***
Зал Совещаний гудел. Удивительно, сколько шума и суеты могла производить хорошо потревоженная стайка высокопоставленных должностных лиц. Если бы кто-то по ту сторону двери в этот самый момент приложил к ней ухо, ему могло бы показаться, что в помещение набилось по меньшей мере человек сто. Скорее, даже сто пятьдесят. Сто восемьдесят с натяжкой. На самом деле их было тринадцать. Здесь был генерал Кромби, который усердно поддерживал на квадратном лице как можно более стоическое выражение, но в то же время настолько судорожно теребил пальцами знак отличия за Крэдл Велли, что рисковал в любой момент оторвать его от мундира. Казначей Твитте безуспешно пыталась совладать с приступом аккуратизма и каждые четыре секунды ровно — Тринадцать засёк из научного любопытства — смахивала несуществующие пылинки с себя, со стола, со своей лазурно-синей папки, с дремлющего соседа… Им, кстати, был «минкультобр» Гольдоцци. Его в силу тонкой душевной конституции накрыло тревогой ещё ночью, из-за чего он так и не сомкнул глаз и теперь пытался урвать хоть немного сна прямо за Круглым столом, совершенно не обращая внимания на царящий кругом гвалт. Здесь были «минруд» и «минсвяз», схожие как по прозвищам, так и по внешности, и по повадкам, и по идеям — они даже говорить умудрялись в унисон. Йолкс, «минфермхоз», хоть и была вполне приятной личностью, нацепила на себя огромные кислотно-жёлтые серьги-треугольники, которые одним своим видом способны были выжечь сетчатку, а ещё вызывали странное желание скупать золото. «Минпромторг», ловко делая вид, что участвует в общей дискуссии, ослепительно улыбался и втолковывал что-то тошнотворно милое хмурой скучающей Тоне, племяннице господина Первого министра, по совместительству главному архивариусу. Тоня же, в свою очередь, тоскливо косилась на коротко стриженную и крепко сложенную мадам Валачи. Чем именно занималась мадам, никто не знал — да и, откровенно говоря, не горел желанием узнавать. Разве что у Тринадцати были кое-какие сведения, но он всё равно не собирался разбрасываться ценной информацией. Здесь был лохматый и заросший глава бюро экспедиций, который ожесточённо размахивал руками, выступал громче всех и перемежал гневные тирады угрозами «заколоть всех прямо тут к ебене-фене», если ему немедленно не принесут кофе. Тоненький лысеющий глава бюро инноваций, сидевший в тени экспедитора, был бледнее обычного и периодически закатывал глаза, будто намеревался свалиться в обморок, но в последний момент передумывал. Здесь был сам господин Первый министр, покрасневший от напряжения и духоты. Он беспокойно вышагивал взад-вперёд по кабинету, заложив руки за спину и виляя полным округлым брюшком, сердито пыхтел в густые усы и тщетно пытался навести порядок. Все шумели (кроме спящего Гольдоцци и Тринадцати), экспедитор шумел за десятерых, успокаиваться никто не желал, господин Первый от злости надувался всё сильнее и сильнее. Впрочем, ничего нового. Наконец, здесь был он, Тринадцать, прозванный так по номеру в Совете. Одно из самых молодых лиц руководящей верхушки; ему едва-едва исполнилось двадцать семь, да и слегка девичьи черты лица сбавляли ещё лет пять. Тринадцать считался «спецмежкомом». Специалистом по межвидовой коммуникации, то есть. Не то чтобы между «их» и «не-их» видом вообще была какая-либо особая коммуникация: господин Первый был в этом плане тем ещё консерватором и всяким переговорам с мобами предпочитал «вдарить хорошенько по супостату». Тринадцать не пытался его переубеждать. Ему это было только на руку. Оставалось лишь аккуратно подтолкнуть Совет к союзу с этим «Новым порядком», а там уже дело оставалось за малым. Тринадцать составил план А, план Б, две версии