда защищена от жара! — орет он, стараясь перекричать треск пламени. Мы атаковали огнем — и сами же попали в его ловушку. «Магоблоки» ослабили заклинание, прежде чем оно достигло солдат, однако все же подожгло обломки мебели, расползлось по всему коридору. Теперь пламя невозможно потушить, и оно действует против нас.       Кто-то позади вопит:       — Они захватили лестницу!       Я выглядываю из укрытия: перед лифтами солдат немного, они, хоть и укрыты от жара, лезть через огонь не торопятся. Кажется, они оказались отрезаны от остальных и ждут распоряжения — значит, проход наверх как-то заблокирован. На полу видны несколько тел в черной униформе: среди магглов тоже есть потери. Самый реальный шанс — пробраться к шахте, минуя оставшихся в живых.       Но прежде нужно убедиться, что позади все останется чисто — хотя бы на несколько минут, чтобы прикрыть отступление.       — Кольца расставлены? — кричу я одному из комиссаров.       — Да!       — Тогда ждем!       — Почему вы не дали нам их раньше? — злобно гаркает здоровяк. В любой другой ситуации я не стал бы перед ним объясняться, но сейчас что-то тянет меня ответить:       — Это запрещенное оружие. Грейнджер не дала добро его использовать.       Он рычит сквозь зубы: то ли от злости на чистоплюйское начальство, то ли от боли.       — Добсон! — зовет его другой аврор. — Что будем делать?! Фергюссен…       — Мы должны остановить их до Отдела Тайн! — отвечаю я вместо него. — Можно разложить кольца в коридоре…       — Слишком много солдат, — выдыхает тот, кого назвали Добсоном. — Мы можем… увести их в Купол. Хотя бы часть.       Я молчу, обдумывая предложение. Купол — магический объект, а значит, нестабилен сейчас, но в нем столько силы, что он практически наверняка не сложится сразу, как только к нему приблизятся «магоблоки». Мне трудно представить, что будет, когда магглы, уверенные в собственной неуязвимости, войдут туда, и сколько времени пройдет, прежде чем Купол окончательно рухнет, однако это может сыграть нам на руку. Пространство будет складываться постепенно, это должно сбить магглов с толку.       Аврорам не требуется мое согласие, и все-таки я говорю:       — Хорошо. Тогда мы с комиссарами идем в шахту первыми, вы — за нами. Заманите их, не дайте спуститься ниже.       Добсон кивает на солдат у лифтов:       — Придется укладывать этих вручную.       Я поворачиваюсь, стараясь не показываться над укрытием: все мы сейчас — мишени.       — Ждем, как сработают кольца.       Они разбросаны перед выходом с лестницы, простые металлические круги с зазубренными внутренними краями, каждый диаметром около трех с половиной футов. Нет, не совсем простые: кольца эти увеличены магией. Я опасался, что вблизи от «магоблоков» они не сработают как надо, однако пока все, вроде бы, идет по плану.       Когда в лестничном проеме показываются первые силуэты, мне вдруг приходит в голову: только бы магглы не додумались использовать заложников. Кого-то они могли захватить в Атриуме, простых волшебников, потому что авроры им бы живьем не дались. Если заложники будут идти впереди, прикрывая солдат, руки у нас окажутся окончательно связаны. Мы поливали врага огнем и кислотой, мы швырялись в них вырванными кусками стен, и кое-что из этого успевало долететь по инерции и навредить, даже попав в зону действия «магоблока». Те тела возле лифтов — их попросту раздавило.       Но солдаты защищены экипировкой, а вот если перед ними пойдут беззащитные люди… Остается надеяться, что эти возможные жертвы окажутся не напрасными.       Я убеждаю себя, что готов к такому повороту, однако сердце все равно пропускает удар, когда среди дыма и огня мелькают черные каски. Они идут сами по себе.       — Давайте же, — бормочет Добсон рядом со мной. — Давайте, ублюдки…       Только бы кольца не начали реагировать на их приближение! Носитель «магоблока» должен оказаться внутри кольца — такова задумка изобретателя. Чтобы это сработало, в каждый предмет вложены магические силы нескольких магов, по количеству энергии он может считаться весьма могущественным артефактом. Какая ирония: столько усилий — ради простого увеличивающего заклинания. И это еще одна причина, по которой у нас оказалось слишком мало колец; дело не только в том, что моя правильная Грейнджер свернула проект, едва узнав о нем. Слишком садистские оказались приспособления на ее вкус.       