* * *
Ночь выдалась слишком тёмной. Безлунной, мрачной и тягучей, словно вытекла густым дёгтем в реальность со страниц историй и фильмов ужасов. Отъезд Стью вместе с тем чудищем стал для Бонни тревожным явлением. Особенно жутко ей стало, когда нормального вида летучий лис начал на глазах превращаться в нечто совершенно непонятное, и в то же время, пугающее. Но сам, похоже, он этого не замечал. Укладывая детей спать, крольчиха тревожилась за мужа. Куда они поехали? Не случилось ли с ним ничего? Вопросы не давали покоя, но она не подавала вида, чтоб крольчатам не передалась её тревога. Дождавшись в большой спальне, пока все малыши уснут, она думала что делать. Спустя полчаса, последняя пара длинных ушек медленно опустилась, давая понять, что их крошечный хозяин упорхнул в мир грёз. Проходя между кроватками своих любимых деток, серая крольчиха буквально надвое разрывалась, решая, что предпринять дальше: остаться на ферме, вызвать полицию и защищать детей, или идти на выручку мужу, заперев малышей в общем доме до утра. Выбор был ужасно трудным и болезненным... Ведь, во втором случае она рискует оставить своих малышей сиротами, а в первом... Стью рискует погибнуть от зубов этого Рэда. Но у него с собой ружьё... Нет. Даже с полными карманами патронов, её муж рискует слишком серьёзно. Возраст уже не тот, чтоб отбиваться в одиночку. Решение было окончательным. Выйдя из спальни малышей, Бонни направилась на минус второй уровень дома. Как у любого дома, дом Хоппсов имел подвал, но в этом подвале имелись две скрытые от всех комнаты. Одна была за громадным шкафом с инструментами, а вторая - с противоположной стороны, за большим зеркалом. Изначально, при закладке фундамента, эти комнаты создавались, чтоб никогда их не открывать. Но отказаться от них вообще, молодожёны не смогли... Пройдя к входу в подвал, Бонни остановилась перед дверью. Она понимала, что её решение может повлечь за собой серьёзные последствия, но выбора у неё не было. Сжимая мохнатые кулачки, крольчиха спустилась во тьму к единственному, что могло спасти Стью или убить их всех - к её старому боевому арсеналу.* * *
...убийственно болело всё тело. Голова раскалывалась, а зубы ныли и гудели так, словно меня сутками избивали дубинками по лицу. В мою раскрытую пасть по высунутому языку стекала чья-то тёплая, свежая кровь. Этот вкус заставил меня раскрыть глаза; надомной, лежащим на спине с раскрытой пастью и высунутым полуметровым языком, возвышался изрядно потрёпанный и раненый Стью. Его левая лапа была рассечена между предплечьем и запястьем, остальные травмы скрывала пыльная шерсть. Было сразу видно, что он едва стоит, но... Он кормил меня собственной кровью. Я ничего не мог сделать; ни шевельнуться, ни сказать что-то, чтоб остановить его... Я не чувствовал тела. Похоже, что-то случилось и я сломал свой позвоночник где-то в районе шеи. А может и по всей длинне. А может, это Стью так жёстко надрал мне зад. - Рэд... - Послышался вздох кролика. - Рэд, это ты? Я кивнул и кое как смог втянуть язык обратно. "Алый Свет" наконец отпустил меня, получив пищу и... Серьёзную травму. Стью, тем временем, затянул свою рану куском рубахи. - Что... Что случилось?.. - Выдавил я из себя тяжелопонятный вопрос. Как правило, находясь в облике вампира, я не могу внятно изъясняться; из-за неподходящей формы голосовых связок, языка и губ, речь у меня может быть понятной только для тех, кто различает ультразвук. - Ты стал... "Этим". Мы поцапались. Ты меня нёс обратно на ферму. Я тебя сбил... Ты спас мне жизнь. Это, если кратко. Поцапались... Когда "Алый Свет" вырывается на волю, вокруг в живых не остаётся никого, если меня не запереть или не приковать. А он "поцапались". Вам нереально повезло, что выжили, мистер Хоппс... Погоди ка! Спас жизнь?! А... Ну да... Смутно припоминаю. Вроде смог на время вырваться из плена безумия. Наверно, дело в адреналине. Вдруг, я закашлял и оскалился; начал чувствовать боль и каждую рану. Похоже, регенерация начинается. Хрустя костями и суставами, "Алый Свет" начал приводить меня в порядок. Но это было ужасно; боль была страшной, неописуемой. Я закричал что было сил и сжался в комок, чтоб облегчить свои страдания... И, спустя минут пятнадцать, все закончилось. Я медленно встал и подошёл к сидящему кролику: - Мистер Хоппс, я... Мне страшно стыдно за всё, что я натворил. Простите меня. Я всё возмещу, обещаю. Если вдруг что-то сломал или травмировал вас... Он махнул здоровой лапой, я замолчал. - Не бери в голову, Рэд. Главное - мы в норме и никого не убили. Ты пришёл