Беллатрикс. Перезагрузка

Ближе к вечеру Настя отправила Пайки за Эйлин, но та отказалась возвращаться. Тогда, скрепя сердце, Настя сама навестила Паучий Тупик. Авроров здесь уже не было, разрушения, произведённые двумя сражающимися магами, были почти ликвидированы. Аврорам также пришлось подправить память кое-кому из соседей. Несмотря на то, что этот район был малонаселён, вспышки заклятий всё же привлекли внимание нескольких человек. Авроры хотели наложить Обливиэйт и на Тобиаса, но тут воспротивилась Эйлин и, как ни странно, сам мистер Снейп. Странным это было потому, что Тобиас не просто не хотел подвергаться магическому воздействию, а не хотел забывать о том, что случилось. Похоже, хоть и краткое, но весьма… насыщенное, общение с Юлиусом Принцем и разыгравшаяся трагедия оставили в сознании и душе Тобиаса глубокий след. К тому же, он наконец освободился от проклятия, некогда наложенного Эйлин. — Может, оно так и легче — всё забыть, — бурчал Тобиас. — Но я сейчас и сам ещё не знаю, кто я такой, кем был всё это время и как жить дальше. Погодите своими палками махать. Мне понять нужно… Куда катится моя жизнь и почему. И что с этим делать. Старик на днях был здесь. Наговорил мне много всего… Может, он был и прав. Он умер как герой. Я уж было подумал, что он победит… Но потом он начал произносить что-то… заковыристое и пропустил удар. Эйлин говорит, это он нашу семью защитил. Я не хочу об этом забывать. Пока не хочу… Итак, авроры согласились, что мистер Снейп имеет право на память, так как его жена — ведьма и между ними заключена магическая помолвка. С тем они и отбыли, решив, что единственной причиной нападения Риддла было именно это — так называемое "предательство крови" — брак чистокровной Эйлин Принц и магла. Тобиас явно был слегка не в себе, Эйлин не хотела оставлять его одного, а в Призрачном ему вряд ли нашлось бы место. Замок был слишком странным и непредсказуемым даже для волшебников. Не говоря о том, что Призрачный мог окончательно взбеситься, если подкинуть ему такого жильца… — А что если вам отправиться в дом Принцев? — предложила Настя, не особенно надеясь на успех. Но, как ни странно, Тобиас отнёсся к этой идее достаточно спокойно. Может быть потому, что ещё не пришёл в себя, а оставаться в доме после того, что случилось, ему явно не очень хотелось. И в результате супруги (а Настя уже не надеялась на то, что они расстанутся, но зато начала надеяться на то, что Тобиас всё же изменится к лучшему) отправились в родовое гнездо Принцев. Леди Грей вернулась на остров, при помощи Пайки переместившись на своё излюбленное место — среди группы берёз метрах в ста от входа в замок — хотела хоть чуть-чуть пройтись. Одинокая фигурка Северуса с книгой в руках на скамейке недалеко от входа. Ворон — на ветке дерева поблизости. Картина одновременно тёплая и печально-пронзительная… Ему нужно общение. Желательно — с нормальными, адекватными сверстниками. Но где их взять?! Единственный кандидат в друзья для Северуса, которого Настя могла представить, — Ремус Люпин. Но он далеко и он оборотень… Если бы можно было что-то с этим сделать… Интересно, если уже сейчас начать давать ему волчьелычное зелье, то можно будет предотвратить обращения? Это было бы хорошо для маленького оборотня или же плохо? И нельзя ли как-нибудь научиться контролировать своего зверя? Так много ещё нужно узнать! А у них война… Только вчера Эйлин сказала: "война, о которой ты всё время твердишь", — кажется, так. Ну вот, миновала лишь одна ночь, и ей пришлось убедиться, что война уже здесь. Люди не хотят этого понимать, пока бедствие не затронет их самих или их близких. Стейси стояла под деревом, прислонившись к стволу, любовалась тонким профилем Северуса. Мальчик выглядел полностью погружённым в книгу, но вот поднял голову, посмотрел вдаль — на озеро, задумался. Невесёлые у него мысли. И всё же… Сейчас он выглядит несравнимо лучше, чем тогда, когда она увидела его в первый раз. Даже осанка и пластика движений уже изменились. И никогда-никогда-никогда не станет он теперь рабом Волдеморта! Теперь они враги и уже ничто этого не изменит. Стейси прикрыла глаза, Северус смотрел на озеро, а Замок… Замок не имел глаз вовсе — в общепринятом смысле, но он мог видеть, и сейчас смотрел на них обоих. И сожалел. Сожалел о том, что сотворил в порыве ярости, в слепом желании освободиться. *** Создатели Замка дали ему душу — душу особую, не такую, как у человека, но тем не менее Замок был способен на чувства. И он ещё помнил то время, когда чувства, что он испытывал, были только добрыми. Но потом гоблины причинили зло тем, о ком он заботился, хранителям. И в душе Замка родилась боль. Потом боль превратилась в ненависть. Так он узнал новые чувства, которых лучше бы не знать никогда. И