***
Солнце заливало дощатую террасу из светлого дерева. Большой круглый стол был накрыт лимонного цвета скатертью и щедро уставлен бокалами, вазами с фруктами, канапе и салатами. Белый брезентовый зонт прикрывал всё от палящих лучей. Алисия Спиннет со следами неудачного загара после отдыха на Фиджи сидела за столом, подперев щеку рукой и лениво следя за каждым движением миссис Флинт, которая цокала по террасе своими каблуками туда-сюда, показывая миссис Белл, какие замечательные розы в этом году у них расцвели вдоль стен особняка под галереей. — Сказать, что мы были в шоке, значит ничего не сказать, — протянула Анджелина Джонсон, закидывая ногу на ногу. — Угу, — вторила ей Алисия. — Девочки, то, что вы сейчас говорите, это некрасиво, — Кэти поёрзала на стуле, неловко прочистив горло. — О, ты уже настоящая леди, — проворковала сзади миссис Флинт и премерзким образом потрепала невестку по щеке, одарив напоследок расслабленную и мужиковатую позу удивительно высокой и крепко сбитой Анджелины презрительным взглядом. Алисия не сдержалась и открыла рот, увидев преисполненный материнской любви жест от матери Маркуса Флинта, троллеподобного злобного капитана слизеринцев, адресованный её давней и очень близкой подруге — малышке Кэти Белл, за которой вроде бы никогда не водилось питать симпатии к таким людям. — Хорошо-хорошо, и как давно ты… в этом? — спросила Анджелина, когда миссис Флинт вновь упорхнула на безопасное расстояние. — Уже несколько месяцев я чувствую себя членом семьи, — Кэти улыбнулась. — Непривычно, конечно. Но я почти адаптировалась. — Вы не слишком торопитесь? — Анджелина вздёрнула элегантно подведённую тенями бровь. — М-мы планировали ещё во время войны, — нашлась Кэти. Её пальцы отстранённо разглаживали салфетку на столе. — Как и всем — хотелось всё успеть, на скорую руку. Но не повезло, такое пекло началось. Его под Империусом держали, — глядя куда-то в сторону, словно вскользь добавила она. — Потом я в Хогвартс кинулась. И теперь уже страшно оттягивать. От Слэви, хлопочущей у гриля, донёсся испуганный писк. Домовиха пыталась железной лопаткой отогнать от себя осу. Над террасой кружил бледный дым от аппетитно шипящих стейков, роняющих капли жира на раскалённые угли. При мысли о жареном сочном мясе желудок Кэти сделал кульбит. Утром и днём миссис Флинт впихивала в неё еду, аргументируя это тем, что на девичнике она должна кушать сдержанно и мало. Но Кэти благополучно скормила все порции Слэви, пригрозив той острыми маникюрными ножницами. — Вам с Флинтом не кажется эгоистичным устраивать свадьбу и всякие эти торжества, когда люди ещё в трауре? — Аджелина хмуро отщипнула виноград. — Все не могут оправиться от войны, а вы амурничаете, как ни в чём не бывало. — Прямо как вы с Джорджем, — вставила Алисия, смерив подругу красноречивым взглядом. Цедящая шампанское Кэти поперхнулась. Анджелина гордо выпрямилась на стуле и демонстративно проигнорировала выпад. Её бесстрастное выражение лица говорило за неё: «Осуждайте, стыдите, сколько хотите, мне плевать, даже если это самый великий позор в моей жизни». Подали на стол, и матроны семейств присоединились к троице закадычных подруг. Миссис Флинт села точно напротив Кэти, между опешившими Анджелиной и Алисией. Теперь они не могли даже переглянуться. Мать сжала руку Кэти своими холодными и влажными пальцами. — Девочки очень удивились, когда узнали, что ты выходишь замуж, не предупредив их. — Сорвались с курорта, как будто о своей свадьбе узнали, — недовольно кивнула Алисия. — Я забыла в номере свою косметичку. — Ой, зачем она тебе, ты всё равно пользуешься моей! — деланно засмеялась Анджелина. — А вот с жильём возникли проблемы. Мои родители отказываются возвращаться в Лондон раньше сочельника, дом отдали постояльцам! Там яблоку негде упасть. — Ты в Норе с Джорджем? — как бы невзначай обронила Кэти, намазывая паштет на хлеб. — Нет, — невозмутимо ответила она. — Он отказывается жить там. Мы пока что ютимся в его магазине. Лицо миссис Флинт приобрело такое выражение, что Кэти мигом по нему прочитала все мысли, которые стремительно проносились в тёмноволосой голове одна за