Новые правила

— Юлик? — сглатывая, неуверенно позвала Соня, когда вошла в оказавшуюся незапертой дверь квартиры друга после того, как пару минут безответно звонила в противно верещащий звонок. — Ты дома? — на секунду показалось, что ее слова застыли в пространстве коридора, покрываясь ледяной воздушной корочкой. — Я на кухне, — спустя паузу хрипло произнес Онешко уставшим, почти севшим голосом, и девушка, одернув юбку, в тот же момент направилась в сторону раздавшихся звуков. — Ты не пришел сегодня, — констатировала Соня, осторожно прижимаясь плечом к дверному проему.       Юлик сидел, невидящим взглядом вперившись в окно, смотря в никуда и не думая, казалось, совершенно ни о чем. Сидел, слегка хмурясь и задумчиво водя указательным пальцем по рельефной кружке, которую держал в руке. — Он сказал, что все было ошибкой, — Онешко еще сильнее сдвинул брови, на секунду превращая губы в тонкую бледную полоску и сглатывая. — Дм… Дмитрий Александрович? — Соня немного напряглась, не ожидая подобного разговора сразу же, внезапно. — Да. Он, — парень повернул голову, сжимая челюсти и на мгновение зажмуриваясь, чтоб надавить на веки пальцами, а после вновь их открыть, карим стеклянным цветом глаз глядя на подругу. — Ты… ты про него говорил позавчера? — девушка смяла юбку в руке, комкая ее подол и смущенно опуская взгляд. — Да. Про него, — продолжал монотонно вторить Юлик, но Соня чувствовала скрежет боли в его пытающимся выглядеть спокойно голосе. — Его сегодня тоже не было, — Юшина на мгновение вернула голубые глаза к другу, после вновь вглядываясь в чудесное, уже совсем старое половое покрытие кухни. — Ясно.       Голос Юлика был сухим, безжизненным, лишенным всякого прежнего задора и беззаботного счастья, что всегда, даже в самые сложные для него моменты, пронзало каждую частичку его тела. Он не чувствовал ничего. Даже того рельефного узора на кружке, по которому в который чертовый раз проводил указательным пальцем. — Ч… что ты будешь делать..? — Соня тихо бубнила себе под нос, не зная, слышит ее Онешко или нет. Сейчас она больше всего боялась спросить что-то не то, причиняя парню напротив колющую насквозь тупыми бревнами боль. — Я… — выдохнул Юлик, хмурясь и вглядываясь в глубины пейзажа за окном, — я… — повторил десятиклассник отчаянно, перебирая в голове, останавливая и пытаясь сортировать бесполезные идеи. — Я… — едва слышно выговорил Онешко, соскальзывая с тонкого лезвия в бездну, — я совершенно не знаю, — в последний раз прошептал парень, закрывая лицо ладонями и чувствуя, как вновь сильно жжет веки. — А..? Н… насколько… насколько ты..? — девушка путалась, запинаясь, и никак не могла сформулировать крутящуюся в голове мысль. — Настолько, — Юлик убрал от лица руки, распахивая глаза, — что больно дышать, — нахмурился и раздраженно сжал губы. — Весело, да? — он приподнял брови, ухмыляясь и едва сдерживая себя от того, чтобы сбежать сейчас в комнату, утыкаясь носом в подушку и прячась от всего вокруг. — …прости, — Соня виновато повела плечами, с сочувствием глядя на друга. — Забей, ладно? Все нормально. Просто крышу капельку сорвало. Такое ведь могло быть, да? И все. Он-то старше, взрослый — все дела. Пришел в себя. Я еще ничего не понимаю. Пройдет, — и он напрягся изо всех сил, скрипя зубами, натягивая желваки и смотря в пустую кружку, которую сжать бы еще немного — и она лопнет, как воздушный шар, разлетаясь по комнате дрожью. — Все не так, — нахмурилась Юшина, которая никак не могла позволить Юлику убедить себя в чем-то подобном. — А как, Сонь? А? Как?! Расскажи мне, я не знаю! Я, блять, вообще ничего не знаю! Со мной такая херь впервые, знаешь ли, и херь эта мне знатно ебет мозг!       Девушка молчала. Стыдливо прятала глаза, чувствуя как по телу разливается паршивое чувство невозможности что-либо поделать.       Молчала. Не хотела, пытаясь найти что-то в ответ. Но молчала, еще сильнее комкая юбку в руке. — Ясно, — выдохнул Юлик, безразлично прикрывая глаза и расслабляя каждую эмоцию. — Увидимся, Сонь, — проговорил он, поднимаясь из-за стола и проходя мимо одноклассницы в другую комнату.       Юшина хотела его окликнуть. Хотела остановить, сказать что-то, сказать любое предположение, засевшее в голове, лишь бы дать ему надежду и утешить. Но каждое ее слово имело бы лишь обратный эффект. Поэтому, как и в прошлый раз, она лишь завела прядь волос за ухо, бесшумно удаляясь из квартиры, точно пообещав себе, что в следующий раз она найдет, что ответить.

