Конец пути

— Эй, чего вообще происходит? — возмущенно спросила Эми. Та, что стояла за их спинами, ничего не ответила. Время потекло вяло, словно бы неохотно. Похмелье было сильнее страха, и поэтому Хакс просто ждал, что же случится дальше. Откровенно говоря, к своей судьбе он уже давно испытывал только равнодушие. — Обернитесь, — раздалось наконец. Худая девушка в белом, что стояла перед ними, отчего-то показалась немногим старше Эми. За широким платком, обмотанным вокруг головы, лица было не разглядеть, только темные сосредоточенные глаза. В ладони она сжимала бластер. Было совершенно непонятно, как ей удалось подобраться настолько бесшумно. — Слушай, — проговорил Хакс, отчаянно борясь с давящей головной болью, — я догадываюсь, зачем ты пришла. Я не буду убегать и прятаться. Но одна просьба — отпусти девчонку. Она ни в чем не виновата. Она даже не знает ничего. Сердце неприятно кольнуло. Хакс не испытывал ни стыда, ни раскаяния, и ему все же не хотелось, чтобы Эми узнала правду о нем. Просто не хотелось, безо всяких рациональных причин. Девушка согласно кивнула: мол, пусть уходит, только побыстрее. Но Эми, разумеется, не спешила. — Чего это я не знаю? О чем она? — спросила она. — Уже неважно, — отмахнулся Хакс. — Уходи, возвращайся на корабль и улетай как можно дальше отсюда. Если вдруг спросят, скажи всем, что я неудачно подрался. Поняла? — Нет уж, — прошипела Эми. Похоже, эту идиотку было легче придушить, чем уговорить. — Не пойду я никуда. Она же тебя пристрелит! — Да, да, она меня пристрелит, — устало согласился Хакс. — И хорошо. Поверь, я вполне это заслужил. — Почему? — Губы у Эми чуть дрогнули. — Просто скажи, почему. — Это… — Хакс сглотнул. — Это правда неважно. И это слишком долгая история. — Нет, это важно, — раздраженно произнесла девушка. — И история вполне короткая. Этот человек — убийца. Я не знаю, под каким прозвищем его знаешь ты, но его настоящее имя — генерал Бенджен Хакс. По глазам вижу, ты знаешь, кто это, — она поджала губы. — То, что по глупому мирному договору ему были прощены миллионные жертвы — дикость. Он должен понести наказание. Повисла тишина. Во рту было сухо, к горлу подступала тошнота. Хакс вскользь подумал, что когда-то мечтал умереть по-другому — красиво, не теряя достоинства. Сейчас он беспокоился только о том, чтобы не наблевать себе на ботинки. Да и то не слишком сильно. — Ты врешь! — воскликнула Эми. — Ты все врешь, это не он, он даже не похож… Слушать это было невыносимо. — Она не врет, — твердо сказал Хакс. — Это я. Не нужно меня защищать, просто уходи и забудь, что мы встречались. Эми не двинулась с места. Она стояла и смотрела одновременно неверяще и разочарованно. — Не может так быть! — Может. Прости меня, — отозвался Хакс. — Я действительно… Я не хотел, чтобы ты запомнила меня таким, — он перевел взгляд на девушку. — Скажи, я убил кого-то из твоей семьи? Не буду спрашивать, как ты узнала, где я прячусь. Если хорошо заплатить, можно выяснить и не такое. — Нет, — та покачала головой. Рука, в которой был зажат бластер, дрожала. — Мою семью ты не убивал. Твоя смерть — мое задание. — И кто же тебе дал это задание? Не то чтобы Хаксу было по-настоящему интересно, кто ее нанял. — Я сама. Это звучало любопытнее, да и то не слишком. — Хорошо. Тогда делай то, зачем пришла. — Хакс сделал шаг вперед. — Стреляй. Наверное, он мог бы еще потянуть время и попробовать договориться. В прошлой жизни Хакс умел убеждать людей даже в том, во что сам не верил. Но сейчас ему хотелось только одного — чтобы все поскорее закончилось. И еще — чтобы не так