теперь он тоже открывал нечто новое — сожаление, чувство вины… Эта девушка — его новая хранительница — была права. Она имела право злиться на него. А хуже всего то, что уже ничего не исправишь. Хорошо ещё, что всё закончилось так… Ведь могло случиться худшее. И хранительница, и мальчик могли сойти с ума. Потерять себя в недрах Лабиринта навсегда. Замок мог бросить хранительницу в Лабиринт, но выпустить её оттуда, прежде чем она пройдёт свой путь до конца, было не в его силах. Когда стихийные маги проходили посвящение в Зеркальном Лабиринте, всё происходило по-другому и под контролем Мастера. А мальчик… Замок никак не ожидал, что он сможет войти в Лабиринт! Это было немыслимо… невозможно! И он не мог его ни выпустить, ни вывести, ни выбросить оттуда, пока он не пройдёт путь до конца и не найдёт то, за чем пришёл, или — пока не потеряет себя окончательно… Хранительница винила замок в мучениях ребёнка, но от него не зависело происходящее в Лабиринте… Хранительница выпустила дух женщины, преследовавшей её, угрожавшей ей. Почему? Значит ли это, что она умеет прощать? Значит ли это, что она и его простит? Но как ему самому простить себя… Неужели судьба мальчика изменилась к худшему? Замку было непросто разобраться в чувствах людей… Он знал только, что он сам теперь связан с ними навсегда, потому что всегда будет стремиться защищать их… Однако — они ещё многого не знают. Они не знают, что Замок — это лишь часть той силы, с которой они вступили во взаимодействие. Ещё есть Остров. Остров Туманных Путей. И Замок не может управлять им. Остров древнее и сильнее. Он… был всегда. И только совсем недавно — по меркам вечности — на Острове построили Замок. В нём должны были жить Смотрители. Смотрители Туманных Путей. И какое-то время действительно жили… О счастливое, безмятежное время! Но его не вернуть… Для Смотрителей Остров был безопасен. Но у них была Путеводная Звезда. С ней можно ходить Туманными Путями, искать тех, кто заблудился, и в любой момент вернуться домой. Чтобы стать Смотрителями, нужно обрести свою Путеводную Звезду. А это непросто… Потом, когда Смотрителей уже не было, в замке жили хранители — у них был Якорь. Он оберегал их и если бы им случилось оказаться на Туманных Путях, всегда помог бы найти дорогу домой — в безопасный и уютный Замок. Где теперь Якорь? Кто знает… У нынешней хранительницы его нет, а значит… может случиться что угодно. Как предупредить людей, чтобы были осторожнее? Чтобы хотя бы не выходили из Замка, когда вечерами туман окутывает Остров… И поможет ли это или всё станет ещё хуже, так как, если они начнут бояться Острова, — положение только усугубится… Замок не знал, что ему делать, Замок вздыхал, глядя на тех, что сумели завоевать его сердце своей добротой и преданностью… *** Со стороны озера, мощно взмахивая сильными крыльями, приближалась крупная птица. Северус и Настя заметили её одновременно. Сова? Филин. Крупный красавец. Он снизился, бесшумно, как все совы, пролетел мимо Северуса, едва не зацепив его крылом, и сделал круг над головой Насти. Только теперь мальчик её увидел и смутился. Чего смутился? Не понять… Настя подошла к скамье, и филин опустился на неё. Вид у него был важный и такой холёный, что казалось — он только что прибыл прямо из роскошного салона красоты для филинов. На послании, прикреплённом к лапе, красовался герб Малфоев. Настя вскрыла послание. Приглашение. Ну да, пора… Так не хочется, но пора. И информации у неё уже достаточно, и про чёрную метку они с мистером Свифтом узнали всё, что только могли. Ей есть что сказать Абраксасу. Но только ли ему? Нет. Она не станет ничего откладывать. Не станет прятаться. Война началась. Погиб человек, который был связан с ней, дед Северуса. И погиб именно из-за того, что был связан с ней. Теперь это её война. И она обязана победить. Её лицо приобрело жёсткое выражение, и уже не милая Стейси, а решительная леди Грей направилась в замок, чтобы немедленно написать ответ. И попросить лорда Малфоя пригласить назавтра сестёр Блэк. Северус проводил её грустным взглядом. — Вы уверены, моя дорогая? — печально спрашивал её мистер Свифт на следующее утро, имея в виду отказ Стейси корректировать внешность, а также решение отправиться в Малфой-мэнор в сопровождении одной лишь Пайки. — Я мог бы помочь… И, может быть, не стоит так сразу… — Конечно, для моих… для сестёр Беллатрикс это может стать потрясением, но я уверена, что лучше сразу расставить все точки на свои места, а не переставлять их с места на место, сначала знакомясь с ними под чужой личиной, а потом открывая правду. Это значило бы начать наше знакомство со лжи. И кроме того, они уже знают, что случилось с сестрой, и знают, что тело пропало. Уверена, они это выдержат. А лорд Малфой и подавно.