плана В и одну спланированную импровизацию. План на случай, если все остальные планы всё же полетят к чертям собачьим, был готов с самого начала. Пожалуй, пора было и ему включиться в обсуждение. Господин Первый министр тяжело фыркнул, раздувая и без того объёмные щёки, достал из кармана пиджака миниатюрный портсигар, новую блестящую зажигалку и закурил, стряхивая пепел в открытое окно тридцать второго этажа — Зал Совещаний находился на самой вершине самого высокого здания Столицы. Твитте покосилась на мужчину и недовольно закашляла. Гольдоцци, не просыпаясь, несколько раз хлопнул её по спине. — … мы уже час штаны протираем, а до сих пор ни хрена не решили! — бушевал экспедитор. — За коим хером мы вообще тут все сидим?! Не сочтите за оскорбление, но вашу ж мать! Йолкс потянулась и легонько дотронулась до локтя бородача. Тот мгновенно умолк. — В самом деле, — сказала она, — время идёт, а мы совершенно не готовы. Мистер Ивлинг! Тоненький лысеющий инноватор Ивлинг вздрогнул и нехотя выполз из тени, отбрасываемой на него экспедитором. «Минфермхоз» покрутила левую серьгу и спросила: — Так что там с защитой, мистер Ивлинг? Где ваш обещанный гений-редстоунер с его «суперсистемой»? — Да, кстати, где его зомби носят?! — снова загромыхал бородач. — Он думает, его эти проблемы не касаются?! Час прошёл! Вы говорили, что он будет здесь! — Он вообще существует, этот загадочный человек? — вежливо усмехнулся Тринадцать. Кромби и «минпромторг» кивнули в знак поддержки. Ивлинг начал нервно икать. — На этот счёт не волнуйтесь, — подал голос господин Первый, сипло откашливаясь. — Знаком я с этим… юным дарованием. Виделись заранее пару раз. Специфическая личность. — Это не даёт ему права игнорировать собрания, — мрачно заметила архивариус Тоня. — Я тоже специфическая, так почему мне нельзя? — Всем нельзя, Тоня, и ему тем более. Вот прямо сейчас и разберусь с ним… — Пепельница! — возмущённо воскликнула Твитте. Господин Министр, собиравшийся уже отправить неоконченную сигару в окно, замер на мгновение и всё-таки затушил её в пепельнице, изображавшей спящую лягушку. Потом он широкими шагами пересёк кабинет и отворил в стене маленькую дверцу, замаскированную под непримечательный пейзаж. За пейзажем скрывалась потайная ниша. Первый достал оттуда трубку, приложил её к уху и покрутил что-то внутри ниши [1]. — Люси? — громко поинтересовался он у трубки. — Люси, позвони вниз, скажи, чтобы разыскали мне Сильверлайна. Что? Да, того самого. Пусть отправят его в Зал Совещаний. Он должен был сидеть здесь ещё час назад. И кофе, кофе принеси! Покрепче! Экспедитор уже на шпагу на стене косится. Что? Ну и что, что декоративная! Давай быстрее, Люси. Отбой. Он вернул трубку на место, закрыл нишу и достал новую сигару. — Отличная вещь, — добавил он, кивая на пейзаж. — Такие бы во все города провести, не пришлось бы ждать ответ по неделям. — Так ведь… — начал «минруд». — …оборвут же, — закончил «минсвяз». — Мобы, — добавили они хором. Кромби умудрился-таки сорвать знак отличия. Он смерил его печальным взглядом, спрятал золотую звёздочку в карман, после чего хрипло заметил: — Между прочим, господин Министр, мобов не видно уже три дня. Оборона радуется, а я вот не уверен, хороший ли это знак. Раз мы всё равно ждём, предлагаю обсудить и это. Вот теперь Тринадцати действительно стало интересно.***
