Лебединая песня

      После больницы мама, как правило, отвозит меня в городскую библиотеку, где я провожу остаток своего выходного дня в окружении формул и теорем, чтобы восполнить свои пробелы по математике.       Да, гений из меня никудышный. Из-за своей неизвестно какой прогрессирующей болезни я стала чаще пропускать занятия, а когда прихожу в колледж, меня и не замечают к чему я стремилась с первого курса. Стремилась стать невидимкой. Можно сказать, сбылась мечта больной девочки.       Когда мама паркует свой минивэн у входа в библиотеку, я беру свою сумку, надеваю наушники, где играет песня группы Jimmy Eat World «Here you me» и выскакиваю из машины. Осенний ветерок захлёстывает меня по лицу, я невольно зажмуриваюсь. Никогда не любила осень. В это время года меня везде тревожат слишком много мыслей. Первая — не бросить ли мне учёбу? Тогда не придётся ходить в библиотеку каждый раз, когда приступы рвоты вновь помешают ходить на занятия, но мне нужно было там быть. Присутствовала причина. Самая что ни на есть потрясающая причина, чтобы ходить в библиотеку.       — До вечера.       — Люси, — останавливает меня мама, выглядывает из окна и подставляет щёку. Боже, как маленькая, думаю я, подходя к ней. Иногда даже взрослые дают себе волю детским чувствам немного побаловаться у своих детей.       — Люблю тебя, — я целую маму в щёчку, ощутив аромат её духов, аромат сладких яблок. Она расплывается в тёплой полуулыбке.       — Я тоже, милая. Не переусердствуй и…       — Позвони, когда закончишь. Я помню, мам.       После того, как мама уезжает, махнув мне на прощание, я с чистой совестью иду в библиотеку. Буквально бегу, едва не споткнувшись, поднимаясь по мраморным ступенькам и останавливаюсь напротив больших дверей из красного дерева. Там за стеной не слышно ни единого звука. Тишина бывает такая, что, кажется, уши плотно заложили ватой. Делаю глубокий вздох, увеличиваю громкость музыки и бесшумно толкаю дверь. Мой заинтересованный взор мгновенно падает на дальний уголок, где за круглым столом сидел Зереф Редфорд — та самая причина, по которой я не пропускаю эту поднадоевшую библиотеку. И мне всё не достаёт смелости заговорить с ним на более серьёзные темы. Например, есть ли у него девушка, если да, то почему всегда сидит здесь, читая научную фантастику. Нет, определённо, девушки у него быть не может. Успокоившись, набрав всю волю в крепкий кулак, я шаг за шагом приближаюсь к нему.       — Привет, — и первой даю ему знать о своём присутствии. Зереф отрывает задумчивый взгляд от книги.       — Привет. Всё. Наше общение состоит только из шаблонных приветствий. Даже дурацкая фраза «Как дела?» не слетала с наших уст. Сплошное разочарование. Он снова утыкается в свою толстенную книгу. А я сажусь перед ним, достаю из сумки тетрадь с ручкой, продолжая вчерашнюю не законченную задачу.       Мы с Зерефом встретились впервые летом, соответственно, в библиотеке. Он тогда спросил, не хочу ли я составить ему компанию, так как в зале никого не было, кроме нас двоих. И, похоже, тот разговор был самым долгим, судя по статистике. Мы, к удивлению, быстро нашли общий язык. Проболтали с четырёх до шести часов вечера. Наверное, поэтому, сейчас не знаем, что ещё друг другу рассказать. В общем, наш лимит общения исчерпан.       За окном солнце скрывалось за горизонт. Момент заката. Огромный зал потихоньку опустел, и мы с Зерефом остались наедине. Снова. За это время я успела сделать практически всю домашнюю работу, а на столе собралась стопка учебников размером с гору. Если я подхожу к заданиям серьёзно, то меня не остановить. Могу хоть до ночи просидеть, лишь бы всё закончить. Усталость тоже дала о себе знать и я, дописав последнюю цифру, расслаблено положила голову на стол, закрыв глаза. О, это прекрасное ощущение, когда тело полностью освобождается от нагрузки. На меня постепенно наваливается дрема. Попытки оставаться вне сна с треском проваливаются, лишь на мгновение мне удаётся вынырнуть из мира Морфея, затем услышать тихий голос.       — Люси, — шепчет Зереф, и я чувствую, что он садится рядом со мной. Чувствую лёгкое прикосновение к своей руке. Я ведь не сплю. Зереф сплетает свои пальцы с моими. Тёплое пожатие. Моё сердце останавливается, я перестаю дышать. Медленно приоткрываю глаза и вижу, что на его губах играет мягкая улыбка, его умиротворённый взгляд устремлён в окно. Вторая моя мысль — что же Зереф испытывает ко мне?