другой: Осквернитель крови. Вместе с невестой умершего брата. Под одной крышей. Живут. В чёртовом. Магазине. В магазине! И это отребье сидит сейчас в её дворе и собирается присутствовать на свадьбе её единственного и горячо любимого сына! Небось ещё и внебрачного выродка прямо сейчас носит под сердцем. — Ты только не злись, — пробубнила Алисия, жадно запихивая за щеку салат, — но я в твоей комнате устроилась. Это ненадолго. Ещё дня три, и я домой вернусь. Честно. — Живи, сколько угодно, — улыбнулась Кэти и подвинула к ней тарелку с овощной нарезкой. Её жертва стоила того. Как же было приятно ощущать их присутствие. Лица подруг, прошедших с ней через огонь и воду, первые школьные влюблённости, суровость квиддича, уже начали стираться из её памяти. И тут они вновь рядом — стройная, светловолосая Алисия с россыпью веснушек на носу, статная Анджелина с извечно заплетёнными в косички волосами, как будто не было войны, тревожного времени после неё, ничего, что могло бы разлучить их. А мама? Она так скучает по ней, так хочет обнять и поплакать, нажаловаться на всех и вся, рассказать о своих страхах, и чтобы она гладила её по голове и называла котёнком, или кошечкой, или доченькой… — Нам с Алисией очень хорошо вместе, — закивала мама. — Родной дочери лишилась, решила замену подыскать? — Беззаботно-шутливая интонация смягчила агрессивность шутки. — Я себе твою девочку забрала. Даже непривычно первое время было. У меня ведь мальчик, чудо, какой замечательный. Ответственный, талантливый, амбициозный… Анджелина с криво вздёрнутой бровью смотрела в сторону и явно пыталась воскресить в памяти хоть что-то из приписанного Флинту. — Любая мать видит в своём ребёнке только лучшее, — вставила миссис Белл. — Хотя, честно сказать, когда родилась Кэти — мы думали, что придётся заново отстраивать дом. Такая хулиганка была. — О, — сентиментально воскликнула миссис Флинт, — когда родился мой, я думала, что прекраснее ребёнка нет на свете. Он всегда был умницей, никогда не заставлял нас с Ричардом за него краснеть. Тебе так повезло с зятем, дорогая!.. Мисс Белл что-то пробормотала в знак согласия. Анджелина скрестила руки на груди и с плохо скрываемой иронией посмотрела на Кэти. Алисия застыла с вилкой у рта. Кэти скривила губы и радушно предложила миссис Флинт шампанского, лишь бы она заткнулась.***
Выпивка лилась рекой. Бар, в котором было решено экстренно, без изысков, устроить мальчишник, гудел и ревел. Официально Маркус пригласил от силы человек десять, но пришло гораздо, гораздо больше. Известные игроки в квиддич вместе с сидящими на скамье запасных новичками горланили песни. На другом конце прокуренного, душного от заполненности зала, поставив ногу на грубый деревянный стол, Эдриан Пьюси с горла опустошал бутылку огневиски под бурные аплодисменты и подбадривающие выкрики. Маркус какое-то время наблюдал за ним, но потом снова повернулся к сидящему вместе с ним за стойкой Майлзу Блетчли. Он был невысоким, крепким, с заострённым к подбородку лицом, кривоватым после бладжеров носом и извечно неровно подстриженной тёмно-русой чёлкой. Блетчли выпивал уже пятую кружку пива, что достаточно неразумно: на мальчишник он попал сразу по возвращению домой из длительной поездки и явно устал. — …В общем, Исландия мне не понравилась. Ты там был? — Нет, — не глядя на него, ответил Маркус, внимательно окидывая взглядом каждую компашку в баре. Отец бодро разговаривал с его тренером, бывшие игроки слизеринской сборной, за исключением Блетчли, Флинта и вошедшего в раж Пьюси, громко смеялись и пытались друг друга перепить. За дальним столиком загонщик «Стоунхейвенских Сорок» смешивал в большом бокале выпивку для проигравшего в споре охотника. Ещё буквально час, и некоторых из присутствующих придётся выносить на улицу проветриться, отправлять домой или разнимать во время драк. — Я недавно был в Финляндии. — И как? — Я не прохлаждаться приезжал. Стадион так себе, единственное, что могу сказать. Блетчли пьяно захихикал. — А Белл с собой не брал? — Зачем? — Может, ей бы стадион понравился, — пожал плечами Блетчли и сам обрадовался своей шутке. — Бармен, обнови! — Пусть