Новые правила

— Ах ты мелкий негодник! — закричал Ларин, смеясь и бросая в парня напротив охапку жахлых листьев, которые сейчас они с Юликом должны были покорно сгребать в кучи, работая как очередная пара рук, убирающих территорию. — А ну-ка стой, сейчас я тебе покажу! — ехидно сощурился Дима, пытаясь поймать ученика, искусно скользящего между стволов деревьев. — Ну что же вы, Дмитрий Александрович! Только не упадите — главное! — еле сдерживаясь от повального хохота, закричал в ответ Юлик, в очередной раз прячась за березу и выглядывая то с одной стороны, то с другой. — Сейчас мы посмотрим, кто упадет! — вскинул брови Дима, схватив Онешко за рукав куртки и дернув на себя, роняя парня на землю. Юлик, в попытке сохранить равновесие, зацепился за ворот рубашки учителя, и тот, не ожидая подобного, упал следом.       Едва удерживаясь на руках, чтобы не придавить парня своим весом, Ларин смотрел на него сверху вниз, рвано дыша от долгого бега и следя, как грудь человека под ним вздымается еще чаще, чем его собственная.       Вокруг кружились, борясь с воздухом, тушки хрустящих прежде под ногами желтых и темно-оранжевых листьев. Ветер нежно касался не скрытой под одеждой горячей кожи и осторожно проникал в судорожно сжимающиеся легкие, наполняя кровь так нужным сейчас кислородом. Солнце едва ли проглядывало из-за туч, зарываясь тонкими лучиками в опавшую крону деревьев. Ларин все еще нависал над русым парнем, который и не пытался подняться в изначальное положение.       В одно мгновение Юлик почувствовал, как Дима прерывисто выдохнул и слегка согнул руки в локтях, отчего расстояние между ними незначительно сократилось. И Юлика пронзило током.       Улыбка постепенно сползла с губ десятиклассника. Непонимание вперемешку с азартом и предвкушением неизведанного резко подкатило к горлу, накрывая с головой мутной пеленой забвения. Сердце продолжало качать воздух с бешеной скоростью.       Ларин завис на месте. Не двигался. Просто смотрел на подопечного, сам не понимая, какого черта не может шевельнуться. — Идиотские правила в этой школе — разгребать листья осенью, а не весной, — Дима выдохнул первое, что пришло в голову.       А Юлик молчал. Сам проклиная себя за то, что не может найти ни слова в ответ.       А Ларин смотрел пристально, сжимая челюсти от желания исполнить внезапно пришедшую в голову идею.       А Юлик напрягся, изо всех сил пытаясь привести дыхание в норму, но в тот же момент явно ощутил случайное движение колена учителя между своих ног и задохнулся, давясь кислородом.       А Ларин наклонился ближе, смотря все также пристально, пропуская во взгляд вызов.       А Юлик неосознанно облизнул губы, только спустя мгновение поняв, что сделал.       А Ларин сделал резкий и настойчивый рывок вперед.       А Юлик снова задохнулся, приоткрывая губы.       Онешко внезапно подскочил на кровати, в ужасе распахивая глаза и лишь чудом сумев не упасть в то же мгновение на пол. Туда, где, кажется, уже покоились сброшенные им во сне одеяло и одна из подушек.       Юлик откинулся назад, делая глубокий вздох и накрывая лицо ладонями. На лбу уже давно проступил холодный пот, отчего довольно сильно отросшая челка прилипла к коже, помогая еще сильнее нагреться и без того пышущим жаром внутренностям. Сердце, кажется, собиралось выбить грудную клетку или совершенно точно ее деформировать, потому что так кидаться из стороны в сторону, сотрясая сознание, не мог бы даже маленький резиновый шарик, со всей дури кинутый в стену.       Перед глазами парня на секунду возник момент, в который шок вывел его из сладкой дремы и заставил понять, что все происходящее — просто разыгравшееся воображение.       И Юлика обдало жаром.       Колющая дрожь, скрутившая конечности вместе с прерывистым вздохом, как во время долгой истерики, если пытаешься успокоится. И снова жар.       Онешко выдохнул, приподнимаясь на локтях, мотая головой, надеясь, что картинка исчезнет. Но едкая судорога, когда он приоткрыл глаза, начиная смутно различать происходящее вокруг, не позволила вернуть состояние тела в норму. Потому что он увидел то, чего боялся больше всего. Что не должно было появляться после подобного сна.       Блядский. Ненавистный им в тот момент. Стояк. Гребаный стояк из-за тупого подросткового сна. Сна с Лариным.       