Алекс и Стив примостились на низком внутреннем заборчике, синхронно сутулясь и морща лбы, и наблюдали, как Хиробрин орудовал лопатой на грядках. — Ты тоже это видишь? — неуверенно уточнила рыжая. — Мгм, — подтвердил Стив. — Э… это вообще как? — Александра в недоумении придвинулась поближе к брату. Начало представления она не застала, появившись, когда действо было уже в самом разгаре. — Да так… всё утро не вылезал из библиотеки, потом начал жаловаться, что задницу отсидел и хочет размяться. Я и предложил картошку перекопать, — Стивен сглотнул. — Кто ж знал, что он согласится? Они немного помолчали. Потом девушка спросила: — Ему статус вообще позволяет заниматься подобным? Мне бы на его месте стыдно было. Ну, знаешь, повелитель тьмы — и вдруг картошка. — А хер его пой… — Уординг, забудь про своё «стыдно», — Хиробрин сам вклинился в разговор, методично вбивая лопату в землю. — Нет ничего позорного в физическом труде. Если кому-то стыдно оторвать седалище от седла и взять инструмент в руки — замечательно, передайте ему, что он неуверенный в себе пидорас. — Ух ты. Ладно, — подвисла Алекс. Стивен тихо рассмеялся в кулак. Солнце палило изо всех сил, и парню казалось, что чья-то широкая горячая ладонь мягко поглаживала его обнажённый загривок. Он жмурился, как пригревшийся оцелот, и невольно подставлялся под эти касания. Когда он в очередной раз приоткрыл глаза, Хиробрин снимал с себя рубашку. Стиву приходилось сталкиваться с голыми спинами, и мужскими, и женскими. Так называемый «тёплый» сезон [2] в его краях был не просто тёплым, а полноценно жарким — сказывалась близость саванны — поэтому время от времени кто-нибудь не выдерживал, срывал с себя лишнюю ткань и щеголял загорелым до бронзы торсом, особенно во время работы под открытым небом. Это, естественно, относилось больше к мужской части населения. Что насчёт женской… в общем, было дело, ещё давно. Было довольно долго, и, хоть ничего серьёзного у них так и не вышло, насмотреться на голую женскую спину Стивен тоже успел. У него был опыт. Эта конкретная спина, даже учитывая то, кому именно она принадлежала, не должна была вызывать у него подобных чувств. И всё же… …у него горели щёки, и солнце в этом виновато не было. Над ухом одобрительно присвистнула Алекс. — Молчать, щенки! — гаркнул Хиро, откидывая рубаху на забор. — Жарко, бля. Александра согласно покивала, закусила нижнюю губу, сдерживая рвущиеся наружу смешки, а потом взволнованно зашептала, склонясь к брату: — Спина-то, спина… «Спина». Стивен оттянул ворот, силясь облегчить ток воздуха в сжавшемся изнутри горле. Легче не становилось. Должно быть, он всё-таки перегрелся — иначе с чего бы его так перекручивало где-то между рёбер?.. Ему срочно нужно было уйти в тень. Остыть. Он остынет, и его отпустит. Покачнувшись, он неловко соскочил с забора. В последний момент любопытство одержало над ним верх, и Стив бросил мимолётный взгляд на мужчину, который как раз выпрямлялся, разминая тугие мышцы. На позвоночнике блеснула прозрачная капля пота. «Сколько шрамов». …в груди набирал обороты целый водоворот. — Ты куда? — спросила Алекс, заметив краем глаза подозрительное движение. Стив молча отмахнулся. Она хмыкнула. — Ну ладно, топай, сама полюбуюсь. Знаешь, хер с ней, с этой спиной, ты ниже посмотри… — последнее она адресовала уже сама себе. В этот самый момент восторг её был резко прерван. — Уординг, моя жопа — не твоего ума дело! — Твою мать, да как ты оттуда-то расслышал?! — взвыла рыжая. — Мне необязательно к тебе прислушиваться, — Хиробрин обернулся. — Я и так прекрасно знаю, что ты там городишь. Глаза Александры изумлённо расширились. — Стой. Погоди. Так ты правда мысли читаешь? Ебён пень, никакого личного пространства… — Какие, нахер, мысли, — отозвался мужчина. — Я поворачиваюсь к тебе задом — ты начинаешь хихикать. Мне несколько грёбаных веков, у меня достаточно жизненного опыта, чтобы связать между собой причину и следствие. И вообще, раз уж пришла, докладывай обстановку. — А чего там докладывать, — рыжая пожала плечами. — Тишь да гладь. Ничего интересного. — Вот и не отсвечивай, раз ничего интересного. Девушка насупилась, но хмурая мина быстро перетекла в хитрую ухмылку. — Это одна из самых странных способностей — знать, когда кто-то обсуждает твою задницу! — постановила она.***
