Беллатрикс. Перезагрузка

Трактир "Кабанья голова" — заведение мрачное и немного загадочное, хотя и трудно понять, в чём же заключается эта загадка. Место встреч для сомнительных личностей и заключения не менее сомнительных сделок, злачное место, где порой открывают свои тайны первым встречным или, напротив, скрывают всё — и имена, и лица, и истинные намерения. Здесь проигрывают деньги и зарабатывают на контрабанде или перепродаже краденого, здесь подслушивают, вынюхивают, обводят вокруг пальца, а иногда — просто веселятся, ищут спутника на одну ночь, напиваются с горя… Казалось бы, владелец подобного заведения должен обладать вполне определёнными чертами характера: быть пронырливым коварным дельцом, прожжённым и беспринципным, наживающимся на незаконных сделках, своего рода пауком, держащим в лапах нити преступной паутины, торгующим информацией или молчанием — смотря за что больше заплатят. Но разве Аберфорт Дамблдор — такой? Беллатриса Блэк никогда не задумывалась об этом, да и что она знала об этом человеке? Он не интересовал её. Стейси Грей знала куда больше и была уверена, что Аберфорт — человек глубоко порядочный, прямой и добрый, прячущий свою доброту за внешней грубостью. Это Альбусу следовало бы владеть подобным заведением, ведь это он виртуозно умеет думать одно, говорить другое, делать третье, планировать всё на сто ходов вперёд, дёргая за ниточки тех, кто и не подозревает, что давно является для него марионеткой. Но, должно быть, именно эти качества и помогли ему занять место всеми уважаемого человека — власть не для прямодушных. А Аберфорт — здесь… Но почему? Стейси смотрела на мрачное здание трактира, словно нависающее над узкой улочкой. Знаменитая вывеска с отрубленной головой кабана, как ей и положено, покачивалась и зловеще скрипела. Две половины одной картинки не хотели соединяться, но их было необходимо соединить! Если она хочет договориться с Аберфортом, она должна его понять… Если он не извлекает выгоды из всего, что происходит в стенах трактира, то почему он всё это допускает? Тут было что-то важное… это необходимо обдумать! Стейси приподняла густую вуаль — сегодня она решила не менять внешность, а воспользоваться этим полезным элементом одежды, благо здесь вуалью никого не удивишь, — и попыталась заглянуть внутрь через грязное окошко, которое не мыли, кажется, никогда с самого дня постройки. Конечно же, ничего не увидела. А может, так и задумано? Своего рода "тонировка", чтобы никто не заглядывал и не подсматривал? И нашёл же Альбус местечко, чтобы встретиться с Трелони! Почему было не пригласить её в заведение мадам Розмерты? Просто даже неприлично зазывать порядочную женщину на деловую встречу в такое место! Нет, никто не убедит Настю, что это не было подстроено… В случайность можно было бы поверить, если бы Альбус догнал подслушавшего пророчество Северуса Снейпа и наложил на него "обливиэйт". Что — не сумел? Самый сильный маг, победитель Гриндевальда. Не справился? Ох, не смешите… Что же он задумал… самый светлый и самый коварный маг… Зачем ему всё это… Никогда ей не поверить и в то, то "мудрый и добрый дедушка Дамблдор" не знал-не ведал, какое чудовище растёт в Хогвартсе! Он всё понял ещё тогда, когда забирал Томаса Риддла из приюта в школу. Тогда он не постеснялся заглянуть в разум ребёнка, так что же мешало ему сделать это позже? Например тогда, когда была открыта Тайная Комната и во всём обвинили Хагрида! А донёс на Хагрида Риддл. Но Альбусу, конечно же, и в голову не пришло, что сам Риддл замешан в первую очередь, да? А проверить разум Томаса помешали этические соображения? Ну разумеется… Этика прежде всего! И наплевать, что ни в чём неповинную девочку, несчастную плаксу Миртл, совершенно очевидно убил вовсе не паук Хагрида, а василиск. Пауки, даже такие выдающиеся, как Арагог, не умеют обращать жертв в камень, но Альбус, конечно же, этого не знал, ага… или забыл… А если серьёзно, то следует признать: ему было отлично известно, кто открыл Тайную Комнату и выпустил василиска. Самый светлый маг всех времён и народов сам взращивал будущего Тёмного Лорда, как капусту на грядке — поливал, удобрял и берёг от вредителей. А попозже в соседней теплице вырастил свою будущую армию, детей, которым предстояло воевать "за мир во всём мире" и торжество идей мудрого директора. Гриффиндор и Слизерин намеренно стравливались, хотя для виду постоянно звучал знаменитый "девиз кота Леопольда". Но это было на словах… А на деле — неприкасаемые любимчики Гриффиндорцы, которым всё сойдёт с рук, потому что их изначально назначили "хорошими парнями". И даже если сворой травят одного — это не подлость, а всего лишь невинная шалость. Ведь на подлости, как известно, способны только Слизеринцы! А хорошим ребятам с Гриффиндора директор погрозит пальчиком, по-доброму усмехаясь в бороду, и тем благословит на дальнейшие "подвиги". Он ничего не мог поделать? Да как бы не так! Стоило хоть раз назвать вещи своими именами: подлость — подлостью, а, к примеру, нападение вчетвером на одного — трусостью и низостью, — и это произвело бы действие куда более сильное, чем какие-нибудь дурацкие наказания или выговоры в стиле "ай-яй-яй, как нехорошо". Ни то, ни другое нисколько не мешает чувствовать себя героями, которые не боятся никого и ничего, в том числе