в себя... Скажи, может я ошибаюсь, но... Ты - вампир, так? Чёрт... Вроде вкрадчиво и спокойно спрашивает, но ТАК стыдно перед ним! Почему меня одолевает такой стыд?! Хочется сквозь землю провалиться и отрубиться на пару лет. - Да. Но только наполовину. Это всё, что я могу сказать. Простите. Мне жаль, но я правда не могу сказать больше. - Тогда... Так спрошу: ты один такой или есть ещё? Спрашивал он беззлобно, сердце билось ровно... Страха тоже не было. Очень необычный кролик. Столкнувшись со мной у не посвящённого, обычно, начинается паника или его парализует тихий ужас. Стью же просто интересовался... - Я один. - Решил я признаться. - Остальных вампиров я убил ещё до их рождения. Как только это прозвучало, ритм сердцебиения Стью изменился сходу: - Ты убил... Своих сородичей? - Нет. - Мой голос вдруг окосел от небольшого шока. - То, чем они были... Вы думаете, я монстр? Вы не видели второе поколение! Вот те уже истинные чудовища, без капли сострадания и жалости. - Ладно, хватит. - Успокоил меня кролик. - Меньше знаешь, крепче спишь. Тебе есть, куда идти? Вот чёрт. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он что, меня приютить решил?! Это нехорошо! Мне в пустыню надо, в пещеры. Там не живёт никто. Жуки да скорпионы только. - Да... Полечу к... Друзьям. Они недалеко от пустыни живут. Там тепло, народу мало. - Не умеешь ты врать, Рэд, вот что. И ты никуда не полетишь. Посмотри на себя, тебе таким опасно быть на глазах. А рано или поздно, кому-то да попадёшься... Я по опыту знаю, что лучше осесть где-то на виду, но с хорошо прикрытым тылом. - Мистер Хоппс... А сами-то вы кто? Кажется, этот вопрос он не ждал: - Я?.. Я просто фермер. Морковку выращиваю, ягоды, фрукты... Кукурузу, пшеницу. Иногда, сою. В молодости вот... И тут что-то легонько толкнуло меня в лоб. Все звуки вокруг приутихли... Голове стало так легко и прохладно. Чёрт. Похоже... Опять... Темнота...* * *
Зелёный коридор из быстро проносящихся мимо высоких стеблей созревающей кукурузы завораживал. Но пробегая через них, Бонни не могла отвлекаться на такую ерунду. Её главным приоритетом сейчас было спасение мужа во что бы то ни стало. Тело схватилось за мысленную установку, уловило темп и получило нагрузку в виде легкого чёрного кейса из пластика. С этой ношей в лапах, серая крольчиха спешила к единственному месту, куда Стью мог поехать. Перебежав поле кукурузы, она выбралась на пустырь и вдруг далеко впереди раздался ужасный крик боли. Это был не Стью! Понимая это, на душе стало легче, но останавливаться было нельзя. Пустырь был ровный, поэтому Бонни вдруг словно с цепи сорвалась и перешла на спринт. Спустя десять минут бега, впереди, во тьме она разглядела два красных огонька. Есть! Не узнать эти глаза было невозможно. Резко затормозив, крольчиха присела и раскрыла кейс. Боеготовность была стопроцентная. Она взяла в лапу собранную станину, ловко накинула на него почти невесомый пластиковый приклад, на котором места живого от зарубок не было. Затем быстренько прикрутила серебристый рифлёный ствол, а на него толстый чёрный глушитель. Теперь, дело за малым - настроить сошки и оптический прицел. Две минуты возни... И к выстрелу всё готово. Бонни медленно уложила винтовку на ровный участок земли, легла позади сама и достала патрон из кейса. Собранный и снаряжённый влапную тридцать лет назад, винтовочный патрон 5,56*39, с тщательно отбалансированной и отполированной пулей словно бархатный лег сначала в ладонь, затем, в единственном экземпляре, и в патронник винтовки. Неожиданно, крольчиха поймала себя на том, что улыбка вдруг засияла на её мордашке. В голове мгновенно проснулись воспоминания из молодости и лапы отвердели, получив доступ к нажитому опыту. Прильнув щекой к прикладу, Бонни вгляделась в линзу прицела; два крошечных красных огонька вдали мгновенно стали двумя жирными алыми точками. Она подняла уши строго вверх и стала "ощупывать" ими воздух: - Ветер... 1 метр в секунду, южный. - Произнесла крольчиха сухо и едва слышно. - Расстояние до цели... Триста сорок метров, плюс-минус три метра. Давление воздуха... Норма. Влажность... Норма. - Выждав секунду, делая поправки и примеряясь пальцем о курок, она скомандовала себе: - Огонь по готовности... И лёгкий толчок в правое плечо вместе с ровным выдохом... Винтовка исправно выплюнула блестящий кусок заострённого металла во тьму тихо, словно где-то в лужу упала капля воды. По исчезновению красных глаз в темноте, она поняла все: - Покойся с миром. Мне жаль, Рэд. На прикладе резко и чётко появилась новая зарубка.