Я не я

      Все имеет свойство заканчиваться, каникулы не явились исключением. Сенька из окна наблюдал, как грузили в повозку тот чемодан, в котором он только недавно нашел «свой» дневник и одежду. Со свадьбой его разделял только семестр в Военной школе, и в это время он планировал нагуляться от души. По сути, ему было все равно, что будет дальше, не его тело – не его проблемы. Его убили вообще, может, это мертвый мозг балуется напоследок и на самом деле прошли не полторы недели, а всего полторы секунды. Может, его тело уже начало разлагаться под палящим солнцем. А может, это последнее испытание. В Бога майор никогда не верил, чего не скажешь о просто неведомых высших силах и интуиции. А последняя советовала много не думать по поводу всей этой чепухи, расслабиться и наслаждаться зрелищем. В конце концов, кто не хотел попробовать себя в роли актера или попасть в параллельный мир. Он попал, ему удалось, только мир этот был какой-то странный, про себя Сенька прозвал его Ебаньков. А что? Нормальное русское название, такое же странное, как и многие на современной карте.       Мешало ему только одно: несхожесть характеров с прошлым хозяином тельца. Домашние начали волноваться за него, почему это он перестал болтать без перерыва, отпускать тупые шуточки и просто бездельничать. Майор старался поменьше вылезать из своей комнаты, больше тренироваться, даже открыл домашнее задание мальчишки. Оно оказалось элементарным, не заняло и получаса, чем разочаровало Сеньку до глубины души: «Да какая ж это военная школа?» Но надежда еще осталась, может, в школе будет лучше, чем здесь. Жаль расставаться было только с Наташей, за это время они крепко подружились. Обещали писать друг другу каждую неделю, рассказывать, что с ними случилось и просто обмениваться новостями. Сестра сказала, что школа его очень изменила, причем в лучшую сторону, однако новые черты характера не дадут жить покорно в новом доме с мужем и дочерью. Майора это хоть и немножечко волновало, но не пугало. Где ему только не приходилось бывать. Дом дворянина был не самым худшим вариантом.       Вещи упаковали, с «родными» попрощались и выехали. За прошедшее время Сеньку за пределы имения так и не выпустили, поездка оказалась еще и прекрасной возможностью посмотреть на мир вне всего этого безумия.       Дорога оказалась неблизкой и ожидаемо занесенной снегом, поэтому повозка двигалась медленно и осторожно. «Да, хорошо, что людям хватило мозгов придумать машины». – Эй, устал? Хочешь подменю? – предложил Семен, совершенно не подумав.       Извозчик удивленно посмотрел на мальчишку, высунувшегося из повозки: – Спасибо, барин, не нужно. Вы бы лучше не высовывались, простудитесь еще, мне Ваш батюшка голову потом открутит, на ее место…       Об анатомических извращениях отца слушать не хотелось, майор легко перебрался к мужику поближе: – Ну хоть с тобой посижу, на мир погляжу не из-под шторки. Давно лошадками управляешь, людей возишь? – Давненько, смолоду, барин, – все еще недоверчиво косился извозчик. – И как, нравится тебе работа твоя? – хотелось выведать побольше об этом мире, а этот человек наверняка много ездит, много видит. – Так другой нет, барин. Делать нечего, семью кормить надо, барин.       Так и ехали, на все вопросы мужик отвечал кратко, неизменно добавляя «барин», так надобавлялся, что аж тошно от этого слова стало. Слишком Сенька привык к обращению по званию, ну по фамилии, в конце-то концов.       Ехали два дня, ночь перебыли в каком-то кабаке, где извозчик закрыл Семена в комнате на ключ и куда-то ушел, на утро от первого несло перегаром. Запах напомнил Сеньке о былых временах, о его зеленом отряде – майор приуныл: как там ребята, что с ними, выжил ли хоть кто-нибудь, не попал ли в руки врага? Вспомнил слова своего первого командующего: «Запомните, ребята, лучше умереть, чем даться немцу, погнали!» Немцу – это, конечно, образно. Вспомнил друзей своих старинных, с которыми прошли огонь, воду и медные трубы. Стало совсем грустно, здесь у него была только Наташка, да и разве расскажешь ей всего? Сразу заподозрит неладное, в дурку вряд ли сдаст, оной тут и нет, наверное, но перестанет общаться – точно. А быть одному вообще не хотелось. «Интересно, есть ли у этого Санька друзья в военной школе? Хотя, с таким блядским характером, это будет даже удивительно…»