Герои не моих сказок (Ведьмак)

Трубы ревут и плачет город, Своею скорбью умывая камни. Кто знал, что слишком день тот скоро Разлуки с Анриéттою настанет? Боклéр сплотился в общем горе, Живёт и дышит как едино цело. Не хватит ни озёр, ни даже моря, Чтоб слёз поток тот до конца измерить. Златые кудри, глаз туманный отблеск Забыть уже никто не в силах будет. И голос звонкий будут до заката помнить В дворце том и князья, и даже слуги. Была любимой всем вокруг княгиня: Вельможам, слугам, черни, голытьбе. Тем крепче резкая её погибель Туссéнт слезами душит на заре. Раскатом грома новость разлетелась — Мертва княгиня. Нет её уже. И долго после этого на стенах Фла́ги Туссéнта реяли во тьме. И весь тот край взвывает нынче в горе: Защитой стать княгине не смогли От судьбоносного, ужасного ей рока: От рук сестры своей из мира вдруг уйти. Но после похорóн не станет тише: Все улицы кишмя кишат людьми, А птицы, осадив вокруг все крыши, Стенают в горе пéсенным разли́вом. И среди всей той какофонии терзаний Один единственный не дрогнет, не всплакнёт — Чужак с змеиными горящими глазами, Чьё сердце горе тоже крепко очень жмёт. Цветы рука в перчатке разделить решила На два надгробия для каждой из сестёр. Ведь как бы старшая из них не поступила, Смерть все грехи её уже небрежно стёрла. И будет он стоять над той могилой долго, А друг его старинный будет рядом, Чтобы потом покинуть вместе этот город В молчании взаимном, без оглядки. Прощай, княгиня, край твой будет помнить Тебя и твоё дело сквозь столетия. Прощай, княгиня. Спи ты сном спокойным. Прощай, княгиня края безмятежного.