Наверху открылась дверь. Раздались шаги. Одни звучали тяжело и уверенно; другие, напротив, были лёгкими и будто бы слегка «танцующими». Следом послышались негромкие голоса. Те явно о чём-то спорили. Стивен сполз ещё на пару ступенек. Его и так бы не заметили — он сидел в самом низу лестницы, что вела в подвал, из прихожей никак не разглядишь — но, как говорится, лучше «пере», чем «недо». Тяжёлые шаги удалились на второй этаж, лёгкие шаги протанцевали на кухню, и парень удовлетворённо выдохнул. Ему нужно было подумать в одиночестве. «Здесь доставить, на это место ещё одну пластину… Исправить соединение вот тут, на одно уязвимое место становится меньше. Перенести ремень для лучшего прилегания… или, может, сразу всё заново?» Перед собой на вытянутых руках он держал нагрудник. Несколько дней назад Хиробрин вернулся от некоей «старой знакомой», скинул Стивену в руки броню и поблагодарил. Звучало… на удивление искренне. Поначалу Стив терялся в догадках, чем же могли быть вызваны подобные слова из подобных уст, а потом у Хиробрина внезапно обнаружились пистолет и кнут, которых в этом доме отродясь не водилось. Он сказал, что подобрал их по дороге. Стив всё понял и не стал расспрашивать дальше. «Сколько шрамов». Неуязвимость Хиробрина была общеизвестным фактом. Ран на нём не оставалось. «Откуда шрамы, если ран нет?» Он явно не мог получить их за те трое с половиной суток, что провёл неизвестно где. Тонкие бледные росчерки, покрывавшие крупной сетью его спину, выглядели слишком старыми. Вариантов оставалось немного. Либо они изначально были его частью — мир создал его уже повреждённым — либо когда-то очень давно он был так же уязвим. Одна из тех вещей, о которых Стивену не стоило спрашивать, как бы сильно ему ни хотелось. Он неосознанно водил рукой в воздухе, а потом, очнувшись, встряхивал ею, сбрасывая наваждение. Ему хотелось — ему было любопытно — проследить кончиками пальцев эти шрамы. Изучить их, словно линии на карте. Словно трещины в камне. Одна из тех вещей, которые Стивену не стоило делать.***
Когда Стив вошёл на кухню, Алекс как раз одной рукой пыталась управиться с чайником, а второй — с бутербродами. Выходило с переменным успехом, но бывало и хуже. — А где?.. — парень мотнул головой вбок, мол, «сама знаешь». — Пошёл в душ. Можешь присоединиться, пока ещё не поздно, — ответила Александра не без задорной искры в глазах. Стив сердито цыкнул и посоветовал рыжей самой сходить куда подальше. — Ну не хочешь, как хочешь, — пропела девушка. — Вёдра с картошкой он, кстати, во дворе кинул. Сказал, что дальше ты сам разбираешься. Наверху послышался тихий щелчок. По лестнице спустились, и в комнату, закатывая рукава на рубашке, заглянул этот самый он собственной персоной. Хиро со сложным выражением лица оглядел присутствующих и спросил: — Так, кто не занят? — не дожидаясь ответа, он ухватил Стива за плечо. — Ты не занят. Вот ты мне как раз и нужен. — Зачем? — Стивен всполошился. — Затем! — Хиробрин вытащил парня в коридор, снял два меча со стойки и один из них вручил Стиву. — Погоди, ты же не хочешь сказать?.. — Старый добрый спарринг, Монтгомери. Из кухни выскочила взбудораженная Алекс. — Охере-еть… — протянула она. — Вы серьёзно? Бляха, вы серьёзно… Эй, злыдень, ты сколько лопатой на солнцепёке махал, ты мог хоть немного устать для приличия? — Отдохнул уже, — с лёгкой издёвкой ответил Хиробрин. — Послушай, — Стив вернул меч обратно, — мне… мне есть, чем