***
— Сонг! Сонг, а ну тихо! Фу! Кому сказал?! По пыльной каменистой дороге под уютными лучами заходящего солнца двигались человек и пёс. Кругом плавными волнами колыхалась степь, и собака то и дело скрывалась в высокой сухой траве, распугивая диких кроликов заливистым лаем. Человек — молодой мужчина в потрёпанной кожаной куртке и с объёмным рюкзаком за плечами — раздражённо прикрикивал на пса, но без особого результата. Парень в очередной раз обеспокоенно глянул на золотисто-белый солнечный диск. Тот неумолимо клонился к горизонту. Близилась ночная тьма — время оживших скелетов, криперов и Странников Края, и молодой человек спешил как можно скорее попасть домой, под защиту крепких стен, прочной крыши и яркого света редстоуновых ламп, но взбудораженная собака постоянно отвлекалась и тормозила движение. — Сонг, падла, уймись! А не то отведу тебя в лес и обменяю на менее отсталого сородича! Пёс — Сонг — обернулся и внимательно посмотрел на хозяина. Тот облегчённо выдохнул. — Вот так, дружище. А теперь пойдём. Давай, побыстрее! Парень похлопал себя по ноге, призывая Сонга следовать рядом, но собака звонко гавкнула и понеслась в совершенно ином направлении — за очередным степным зверьком. — Вот с-с-скотина! Молодой человек проворчал себе под нос нечто ещё, откровенно нецензурное, и спустил с плеч рюкзак, чтобы поискать в нём какую-нибудь верёвку, которую можно было бы приспособить в качестве поводка. Позади него дорогу пулей перебежал истерично визжащий кролик, удирая от не менее истерично визжащего Сонга.***
В документах он значился как Стивен Монтгомери, хотя на деле парень предпочитал короткое «Стив», простое и честное, как и он сам. Сочетание полного имени и фамилии, по мнению Стива, звучало слишком громко и официально и совсем не соответствовало ему, потомку многих поколений обычных шахтёров. Молодой человек и сам зарабатывал на жизнь, копаясь в породе в поисках ценных минералов. Не то чтобы ему действительно нравилось это ремесло… просто в его семье так было заведено. Его дед (земля ему пухом) практически круглосуточно вкалывал в шахте, и отец (и ему земля пухом) трудился там же, и даже мать (земля, пух, все дела) привычно и умело обращалась с киркой, так что профессия, можно сказать, передалась парню по наследству. В довесок к профессии Стиву досталось много другого добра. Например, сама (чтоб она была неладна) шахта семьи Монтгомери, благодаря отцу и деду ушедшая вперёд на тысячи блоков и обросшая многочисленными ответвлениями. Когда родители Стива были ещё живы и здоровы, парню частенько приходилось таскаться туда вместе с ними, и, о Нотче, как же он ненавидел эту шахту! Она была такая запутанная и мрачная, и про большую часть ответвлений никто даже не вспоминал, поэтому в них постоянно гуляли сквозняки и мобы. Потом отец и мать погибли. Их лодка разбилась о прибрежные скалы, когда они очень неудачно оказались в море во время шторма, и это, кстати говоря, было довольно редкой смертью, так как обычно люди или сгорали в лаве, или были разорваны-подорваны-застрелены недружелюбно настроенными монстрами, или к их смерти был причастен один определённый белоглазый ублюдок. Оставшись без родни, Стив какое-то время пробовал самостоятельно продолжать копать семейную шахту, содрогаясь от каждого звука. Впрочем, содрогался он не просто так, потому что за пару недель он сначала чуть не подорвался на крипере, потом, оказавшись под горным биомом, долбанул киркой по гнезду чешуйницы[1], и та от души впилась парню в ногу, и, наконец, умудрился словить стрелу прямо в… правую ягодицу. И это, ифрит побери, было охренеть как больно! Последней каплей стал тот случай, когда Стив, заблудившись в беспорядочных ответвлениях, наткнулся на сборище зомби. Женского пола. Которые основали в его шахте фан-клуб, едрить-колотить, Хиробрина и устраивали коллективное чтение высокорейтинговых рассказов. Парень, изо всех сил стараясь не издать ни звука, тихонечко уполз в другую ветку, по которой таки смог добраться до выхода и, отойдя от шока, долго и бесцеремонно ржал. Больше Стив в семейную шахту Монтгомери не заходил. Тем более, он и так уже планировал начать копать новую, подальше от дома, зато более безопасную, лучше спланированную и без кучи не сильно адекватных и сильно разлагающихся фанаток, а с той пускай что будет, то и будет. Дом, в отличие от шахты, был предметом гордости Стива. Первые блоки