Юлик выругался сквозь зубы, откидываясь назад и ударяясь о стену головой. Сжал челюсти и, сползая ушибленным местом на подушку, еле слышно застонал, жмурясь и борясь с желанием подскочить, резко распахнуть окно и сигануть с девятого вниз, на асфальт, растекаясь по дороге. Потому что сердце колотилось, скручивая все в теле и отнимая конечности. Потому что Юлику нравилось это чувство. То самое чувство, которое вызывал его «любимый классный руководитель Дмитрий Александрович». — Дорогой, ты встал? Завтрак уже на столе, не опаздывай в школу! Я ухожу! — из коридора заботливый женский голос. — Я останусь дома, мам, кажется, заболел… лихорадка… — болезненный хрип, пока вдавливает запястьями глаза в глазницы. — Боже… Надо бы остаться с тобой… Но… Прости, милый, мне сегодня никак нельзя! Ты же уже взрослый, сам сможешь? — голос затих на мгновение, а потом продолжился вновь, отдаваясь в голове и неприятно царапая восприятие. — Ладно, что я спрашиваю, сможешь, конечно, ты только лечись! Не запускай! Все, я убежала. Буду поздно. Люблю тебя! — дверь захлопнулась. А Юлик со всей силы врезал по стене рядом, сжимая челюсти до онемения и ощущая жгучую тянущую боль в руке. Легкие закололо и скрутило. Голова закипела, шипящая пена подступила черствой болью к горлу. Онешко не хотел верить в то, что сейчас так ясно говорило ему тело и мысли. Мысль. От которой перехватывало дыхание и сбивалось восприятие. И которая была неисчерпаемым полусонным бредом смертника.       Просто дурной сон. Дурное послевкусие кошмара. Дурное предположение и дурная осознанность.       Это пройдет.       Это исчезнет.       Просто у Юлика лихорадка.       Болезнь. Которую, и правда, не стоит запускать.

***

— Так… Кого сегодня нет? — Дима в ожидании посмотрел на класс, скользя взглядом по свободным местам. — Юлика и Славы, — Варя небрежно обвела зелеными глазами фигуру учителя. — Хммм… И что с ними? — Слава в больнице, у него снова приступ был, он же аллергик. А Юлик… с ним не знаю, что. Он не писал. Может, Кулич в курсе? — блондинка обернулась назад и посмотрела в другой угол комнаты, где Илья, как обычно, делал что-то с телефоном. — А? Что? — оторвался от мобильника парень, засовывая его в карман. — С Юликом? Без понятия. Может, припрется еще. — Когда? Седьмой урок, — Инга приподнялась на локтях, разлепляя глаза. — Так, ладно, ребят. Начнем. Потом с этим разберемся, — Ларин отвлек намечающиеся дебаты, начав записывать на доске основные понятия, даты и события. А у самого в голове крутилась мысль о том, что, когда у Юлика поднялась температура на позапрошлой неделе, он сразу же настрочил смс-ку Диме, отчасти именно для этого они и обменялись номерами в начале первой недели. Сейчас же телефон за весь день не озарился ни одним оповещением. Либо Юлику было настолько плохо, что он забыл известить классного руководителя о причине неявки, либо случилось что-то еще. И это что-то еще не давало Ларину покоя весь урок. Потому что с этим обаятельным парнем они состояли не в обычных отношениях учителя и ученика. Дима мог с уверенностью сказать, что Юлик стал ему и правда хорошим другом. Ларин знал о жизни подростка, его интересах, происходящем вокруг. А Юлик становился все наглее, залезая с подобными вопросами и в голову учителя. И Дима был не против. С Онешко было легко, просто потому что парень понимал, что не о каких формальностях в их отношениях и речи быть не может. И это безумно нравилось Ларину. — Собирайтесь, до конца три минуты, — выдохнул Дима, наконец сметая ладонью телефон со стола.       «Привет, Юлик. Что-то случилось? Серьезное?» — набрал Дима, постукивая ботинком по внутренней стороне стола.       «Нет. Все нормально. Просто плохо было утром. Завтра приду в школу», — Онешко нашарил телефон на кровати, когда тот звякнул, поднимая парня из псевдоотключки, и, долго смотря на яркий экран, не мог подобрать ни единой мысли, чтоб ответить на столь простые вопросы. И только спустя несколько минут нервно сглотнул, выдохнув, и набрал сухой, сам по себе пришедший под пальцы текст.       «Хорошо. Осторожнее только», — и Юлик вновь прерывисто выдохнул, зарываясь рукой в волосы.       Звонок в дверь сначала не дошел до рассудка парня, и только со второго раза десятиклассник осознал, что кто-то стоит с той стороны квартиры, нажимая на маленькую пластиковую кнопочку.       