тошнило. Где-то рядом всхлипнула Эми. — Стреляй, — повторил Хакс, глядя в темные глаза. Девушка нервно обхватила бластер двумя руками. Было совершенно очевидно: опыта у нее маловато. — Палить по живым тяжело, я тебя понимаю, — Хакс ухмыльнулся. Он намеренно выводил ее из себя. — Я и сам не слишком хороший стрелок. Но знаешь, с такого расстояния и я бы не промазал, так что не… Раздался свистящий звук выстрела. Девушка все же умудрилась промазать: бластерный огонь прошел по касательной, чуть подпалив рубашку. Ее руки дрожали все сильнее. — Отойди, Эми! — крикнул Хакс, и в следующий миг выстрел повторился. На этот раз девушка оказалась меткой: от острой боли в боку перед глазами потемнело. Хакс смутно помнил, что было дальше. Кажется, он упал на выжженную солнцем землю и попытался зажать бок, чтобы кровь не так текла. Рядом появилась Эми; она опустилась рядом и положила его голову себе на колени. — Я не дотащу тебя одна. Не дотащу, не выйдет, — все шептала Эми. По ее круглым щекам текли слезы. — У меня не выйдет, Рыжий. Сейчас, погоди, я придумаю что-то. Приведу помощь. Только не отключайся, слышишь? — К-конечно, — с трудом выговорил Хакс. Солнце жарило слишком сильно, и голова раскалывалась от света. Хакс хотел спросить, куда исчезла та, что стреляла в него, но не смог. Язык стал тяжелым и неповоротливым, как и мысли. Хакс попытался думать о Кайло, о том, как пахли его волосы и какими на вкус были его губы, но и этого не вышло. «Наверное, так и ощущается смерть», — спокойно подумал Хакс, позволяя себе выскользнуть в темно-красное мутное марево. *** Хакс очнулся в кромешной темноте. Все тело болело, особенно левый бок. Чудовищно хотелось пить. Язык присох к небу, и вместо слов из горла вырывались только хрипы. Внезапно в глаза ударил мучительно яркий свет. Хакс попытался загородиться от него, но шевелиться и особенно поднимать руки было больно. Смутные воспоминания о случившемся возвращались быстро: девушка в белом, выстрел, ужасная суматоха вокруг, затем темнота перед глазами. Кажется, Эми все это время была рядом, даже в темноте. Постепенно глаза привыкли к свету, и Хакс осторожно осмотрелся. Он лежал на узкой кровати в незнакомой комнате без окон. Стены и низкий потолок были покрашены одинаковой серой краской, мебели и прочего почти не было — только большой сундук в углу, зеркало на стене и кровать, больше ничего. Эми, бледная и усталая, сидела в изножье. — Пить будешь? — хрипло спросила она. Хакс неохотно кивнул. Собственная беспомощность злила, и оттого поить себя он не позволил — сам взял стакан из рук Эми и опустошил одним глотком. Рука тряслась, и большая часть воды оказалась на подушке, но Хакс сделал вид, что все в порядке. — Просто здорово, что ты очухался, — проговорила Эми, нарушая молчание. — Ты должен мне дохера объяснений, ты в курсе? — Где мы? — спросил Хакс, все еще немного морщась от света. Хорошо, что хотя бы голос вернулся к нему. — И сколько я провел вот так? — Мы на Такодане, у меня дома, — ответила Эми, избегая смотреть в глаза. — Прилетели день назад. Все говорили, чтобы мы остались, но я боялась. Боялась, что кто-то вернется и добьет тебя. — Она помолчала. — Ты почти все время был в сознании, просто не до конца. То, что Эми все еще боялась за него, несмотря ни на что, казалось невероятным. — Рана у тебя пустяковая, совсем не смертельная, — продолжила она, упрямо глядя на собственные руки. — Могло быть хуже. Главное — не вставай пока. Вечером сменю тебе повязку. Мне показали, как это делается. Хакс не знал, что сказать, и оттого произнес первую же пришедшую на