***

      Юлик без интереса выводил на полях тетради разные закорючки, изо всех сил пытаясь не вслушиваться в то, что говорит учитель истории, рассказывая об очередном историческом событии. Но это получалось у парня на редкость плохо. Он улавливал и запоминал каждое слово мужчины.       Шла вот уже вторая неделя с того злополучного дня, когда у Ларина сорвало все возможные предохранители, а Соня так не вовремя заглянула в класс. И вторую неделю Дима пытался напрочь игнорировать ученика, а Юлик — не думать об учителе. И у обоих абсолютно ничего не выходило. — Выберете из предложенных тем одну и вперед делать доклад! — заключил Ларин, стирая с доски вычерченные им пару минут назад слова.       Все ребята стали поспешно собираться, скидывая в рюкзаки и сумки все, что лежало на парте, разом, не раскладывая в аккуратные стопочки. Конечно, — пятница, вечер, да и с последнего урока пораньше отпустили — о какой аккуратности может идти речь? — Так-с, — потер ладони Дмитрий Александрович, поворачиваясь к доске спиной, но в ту же секунду замирая, смотря на стоящего напротив, прямо перед его столом. Дурное предчувствие разом стерло вполне себе хорошее настроение относительно теплого вечера перед выходными. — Тебе что-то нужно? — как можно более учтиво и вежливо поинтересовался Ларин, надеясь, что собеседник сейчас же уйдет. — Угу. Одна вещь. — И это..? — Дима настороженно прищурил глаз, неосознанно зажав между пальцами шов брюк. — Вы мудак, Дмитрий Александрович, вот что, — Соня беззастенчиво посмотрела преподавателю прямо в глаза, ощущая, как начинают пылать щеки. — Это все, — девушка мотнула головой, уверенно разворачиваясь и шагая к выходу.       Ларин поперхнулся воздухом, едва ли не падая от изумления, которое было вызвано подобной «дерзостью». От Сони. От той милой Сони, сидящей в углу на крайней первой парте, где ее почти не видно.       Пока Дима подбирал челюсть с пола, его ученица уже успела дойти до двери, намереваясь открыть оную. И тогда Ларину пришло в голову единственно-возможное объяснение факту подобной дерзости скромной девушки. И это объяснение уже давно мерзко царапало стенки внутренностей, цепляясь за ребра и оттягивая их на себя, глубоко в тело. — Юлик? — с опаской, тихо, спросил Дима, и так прекрасно зная ответ. — Да. Юлик, — сухо бросила в ответ ученица.       Юшина хлопнула дверью так сильно, как только смогла, надеясь, что от волны грохота учителя собьет с ног. Но не сбило. Он продолжил стоять, отлично понимая, что вина «просто так» от того, что он не обращает внимание на русого парня, не сотрется из сознания. И поэтому он облокотился на стол, закрывая ладонями лицо и шумно вздыхая. Позволяя себе на секунду отлучиться от собственных мыслей. И именно потому вздрагивая, когда дверь класса распахнулась. — Простите, можно? — робко произнес русый парень, просовывая голову в проем. Дима неуверенно кивнул, начиная четко осознавать, что дурное предчувствие вновь бьется в черепной коробке, отлетая от стенок и рассыпаясь бисером тревоги и предвкушением. Предвкушением того, о чем Ларин не позволял себе думать ни минуты. — Нам надо поговорить, Дмитрий Александрович, — через силу произнес Юлик, стараясь не отводить глаза и не смотреть в пол. — Говори, — ноты слегка сорвались, обнажая истинные чувства. — Не здесь, — выпалил Онешко, после смущаясь и договаривая: — пожалуйста.       Ларин стоял. Смотрел на вновь раскрасневшегося парня перед ним. Парня, которого пытался не замечать. Который лез в голову разнообразными, не всегда приличными образами. Который, посланный куда подальше несколько недель назад самим учителем, стоял сейчас перед ним, в одно мгновение не выдерживая и стыдливо отводя глаза. И Дима тоже не выдержал. Оттолкнувшись от стола руками, в один шаг преодолел расстояние между ними, обхватывая правой ладонью лицо Юлика, едва ли замечая ошеломленные глаза ученика и в то же мгновение нежно и осторожно целуя. Просто прикасаясь своими губами к его. На что спустя считанные секунды получил неуверенный слабый ответ.       И тогда у Димы вновь сорвало планки.