были заложены ещё прадедом парня, и тот старик не понаслышке знал, как важны прочность и безопасность, после того, как предыдущее жилище во время очередной атаки одного определённого белоглазого ублюдка на человеческое поселение было беспощадно снесено двумя огромными взрывами. К выбору места для нового дома прадед Стива подошёл с особой тщательностью, в итоге остановившись на участке земли на холме на границе дубового леса и степи. Рядом проходила широкая дорога, по которой часто проезжали и различные повозки, и одинокие всадники, но до ближайшего городка был час пешего похода, поэтому здание возвышалось над степью в гордом одиночестве. Кому-то могло показаться, что это делало дом легкодоступной мишенью, но семейство Монтгомери знало, что, наоборот, куда больше страдают селения, чем отдельно стоящие постройки. Старик не поскупился на ресурсы и возвёл дом из крепкого, качественного камня, а последующие поколения добавили ещё и высокий забор с бортиком от пауков, решётки на окнах, огород с небольшой фермой, отдельную лесопосадку специально для вырубки дерева и целый набор менее практичных, но прибавлявших уюта вещей. Мощная постройка выдержала многочисленных мобов, несколько взрывов, а пару месяцев назад — пожар, произошедший при очень… пугающих обстоятельствах. Воспоминания о нём до сих пор тревожили Стива, ибо он знал, с чем — или, вернее, с кем — ему пришлось столкнуться, и совершенно не понимал, почему настолько легко отделался. Той ночью его разбудил лай Сонга, и когда он открыл глаза, то понял, что кругом стояла завеса дыма, который шёл с первого этажа, объятого пламенем. Стив помнил, как он одним мгновенным рывком вскочил с кровати, и сознание было в панике, а тело действовало, и он на ощупь добирался до противопожарного рычага и благодарил изобретательного отца за то, что он додумался соорудить в доме систему для тушения огня, впихнув в потолок поршни и источники воды. Потом парень, надрывно кашляя, выскочил на улицу, и… …и встретился с пронзительным взглядом белоснежных светящихся глаз. Стив оцепенел. Он не прощался с жизнью и не думал, как эту свою жизнь спасти. В голове вообще не было ни единой мысли. А тот, стоявший напротив, моргнул, легко повернулся, взмахнув полами плаща, и исчез. Стив неделю ходил, как пришибленный. Пытался восстанавливать вещи, повреждённые огнём, но вспоминал об одном определённом белоглазом ублюдке, и всё валилось из рук. Парень не понимал, почему он остался жив. Безусловно, он был невероятно рад этому, но… почему? Не понимал. Прошла ещё неделя, и понемногу всё пришло в норму. Видимо, Стиву просто повезло. Видимо, тому просто не захотелось его убивать. Кто знает, что творится у того в голове? Точно не Стив.***
Было ещё кое-что, что начало омрачать существование парня ещё задолго до того случая. Дом оказался чересчур большим для одного сравнительно небольшого Стива. Работа в шахте и уход за обширным домашним хозяйством отнимали у молодого человека практически всё время, но, когда у него всё же оказывался свободный вечер, тишина просторного здания рождала противное липкое чувство одиночества. Тогда Стив начинал скучать по родителям, по детству и думать о том, как всё могло сложиться, не разбейся несколько лет назад лодка отца и матери. Иногда вместе с одиночеством приходило кое-что ещё. Чувство собственной банальности и предсказуемости. Жизнь Стива, по большей части, складывалась всего лишь из нескольких неизменных составляющих: шахта, работа по дому, сон и походы в город, чтобы продать добытые ресурсы и докупить всё необходимое. На что-то большее не оставалось ни времени, ни сил. Парня уже подташнивало от той мысли, что замкнутый круг «шахта-дом-сон-шахта» так и будет продолжаться до самой его смерти. Так было у его отца, у его матери, у его деда. У всех его предков. Он хотел бы разомкнуть этот круг. Очень, очень хотел бы. Но не знал, как. Ему хотелось чего-то особенного. Конечно, пожар и та встреча были в своём роде особенными, однако это… это было не то. Это был несчастный случай, а Стив хотел чего-то, о чём он мог бы вспоминать с гордостью, а не с ужасом. Он хотел бы совершить что-то действительно выдающееся. Но не знал, что. Он даже хотел бы просто бросить всё и уйти. Уйти как можно дальше. Может, не до самых Далёких земель, но достаточно далеко от своего унылого, вязкого, как болотная трясина, существования. Но ему просто-напросто не хватало решимости. От осознания этого Стиву становилось ещё более гадко.***