ум глупость: — Не знал, что у тебя есть дом. — Ну, комната в подвале. — Эми дернула плечом. — Главный позволил тут жить, это его дом. Выше еще ребята живут. Они немного шумные, но в целом ничего. Да и я редко тут бываю. Помолчав, она вдруг посмотрела Хаксу в глаза. Он и не подозревал, что эта дурочка умеет смотреть так, будто все понимает. — Ты правда был… Ну, тем, кем она сказала? — Да, — врать не имело смысла, как и оправдываться. Эми усмехнулась, грустно и взросло. — Знаешь, я видела тебя на голограмме, давно. Ты был другим. — Времена изменились, — Хакс не знал, как иначе ответить на такое. Да, он был другим — и отдал бы многое, чтобы стать прежним. — Почему ты мне не рассказал? — Эми закусила губу. Хакс заметил, что глаза у нее чуть покрасневшие. Наверное, от слез. От жгучей волны стыда стало трудно дышать: Хакс не стоил того, чтобы о нем плакали. — Почему не рассказал? И правда, почему. Как ты себе это представляешь, а? — грубовато ответил он. — Привет, Эми, я тот парень, который как-то раз уничтожил целую звездную систему одним выстрелом? Так ты себе это представляла, отвечай! Голос сорвался на крик, и Хакс закашлялся. — Тебе надо еще попить. — Эми поднялась с кровати. — Не надо мне. — Хакс попытался остановить ее, но не смог. На этот раз Эми сама напоила его, медленно и аккуратно. — Никак я это не представляла, — сказала она, снова устраиваясь в ногах. — Забей. Они помолчали. Хакс не знал, о чем и как теперь говорить. — Твой приятель, который путешествовал с тобой, с особыми способностями… Он тоже из ваших? — неожиданно спросила Эми. Пожалуй, Хакс предпочел бы поговорить о своих военных преступлениях, чем об этом. — Да. Один из рыцарей Рен. Слышала о таких? Эми кивнула. — Немного слышала. Мне говорили, что это так, просто сказки. — Нет, не сказки. Разговор складывался странно — а может, Хаксу просто так казалось из-за накатывающей обморочной слабости. — Почему вы сбежали? — Эми посмотрела на него в упор. — Я нихрена не понимаю в политиках и их разборках, но я порасспрашивала ребят. Ну, тех, кто сечет в этом деле. Мне сказали, что вы вроде как не совсем проебались. Разве нет? — Сложно сказать, почему мы сбежали. — Хакс сделал глубокий рваный вдох. — Прости, у меня нет для тебя хороших объяснений. Наводящие вопросы не помогут. — Теперь понятно, отчего у тебя такая темнота за спиной, — бросила Эми, резко вскочив на ноги и сжав кулаки. Воздух заискрил от ее злости. — Нельзя убивать вот так. Лучше уж своими руками. Ты просто… Ты даже не мудак, ты хуже. Хакс прикрыл глаза, чтобы голова поменьше кружилась. «Наконец-то ты поняла, дура. Наконец-то». — Я не хороший человек, Эми, — негромко проговорил он. — И никогда им не был, ни для кого. И да, я заслужил все, что со мной случилось. Я делал то, что считал правильным. То, что приведет меня к успеху. Я не думал о жертвах. Мне не было жаль. Мне до сих пор не жаль. Убийства не доставляют мне удовольствия, но и жалости я не испытываю. — Ну ты и мразь, — выдохнула Эми. — И этим я тоже не горжусь. — Хакс коротко улыбнулся. Ему хотелось рассказать больше. Рассказать правду — о Кайло и о себе. Но Эми это только запутает, и она опять начнет искать оправдания, которых нет, не было и не будет. — Я бы тебя убила, если бы ты не подыхал и так, — брезгливо прибавила Эми. — И мне пора. Вечером вернусь. Обезболивающие у кровати, сможешь сам вколоть? «Почему она обо мне заботится? — пронеслось в голове. — Она что, так ничего и не поняла?» — Где ты будешь спать? — спросил Хакс. — Я занял твою кровать, я… Мне жаль, что так вышло. — Возьму у ребят