Первая пятерка солдат, не отводя винтовок, ступает вперед — они почти не смотрят под ноги. Не видят, что оказываются на минном поле. Магглы слишком сильно верят в свои изобретения, чтобы предвидеть: у нас есть собственные.       Попав под действие «магоблоков», кольца резко уменьшаются, впиваясь в ноги солдат, разрывая их на части. Я почти рад видеть хлынувшую во все стороны кровь, рад тому, как они валятся на пол. Надеюсь, идущие за ними слышат их крики.       Но праздновать эту маленькую победу некогда. Отступление прикрыто, пора приступать к выполнению плана. Все, кто еще в состоянии двигаться и сражаться — десяток авроров, горстка комиссаров, отдельные маги — разом бегут к лифтам прямо через огонь. Выстрелы сыпятся в нас градом с обеих сторон, и наши Протего останавливают не все из них. Одного из комиссаров отбрасывает к стене — я торможу на секунду, чтобы помочь встать... и красная точка на его лбу говорит мне, что помощь уже не нужна. Очередная пуля впивается в ревущего Добсона прежде, чем он на полном ходу сбивает с ног сразу двоих. Кажется, он по очереди сворачивает им шеи — мне не удается хорошенько все рассмотреть, потому что я уже ныряю в шахту одного из лифтов, цепляясь за ступени.       Кто-то из авроров ими не пользуется, прыгает мимо меня сразу к тренировочному уровню. Разбиться мы не рискуем: сверху видно, что лифт застрял на этаже Отдела Тайн, и, даже сорвавшись, можно упасть на его крышу.       Спустившись на него первым, я открываю люк, пробираюсь внутрь, чтобы отворить створки кабины. С трудом, но те поддаются — и, шумно выдохнув, я вываливаюсь в черный коридор Отдела Тайн…       Просвистев мимо лица, пуля ввинчивается в черную гладкую стену в дюйме от моей головы.       Мы опоздали.       На раздумья больше нет ни времени, ни сил. Только увидев в мигающем свете синего пламени магглов с оружием — увидев там, где их не должно было быть никогда, ни при каких обстоятельствах — я бросаюсь вперед, влив остатки сил в свое Протего. Что я могу против них без магии?.. Что может хоть кто-то из нас?       Лишь каким-то чудом у меня получается достигнуть первых солдат, налететь, хватая голыми руками ствол наставленной в меня винтовки. Она обжигает, но выстрел гремит в сторону. Крик рвется из горла, не крик боли или страха — я ору от ярости и толкаю вперед человека перед собой. Рядом мелькают серые мантии невыразимцев, тоже вступивших в схватку.       Все вокруг приходит в движение, сами стены Отдела начинают вращаться, но не как обычно, сбивающим с толку водоворотом. Они словно разбиваются на части с чудовищным грохотом, дробятся, тут же собираясь вновь, и снова, и снова, грохоча так, что закладывает уши — даже видя это лишь краем глаза, я чувствую головокружение. Что-то во вмешательстве магглов в древнюю магию этого места нарушило его привычное состояние.       Меня подбрасывает на месте вместе с магглом, в которого я вцепился, на мгновение мы повисаем в воздухе вне какого-либо пространства — а потом падаем вниз на каменный пол.       Быстро, пока солдат не пришел в себя, я пинаю ногой винтовку, но он держит ее слишком крепко. Следующий удар приходится уже по руке, и он хватает меня свободной ладонью в черной массивной перчатке. Мы боремся, не разбирая ничего вокруг, без магии, без оружия, и перевес в этой борьбе явно не в мою пользу — но мне приходят на помощь. Двое невыразимцев хватают солдата сзади, оттаскивая от меня, и только тогда я могу отобрать у него оружие.       Запыхавшись, оглядываюсь. Это же…       Прямо возле нас возвышается каменная Арка с колышущимся в проеме призрачным покровом. Во все стороны амфитеатром поднимаются скамьи, их столько, что они теряются где-то в темноте. Только теперь я понимаю, что вокруг стоит поразительная тишина.       Зал Смерти. Тишина в таком месте была бы мне понятна — но только не сегодня.       Что-то не так… Невыразимцы — их здесь только двое — не смотрят ни на меня, ни на маггла, которого удерживают, взгляды их угрюмы и направлены куда-то в сторону. Почему они стоят на месте, не возвращаются туда, где идет сражение, не защищают свой Отдел?       Я хватаю надетый на солдата шлем, срываю его прочь — мне почему-то важно увидеть лицо хотя бы одного из них. Чего бы я ни ждал, оно разочаровывает: сосредоточенное, закрытое, лишенное ярости или ненависти. Из уха льется кровь — вряд ли я его ранил, скорее, это сделал магический выброс, столь сильный, что на него не подействовал «магоблок», выброс, что забросил нас сюда.       — Снимите с него ремень и обезвредьте, — говорю я, и голос мой эхом отражается от вековых стен. Невыразимцы не обязаны меня слушаться, однако их бездействие раздражает, так что хочется подстегнуть обоих. Пусть сделают хоть что-то, а мне нужно возвращаться.       Я бегу по ступеням амфитеатра наверх — где-то здесь должен быть выход. Однако все, что открывается взгляду — это сплошная каменная стена. Прямая, как под линейку, хоть и видно, что древняя, потемневшая от времени. Оборачиваюсь: Зал Смерти имеет круглую форму, и остальные его стены больше похожи на своды пещеры — а эта прямая линия словно отсекает его часть.       — Что происходит? — спрашиваю у застывших внизу угрюмых невыразимцев. Даже обычный голос здесь звучит как крик, бьющий по ушам.       Спустя мучительно долгую паузу приходит ответ:       — Отдел Тайн теперь защищен.       — Что это значит?       Но я вижу все в их лицах, обреченных, тщательно скрывающих страх. Вижу тем яснее, чем ближе спускаюсь обратно к Арке. Медленно, потому что нам больше некуда торопиться.       — В случае чрезвычайной ситуации… на отдел опускается Стена, — выговаривает невыразимец сквозь зубы. — Она задействуется при помощи магии, но сама по себе реальна. Десять футов камня… чтобы оградить все наши секреты.       Я качаю головой:       — Магглы найдут способ пробиться. Может, не сегодня и не завтра…       Не через неделю. Не через месяц. И все это время мы будем тут. Отрезанные от всего мира не только собственной Стеной, но и «магоблоками» по ту ее сторону.       Будто услышав мои мысли, молчавший до сих пор второй невыразимец говорит с излишней уверенностью:       — Когда магглов вытеснят из Министерства, Неизвестный снимет защиту. Нужно лишь выждать какое-то время.       Даже плененному солдату ясно, какие у нас шансы — и в глазах его впервые мелькает что-то, похожее на неуверенность. Я подхожу к нему ближе; «магоблок» с него эти двое так и не сняли, и вся его фигура ощущается, как что-то неестественное, глубоко противное природе. А может, все дело во вратах Смерти, вырастающих за его спиной.       — Зачем вы пришли сюда? — спрашиваю, вставая напротив, лицом к лицу. Так близко, что отвращение почти невозможно побороть, но мне нужно видеть все. Возможно, слишком близко — все-таки, это опытный военный, он опасен даже без оружия. Невыразимцы, похоже, думают о том же, потому как сжимают плотнее захват на его руках и плечах.       На вопрос солдат вполне предсказуемо не отвечает, глядит будто сквозь меня.       — Пришли истреблять нас? Всех, поголовно?       Когда идешь убивать кого-то просто потому что он не такой, как ты — неужели можно не испытывать ни ненависти, ни презрения, ни страха? Он не ненавидит меня, этот человек, он знает, что мы способны его уничтожить тысячью способов, достаточно снять ремень, но взгляд его остается практически спокоен. Его больше волнует перспектива умереть здесь голодной смертью, чем то, как с ним распорядятся его враги.       Потому что… он не видит в нас врагов. Только приказ: уничтожить.       Это осознание заставляет меня отступить на шаг.       — Знаете, а ведь говорят, что все наше Министерство было построено вокруг этого места. Вокруг Арки.       Солдат медлит, затем оглядывается через плечо. Он явно что-то чувствует, ему некомфортно находиться рядом с ней.       — Даже мы, волшебники — и господа невыразимцы подтвердят вам это — до сих пор не знаем наверняка, что она из себя представляет. Но подойдите поближе… чтобы было понятнее.       Невыразимцы переглядываются и подводят маггла ближе к Арке. Он не слишком упирается, задирая голову, чтобы видеть ее целиком.       Я стою позади него, в трех шагах от мрачного покрова, и мне все равно слышны голоса. Те, в которые лучше не вслушиваться, чтобы не узнать.       — Одно нам известно точно: это явление абсолютной магической силы, одно из тех, на которые точно не повлияет один жалкий «магоблок».       Маггла уже не нужно держать, он замер, завороженный колышущейся прямо перед ним пеленой. Невыразимцы лучше подготовлены, на них Арка не оказывает такого же воздействия. Мне не видно лица солдата, однако единственное слово, которое он выдыхает, звучит жалобно и горько:       — Мама?..       Я толкаю его вперед, не встречая сопротивления, и он падает, скрываясь в темноте.       Слишком милосердно для него. Если помощь не придет в ближайшее время, нас ждет куда более страшная судьба.