заняться. Если тебе всё ещё некуда лишнюю энергию деть — попроси лучше Алекс, она всегда «за». Девушка с энтузиазмом покивала. Хиробрин глянул на неё искоса, хмыкнул и придержал парня за плечо, после чего, наклонившись к его уху, тихо сказал: — В первую нашу встречу ты меня чуть не заколол, а теперь хвост поджимаешь? Перестань, Стивен. Я прекрасно видел, каким ты можешь быть. Сделай одолжение — разозлись ещё раз. Хиро отстранился, подтолкнул парня к двери и приказал громко, чтобы на этот раз слышала и Алекс: — Давай, наружу и найди место с хорошей тенью. Дважды просить не надо было. Стив пулей выскочил из дома, пока никто не заметил, как он снова заливается густой краской.***
Одно дело — слушать полулегендарные истории о воинском мастерстве Палача человечества. И совсем другое — самому стоять против него в (относительно) честном поединке, пусть даже и несерьёзном. Точнее сказать, несерьёзным его считала только одна сторона. Для мирного рудокопа Стив вполне сносно обращался с оружием, но рядом с Хиробрином это «сносно» мигом превращалось в «неполноценного младенца с совершенным отсутствием хватательного рефлекса». Парень наступал, отступал, прыгал, уклонялся, судорожно вспоминал самые эффектные и эффективные приёмы, пытался на ходу придумать свои собственные… Хиробрин разделывал его играючи. По крайней мере, первые две минуты он для приличия поддавался. Только когда Стивен уже не дышал, а сипел пересохшим горлом, путаясь в собственных ногах, Хиро решил, что на сегодня было достаточно. Алекс, которая наблюдала за схваткой, разинув рот, сбегала в дом за остывшим чаем и едой, и все трое упали на траву под сенью ближайшего дуба. Сонг пришёл к ним со двора и захрапел в высокой траве чуть поодаль. У Стива стучало в обоих висках, будто кто-то крошечными кирочками пытался продолбить ему череп. Вокруг всё плыло. Хиробрин, в свою очередь, даже не вспотел. Алекс без умолку щебетала с ним о чём-то, задавала вопросы, то и дело вскакивала, хватая меч, и пыталась повторять движения. Мужчина посмеивался и отпускал в сторону рыжей колкости, но в то же время чуть ли не отеческим тоном направлял её и давал советы. Стив подумал, что теперь-то он точно перегрелся и ему это всё мерещится в тепловом бреду. Чтобы они так, как давние товарищи, хотя буквально ещё неделю назад… — …мери! Монтгомери! — вдруг рявкнули ему в ухо. Парень дёрнулся от испуга. — А? — обернулся он. Хиробрин, хмурясь, изучал его лицо. — Ты как? — спросил он. — Я тебя не загонял там? Стивен отрицательно помотал головой. — Хм. Ладно, — недоверчиво изогнул бровь мужчина. — А то сдалось мне, что с тебя чуть ли пена не падает… Я думал почаще так сходиться, пока я ещё здесь. Мне дело, тебе опыт. Как ты считаешь? — Можно, наверное… — парень пожал плечами. — А Алекс?.. — Тоже, — кивнул Хиро. — В меньшей мере, но да. Рыжая лучилась довольством и самоуверенностью ещё больше, чем обычно. И Стив внезапно откуда-то понял, что при таком наставнике сестра быстро обгонит его по уровню владения мечом. Вопрос «Кто вас обучал?» ещё никогда не был настолько неловким. Солнце перевалило через зенит. Стивен полудремал, привалившись к крепкому стволу дуба. Хиробрин неотрывно смотрел на возвышающиеся вдали горы и снова о чём-то думал. «И как у него мозги не болят, если он столько ими ворочает?» — спросила сама у себя Алекс. Она скинула плотные сапоги, зарылась босыми ногами в рыхлую землю, а в тонких веснушчатых пальцах рук вертела несколько травинок, сплетая их в мудрёную косичку. Вскоре молчание начало действовать ей на нервы, и она поинтересовалась, якобы невзначай: — Ну… и какие у вас двоих планы на ближайшее время? — У меня план простой — пережить всю эту дичь, — сонно