матрас. Или переночую где-нибудь еще. Эми молча, не прощаясь, пошла к двери. Хакс проводил ее задумчивым взглядом. — Знаешь, Рыжий, — от этого прозвища стало вдруг очень больно, — я ведь правда думала, что ты нормальный, я чувствовала это. Вообще не сомневалась. Думала, ты мой друг. Я просто дура, ты был прав насчет меня. Хакс ничего не ответил. Нечего было говорить. Эми ушла, но ощущение ее обиды, колючее и давящее, осталось. Поморщившись от боли, Хакс свесился с кровати и взял шприц с обезболивающим. Возможно, хотя бы это поможет ему уснуть и не думать. *** На стене висело небольшое, давно не мытое зеркало. Его мутная поверхность поневоле притягивала взгляд. Хакс не помнил ни когда в последний раз смотрелся в зеркало, ни что там видел. Он выработал привычку умываться и бриться почти вслепую, только изредка бросая взгляд на свое отражение. Неизбежные порезы на подбородке неприятно щипали, но это было лучше, чем… Лучше, чем что, Хакс и сам не понимал. Зеркала были опасны. Это все, что он знал наверняка. Зеркало на стене отражало что-то темное. А может, Хаксу это просто мерещилось. Медленно, дрожа от озноба, Хакс поднялся на ноги. Перед глазами мгновенно потемнело, потревоженная рана отозвалась тупой тянущей болью. — Тише, — прошипел он сквозь зубы. — Тише, не расходись. Хакс подошел к зеркалу, пошатываясь. Голова кружилась, и пришлось неуклюже держаться за стену, чтобы не упасть. Собственная слабость поднимала в груди волну ненависти. Но сейчас нельзя было давать ей власть над собой. Ненависть ослепляет, а Хаксу полагалось быть зрячим. Сделав вдох, он поднял взгляд и посмотрел на себя. Что ж, выглядел Хакс паршиво. Отросшие взлохмаченные волосы, щетина, яркие веснушки на бледной коже, нездоровая худоба — пожалуй, теперь он и правда походил на контрабандиста. Хакс попытался вспомнить, когда ему стало все равно, как он выглядит. Как и прежде, Хакс следил за чистотой рук, но остальное потеряло всякий смысл. Когда-то давно красивая одежда была его слабостью, как и исключительная забота о себе. Как же давно это было. Жаль, что в комнате Эми не нашлось места для умывальника. Желание помыть руки и хотя бы минимально привести себя в порядок стало очень острым. Зеркало у Эми было старое, со сколом сбоку. Эта несимметричность вызвала глухое раздражение: чтобы успокоиться, Хакс провел по сколу указательным пальцем и со странным мазохистским удовольствием ощутил острую неровность поверхности. Он надавил чуть сильнее — и тут же одернул руку: на порезанном пальце выступила кровь. За плечом мелькнуло и тут же исчезло что-то черное. — Не уходи, — попросил Хакс, уткнувшись лбом в прохладную зеркальную поверхность, и закрыл глаза. — Не надо, пожалуйста. Он понятия не имел, с чем говорит, но это больше не пугало. Наверное, Хакс теперь стал совсем как Кайло — тот тоже ничего не боялся. Отстранившись и подняв голову, он снова посмотрел на себя. За его плечом стоял Кайло. Так, как стоял сотни раз до этого. Так, будто ничего не случилось. Он улыбался. И все-таки это был не он. — Ну, привет. — Хакс усмехнулся. — Глаза подделывать сложнее всего, кажется. — Да, — согласился Кайло. — Ты боишься? — Нет, — Хакс покачал головой. Чернота вместо живых глаз не была страшной, но заставляла вспоминать о том, кто никогда не вернется. От нее было больно, вот и все. — Думаешь, не знаю, что ты мне только кажешься? — Думал, не знаешь, — передразнил Кайло. — Иногда ты почти верил, что я вернулся. Когда спал. — Ты был убедителен. — Отвернувшись от отражений, Хакс посмотрел в провалы глаз. Страха по-прежнему не было. — Я