Дракон. Второй шанс

      Спустя пару недель Шайсу наконец позволили покинуть больничный отсек.        — Бывай, Кэш, — бросил он на прощанье товарищу по несчастью, делившему тяготы «постной во всех отношениях жизни».       Так выражался альфа, доставленный в палату несколько дней назад с каким-то недомоганием. Что с ним случилось, было сложно понять, но он с трудом вставал, и, казалось, каждое движение стоило ему невероятных усилий, напомнив Шайсу собственное состояние, когда в теле после драки не оставалось ни одной целой косточки. Сам сосед неустанно жаловался на подхваченный где-то вирус, костеря заразу на чём свет стоит.        — Ага, давай, — махнул Кэш рукой.       На пороге ожидал незнакомый альфа. Старше Шайса, угрюмый, с подозрительным взглядом, он опирался о стену, скрестив на груди руки и поглядывая на часы. Стоило дракону приблизиться, как он выпрямился и поспешил одному ему ведомо куда, бросив через плечо: «не отставай».       Оставив пропахшую спиртом комнату, Шайс не попал на очередную встречу с Одиром. Вместо этого он шагал незнакомыми коридорами Холделы. Впрочем, это нисколько не мешало ему ориентироваться — под землёй, пусть и не в пещерах, Шайс чувствовал себя одинаково уютно.       Альфа мог удивиться, если бы Шайс сказал ему, что до кабинета Одира не более двадцати шагов, несмотря на то, что они шли совсем другой дорогой. Для этого им всего-то требовалось свернуть на повороте налево, а потом опуститься ниже на уровень. Однако, они двигались совсем в другом направлении и спустя некоторое время остановились у отсека с чётко выведенной надписью «14 А» на железной двери.       Провожатый вошёл внутрь, ведя за собой новобранца.       — Это Шайс, — громко произнёс он. — Тот придурок, что навалял уродам из шестого.       Взгляды альф, находившихся внутри, тут же устремились к нему. Некоторые поднялись с коек, подходя ближе. Шайс насторожился, однако, подпустив новых знакомцев ближе, никакого подвоха не почувствовал. Запах оставался нейтральным, в воздухе не ощущалось ничего кроме слабого интереса.       — Твоя койка третья от входа, — указал его спутник пальцем. — Спать будешь наверху. Бельё найдешь в углу. Вопросы?       Шайс отрицательно качнул головой.       Проводник остановил взгляд на мрачном лице беженца, подобранного его отрядом во время последней вылазки. Перебитый нос, серые тени под глазами, жёстко выступающие скулы. Парень выглядел скверно, но больным или испуганным не казался и толпы отморозков из шестого не побоялся.       Шайс понятия не имел, о чём думал альфа, рассматривая его вот уже целую минуту. Он уже хотел сказать пару ласковых, когда ему неожиданно предложили руку.       — Диерт, сержант четырнадцатого.       После некоторого колебания Шайс ответил на рукопожатие, назвав своё имя в ответ. И в тот же миг почувствовал нечто сродни зыбкому пониманию, возникавшему между существами после недолгого общения: запах Диерта едва заметно изменился, будто намекая на расположение.        — Те придурки давно нарывались, — произнёс тот одобрительно.        — Тогда чего ждали?       Диерт, качнув головой, хмыкнул:        — Новичок он и есть новичок. Следи за языком, Шайс, дольше протянешь.        — Это угроза?        — Дружеский совет.       Они уставились друг на друга, словно проверяя, у кого удар крепче.        — Ты теперь в моём отряде. Я отвечаю за своих ребят и всегда рад пополнению. — Диерт сделал шаг навстречу Шайсу, оказываясь прямо перед ним, глаза в глаза. — Нормальному. Вменяемому. Пополнению. И если Одир не ошибся, определив тебя в нашу команду, то я рад ещё одному бойцу. У нас здесь всё просто: моё слово закон, и мы уважаем дисциплину. — Диерт внимательно смотрел на Шайса, произнося: — Надеюсь, мы поняли друг друга?       Шайс внимательно вглядывался в жилистое лицо своего командира, пытаясь разобраться, насколько внимательным ему следует быть с этим альфой.        — Поняли.       Диерт не торопился оставить Шайса в покое, и тому приходилось только стоять в ожидании и слушать, что ещё ему собирались сказать.       — Просто так навалять Шестым не получится, если не хочешь отправиться в карцер на месяц-другой, — тише добавил сержант. — Но способы есть… при определённой доле везения.       Распорядок существования отрядов представлял собой ничем не примечательную рутину. Однако же, если бы не строгая дисциплина, упорядочивающая жизнь солдат до последней мелочи, можно было сойти с ума от вечно давящих стен искусственных подземелий и отсутствия всякого уединения.       Такие выводы сделал Шайс, внимательно наблюдая за своими новыми товарищами и другими обитателями Холделы всю последнюю неделю.       