В одну из ночей острая тоска вылилась в бессонницу. В спальне было душно до головной боли, и приоткрытое окно не помогало. Сонг, спавший внизу в прихожей, храпел, как сто сраных зомби, и Стив в который раз выругался на себя и на своё грёбаное обострившееся чувство жалости, из-за которого он год назад и притащил пса домой. Сонг то ли отбился от предыдущего хозяина, то ли его просто-напросто выгнали (Стив больше склонялся ко второму варианту), и увязался за Стивом, когда тот направлялся домой из шахты. Собака выглядела такой потерянной и несчастной, что парень не устоял и забрал животное с собой. Тем более, он всё равно нуждался хоть в какой-нибудь компании, чтобы облегчить одиночество. А Сонг оказался каким-то… тупеньким. Грыз, что не надо, лез, куда не надо, отвлекался на каждую бабочку и каждый цветочек, игнорировал команды и вообще стал больше обузой, чем компаньоном и тем более помощником. Пёс, кажется, упорно не понимал, зачем ему нападать на мобов, и вместо этого лез их обнюхивать, что постоянно выводило Стива из себя. Хотя нет, на зомби Сонг охотно набрасывался. Но далеко не из-за стремления защитить хозяина. Просто собака, видимо, испытывала гастрономический оргазм от гниющей плоти и очень хотела откусить кусочек. Потом, нажравшись трупов, Сонг самозабвенно блевал на ковры, на обувь, на Стива и недоумевал, почему на него так орут. Парень почти каждый день обещал Сонгу, что выкинет его на улицу, и так ни разу не выполнил данное обещание. Причина крылась в том, что пёс всё же был хоть какой-то постоянной компанией. Да и к тому же, он спас Стиву жизнь, разбудив его своим лаем в ту злополучную ночь, и молодой человек просто стыдился поступить с питомцем подобным образом. А ещё, конечно, грёбаная жалость. «Жалко тебе его стало. Молодец, блядь, так держать. Кого ты ещё домой притащишь? Крипера? Дракона Края? Может быть, Хиробрина? Если этот гад сам опять не притащится…» — парень мысленно отпустил очередной язвительный комментарий, повернулся на другой бок и, осознав, что сна не было ни в одном глазу, сел на кровати. Через окно было видно, как вдали, в степи, брели два скелета, поглядывая в сторону дома. Луна в ту ночь была особенно яркая. Возможно, эта сюрреалистическая атмосфера — духота, храп Сонга, чистый лунный свет и две тонких белых фигуры посреди поля — и навела Стива на странную мысль. Он прислонился лбом к оконному стеклу. «Пожалуйста. Кто-нибудь. Нотч, Бог Солнца, волшебная лунная пони, да кто угодно, до кого дойдёт это сообщение. Мне так всё надоело. Я хочу перемен. Я не знаю, каких. Мне нужен знак, что мне делать. Любой. Пожалуйста, дай мне знак…»***
Подходящая верёвка была найдена, и Стив хорошенько дёрнул её, чтобы проверить, выдержит ли она гиперактивную собаку. Выдержала, и парень пошёл вылавливать Сонга в зарослях высокой травы. Тот стоял, уткнувшись мордой в кроличью нору, но, когда Стиву оставалось до него каких-то пару метров, пёс внезапно весь выпрямился, напрягся, навострил уши и уставился в сторону леса, начинавшегося совсем рядом. — Что там? Очередная зверушка? Стив наклонился, чтобы ухватить Сонга за ошейник. У него почти получилось. В последний момент Сонг увернулся, отскочил в сторону и стрелой помчался в лес. — СОНГ, ТВОЮ МАТЬ! СВОЛОТА! СТОЙ! Парень погнался за псом, обещая самому себе, что, если сегодня он всё же доберётся до дома целый и невредимый, то выгонит Сонга ночевать на улице, а потом больше никуда, никуда с собой не возьмёт. Светлая шкура мелькала среди деревьев, и Стив изо всех сил старался не упустить её из виду, что было нелегко, потому что заходящее солнце всё время светило прямо в левый глаз. Наконец пёс выбежал на небольшую прогалину и остановился. Стив быстрым шагом подошёл сзади, тяжело дыша, так как бег с увесистым рюкзаком требовал усилий. — Что за херня, Сонг?! И тут он увидел. Парень не знал, каким образом Сонг смог это почуять, но… …на земле лежал человек. Какое-то неопределённое тянущее чувство толкнулось в груди. Стив подошёл поближе. — Эй. Эй, мистер… Тут он осёкся. Он узнал эту фигуру, эти черты, и воспоминания двухмесячной давности вспыхнули в его сознании. Вот он просыпается от лая Сонга, вот с потолка хлынула вода, вот он выскакивает наружу… вот сияют во тьме два белых глаза. Один определённый белоглазый ублюдок. Не такого знака он хотел.