дома сидит, — невозмутимо бросил Маркус, подставляя под горлышко наклонённой бутылки свой стакан. — В войну набегалась. — От тебя? — скривив уголок рта в противной ухмылке, Блетчли проницательно глянул на него сквозь падающую на глаза чёлку. Мгновение Маркус медлил с ответом, прикидывая, знает ли Блетчли больше, чем ему полагается, или это всего лишь пьяная развязность. — Скорее, я от неё пытался бежать. — Какие люди! — Весело выкрикнули сзади. Вливая в уже порядком горящее горло огневиски, Блетчли неторопливо обернулся, чтобы тут же расплыться в хмельной улыбке. За его спиной, с трудом удерживая равновесие в вертикальном положении, возвышался здоровый, как гризли, Уоррингтон с призывно распахнутыми объятьями и початой бутылкой в руке. — Всем приспичило жениться, — сказал он, когда сел третьим, закинув лапу на плечо Блетчли и повернувшись к Флинту. — Уже трое на дно решили залечь: Малфой, Деррек, ты вот. Не скучно? — Что? — Бытовая кабала это всё, — презрительно плюнул подошедший Пьюси, набрал полную руку кубиков льда и закинул в рот. — Обручальные кольца — звенья рабской цепи, которую ты целиком никогда не увидишь, — он приблизил лицо к уху Маркуса, — но она будет накинута на шею всегда-а-а. — А тебе самая тяжёлая цепь досталась, — усмехнулся Уоррингтон. — Люблю трудности, — ровным голосом произнёс Маркус, выпил до дна, молча встал и вполне твёрдой для своего состояния походкой прошёл к ближайшему столику в углу, выглядящему тоскливо на фоне царящего вокруг кутежа. Мистера Белл Маркус толком не знал и очень долго думал, что Кэти воспитывается одной матерью или, на крайний случай, какой-нибудь бабкой. Но после их первой совместной игры на поле, когда Поттеру приспичило поймать снитч чёртовым ртом, он упомянул её фамилию в разговоре с отцом, и тот удивлённо переспросил: «Белл? Наверное, родственница моего переписчика». На дочери переписчика своего отца Маркус Флинт, единственный наследник чистокровной фамилии по мужской линии, женится меньше, чем через месяц. В затуманенной выпивкой голове это вообще не укладывалось. Безродная, простая, «самая тяжёлая цепь». Мрачно нахмурившись от своих мыслей, Маркус громко поставил стакан на стол, привлекая к себе внимание погружённого в раздумья мистера Белл. Тот даже не вздрогнул, нервно потирая ладони и ёрзая на месте. Алкоголь и царящая вокруг юношеская вакханалия добавляли ему тревожности. Маркус недоверчиво прищурился, не в силах уловить ни капли сходства с Кэти, которая каменела от волнения, плакала искренне и с душой, или храбрилась до последнего, словно строптивая львица, раздразненная в клетке. Нет, отец её был совсем другим. Трусоватым, нерешительным, полной посредственностью. Не ровня собственной дочери. Если у него будет дочь, и заявится какой-нибудь подонок, который ей неприятен, который вздумает шантажировать и угрожать… он бы точно не сидел на его мальчишнике в стороне. Хотя бы потому, что мальчишник мёртвый жених устроить не способен. — Можно присесть? — всё ещё сжимая поставленный стакан в руке и показывая одним пальцем на стул рядом, спросил Маркус. Мистер Белл торопливо закивал, расправляя плечи и наливая вино из графина теперь двоим. — Нет-нет, вино я не пью, — Маркус примостился справа от него, чувствуя, что от резких движений начинает постепенно мутить. — Понижать градус — это неспортивно, — согласился с ним мистер Белл. — А я, знаете ли, кроме вина ничего не могу пить. — Вы настоящий аристократ. Мистер Белл молча улыбнулся, пряча взор. Флинт смотрел прямо на него, прожигая пьяным взглядом и рассуждая, если хоть что-то в его внешности, что передалось Кэти, но тот словно старательно пытался не встречаться с ним взглядами. — Вы боитесь меня. Намочив губы вином, мистер Белл провёл по ним тыльной стороной ладони, сурово нахмурил брови и повернул голову. Холодный взгляд с затаённой злобой обжёг не хуже, чем если бы в лицо плеснули спиртным. От неожиданности Маркус слегка отстранился. Знакомый взгляд. — У вас завышенное самомнение, мистер Флинт-младший. — Горькая усмешка. — Вас боялись раньше, когда вы с Монтегю и Боулом зверствовали в домах волшебников, отлавливая