Бункер, ставший убежищем для небольшой группы альф и омег, выживших после ядерных катастроф, разодравших мир на части, разросся до размеров небольшого городка. Как позже узнал дракон, убежище построили в стратегически важном месте, поэтому Холдела стала одним из редких пристанищ, сумевших не только сохранить жизнь во время взрывов, но и приспособиться к новым условиям.       Гигантская подземная конструкция покоилась на небольшой расщелине старой тектонической плиты. Благодаря геологическому возрасту образования можно было не переживать за сейсмическую активность и в то же время иметь доступ к грунтовым водам, не заражённым радиацией, а также приспособиться к добыче тепла из нижних слоёв грунта. Вода и тепловая энергия стали основой выживания Холделы.       Первое время после трагедии укрывшиеся в бункере жили за счёт запасов, но вечно так продолжаться не могло. Одним из важных решений, принятых на совете, стало основание оранжереи. Благо, со временем выход на поверхность стал возможен и все материалы необходимые для строительства стали доставлять из близлежащего мегаполиса, лежавшего в руинах недалеко к северу.       Так над Холделой появился пирамидообразный купол. В оранжереях, куда Шайс взял привычку наведываться, росли овощи, фрукты и злаки. Система орошения питалась за счёт подземных источников. Свет далёкой звезды согревал сквозь прозрачное стекло, снятое с уцелевших небоскрёбов. Дополнительные панели, установленные вдоль рам купола гораздо позже, собирали свет, обеспечивая электричеством жилые отсеки на поверхности. Там проживали агрономы, технический персонал теплицы и уборщики урожая, по большей части омеги.       Беженцы, привлечённые рассказами о прекрасной и безопасной Холделе, были не редкостью. Наверное, поэтому приход двух новичков не вызвал больших подозрений. Иногда беженцы приходили группами, «не давая крови загустеть», как было принято говорить. Только недавно Шайс понял что имели в виду его товарищи.       Все, кто уцелели после катастрофы, быстро сообразили, что стоит вести учёт пар, дававших потомство, чтобы избежать вырождения. Когда появились первые гости, люди вздохнули с облегчением.       Особенно здесь были рады омегам, численность которых была, увы, заметно меньше. Когда суровая реальность заявила о себе достаточно громко и стало ясно, что на одного омегу приходится три альфы, последние стали вести себя осмотрительней, стараясь привлечь внимание противоположного пола. И это была одна из причин неписаного кодекса поведения альф. Никто не хотел выглядеть невоспитанным солдафоном, не умеющим контролировать свои желания.       Поведение сильного пола резко улучшилось. Да и отсидки в карцере за нарушения дисциплины и драки не шли на пользу отношениям. Пока ты томишься в четырёх стенах, другой, более удачливый и сообразительный соперник мог с лёгкостью завоевать внимание понравившегося омеги, а то и вовсе заставить забыть о карцернике.       Однако это случилось не сразу. Когда стало очевидно, что создать пару получится не у всех, появились те, кто желал заполучить омегу силой. Такое положение дел не устроило слабый пол, и омеги с лёгкостью получили поддержку тех альф, кто был против принуждения, грозившего перейти в рабство.       Восставших удалось заткнуть: некоторых убили, другие томились в заключении, третьи быстро отреклись от собственных слов, когда запахло жареным.       Это могло закончиться полномасштабной бурей в сравнительно маленьком стакане Холделы, грозившей уничтожить немногих, кому удалось выжить, но, к счастью, всё обошлось благополучно.       — Эй, — окликнул Шайса сержант. — Хватит витать в облаках. Полы сами себя не надраят.       Шайс промолчал, возвращаясь к уборке.       В Холделе правила были простые: если ты не спал, то ел. Если не ел, то тренировал навыки рукопашного боя. Если не боролся, то приводил оружие и арсенальное помещение в порядок. Если там было чисто, драил барак отряда. Если не занимался уборкой, то, скорее всего, проходил одну из стандартных процедур в больничном отсеке. Или помогал наверху омегам (одно из любимых занятий солдат).       Список можно было продолжать достаточно долго, но всё это было сделано с одной-единственной целью — занять головы и руки, чтобы не было времени слишком долго размышлять о той жизни, которая досталась живым от предков.       Жизнь среди ядерных пустынь, высушивших мир до хрупкой кожуры, была пропитана потом титанического труда. Но если прибавить к этому невозможность дышать свежим воздухом полной грудью и ласкать усталыми глазами синеву неба, то находила печаль, зелёная тоска и уныние. Шайс улавливал отголоски серых мыслей в десятках пар глаз, стоило поймать чей-нибудь повисший в бесконечности взгляд.       