и наказаний. Так чего же хотело его светлейшество? На ум приходило только одно объяснение: Альбус так и не оставил мечты о власти, которую, разумеется, намеревался употребить "ради общего блага", как они и собирались некогда с Гриндевальдом. Но Альбус оказался хитрее друга юности и пошёл более сложным, кружным путём. Нужна была война, в которой все, кто не разделял его идей и не готов был позволить Альбусу перекраивать магический мир по своему разумению, должны были проявиться в открытую и — умереть или бесповоротно проиграть и оказаться изгоями; должна была победить его партия, и тогда — Магический Мир сам принёс бы ему власть и умолял принять её. Наверняка Альбус не планировал соглашаться — он из тех, кто правит из-за кулис и в этом находит своё счастье, как скупой рыцарь обретал блаженство, перебирая свои сокровища. Для персонажа Пушкина важно было знать, что он может купить всё! А собственно покупать уже и не обязательно. Для гениев закулисья важно знать, что они могут достичь любого результата, важно ощущать себя не фигурой на доске, а шахматистом. Именно так они видят мир — как шахматную доску, где ты либо пешка, либо фигура, либо… игрок. Стейси решила обойти трактир, ещё немного подумать. Что-то мелькало в сознании, кончик какой-то мысли… Интересно, почему у Аберфорта патронус — козёл? Да ещё какой сильный патронус! Что связано у него с козами? Это было интересно юной Насте, ещё когда она читала книги. Роулинг на этот вопрос не ответила, только Альбус Дамблдор на что-то грязно намекал… Но патронус — это нечто светлое! Козы, козлы… обычно их демонизируют, считая чуть ли не воплощением тёмных сил. Но так ли это? Люди очень часто видят тьму повсюду лишь потому, что она у них внутри! Что выражает патронус? Анимагическую форму мага? Собственную или того, кто ему дорог, как было, например, у Снейпа — лань — его представление о Лили… Козёл — анимагическая форма Аберфорта? Незаметно для себя Стейси обогнула трактир, оказавшись у задней стены строения. Вспомнились слова ослика Иа из любимого в детстве мультфильма: "так я и думал, с этой стороны ничуть не лучше". Но и хуже тоже не было, здесь к трактиру вплотную приближалась молодая зелёная травка и кусты, которые с явным удовольствием глодал предмет Настиного интереса. Нет, не Аберфорт, — а козёл! Крупный, рогатый, косящий на появившуюся из-за угла девушку шальным жёлтым глазом. И она внезапно поняла, что общего у этого места, и у Аберфорта. Свобода. Он не признаёт ограничений, ему не нравится власть. Наверное, не нравится настолько же сильно, насколько она притягивает его брата — Альбуса. А может быть, так проявляется внутренний протест против того, что важно для брата, против того, из-за чего погибла Ариана, оставив в сердце Аберфорта незаживающую рану. Ведь именно он был к девочке ближе всех, только он мог её успокоить, потому что только ему она безоговорочно доверяла, а это о многом говорит. Для Альбуса власть была важнее, Аберфорт возненавидел власть. Он открыл не трактир, он открыл приют для всех, кому он нужен. Здесь никому не скажут, что он недостаточно хорош для этого места, здесь принимают всех. И оставляют за ними право хранить свои тайны и делать то, что им хочется. Спорный подход… Но Стейси могла его понять. И тайные игры Альбуса, надёжно прикрытые фасадом благопристойности, нравились ей куда меньше, чем откровенная непристойность этого места. Здесь люди такие, какие они есть, здесь они делают то, что хотят. Жаль, что у них именно такие желания, но не Аберфорт в этом виноват. Хотя, конечно, сюда стекаются отбросы общества и… — тут козёл окончательно решил, что незнакомка интереснее куста, и Настины мысли оборвались. Животное, не спеша и не отрывая от девушки шалых глаз, дожевало пучок листьев и медленно направилось к ней. Почему-то стало страшно. Но лишь на миг. Хороша она — ведьма и "героиня", решившая, что сумеет разрушить планы Волдеморта! — козла испугалась. И всё же… это чувство не проходило — ощущение было такое, будто стоишь на краю обрыва. Захватывает дух, и что-то внутри нашёптывает — прыгай! Сделай шаг вперёд! Козёл наклонил голову, выставив острые рога, при этом он косился на Настю, не сводя с неё ярко жёлтых глаз, вдруг показавшихся ей безумными. И снова это чувство — она на краю, на пороге… Только один шаг и… И что?! Интерес победил страх, Настя откинула густую вуаль и сама шагнула вперёд, чем, кажется, удивила козла. Он поднял рогатую голову и уставился ей прямо в глаза. Так они и смотрели друг на друга. Стейси ощутила головокружение… В этих глазах… это было… это не животное… не простое животное! В этой желтизне… завораживающей, дикой, первобытной, затягивающей, как омут, вдруг захотелось утонуть… Как зачарованная она сделала ещё один шаг вперёд, теперь её и козла разделяло не более пары шагов. Нечто властное, жаркое и неукротимое поднялось в душе, забурлило, захватывая целиком. Ещё шаг. "Ты идёшь?" — прозвучало в голове. Она не спросила — куда. Она не спросила — зачем. Она ответила: — Да! Я иду! И заклубившийся туман поднялся от земли, а вокруг всё подёрнулось радужной искрящейся пеленой. Если бы кто-то заглянул сейчас за трактир, то увидел бы, как козёл — один из любимцев Аберфорта, и высокая девушка в скромной мантии — мгновенно и бесследно исчезли среди бела дня.