неугодных. — Со всем уваж… — Пускай вы выкрутились, благо, хватило ума сильно не светиться, — безжалостно продолжал он. — Мою племянницу убили вместе с её мужем подобные вам. Она ждала ребёнка. Маркус онемевшей от опьянения рукой прошёлся по жёстким волосам, устало выдыхая. — Сочувствую. Что предлагаете мне сделать? Воскресить их? Мистер Белл недолго молчал, тревожно поглядывая в сторону отца. — Зачем она тебе? — Я не собираюсь убивать её беременную, — не скрывая саркастических ноток в голосе, пообещал Маркус. — Вы видите трагедию там, где её нет. — Зачем она тебе? — Вашей дочери будет намного лучше со мной, — пылко заявил он, опять уходя от ответа. — Не сомневаюсь, — вдруг пробормотал мистер Белл, опуская голову и водя пальцем по стеклянной стенке стакана. — Я многого не смог ей дать. Но она такая… — он сделал неоднозначные движения руками, — …такая особенная. — Я знаю. — Она себе на уме. Всегда была, — мистер Белл протёр лицо, задев очки. — Кэти очень ранимая, очень чуткая. Она заводится с пол-щелчка, ты уже, наверное, заметил. Её постоянно нужно держать в узде, иначе она причинит вред самой себе. Но я прошу, не обижай её. — Не буду. — Серьёзно прошу, Маркус, как отец. Она у меня, конечно, мерзавка, но не заслуживает плохого обращения. — Я не собирался её обижать. — Не дай бог ты её ударишь… — Мистер Белл, — перебил его Маркус, чувствуя, что медленно трезвеет от излишне душевных разговоров, — вашей дочери ничего не угрожает, в том числе и рукоприкладство. Скорее она меня начнёт бить, чем я её. — Она может, — невесело засмеялся мистер Белл, понемногу успокаиваясь.***
Простушку с чудовищно противным голосом и здоровенную кобылу, которая водится с осквернителями крови, удалось отправить домой только к десяти часам вечера. Если бы не Кэти, они ушли бы намного раньше, даром что не горели желанием находиться в этом доме ни минуты. Похвальная преданность подруге, самоотверженность, крепкая дружба — всё ради Кэти, ради её фальшиво беззаботного щебетания, ужимок, бессовестной лжи, которую они проглотили с большим удовольствием, поразительно легко приняв факт её будущего замужества. Типичные гриффиндорки, слепые и доверчивые, когда дело касается друзей. Никакого критического мышления и скепсиса. Арсиноя Флинт со стоном сняла туфли-лодочки на высоком каблуке, забросив их куда-то под кровать. Часы били полночь, Ричард с Маркусом не вернутся ещё как минимум часа два, а то и вовсе придут под утро. При мысли о том, что Кэти днём предстоит впервые столкнуться с проблемой похмелья и перегара у мужчины, миссис Флинт злорадно улыбнулась. Пусть привыкает. Супружеская жизнь — это как идти по нечистотам босиком: приятного мало, зато кожа потом выглядит мягкой. Жаль только, что в конце пути ног не будет видно из-за грязи. Она лениво стянула с головы голубой газовый платок, широко зевнула, культурно прикрыв рот рукой, хотя никто, кроме стен спальни, её сейчас не видел, и подумала, что Ричарда утром тоже ожидает сюрприз — тот бокал шампанского был лишним. А вот Белл… старшая Белл совсем не пила из-за хрупкого здоровья и сейчас засыпает с любимой дочуркой под боком, хотя ей великодушно выделили гостевую комнату неподалёку. Хрупкое здоровье! Миссис Флинт про себя фыркнула, разглядывая уставшее лицо в зеркале. Залёгшие под глазами морщинки утяжеляли взгляд, пудра сбилась у скул, а от помады остались только кое-где выцветшие пятна на нижней губе. Хорошо Белл, она молодая, без косметики ходит, а вот мамаша у неё… Мамаша тоже хорошенькая для своих лет. Но хрупкое здоровье, да. Покачнувшись, миссис Флинт прошла к журнальному столику и упала на диван, отстранённо думая о том, как у женщины одного с ней возраста может быть хрупкое здоровье. Домохозяйка! Одного ребёнка родила! Всего одного. И от этого слегла! Ещё раз фыркнув, миссис Флинт пригладила жёсткие от лака волосы. Лет пять назад она могла бы родить ещё как минимум трёх, если бы Ричард хотел. Но Ричард совершенно не хотел и был в этом вопросе непреклонен. Белл с трудом родила одного, в то время как она сама в состоянии выносить хоть двойню, а он этого, видите ли, не хочет! Маркус теперь