отозвался Стив. Хиробрин что-то прикидывал. — Для начала попробую самостоятельно вернуться в норму, — сказал он в итоге. — Если за три недели ничего не выйдет, придётся снова наведаться кое-куда. И нужно будет выкроить время, чтобы спуститься под землю. Раз мобов нет на поверхности, то, кроме как в пещеры, деваться им было некуда. Выясню, что за хрень. — Мне идти с тобой? — спросил Стивен, потягиваясь и жмурясь. — Чтобы ты снова наебнулся куда-нибудь в лаву, и я тебя потом вытаскивал? Нет уж, сиди. Ты тем более сиди, Уординг! — прикрикнул Хиро, заметив, как напряглась Александра. Стив лениво огрызнулся: — Если бы ты меня тогда не погнал, ничего бы со мной не случилось. — Погнал я тебя ради твоей же безопасности, а ничего бы с тобой не случилось, если бы ты лучше смотрел, куда несёшься, — парировал Хиробрин. — Ты смотри, он заботится о твоей безопасности! — Алекс, отправляйся к гастовой матери. — Короче, я иду один, — отчеканил Хиро стальным голосом. — И если хоть одна сволочь за мной увяжется, я сниму с себя все обязательства и заживо сварю её в лаве. Как только ко мне вернётся способность варить людей в лаве, конечно. Уяснили? — Усекли, — проворчал Стив. — Всосали, — процедила Алекс. Потом она вспомнила глупую детскую песенку про девочку, которая свалилась внутрь горы, и долго-долго её напевала, пока ей самой не наскучило. Дождавшись, пока отзвенит последняя нота, Стив окликнул Хиробрина: — Ну так к кому ты, если ничего не получится? Мужчина поморщился, пытаясь вникнуть в вопрос. Потом до него дошло, и он бросил: — Да есть здесь один знаток. Где-то пятьдесят килоблоков на северо-восток. — В Доминго, что ли? — Алекс навострила уши. — Около Доминго. — Драконья ж ты залупа… — обречённо простонал Стив. — В смысле? — обернулся на него Хиробрин. — Ага, так ты помнишь! — рыжая даже подпрыгнула на месте. — Алекс, нет! — Да! — Алекс, я не поеду, бери своих подружек! — Твила не едет, я одна не хочу, а ты и так вечно то дома, то в шахте! — Ну а там-то мне что делать, по-твоему?! — Гулять, что ещё? — Мне и здесь неплохо гуляется! — Да ты здесь плесенью зарастёшь рано или поздно! — А ну заткнулись! Когда эхо от крика улеглось, Хиро спросил абсолютно спокойным тоном: — По какому поводу базар? Алекс собиралась было выдать целую тираду, но Стивен вовремя накрыл ей рот ладонью. — В общем, через три недели в Доминго приезжает Лола, богомерзкая певичка — Алекс, не кусай мою руку! — от которой вот эта вот без ума. И ладно, если бы Алекс сама туда отправилась, я бы и слова не сказал. Но она за каким-то хреном и меня тащит! — Три недели, говоришь. А что, если… — Хиробрин задумался. У него медленно, но уверенно рождалась идея. — Если вдруг я действительно не смогу в достаточном объёме вернуть силу за эти три недели, мы можем пойти втроём. Проводим Уординг до города, а сами свернём, куда мне нужно. Думаю, тебе это будет интереснее, чем «богомерзкие певички». А Уординг себе в городе компанию найдёт, я так думаю. Потом подберём её и обратно. Устраивает? Алекс и Стив переглянулись. — Да вроде… — протянули они нестройным хором. — Только зачем это тебе? — недоверчиво покосился Стив. Хиро пожал плечами. — Вы настолько затрахали орать друг на друга, что я, как хороший наставник, решил помочь вам найти компромисс, раз уж сами вы это сделать не в состоянии. …а потом орали уже на самого Хиробрина, а он смеялся и язвил в ответ. Потом на дороге, поднимая клубы сухой колючей пыли, возникла чья-то повозка, и им пришлось уйти в дом, пока та не подъехала слишком близко. На самом деле была у Хиро одна причина вести Стивена к Надиру. После Ривулет ему всё не давал покоя вопрос, сколько же человеческой крови на самом деле текло в этом человеке.***
