Дракон. Второй шанс

      Следующий день разительно отличался от всех предыдущих. Волнение витало в воздухе, Шайсу казалось, что он очутился в растревоженном улье, стоило переступить порог столовой. Да и на тренировках в зале сослуживцы получали замечания заметно чаще. И дело было не только в Диерте, хмуром и взъерошенном, будто он всю ночь не сомкнул глаз, но и в солдатах, то и дело пропускающих удары.       Всё это жутко бесило, и Шайс не стал отказывать себе в удовольствии спустить пар и оставить несколько синяков на тупых мордах. Пусть у него не было никаких личных счётов к новым товарищам, но сегодня вечером у каждого из них будет возможность приблизиться к Алиясу.       Нельзя было не признать, что именно странные порядки, царившие в Холделе, были виной тому, что взрослые существа напоминали подростков впервые узнавших о интимных отношениях.       Увы, помимо уродливого мира, наложившего отпечаток на самое существование, численный перевес одного из полов сделал картину ещё более мрачной. То обстоятельство, что люди жили в каменном мешке, казалось недостаточным жестоким местным духам, они прогневались на своих детей настолько, что ради выживания вынудили тех загнать себя в мешок физической и социальной аскезы.       Строгое следование порядку и дисциплине не ограничивалось тяжким трудом. Глубоко личные отношения между альфами и омегами претерпели не меньше перемен и лишений.       Шайс уже знал, что поведение сильного пола обусловлено желанием нравиться. Альфы работали над собой в зале, обливаясь потом, не боялись вызываться добровольцами на самые рискованные задания, никогда не отказывали в помощи, и всё было только ради того, чтобы выглядеть достойным в чьих-то глазах. Омеги обладали правом выбора, и каждый альфа спал и видел, как выбор падёт на него.       Однако было бы наивно полагать, что на этом новая система общественных отношений ограничила собственное вторжение в чужую интимную жизнь. Существовали и другие непреложные положения, коим все должны были подчиняться.       Когда трудовой день был окончен, сержант отвёл Шайса в сторону и, пока другие готовились к вечеру, рассказал о жизни Холделы немного больше.       Оказывается, омега делал выбор только на один вечер. Он мог позвать к себе в комнату любого альфу, не получившего приглашения от другого. Но паре принадлежали только ночь и утро, после альфа отправлялся по месту службы, и если он желал снова увидеть омегу наедине, приходилось дожидаться следующей недели и надеяться, что тот повторит свой выбор.       Этого могло и не случиться.       — Удивительно, что вы ещё не вымерли, — позволил себе замечание дракон.       — Понимаю твою растерянность, — кивнул сержант. — Все, кто попадает сюда снаружи, не сразу втягиваются. На самом деле всё просто, если копнуть поглубже. Пока омега молод, он хочет активных отношений и готов давать потомство. Но, видишь ли, вести себя необдуманно и делать что придёт в голову, когда о личном пространстве не может быть речи, чревато. Для всех. Получая один день в неделю, все молодые находятся в равном положении. Всем приходится терпеть, — цедил Диерт, едва ли желая растолковывать прописные истины половозрелому альфе. — Со временем омега определяется с выбором и, как правило, не меняет партнёра. По достижению тридцати лет он может заключить долговременный союз, если от выбранного партнёра у него появился хотя бы один ребёнок. Или оставаться свободным.       «Как романтично», — подумал Шайс, но вслух ничего не сказал.       — Соответственно, ты понимаешь, что ни о каких метках в короткие встречи думать не стоит.       Диерт смотрел в упор на новичка, ожидая понятливости, и Шайс кивнул для успокоения сержанта, не догадываясь, что имел в виду тот, говоря о метках.       — Метка ставится только после заключения союза. Иначе — изгнанье. — Диерт взял паузу. — И ещё кое-что. Если во время течки омега хочет видеть кого-либо рядом, с альфы временно снимают все служебные обязанности, и пару дней он… свободен.        — Тебя отправляют в рай, — вклинился Левс, переодевавшийся в чистую отглаженную форму у своей койки. — А потом ты возвращаешься в ад.       — Вопросы? — вернул себе внимание Диерт, стремившийся поскорее окончить разговор.       