тоже, наверное не хочет. Поздновато ему для братика или сестрёнки. Сожрёт и не подавится. Губы тронула невольная улыбка. Всё-таки одного Маркуса с лихвой достаточно. Он стоит десятерых. Миссис Флинт села на диване, рассеянно щёлкая пальцами. Тотчас же рядом возник Квотт, сонно хлопающий глазами. — Да, хозяйка? — Принеси мой магический шар, — она задумчиво поправила браслеты. — И карты. Быстро. Домовик вернулся спустя минуту, держа на вытянутых руках потрёпанную коробку, сверху которой лежала маленькая, похожая на молитвенник книжка с золотыми узорами и перевязанная кожаным шнурком колода карт. Пытаясь привести сумбурные мысли в порядок, миссис Флинт взволнованно взяла коробку, откинула крышку и достала старую, пыльную, мерцающую бледным светом сферу, которую установила перед собой на подставке. — Можешь идти. Густой туман клубился за толстым стеклом, кое-где давшим трещины. Миссис Флинт размяла пальцы, сбрасывая хмельную сонливость. Она абстрагировалась от давящей ночной тишины в спальне, рассуждениях о Белл, несбывшихся надеждах, возложенных на собственный брак — удачный! — и впилась жадным взглядом в мерцающий сероватым свечением шар. Дёрнулась в сторону, потирая переносицу и отгоняя мысли о том, насколько удачен её брак, и вновь сосредоточилась на кружившем за стеклом тумане. Пришлось просидеть минут пять до ноющей боли в пояснице, прежде чем явилось первое видение. Образ юноши с поднятым мечом — «триумф». Арсиноя приблизилась к шару, пытаясь различить детали картинки. Да, точно, победоносно вскинутая рука, стройный мальчишка, попирающий невидимого врага, она видела уже однажды это видение, когда предсказывала свою судьбу перед тем, как покинуть Йемен. Потом проявились нечёткие очертания второго образа: триумфальная фигура поплыла, и занесённый меч превратился в венец на голове у девы. Арсиноя сердито нахмурилась, в раздумьях склонив голову к плечу. «Страдалица»? «Коронованная», при том, страдалица. С младенцем на руках была бы «преданная». А здесь… «Не нравится мне это», — подумала миссис Флинт, зажмуриваясь ненадолго, чтобы глаза успевали отдохнуть. В течение получаса она не могла больше разглядеть ничего, кроме треклятого «триумфа», периодически превращающегося в «коронованную страдалицу», но потом ненадолго мелькнули размытые силуэты двух чаш. Миссис Флинт расплылась в довольной улыбке. Дети. Двое, у него будет двое детей. Она откинулась на спинку дивана, вздохнув полной грудью. От напряжённого вглядывания в туманные образы резало в глазах, а алкоголь смыкал непослушные веки. Собравшись с силами, миссис Флинт подумала о Кэти и живо представила её перед собой, опуская взгляд на шар. Ничего. Даже дымка не дрогнула. Пять минут, двадцать, тридцать, час… Туман периодически темнел буквально на один тон, но больше ничего не показывал. Быть может, просто усталость… хватит с неё и одного гадания. Но она решила попытать удачу перед тем, как лечь спать. Карты не так капризны. Колода рассыпалась по журнальному столику глянцевой рубашкой вверх. Уже грезя задремать прямо на месте, миссис Флинт неторопливо сгребла карты ребром ладони так, чтобы образовалось нечто, похожее на перевёрнутый треугольник, а затем поменяла несколько карт местами. Зевнула, беря в руки книжку для толкования комбинаций. Сначала выпала мать, потерявшая дитя. Сонливость как рукой сняло. Сердце в груди подскочило от испуга. В смятении Арсиноя посмотрела, с той ли стороны вытягивала карты, и уже думала засунуть их назад и сделать вид, что эта комбинация не выпадала, но потом её осенило — прямо сейчас младшая Белл прощалась с матерью перед уходом в другую семью. Затем тернистый путь, что не было удивительным. Тайный воздыхатель — уже подозрительно, но это вполне мог быть сам Маркус, хотя… теперь он не тайный. Значит, есть другой. Миссис Флинт провела языком по губам, ещё толком не зная, как отнестись к такому предсказанию. Великая жертва — это интересно. Взявшись за кусок пергамента и перо, миссис Флинт быстро записала все расшифровки комбинаций, пока хорошо их помнила, вложила в книгу и без сил упала на диванные подушки, наконец-то засыпая глубоким сном.