Онешко снова бросило в жар, когда он понял, кто это может быть, но, дойдя до того, что у Ларина навряд ли есть ключ от домофона и кода он тоже не знает, спокойнее приподнялся на кровати, слыша очередной громкий звук.       Юлик быстро натянул штаны и футболку, встряхивая головой чтобы прийти в себя, и, не смотря в глазок, два раза повернул замок, распахивая дверь. — Ух ты, на ногах стоит! — воскликнул Кулич, заходя внутрь, за ним — Соня, осторожно кивая головой в сторону Юлика. — Ты че сегодня не пришел-то? — Илья улегся на диван, закидывая ноги одна на другую и внимательно смотря на потерянного друга перед ним, который нахмурился, проводя ладонью по щеке. Соня стояла в углу комнаты, осторожно сжимая в руке сумку, перекинутую через плечо.       Несмотря на то, что они с Юликом соседи чуть ли не с самого детства, Соня была здесь всего пару раз, не то, что Кулич, который уже может считать эту квартиру своей, поэтому только когда Илья окликнул ее, говоря усаживаться, она присела рядом с ним, в кресло. — Да утром херово стало, — Онешко нарочно кашлянул, скидывая ноги друга с дивана и садясь на их место. — Дмитрий Александрович хотел узнать, что с тобой… — было начала Соня, когда Юлик ее хрипло прервал: — Знаю, он написал.       Девушка осторожно поправила очки, заводя прядь волос за ухо и нервно поглядывая на друзей. Они давно не проводили время вот так, полным составом, потому что последнее время Соня часто стала видеться с Женей, а Юлика заставили помогать в школе, наказав за разбитое стекло, поэтому сейчас было даже как-то странно сидеть всем вместе в одной комнате. — Ладно, как гостеприимный хозяин пойду чай поставлю, — Онешко поднялся с дивана, вздыхая и почесывая плечо. — Есть еще печенье, вроде, и пирожные давнишние. Что изволят господа? — в пол-оборота выдал Юлик, заходя в другую комнату. — Мне все равно, — Кулич прикрыл глаза, закидывая руку за голову. — Мне тоже, — выдохнула Соня, которой вновь показалось, что все по-старому, как было когда-то, когда они играли в настольные игры или шатались по городу, не делая абсолютно ничего.       Через какое-то время Юлик вернулся с большим подносом, на котором стояли три чашки и обещанные вкусности. — Спасибо, — русая девушка мило улыбнулась, припадая губами к чаю. — Не за что, — устало выговорил Онешко, усаживаясь на привычное место. — Как-то скучно. Может, на приставке сыгранем? — Кулич задумчиво посмотрел в потолок, после наклоняясь к подносу и подхватывая с тарелки печенье. — Лень, — ответил Юлик, косясь на ребят. — Можно фильм посмотреть, — предложила Соня, тоже беря печенье. — Ой, Юшина, вот не беси. Как обычно твои фильмы будут про лабуду какую, — презрительно фыркнул Илья, откусывая хрустящее лакомство. — Про какую лабуду? Ты постоянно так говоришь, хотя ни один из предложенных мною не посмотрел! — возмутилась девушка, вновь поправляя очки и распахивая глаза. — Мне это и не надо. Знаю, что про лабуду. — Ребят… — протянул Юлик, затыкая друзей. — Давайте просто попьем чай, у меня голова болит. — Прости, — Соня виновато опустила голову, отхлебывая из кружки.       У Юлика в гостиной не было часов, именно поэтому когда наступала такая неудобная тишина, ничто в окружении не отсчитывало временные промежутки молчания, отдаваясь глухими ударами в ушах, и приходилось сосредоточивать внимание на других вещах, как например маленький мигающий зеленый огонек на кондиционере или возгласы мальчишек за окном, во дворе. Но только если сейчас Юлику безумно импонировала тишина, его лучший друг ни коем образом не терпел тягучее бездействие звуков. — Насколько плохо по шкале от одного до десяти? — вновь откинул голову Кулич. — Ммм… Не знаю, около семи… Может, восемь, — прикрыл глаза Онешко. — Но сейчас лучше, чем утром, — тихо добавил, вспоминая события несколько часов назад и передергиваясь.       Вновь раздался звонок. Но в этот раз звонил, мигая, телефон Кулича у него в кармане. — Прошу меня простить, — наигранно вежливо произнес Илья, поднимаясь с дивана и выходя на кухню.       