— …человек в этом противостоянии — изначально проигравшая сторона. Вы ведь прекрасно понимаете, что все эти… зомби и скелеты… они не берутся из ниоткуда. Они рождаются из наших же погибших. У кого здесь друзья или родственники умерли не своей смертью? Разве вы можете гарантировать, что их здоровыми костями и органами Он не пополнил свою армию? Если, исходя из того, что мы сейчас наблюдаем, эндермены действительно выступили против Него, то почему бы нам не поддержать их? Хотя бы по той причине, что… Договорить Тринадцати не дали. Двери Зала Совещаний с шумом распахнулись. По дорогому, до блеска начищенному паркету мягко прошуршали обычной уличной обувью. Со скрипом отодвинулся стул; рядом со стулом бухнулась об пол прямоугольная сумка, больше смахивающая на обитый чёрной тканью ящик с кучей серебристых заклёпок и застёжек. — Извиняюсь за опоздание, не хотел приходить. — Ничего страшного, мистер Сильверлайн. Главное, что всё-таки пришли. Тринадцать всегда с долей скептицизма относился к своим коллегам, но выдержкой господина Первого всё же не мог не восхищаться. Он поправил очки и смерил новоприбывшего изучающим взглядом. Да уж, специфическая личность. Неестественно белобрысый, растрёпанный, действительно юный, кажущийся даже моложе самого Тринадцати. И это тот самый загадочный?.. Тринадцать вежливо кашлянул, привлекая внимание. — Прошу прощения за долгую паузу, — немного ехидства в голос. — Если позволите, я продолжу. — Хм, на самом деле… — господин Первый поднял руку, вынуждая Тринадцать снова замолчать. — Боюсь, нам всем стоит немного прерваться и дать слово мистеру Сильверлайну. Мне кажется, система защиты должна быть первостепенна независимо от того, в каких отношениях мы окажемся с «Новым порядком». Вы ведь не возражаете? Тринадцать стиснул зубы. — Нет, конечно же, — он заставил себя выдавить ещё одну вежливую улыбочку. — Вы абсолютно правы. Прошу, мистер Сильверлайн. Загадочный белобрысый, не обращая ни малейшего внимания на тон, которым к нему обратились, нагнулся, поднял свою сумку и с громким «звяком» водрузил её на стол, после чего начал расстёгивать бесчисленные застёжки. Щёлкнул последний замок, находившийся на самом верху, и сумка — или это и правда был ящик? — распахнулась, открывая вид на несколько этажей самых разных отделений с самыми разными чертежами, деталями и инструментами. Назначение половины даже смутно нельзя было представить. Возможно, подумал Тринадцать, он немного погорячился с выводами, и Сильверлайн, несмотря на свой юный возраст и вызывающее поведение, действительно был отличным специалистом по редстоуну? Говорят, гениальность и эксцентричность очень часто идут рука об руку… Сильверлайн тем временем раскатывал поверх Круглого стола свои чертежи, одновременно поясняя собравшемуся вокруг Совету, что, зачем и почём. Судя по реакции, понимал его один лишь инноватор Ивлинг, явно впавший в подобие инженерного экстаза. Тринадцать подошёл поближе. — …без воды, конечно, не обойтись, но бесконечные источники в помощь. Вообще, если бы у этой вселенной была человеческая ипостась, я бы пожал ей руку — бесконечная вода, это же просто невероятно! Короче, возвращаясь к переходам — врата, я зову это вратами. На каждое здание их не налепить, сами понимаете, поэтому для населения нужны общие убежища. Ставим на них, на административные — Шпиль, конечно же, обязателен — и метро. Готовьте техническую слизь. Далее, схему спринклера я Ивлингу уже передал. Придётся напрячь «РедМарт», потому что здесь только двести пятьдесят шестые провода, а больше никто в них нормально не умеет… Редстоунер тараторил с явным знанием дела. Места, где он объяснялся общими понятиями, были вполне ясны, но