Шайс отрицательно покачал головой и сержант, удержав вздох облегчения, поторопился по своим делам.       Площадь в самом центре бункера была освещена сотнями тусклых желтых огоньков, похожих на пламя свечей. Света было достаточно для того, чтобы обозреть уходящее в глубину пространство и сравнительно низкий потолок, неприятно нависавший над головой огромной глыбой. На ум пришли воспоминания о тронном зале…       На какой-то момент Шайс поразился тому, что за всё это время ни разу не вспомнил о доме. Он не скучал по семье и его не тянуло обратно. Его реальная жизнь вдруг потянула вялой зыбью, обретая расплывчатые черты сна.       Это казалось странным, но он ни секунды не сомневался в причине своей забывчивости. Эта причина только что проплыла мимо него в гордом одиночестве.       Шайс ускорил шаг.       — Привет, — отчётливо поздоровался он, оказываясь у Алияса за плечом.       — Привет, — обернулся Алияс.       На нём, как и на всех окружающих, была всё та же чёрная форма. Приталенная куртка скрывала футболку, штаны, свободные в бёдрах, сужались книзу, уходя в высокие ботинки. Именно таким наблюдал его Шайс каждый день в оранжерее до начала рабочего дня, за обедом, садясь напротив столов омег, и вечером в оранжерее, на короткой прогулке перед отбоем.       Единственным отличием, резко цеплявшем глаз, были волосы. Обычно собранные в высокий хвост, сейчас они струились по плечам, спадая до пояса. Удивительный пепельный цвет завораживал так, словно Шайс видел это чудо впервые.       — Как ты? — спросил он, поняв, что вот уже какое-то время глазеет на Алияса молча.       — Замечательно. А ты?       Дракон подёрнул плечами.       Всё плохое, что могло случиться с ним, давно случилось. Для обсуждения планов побега из Холделы место и время были не самыми подходящими. А больше говорить было не о чем…       — Потанцуем? — предложил Шайс.       Алияс кивнул, подавая руку.       Как и немногие другие пары, успевшие выбрать первого партнёра для танцев, Шайс и Алияс вышли на середину зала. Повернулись друг к другу, и Шайс, положа руку на спину Алияса, прижал его к себе.       — Слишком близко, — заметил Алияс, но тон его не выражал никакого протеста. Равно как и радости.       Шайс не ответил.       Светлая макушка уткнулась под нос. Шайс втянул восхитительный аромат и сердце забилось чаще.       Его мир рухнул в Хаос. Шайс затруднялся сказать, когда именно это случилось.       Может, когда они с Алиясом заблудились в незнакомом мире. Или это могло произойти, когда он сбежал подальше от Нагорий, не желая связывать свою жизнь с отталкивающей Парой. А может, когда решил оттолкнуть учителя новой истории, зацепившего своей заботой и простотой… Но как же удивительно, что, теряя всё кроме жизни, существо продолжает надеяться.       Вот и Шайс, осторожно сжимая в объятьях вторую половину, радовался тому, что всеобщий душок вожделения, проявлявшийся в каждом запахе без исключения, не тронул аромат Алияса, оставляя его таким же чистым, как и всегда.       — Разрешите пригласить на следующий танец, — прогремело над самым ухом. Погрузившийся в раздумья Шайс не сразу понял, что случилось.       Рядом с ними возник альфа. Молодой, на вид чуть старше его самого. Гладко выбритый, с серьёзным выражением лица.       — Следующий танец, — настойчиво повторил он.       — Дайте нам минуту, — ответил Алияс, увлекая Шайса немного в сторону. — Здесь принято менять партнёров каждый танец.       Шайс хотел сказать всё, что думает, по поводу ещё одного идиотского правила.       — Тише, — оборвал его Алияс, не дав раскрыть рот. — Не порти вечер.       Последнее замечание заставило Шайса растеряться на миг, и этого времени оказалось достаточно, чтобы Алияс мог отнять руку и вернуться к прервавшему их альфе.       Оставалось только наблюдать, как Алияс позволяет вести себя какому-то мужлану.       Эльф оставался эльфом, жрец жрецом, и повадки бывшего регента не оставили Алияса в новом воплощении. Он подал свою руку так, словно оказывал величайшую честь. Осанка была безупречна, как и подъём головы, опущенные глаза, легкая улыбка, не выражающая более положенного. Совершенство.       