Юшина вновь поправила очки, неуверенно оглядывая друга, и медленно сделала очередной глоток предложенной ранее жидкости. — Выглядишь ужасно, — осторожно заметила Соня, обращаясь к Юлику. — Знаю, — обреченно выдохнул парень, наклоняясь к подносу и вытаскивая из коробки пирожное, которое мать купила два дня назад. — И не выглядишь больным… — негромко продолжила девушка, с подозрением оглядывая друга. — Ты это к чему? — нахмурился Юлик, почувствовав, как сердце пропустило пару ударов. — Ну… — она задумчиво завела глаза, когда в зал вновь вошел Кулич. — Ребят, отец звонил, орет, хочет, чтоб помог ему ересь какую-то перетащить, так что я побежал, а то потом пиздец будет, — парень подхватил с подноса печенье, направляясь в коридор. — Спасибо за чай, Юлик, выздоравливай! — крикнул Илья, натягивая ботинки. — Увидимся завтра! Не скучайте тут без меня, — вжикнула молния куртки, после захлопнулась и входная дверь. — Пока… — рассеянно произнес кареглазый парень в ответ, смотря на опустившую глаза в пол подругу.       Соня продолжала задумчиво изучать свои туфли. — Так к чему ты это? — прочистив горло, Онешко нервно отпил из кружки. — Слушай, — девушка с пониманием посмотрела на друга, — мы с тобой знакомы не год и не два, я тебя прекрасно знаю. И последний раз ты так «херово» выглядел, когда родители разъезжались, делая перерыв, — она закусила губу, отводя глаза. — Я не буду тебя заставлять говорить, но тебе ведь будет легче… мне бы было… — она осторожно посмотрела на одноклассника, который нервно выдохнул, проходясь по лицу ладонью, и хрипло произнес: — У тебя есть вещь, которую ты бы никому никогда не рассказала просто так? Которую даже для себя бы не смогла принять? — Я… не… — Соня слегка нахмурилась, а после уверенно посмотрела на Юлика. — Да. Есть. — И что это? — не задумываясь выдал Онешко.       Девушка молчала. Она подняла кружку к губам, отпивая жидкость, нахмурилась и исподлобья глянула на друга. Юлик все еще сидел, смотря на нее. Соня вновь отвернулась. Снова глоток. Осторожное движение в сторону подноса. Печенье в руке. — Я… — она поправила очки, опуская голову и еле заметно краснея. — Я с Женей встречаюсь, — резко выдохнула, в то же мгновение стыдливо жмурясь и запихивая в рот печенье, запивая чаем и не смея глянуть на человека напротив.       Онешко на секунду оторопел, приоткрывая рот и широко распахивая глаза. Смотрел на свою милую застенчивую подругу, абсолютно не понимая, как могло произойти что-то подобное. — Да ладно..? — Юлик словно напрочь забыл о своих проблемах, поражаясь происходящему вокруг. — …угу, — Соня вновь уставилась на свои туфли, скомкано заводя прядь выпавших волос за ухо. Опять. — Ну… кхм… Я… я поздравляю тебя, — ошарашено выговорил парень, пытаясь разогнать смущение. — И… и как давно? — Около месяца. — Охуеть, — Юлик тупо уставился на подругу, которая осторожно перевела взгляд своих голубых глаз на него. — А у тебя что?.. — красная от смущения, с пылающими щеками, Соня решила, что если они и вышли на эту тему, то наглеть не только ему.       И Онешко снова подавился воздухом. Потому что не сказать ничего после такой «новости» от милой стеснительной Юшиной или соврать — будет грубо и неправильно. Но рассказать о утреннем сне или собственных мыслях — еще хуже. — Мне… мне… я не уверен… но… — Юлик вдохнул, потирая виски пальцами и вновь глянул на подругу, которая в ожидании смотрела на него. — Мне… Короче… Блять. Я конкретно охерел после твоего этого «признания», потому что… — парень вновь глубоко вдохнул, прикрывая глаза. — Мне тоже нравится кое-кто, не совсем противоположного пола, ясно? — Юлик надрывно дышал, закусив губу, и недоверчиво смотрел на Соню. Соню, которая точно также недоверчиво смотрела на друга, слегка распахнув глаза и сдвинув брови. — И… и кто он?.. — она вновь покраснела, повернув голову.       Юлик прикусил язык зубами, искренне находясь в полном недоумении от происходящего, и, распахнув на мгновение глаза до степени невероятного ужаса, резко выдохнул: — Да не, это совсем пиздец какой-то, — и Онешко подскочил с дивана, быстро срываясь на кухню.       Соня ушла не прощаясь. Просто тихо поднялась с дивана, поправляя свою любимую бежевую юбку с рюшками и овальные очки в тонкой металлической оправе, негромко крикнула Юлику, что тот может заходить в любой момент, и в мгновение скрылась за входной дверью.       Онешко сидел на полу кухни, привалившись к стене спиной и притянув руками колени. За окном все еще кричали и смеялись мальчишки, играющие в футбол.       А Юлик все отчетливее осознавал, что прав. Теперь это точно и неоспоримо пиздец какой-то. Который уже запустили.