старался. — Кайло снова улыбнулся и коснулся его щеки. Пальцы у него были холодными и влажными. Рана на боку заболела. Поморщившись, Хакс коснулся повязки и с удивлением посмотрел на окровавленные пальцы. В ушах застучало, тяжело и жарко. — Ты бы присел, не то упадешь, — предупредил Кайло. Нужно было прекращать называть его этим именем, даже про себя. Пять шагов до кровати были наполнены мучительной болью. От напряжения затошнило. — Есть только я. — Хакс медленно опустился на неопрятную постель. — А то, что ходит за мной… Ты ведь с той планеты, правильно? Просто боялся Кайло и никак не проявлял себя при нем. — Боялся? — повторил Кайло-нельзя-называть-его-так. — Нет. Просто не хотел вмешиваться. Что до планеты… — Он помолчал. — Откровенно говоря, мы везде живем. Везде и всегда, в любой галактике. Иногда мы занимаем целые планеты, иногда нет. Питаемся людьми, их отчаянием и страхами. Ты и сам чувствуешь, наверное: чем больше твое разочарование, тем сильнее я становлюсь. Прежде я приходил к тебе только во сне, а теперь и наяву смог. Хаксу стало очень холодно. Наверное, от кровопотери: мокрые бинты вызывали физическую брезгливость, но слабость была куда как хуже. Не хотелось бы потерять сознание, так ничего и не узнав. — О нас придумывают истории, — продолжил Кайло-не-Кайло, садясь рядом. — Сказки про конец света. Про тьму, что захватит мир. — Он положил на плечо широкую ладонь. — Мы спим столетиями, но рано или поздно просыпаемся. Иногда достаточно пустяка: такого, как Кайло Рен, например. В масштабах Вселенной его жизнь ничего не стоит и мало значит, он просто оказался не в то время и не в том месте. Принимал неправильные решения, одно за другим. Решил, что сможет искупить свою вину и… — Достаточно, — оборвал Хакс. Слушать эти подробности было тяжело. Если Кайло ошибся, значит, все было зря. Побег, разлука, одиночество — ничего из этого не имело смысла. Они проиграли, потому что выигрыш не подразумевался в принципе. — Не грусти. — Утешения звучали фальшиво. — Рано или поздно конец света все равно бы настал. Это не ваша вина. — Мне плевать на конец света, — огрызнулся Хакс. — Я все равно найду его. Раз терять нечего, я пойду до конца. — Зачем? — Темнота в глазах нет-не-произносить-это-имя будто бы ожила. — Зачем, если смерть неизбежна? Не понимаю. — Потому что люблю, — ответил Хакс, не думая. — И потому что очень хочу врезать по его самодовольной роже. Он заслужил. Кайло-не-Кайло поднялся на ноги. — Забавно. — Он поправил черный плащ и накинул капюшон. — Ну, попробуй. У тебя даже выйдет, наверное. Только смысла в этом не будет. Нас не победить. А мне пора уходить. — Это мы еще… посмотрим. — Хакс сцепил зубы. Боль в боку горячо пульсировала. — Посмотрим, — гулко раздалось в голове. — Посмотрим. Хакс осознал, что сидит в пустой комнате и разговаривает сам с собой. Пожалуй, не стоило принимать столько обезболивающих. Толку от них мало, а голова потом мутная, бесполезная. Все же это был не сон, определенно. Оставленный на зеркале кровавый след намекал на то, что Хакс и правда вставал. Он внимательно посмотрел на измазанные в красном пальцы: похоже, открывшаяся рана не была частью галлюцинации. Что же касалось услышанного… Хакс не знал, что об этом думать. Но кое-что он знал наверняка. — Я пойду к твоей матери, — пробормотал Хакс, тщетно пытаясь остаться в сознании. — Пойду к твоему дяде. Я заставлю их говорить. Тьма, конец света, да плевать я хотел… Я найду тебя, даже если они ничего мне не скажут. Даже если случится конец света. Боль в боку стала едва ощутимой, а затем и вовсе пропала.