Дракон прекрасно понимал, что вырванные из привычной среды существа нелегко приспосабливаются к новой жизни. Пусть даже это поколение уже не помнило мир, каким он был когда-то, но они слышали о потерянной красоте и чувствовали, как им всем не хватает чего-то. Вырви птенцам крылья и не показывай неба, отбери у дракона огонь и отправь вечно блуждать по поверхности, это странное чувство потери будет вечно гнать вперёд, заставляя грудь кипеть от неясных желаний. Кипеть и сходить с ума… пожалуй, именно труд и дисциплина стали основой нового общества, иначе…       — Папа поговаривал, что слышал от деда, будто раньше зелени было так много, что она росла где вздумается, и находились идиоты, травившие растения и почву, чтоб не росло ничего больше, — раздавались чьи-то позаимствованные воспоминания после отбоя.       — Дебилы.       — Брехня это.       — Заткнись, Тик.       — Я тоже об этом слышал.       — И уши развесил. Росла, как же, — насмешливо фыркнул Тик, как делал это всегда, когда речь заходила о времени До.       — Разговорчики, — одёрнул сержант и все немного угомонились.       — Да ладно тебе, Диерт. Завтра выходной, вот мы и настраиваемся на нужную волну.        — Лучше спите, а то на танцы сил не останется, — Сержант явно не поощрял пустого трёпа.       «У-у-у», — раздался низкий гул в унисон, сдобренные сдавленными смешками.        — Да чтоб Вас! Спать, я сказал! — разом вскипел сержант, стараясь не орать, чтобы не слышали соседние отряды.       — А Гитами на тебя-то, Диерт, вон как посматривает. Наверное пригласит завтра.       Когда воспоминания о том, чего никто из них никогда не видел, сходили на нет, разговоры переключались на другую, не менее волнующую тему — омеги.       Имя незнакомого омеги уже всплывало урывками несколько раз, и, насколько сумел понять Шайс, всегда хранивший молчание во время традиционной трескотни с перепалками перед сном, Гитами был омегой, зацепившей сержанта. То, что он нравился, было очевидным судя по тому, насколько быстро выходил из себя обычно сдержанный сержант.       — Ещё одно слово, Варт, и отдраишь толчок собственной зубной щёткой.       — Да я-то что? Я ж добра вам желаю, сержант.       — Чистый пол — невероятное добро, Варт.       Острота сержанта понравилась рядовым, и они дружно душили смешки и подначивали товарища проявить широту души и попахать во благо общества.       — Шайс, — окликнул вдруг дракона кто-то по имени, унимая остальных. — Хочу узнать у тебя по поводу твоего друга. — В помещении в момент воцарилась тишина. — Вы с ним вместе?       Кажется, вопрос задавал Бридан, широкоплечий альфа с добродушным выражением лица. Впрочем, это было совершенно не важным.       Ни единого звука не раздавалось в тёмном отсеке — похоже, каждый хотел услышать ответ.        — Ты, парень, смотри, я не из любопытства спрашиваю. Если вместе, то лезть наши не станут, — альфа сделал паузу. — А если нет, то не обессудь — такого красавчика грех мимо пропустить, даже не попытав счастье.       Все внимательно прислушивались — никаких поддёвок или глупых смешков. Альфа говорил за всех.       Откровенничать с почти незнакомыми существами не было никакого желания, уже не говоря о том, что многие из них имели на Алияса определённые виды, об этом не трудно было догадаться по взглядам, которые следовали за Алиясом по пятам. Шайс наблюдал это не раз.       Но деваться было некуда, когда у тебя ни магии, ни силы, кроме грубой, да и то, один на один, и твоя пара в придачу плевать на тебя хотела.       — Мы не вместе, — прозвучало в тишине. — Сейчас. — Каждое слово давалось с трудом. — Я облажался. Круто облажался, — выдавливал из себя Шайс почти шёпотом. — Но если кто-то обидит… Убью.       Остальные поверили сразу. Пара едких замечаний о том, каким же надо быть дебилом, чтобы просрать такого омегу, так и остались на языке. Каждый в этот момент думал, как повезло заполучить невозможного красавчика и как, наверное, хреново его потерять.        — Завтра все альфы равны, — произнёс сержант. — Так что к нему подойдут. Не наши, так другие. Такова жизнь.       Слова предназначались лишь для одной пары ушей.       Шайс и сам это прекрасно понимал. Завтра настанет единственный вечер недели, когда отдыхали абсолютно все, и на следующее утро позволялось явиться на место службы после полудня. Никто в здравом уме не пройдёт мимо Алияса — за недолгое время Шайс понял, что среди живущих в Холделе нет никого красивее его Пары.       — Но шансы одинаковы для всех, Шайс. Так что всё в твоих руках.       Похоже, сержант пытался его поддержать, но для Шайса это не имело никакого значения. Все свои шансы он уже использовал.