Лебединая песня

      Зимними вечерами в январе месяце всё чаще падал снег. Весь мир из окна укрывался белым пледом до самого раннего утра. Солнечные лучи едва касались заснеженного асфальта, потому дороги каждый раз тщательно расчищали от снега. Все главные улицы города были украшены фонариками, гирляндами, скульптурами изо льда. Даже перед главным входом больницы установили огромную ёлку, устремившуюся к тёмно-синим небесам. Я всё ждала, когда работники уберут её, ведь праздники далеко позади.       Новый год пролетел для меня как мягкий снежный шар, брошенный одним праздничным утром в мою сторону мальчиком, которого звали Ромео.       — Не попадёшь, не попадёшь! — кричал он, стремительно уклоняясь от моих бросков. Это было тридцать первое декабря, канун нового года. Я тогда изрядно повеселилась: надышалась зимним воздухом, успела отморозить себе руки, играя без перчаток, в итоге победила Ромео со счётом 4:5. А ведь тем утром я впервые вышла на улицу, после месяца заточения. О колледже можно было забыть. Отныне я полноправно считала себя пациенткой с неизлечимой болезнью. Мне настолько осточертели лживые заявления об улучшении моего состояния, что я прекратила слушать врачей и мистер Джастин не был исключением. Ему я не доверяла. Перестала. Он разочаровал меня больше, чем те десятки других в белых халатах. Пусть они твердят об обратном, я знаю, что этот год станет последним.       В мою дверь постучали. Не тронутая чашка чая давно остыла, недописанное письмо для одного человека осталось лежать на столе. Когда я открыла дверь, перед моим взором предстал огромный плюшевый дракон. Он был почти с меня ростом, бордового цвета, ещё со смешными крыльями за спиной. За ним стоял запыхтевший Нацу, задрав голову как можно выше. Его взгляд задержался на мне некоторую секунду, после, уголки его рта медленно изогнулись в улыбке.       — Я не опоздал? Он еле как протиснулся с драконом в мою палату и замер у двери. Я моргнула несколько раз, прежде чем кивнуть, и на непослушных ногах с тяжёлым усилием отошла от него на два мелких шага. Пыталась полностью выпрямить колени, но максимум, что получалось, это стоять. Ноги не до конца подчинялись, желание сесть на пол разъедало ум. Я изо всех сил не позволяла себе дать слабину, Нацу в этот момент доставал из рюкзака продукты и клал их на тумбочку.       — Ещё я принёс твои любимые книги, — сказал он, мимолётно глянув на мою полку с уже заполненными книгами. — Также пазл, — улыбка не сходила с его лица. Будто между нами не было той ссоры. Будто мы два близких товарища встретились после долгой разлуки, но отличие в том, что мы только притворялись ими.       — И дракона прихватил. Думал, скучаешь тут. Нацу не умолкал ни на секунду, чтобы молчание не поглотило нас обоих. Или это я разучилась говорить? Тем не менее, я поджала губы, в безмолвии второй раз кивнула, затем протянула руки к игрушке.       — Хочешь подержать? — оживился Нацу и приблизился. К моему удивлению, дракон оказался намного тяжелее, чем я себе представляла. Мои руки не могли даже полностью его охватить. — Держишь? — спрашивал он, подглядывая на меня за игрушкой. Последовал очередной мой кивок, однако лишившись равновесия, я всем телом повалилась на дракона, а тот смачно приземлился на Драгнила, расплющив его по полу.       — Нечем дышать, — промычал Нацу после пары секунд. Я тотчас отлетела назад и стремительно потянула за собой игрушку.       — П-Прости, — первое слово, что вылетело из моих уст.       — Да всё в порядке. Мы уселись друг против друга, между нами лежал дракон. Беседа прервалась также неожиданно, как началась. Драгнил перевёл взгляд в окно, я тоже. На улице снова пошёл снег. Я даже ощутила морозный воздух, по телу пробежали мурашки.       — Помоги мне собрать, — где-то над ухом вдруг произнёс Нацу. В одной руке он держал коробку с пазлом, другую протянул мне. — Один не справлюсь. Я кивнула в третий раз или в четвёртый, с лёгким волнением пожала его ладонь и поднялась с пола. Он помог мне сесть на стул и вывалил всю мозаику на стол. Судя по количеству, пазл должен быть большим. Я стала перебирать мозаики, разделяя их сперва по цветам. Драгнил не спешил мне помогать, остановив свой задумчивый взгляд на лист бумаги, лежащий под моим локтем.       — Это письмо…?       — М? — я посмотрела туда, куда он указывал и тотчас накрыла ладонью бумагу. — Да. Письмо. Потом прочитаешь?       — А-а, это мне? — растерялся Нацу и даже слегка улыбнулся, словно успокоив нервы своими догадками. Моё сердце бешено заколотилось.       — Ага.       — Закончим и я прочту.       — Давай, — расслабленно выдохнув, я положила письмо в заранее приготовленный конверт и приступила к работе. — Как думаешь, что за картинка выйдет?       — Не знаю. Этот пазл с сюрпризом. Надо делать в темноте, — сказал он, удивив меня своей последней фразой. Драгнил встал с места, выключил свет и обратно уселся рядом. Как оказалось, мозаики светились номерами. Надо было только разложить по цифрам. Довольно просто. Но непрекращающиеся мысли о том, что Нацу находится слишком близко превращали простую головоломку в испытание. Наши плечи соприкасались, я чувствовала щекой его тёплое дыхание, случайно дотрагивалась пальцами его руки, каждый раз всё хуже справляясь с волнением. Хорошо, что в полумраке ему не разглядеть моё покрасневшее лицо.       — Последний кусочек. Я что-то вижу. Нацу тихо засмеялся и включил свет. Я прикрыла глаза, чтобы немного привыкнуть к свету.       — Теперь смотри, — прошептал он, положив подбородок мне на плечо.       — Это… Мы, — я как заколдованная смотрела на получившуюся картинку, вырисовывая в памяти точные детали нашей первой встречи лицом к лицу.       — Мы сфотографировались, когда ты выбила мой зуб битой.       — Вот тебе цветок вместо выпавшего зуба, — процитировала я свою же фразу в тот день.       — А потом ты меня забыла, — в его голосе проскользнула грусть.       — Я тебя помнила. Просто… Не думала, что ты настолько изменишься.       — Стал сексуальнее? — последовал короткий смех.       — Перестал быть хлюпким.       — Само собой. Его руки бережно обвились вокруг моей талии, я всё равно задрожала. Почему он ведёт себя так, будто ничего не было? Его нежные губы прошлись по моей щеке, его невесомое объятие постепенно становилось всё крепче и сильнее. Он будто желал спрятать меня от всего мира.       — Ты ведь не сердишься больше? — вылетело с горла тихим стоном. Я прикусила язык, закрыв глаза. Не хотелось видеть его расстроенным.       — Спроси меня на следующей неделе, — проговорил Нацу совершенно спокойно. В этот момент дверь неожиданно распахнулась, за ней показался довольно улыбающийся Стинг.       — Привет, сестрёнка, — сказал он и умолк. В руках он держал огромные пакеты. Видимо, с продуктами. Я вспомнила, что сегодня мы должны были отметить его победу на соревнованиях по плаванию.       — Судя по твоему выражению ты меня не ждала, — улыбка на его лице сменилась безразличием. Эвклиф смотрел на нас, ожидая следующих действий с моей стороны. Меня словно молния шарахнула.       — Нет. Я ждала. Не забыла. Кстати, познакомься, это…       — Мы знакомы, — отчеканил Стинг даже не дослушав. Я замерла, едва разинув рот и автоматом переключилась на Драгнила. Он в ответ кивнул, подтверждая их знакомство, затем похлопал меня по макушке.       — Ещё увидимся, Люси.       — А-Ага, — только и успела произнести прежде чем дверь за Нацу закрылась. Моя метнувшаяся вверх рука в прощальном жесте осталась незамеченной. Эвклиф некоторую секунду смотрел на дверь, затем перевёл взгляд на меня и подошёл. Взяв мою руку в свою, он её опустил мне на колени. Я не отреагировала и промолчала, когда Стинг нахмурено стал разглядывать пазл.       — Он, наконец, навестил тебя. Странный какой-то, — произнёс он через пару минут.       — О чём ты?       — Драгнил, вроде? — Стинг задумчиво изогнул бровь. — Он целых три недели караулил возле твоей палаты.       — Что?       — Охрана сперва его не пускала.       — Почему… — мои недосказанные слова укатили куда-то в пол. Я слышала только голос Стинга, а не свой.       — Ну, после того, как он узнал о твоей болезни такой шум устроил, всю больницу чуть не разнёс.       — Почему? Почему не сказал мне раньше?! — закричала я уже не в силах сдерживать свой гнев.       — Так я же таскал тебе его цветы, — огрызнулся Эвклиф. Меня снова настигла злость на саму себя.       — Это были от него? Я думала от мамы.       — Кстати о ней. Может, уже позволишь увидеть тебя тёте Лейле? Я раздражённо от него отвернулась. Когда речь шла о маме меня бросало в дрожь.       — Нет. Она будет плакать. А я устала от слёз. Давай обсудим это позже.       — Знаешь, это неправильно. Она твоя мама. Думаешь, ей приятно, что ты оставила её в полном неведении. Думаешь, ей свойственно только плакать при виде тебя? Она умеет радоваться. Не воспринимай её как какую-то плаксивую истеричку. Ей нужна твоя поддержка. Стинг говорил и говорил, а я с ужасом смотрела на стол. Там ничего кроме нашей фотографии не было.       — Он взял письмо.       — Да, именно. Тётя Лейла… Что? Какое письмо?       — Письмо, которое я написала Нацу. Он не должен её прочесть! Я должна… Мои движения стремительно опередили мои мысли. Я вскочила со стула сразу же ударившись коленями об кафельный пол.       — Ты что делаешь? — прошипел Стинг, наклонившись надо мной. Я стала рьяно дёргаться, ускользая от его рук, которые намеревались сковать меня обратно к полу. Стинг кричал, чтобы я успокоилась, но меня влекло к выходу из этой чёртовой палаты. Я должна была пойти за Нацу.       — Он не должен!       — Прочитать письмо?       — Я не должна была…       — Да что ты написала? — снова закричал Эвклиф и растормошил меня за плечи. По моим щекам побежали слёзы, я едва сдержалась, чтобы не заплакать навзрыд и ткнулась лбом ему в грудь.       — Он ведь ждал меня три недели?       — Да.       — Значит, я нужна ему? После каждого слова я словно задыхалась.       — Вероятно, — Стинг погладил меня по спине.       — Я думала, что должна отпустить его. А он всё это время хотел сказать мне. Отведи меня к нему, — последнюю фразу я произнесла едва слышно. Даже не поняла, сказала ли я вслух. Наверное, сказала, раз Стинг помогает мне встать на ноги и придерживает, чтобы я снова не упала.       — Ты вообще слушала о чём я говорил до этого?       — Пожалуйста, Стинг, — взмолилась я, не ожидая столь болезненные чувства, ударившие прямо по сердцу. Я ногтями впиваюсь в спину Эвклифа, боясь его отказа. Он недовольно цыкает, хватает меня за талию и закидывает на своё плечо.       — Да чтоб тебя. Тебе нельзя умирать, поняла? Я не могу контролировать слёзы. Они бесконечны.