***

      Солнечное, не доброе, обыденное, не совсем уж серое утро пятницы. Я, как обычно, просыпаюсь от кровотечения из носа, вскакиваю с постели, бегу в ванную комнату и наклоняюсь над чистой раковиной, заляпав всё кровью. Ненавижу утро! Ненавижу все дни недели по утрам. Моё давление скачет, будто баскетбольный мяч на площадке, и я всё чаще чувствую, как моё тело ослабевает. Только завтра два выходных дня, но мои длились с понедельника по пятницу, и мой организм всё равно требует дополнительный отдых. Ужасно.       — Люси! Пора завтракать, — призывает мама из кухни.       — Минутку. Умыв лицо, почистив зубы, я смотрю на своё отражение в зеркале. Длинные, волнистые волосы цвета золота, светло-карие глаза и абсолютно не сочетающаяся бледная кожа. Впрочем, я особо не заморачиваюсь по поводу внешности. Мне совершенно наплевать на то, как я буду выглядеть на глазах у незнакомых мне людей. Следуя этому принципу, я надеваю свои любимые потёртые джинсы, поверх футболки накидываю чёрную толстовку на молнии с капюшоном и выхожу из комнаты.       После завтрака мама отвозит меня в колледж. В этот раз она обходится без поцелуев в щёку и слов быть осторожной. Место, где я учусь, ничем не отличается от учебных заведений из американских фильмов. Сам по себе колледж не такой уж и огромный, здесь невозможно заблудиться. Любой новичок сможет сориентироваться и найти нужный ему кабинет. Посмотрев на своё расписание, вывешенную на главном коридоре, я спешу на пару по истории, не обращая внимания на проходящих мимо студентов. Быть невидимкой, быть невидимкой, быть невидимкой. Достигнув третьего этажа, я прохожу в свою аудиторию, устроившись в самом последнем ряду. И к моему несчастью рядом со мной садится парень.       — Не найдётся запасной ручки?       — Будто ты намерен записывать, — я тут же прикрываю рот ладонью. Сердце почти перестаёт биться, ведь я сказала ему вслух. Сказала самому Драгнилу, что он лентяй. Чтоб мне провалиться!       — Что ты…       — Ничего! — перебиваю я его резво. — Ничего, просто я никогда раньше не видела, чтобы ты учился. Заткнись, заткнись. Что я несу?       — И ты никогда не сдаёшь домашние задания, мешаешь вести занятия. Вот я и удивилась, что ты попросил ручку. Мой голос, наконец, утихает. Драгнил смотрит на меня так, будто вот-вот намерен придушить дуру, посмевшую высказать ему в лицо всё, что думает. Он выглядел до жути спокойным, но аура, исходившая от него, нагоняла на меня воистину ледяной страх. Еле как сглотнув сухой ком, застрявший в горле, я встаю с места, молясь, чтобы он меня отпустил без лишних слов, но… Но Драгнил ловко хватает меня за запястье!       — Постой, ты ведь Люси?       — Да-а-а…       — Венди мне все уши прожужжала о тебе, — он сдержанно смеётся. Мне же понадобилось пять секунд, чтобы осмыслить услышанное из его уст.       — А ты… Нацу Драгнил? Брат Венди, — говорю я, высвобождая руку из его хватки и тру запястье, к которой он прикоснулся. — Венди Драгнил твоя сестра? В ответ Нацу кивает с таким лицом, словно я не в себе. Ну, надо же. Неужели из-за болезни моя память начала меня подводить?