при переходе на технические термины Тринадцать начинал путаться. В конце концов, он не выдержал. — Мистер Сильверлайн, прошу прощения. — …соединив Y-транзит с нисходящей диагональю и обратив полярность редстоунового потока… да-да? — он вскинул голову, пытаясь одновременно стряхнуть с глаз светлые пряди. — Боюсь, я немного потерялся. Вы не могли бы вернуться немного назад? На момент про X-транзит и двойные повторители. Остальной совет (кроме Ивлинга) дружно кивнул в знак поддержки. По их лицам Тринадцать видел, однако, что они отстали ещё в самом начале. — Конечно, конечно. Только, а-а… на какой именно? Их было как минимум… — Сильверлайн поводил пальцем над чертежом, — …как минимум девять. — Тот, который между датчиками дневного света с насосами и круговой цепью с наблюдателями. — Их было как минимум… шесть. — Там ещё было что-то про высокочастотные импульсы на основе рефлекции алмазных линз. — Их было как минимум четыре. Тринадцать прикусил щёку изнутри, чтобы не выдать раздражения. Он вынул из потайного кармана свою ручку, бережно открутил колпачок и приложил кончик пера к схеме. — Вот этот, по-моему. …на пере, очевидно, ещё оставалось немного чернил, потому что, когда Тринадцать поднял его, на месте соприкосновения расплылась небольшая клякса. Сильверлайн без малейших церемоний выхватил у него ручку и швырнул её в окно. Зал Совещаний находился на тридцать втором этаже, на самой вершине самого высокого здания Столицы. И это была лучшая ручка Тринадцати. — Мистер Сильверлайн, подобное поведение здесь недопустимо, — прошипел Тринадцать. Его радужка, обычно тёмного бутылочно-зелёного оттенка, теперь напоминала котёл с ведьминским варевом — насыщенным, кипящим и смертельно ядовитым. — Я так и думал, что какой-нибудь кабинетный очкарик обязательно решит лезть со своей ручкой в мою работу, — процедил Сильверлайн, тихо, чтобы слышали только они двое. От взгляда его серо-голубых глаз даже воздух, казалось, покрывался изморозью. — Господа, господа! — господин Первый благоразумно вмешался в их противостояние. — Ну разве стоит ссориться из-за такой мелочи? Это была простая случайность, которую никто не мог предвидеть. Давайте лучше продолжим. Все конфликты вы потом уладите за дверью, хотя, как по мне, здесь и улаживать-то нечего… Они оба посчитали, что Первый никогда так сильно не ошибался. Вторая половина собрания прошла довольно скомканно. Сильверлайн обрисовал остаток системы, тараторя ещё быстрее, чем до этого. Тринадцать отказался продолжать своё выступление в принципе, сказав, что предпочтёт сделать это в следующий раз и без посторонних лиц. Они старались находиться на противоположных концах стола, и только когда собрание закончилось и все разошлись, они столкнулись по ту сторону дверей. — Я пришлю вам счёт за ручку, — презрительно бросил «кабинетный очкарик». — Присылайте на здоровье. Отправлю вам в ответ счёт за испорченный чертёж, плюс моральную компенсацию, — не менее презрительно огрызнулся «белобрысый». — Вы, кажется, чересчур высокого мнения о себе? — Тринадцать остановился, обращаясь к собеседнику. На Сильверлайна ему приходилось смотреть сверху вниз — тот был на голову ниже. Мелочь. — А вы разве нет? — редстоунер поднял голову, нахально скалясь. — Разве что слегка завышенного. Но у меня есть на то веские причины. — Как и у меня. Практически те же самые, кстати. Адьос! — Сильверлайн издевательски отсалютовал ему, направляясь к лифту. Тринадцать остался стоять у дверей, судорожно пытаясь понять, что же имелось в виду под словами «практически те же самые». Потому что если причины у Сильверлайна действительно были практически те же самые, то вселенная подобной нагрузки могла и не выдержать.