Неизвестный альфа застыл на мгновение, чуть не позволив рту открыться от удивления, но вовремя спохватился, клацнул зубами, поклонился коротко, будто собирался клюнуть Алияса в затылок, и схватил протянутую руку как оголодавший пёс.       Смотреть на это было смешно, но Шайс не отвернулся, следя за каждым движением недотёпы. Бревно и то двигалось изящнее. Болван дважды умудрился наступить Алиясу на ногу, судя по залившимся румянцем щекам и отрывистым словам, которые должны были быть извинениями за неуклюжесть.       — Наши пацаны быстро оприходуют твою зазнобу, — раздалось прямо в ухо — рядом с Шайсом стоял один из мудаков из Шестого. Альфа грязно ухмылялся, сделав языком какой-то недвусмысленный жест. — Вон, твой дружок, потёк уже.       Гнев накалял грудь. Шайс не до конца понимал, о чём говорит долговязый, но одной его мерзкой морды было достаточно, чтобы вывести из себя.       Но вместо этого он продолжал спокойно стоять на месте. На лице не дрогнул ни единый мускул.       — Исчезни, грязь, — холодно бросил дракон, отворачиваясь.       До его слуха донеслись смачные ругательства, когда урод убирался восвояси.       Удивительно, что тот был один — такие ходят сворой. Бросив незаметный взгляд вокруг, Шайс убедился, что остальных ублюдков рядом не наблюдалось.       — Можно вас пригласить? — к Шайсу тем временем подошёл омега.       Высокий, примерно его возраста по меркам этого мира, с бронзовым оттенком волос, едва доходивших до плеч. Весь в чёрном, но на шее Шайс приметил непривычный для Холделы аксессуар — ярко-красные бусы.       Шайс хотел отказаться (танцы занимали его меньше всего), но, подумав секунду, согласился. Пожалуй, так он сможет оказаться ближе к Алиясу и послушать, что ему рассказывает новый партнёр, не закрывающий рот вот уже вторую минуту.       Оказалось, что альфа решил поведать о всех тяготах жизни солдата. При этом он так потел, что всё его лицо покрылось испариной. Алияс оставался безупречен, сохраняя улыбку и кивая время от времени.       — Эй, я с тобой разговариваю.       — Что? — не очень вежливо спросил Шайс, с неохотой возвращая внимание омеге. Тот всё это время что-то стрекотал, но Шайс совершенно его не слушал.       — Ты на ухо слаб или с мозгами не дружишь?       Шайс посмотрел на омегу ещё пару секунд и снова повернулся в направлении Алияса.       Он не слышал, как громко сопел его оскорблённый партнёр, но всё же не мог не заметить, как на прощанье тот от души наступил ему на ногу.       «Какая разница», — подумал Шайс и тут же забыл об омеге.       Вечер тёк волнительными минутами, когда альфы и омеги получали законное право находиться так близко друг от друга и не думать ни о чём кроме предстоящей ночи. Запах стоял одуряющий, и Шайс, несмотря на настроение, чувствовал странный отклик тела. Будто оно, игнорируя разум, стремилось влиться в общий поток. Поддаться волнению, радости, ощутить на языке странный вкус предвкушения…       Поймав себя на подозрительных ощущениях, Шайс отмахнулся, возвращая ясность мысли. Это было не сложно. Казалось, что на него накатывала дрёма, но стоило сосредоточиться и наваждение пропало.       «До окончания вечера пять минут», — раздался голос из невидимых динамиков.       Словно только этого и ждав, все засуетились, спеша в разных направлениях. При этом каждый выглядел так, будто не слишком торопился, стараясь сохранить лицо, но извинения зазвучали повсюду: оттоптанные ноги, толчки, падения.       Присмотревшись внимательней, Шайс понял, что по большему счёту торопились омеги. Но попадались и альфы, ломившиеся куда-то напролом.       Сбитый с толку, он увидел в толпе знакомое лицо. Диерт стоял посреди волнующегося моря, вглядываясь в толпу.       Неожиданно к тому приблизился омега. Круглолицый, с привлекательными формами, он, краснея протянул сержанту руку. Облегчение, отразившееся на лице Диерта, было почти осязаемо.       Они ушли вместе. Но этого Шайс уже не видел. Он понял, что происходит, и теперь пытался отыскать Алияса.       «Алияс не мог уйти с кем-то… Не мог.»       Пробираясь в толпе в поисках Светлого, Шайс вдруг почувствовал, как его тянут за распахнутый борт куртки.       — Чего тебе? — небрежно спросил он омегу, приглашавшего его на танец, продолжая рыскать взглядом по макушкам.       — Ты идешь со мной, — с видом величайшего одолжения бросил тот, поджимая губы.