Шёпот в темноте

      — Ты такая красивая, слов нет!       — Чего не скажешь о женихе…       — Анджелина, вспомни о приличиях, это же и его свадьба тоже!       Руки, сжимавшие маленький букет из нежно-персиковых розочек (только не ирисы, ради всего святого, только не они), уже изрядно вспотели от волнения. Мама помогла ей сесть на садовую скамейку так, чтобы не помять юбку. Кэти часто дышала, то белея в тон платью, то зеленея, как кусты шиповника вокруг.       Анджелина и Алисия в одинаковых светло-жёлтых мантиях с золотой вышивкой на лифах убирали с высоченных каблуков друг друга налипшую землю и листву. Стоящая сзади мама бережно поправляла её высокую замысловатую причёску. Анджелина, со стоном распрямившись, закурила.       — Роскошная свадьба, ничего не скажешь.       — Ещё ничего не началось, — тихо сказала Кэти, чувствуя, что её сейчас вывернет наизнанку.       — А я уже вижу! Мало кто сейчас может позволить себе такое.       «Подавись ты своей завистью, Джонсон», — в сердцах подумала Кэти и поднялась на ноги, снова начав ходить туда-сюда в попытке отвлечься.       Мама была особенно хороша и свежа сегодня в белой лёгкой блузе с чёрным кружевом на широких рукавах и в бордовых брюках-клёш. Не было раньше у неё такой одежды, не было! И жемчуга в ушах и на шее тоже не было. Кэти насупленно посмотрела на подол своего подвенечного платья и торчащие из-под него носки туфель. У неё, впрочем, тоже ничего этого раньше не было.       Мама выглядела… здоровой. На лицо не падает тень домашних забот и переживаний, кожа посвежела, в уставших глазах появилась искра. Приятно, наверное, впервые за долгую нелёгкую жизнь не стесняться своего гардероба и выходить в свет. Мама смотрела на неё с молчаливой мольбой, брови сложились домиком, накрашенные розовой помадой губы сжались в линию. В несмелом взгляде читалась стыдливая вина, но Кэти не могла сейчас обижаться на мать.       Флинт был прав. Какую пользу принесёт отказ от этого брака? Она смогла сладить с ним за все эти месяцы, чего теперь бояться нескольких лет? Если ради счастья семьи и собственного благополучия нужно потерпеть Уоррингтона с Блетчли и позволить Маркусу некоторые вольности в постели, то она отделалась малой кровью. Её подруга Лианна во время войны, как говорят, из нужды стала заниматься проституцией и до сих пор не собирается с этим завязывать, а тут замуж выйти!       Кэти нервно хихикнула, пытаясь убедить саму себя.       Да-да, так будет лучше для всех… лучше для всех… да-да…       — Кэти, перестань мять цветы, — спохватилась Алисия, убирая её нервно теребящие букет руки и оправляя розочки, — что с вами всеми сегодня? Свадьба действительно расшатывает нервы, как об этом говорят?       — Не то слово, — Кэти, держась за бока, с трудом сделала несколько выдохов. В платье почему-то стало очень жарко. — Ма-а-ам, дай листок.       Миссис Белл тут же подскочила к ней и стала обмахивать куском пергамента, пока Кэти не вырвала его у неё из рук и не уставилась в написанный со множеством помарок текст.       — Если я что-то забуду или перепутаю, свекровь на месте меня уничтожит.       — Никогда не повторяй накануне то, что нужно было учить! — Алисия выхватила листок и отдала его назад матери. — Наша память лучше, чем мы привыкли о ней думать.       Угрюмо покуривающая в сторонке Анджелина покосилась на встревоженную невесту и сверилась с наручными часиками.       — По-хорошему, сейчас мистер Белл уже должен был забрать тебя.       Он появился только спустя десять минут, когда в пучок волос на голове Кэти умудрились вставить зубчатую заколку с белой фатой, не испортив причёску.       — Пап…       — Всё хорошо, — заверил он, положив влажные и холодные пальцы на такие же её, взяв Кэти под руку. На губах отца заиграла давно позабытая ласковая улыбка. — Ты у нас умница.       — Да, папа.       Гости стояли в тени деревьев, пока рыжие листья кружились в воздухе и опадали на землю, устилая пожухлую траву хрустящим ковром. Идти по нему в шёлковых туфлях на тонком каблучке было тем ещё испытанием. Отец в серой мантии поверх делового костюма, кажется, нервничал не меньше, чем невеста. Прямоугольные очки немного покосились на носу, и мистер Белл сконфуженно промокал шею и лоб платком.       — Папа… — тихонько позвала Кэти. — Тебе нехорошо?       — Кошечка, я не каждый день выдаю единственную дочь замуж.       Кэти невольно улыбнулась. Так они и шли, с двух сторон окружённые чужими людьми, глядящими мягко и улыбающимися вежливо. Бегая глазами по реденькой толпе, Кэти, помимо уже некоторых знакомых, выискала Перегрина Деррека, почти, однако, не изменившегося со школы, не считая немного огрубевших черт кривоносого овального лица с высоким лбом. Рядом с ним стояла низкорослая молодая волшебница с вьющимися короткими волосами пепельного цвета с розоватым отливом. Она послала Кэти воздушный поцелуй и обхватила Деррека за локоть, прижавшись к его плечу.       Спрятав платок в карман, мистер Белл воодушевлённо выдохнул и бодрее повёл Кэти к регистратору из Министерства, сонно щурившемуся на солнце. Чуть впереди, переглядываясь с заметно нервничающим женихом, Люциан Боул поправил приколотую к его костюму персиковую розочку.       Грэхэм Монтегю, Кассиус Уоррингтон и Майлз Блетчли с явно подпитыми лицами лыбились в первых рядах недалеко от своих семей. Эдриана Пьюси она, Кэти, не заметила, но среди них его не было точно. А напротив с каменными лицами застыли Алисия и Анджелина в одинаковых мантиях, пока поодаль шептались мама и миссис Флинт.       Наконец все притихли, а Кэти почувствовала, как голые плечи неприятно щекочет край фаты, потревоженной лёгким дуновением ветерка, который всегда поднимается после непродолжительного, но бурного дождя.       Формальности соблюдены, мистер Белл отошёл в сторону, мазнув нечитаемым взглядом по мистеру Флинту, тяжело навалившемуся на трость, и министерский регистратор, откашлявшись, начал вещать:       — Гости, новобрачные… Сегодня, в этот погожий осенний день…       — Кажется, ему вообще плевать, — едва сдерживая смех, шепнул Блетчли на ухо Уоррингтону и указал подбородком на потеющего в мантии не по сезону регистратора.       — Ты серьёзно обращаешь внимание на этого жирного придурка, когда открывается такой вид? — не отрываясь от очерченной белым шёлком и подчёркнутой бантом задницы невесты, ответил Уоррингтон. — Ещё немного, и мне самому захочется жениться.       — Толку от той красоты, — фыркнул Монтегю. — Она всё равно отходит Флинту. Нерационально.       — Долго это слово учил?       — …Когда два человека нуждаются друг в друге, сосуществуют, находят компромиссы, это…       — Смотри, смотри, — ухмыльнулся Блетчли и двинул плечом Уоррингтона. — Флинт сейчас от радости в обморок упадёт.       — Давно не видел его таким довольным.       С позволения регистратора Кэти повернулась к Маркусу, боковым зрением улавливая, как подбадривающе ей заулыбались Анджелина и Алисия, хотя, честно признаться, уверенность в себе таяла с каждой секундой, а из-за мурашек казалось, что дневной макияж в бело-золотых тонах потёк по задереневевшему лицу.       Маркус пожирал её своими блекло-серыми глазами, не понять от кого доставшимися, и весь источал некий триумфальный свет.       «Счастлив, тролль? — без особой злости подумала Кэти. — Мы ещё повоюем».       Он нёс совершенно неинтересную околесицу, что-то про защиту, любовь и поддержку, а Кэти судорожно вспоминала первое слово своей брачной клятвы.       — Я не слышу от вас слов благодарности, голубка, — прошептала миссис Флинт, тонко улыбнувшись миссис Белл. — Вот почему магглолюбам нельзя доверять воспитание детей. Мы славно поработали над вашей девочкой, теперь хотя бы перед людьми не стыдно.       Напудренное лицо миссис Белл покрылось пунцовыми пятнами, она опустила глаза.       — Фейриса, — наклонился к ней мистер Белл, — она и вправду… не знаю. Научилась вести себя. Другая семья пошла ей на пользу. Они сделали то, на что мне духу не хватило, — он понизил голос, отклоняясь от ястребиного взгляда миссис Флинт. — К тому же, взгляни на Маркуса. Ты когда-нибудь видела, чтобы жених так смотрел на невесту? Он ведь её любит, — примирительно заверил он.       Миссис Белл неуверенно закивала.       — Я клянусь быть примерной супругой, — с дрожью в голосе, но громко, начала Кэти. — Клянусь хранить верность своему избраннику, заботиться о нём и поддерживать его в трудный час. Клянусь быть доброй, терпеливой и ласковой.       Предложение заканчивалось «…матерью его детям», но Кэти замолкла, и никто ничего не заметил, кроме миссис Флинт, которая с обидой засопела и посмотрела на мужа, но тот проигнорировал её.       Кэти замялась, потому что Маркус порывался взять её руки в свои, но она не знала, куда деть букет, и готова была разрыдаться от этого. Кто-то мерзко хихикнул среди гостей, но Маркус засмеялся по-доброму. Алисия, нетвёрдо шагнув на своих шпильках, спасла положение, забрав букет. От стыдливой неловкости Кэти готова была провалиться сквозь землю, когда регистратор торжественно объявил об официальном заключении брака, и Флинт наклонился, целуя её под взрыв аплодисментов.       Люциан Боул на правах шáфера расцеловал Кэти в обе щёки и пожал руку Маркусу раньше отца. К Кэти подлетели Анджелина с Алисией и заключили в крепкие объятья, наградив Маркуса только беглым взглядом, когда его уже оттеснили друзья. Мама, после Флинтов и папы, подошла последней, несмело и словно бы неохотно, поправила её фату со слезами на глазах и пробормотала:       — Будь счастлива, доченька.       Замешкавшись, Кэти почувствовала, как защемило сердце, но послышался оглушительный свист, и Кэти резко оторвало от земли. Усыпанные огненными листьями голые ветки чёрных деревьев перекувыркнулись, меняясь местами с блеклой травой и голубым небом, и Кэти рефлекторно ухватилась за шею Маркуса, приняв горизонтальное положение на его руках. Раздался щелчок, и по глазам ударила ослепляющая вспышка фотоаппарата.       Дело сделано.       Гнетущая атмосфера запылившейся готики ненадолго исчезла из зала, стоило избавиться от красного, тёмно-коричневого и разбавить нуар особняка белизной с золотом.       Маркус задвинул стул Кэти и, будто между делом, прикоснулся губами к её руке, на одном из пальцев которой мерцало кольцо с густо-синим камнем овальной формы. Золотистое шампанское зашипело, облизывая хрустальные стенки высокого узкого бокала на тонкой ножке. Кэти прочистила горло, без особого энтузиазма уставившись в салфетку. Что с ним теперь, сидеть разговаривать? Ну, наверное, да, так ведь себя ведут муж и жена? От них все вокруг ждут интимного шепотка и кормёжку с общей тарелки.       Пускай и так, но Флинту придётся начать первым. Инициатор кто? Он. Вот пусть и руководит теперь.       Кэти залпом выпила бокал шампанского, не дождавшись тоста. Удивлённо смерив её взглядом, Маркус невозмутимо налил ещё.       — Опять в разнос пойдёте, миссис Флинт?       — Чем больше я пью, тем привлекательнее становится твоя физиономия, — с милой улыбкой сказала она и чмокнула жениха в прямой нос.       Интересно, хватит ли ему мозгов отделить слова от действий и не повестись?       На его лице отразилось частичное понимание происходящего диссонанса. Он боролся, натужно размышляя, было это трогательно или оскорбительно, а Кэти про себя смеялась, потягивая второй бокал и откинувшись на спинку стула. Наивный олень ты, а не грозный Пожиратель Смерти.       Люциан Боул, посмеиваясь и оглядываясь на Уоррингтона, вышел в центр зала, встав перед центральным столом молодожёнов. Маркус отвлёкся на него.       — Я понимаю, что хочется высказаться всем. Отцам, матерям, подружкам, — он кинул обезоруживающий взгляд на Анджелину с Алисией, которые всем своим существом показывали, что ничего не желают говорить. — Но я тут шáфер, и я скажу. — Боул отхлебнул огневиски и сморщился.— Я их обоих знаю! Помню Белл ещё тогда, когда на её метле ещё десять таких же поместиться могло. — По залу прокатилась волна негромкого смеха. — А теперь она, посмотрите, уже взрослая, — Боул расплылся в масляной улыбочке, проводя болезненно-белой рукой по чёрным жёстким волосам, — замужняя девушка. Маркус, — он сделал жест стаканом огневиски, — моё почтение!       — Шáферу больше не наливайте. — Подошедший мистер Флинт за рукав костюма незатейливо оттащил Люциана к его месту.       Смех в зале стал смелее и звонче.       Алисия с Анджелиной напряжённо переглянулись. Кэти посмаковала игристое шампанское на языке, наблюдая за ними поверх хрустального бокала.       Ей тоже когда-то было непривычно находиться здесь. А уж мириться с нахождением бывших соперников рядом — тем более. В школьные годы кто-нибудь из них троих мог подумать, что загонщик Боул, лишённый всяких тормозов, на самом деле душа компании? Боль от сломанных в прошлом рёбер это, конечно, не заглушит, но всё же? Если так подумать, не так уж они друг от друга и отличаются. Такие же волшебники, которые шутят, выпивают, таят обиды и завидуют. Влюбляются, наверное, даже.       Кэти не могла себе представить дурачка Боула с палочкой, из конца которой вырывается смертоносный зелёный луч.       Заметив, что она опустошила уже второй бокал, Маркус наколол на вилку первый попавшийся фруктовый салат, заправленный йогуртом, и поднёс к губам Кэти.       — Ешь.       — Не хочу.       — Закусывай!       — Это шампанское.       — Тебя от крепкого чая развезёт, ешь, я сказал!       Сдавшись, Кэти открыла рот, зубами потянула яблоко с зубчиков вилки и неохотно принялась жевать. Одно радует — столовые приборы с витиеватыми рукоятками в виде ирисов заменены на обычные, железные, с искусственной позолотой. Ей уже дурно становилось от безвкусных гобеленов и предметов с гербом на каждом шагу. Единственным раздражителем была сейчас брошь на груди у мистера Флинта, и он, как назло, намеривался пригласить невестку на танец по старой традиции.       Остатки шампанского исчезли за её накрашенными помадой цвета «пыльная роза» губами, когда миссис Флинт, сверкая белозубой улыбкой, подошла к ним, и Маркус поднялся, тоже улыбаясь. Почему-то от этой сцены Кэти стало противно.       — Мама…       — Дорогой мой мальчик, — она поцеловала его в скуластую щёку и тут же торопливо стёрла пальцами след от помады, второй рукой приобнимая за плечи, — ты моё сокровище. — Голос миссис Флинт дрожал, её ладонь с трепетом обхватила его лицо. Она долго молчала, со слепым обожанием глядя ему в глаза. — Поздравляю тебя.       Пользуясь тем, что её сейчас никто не видит, Кэти поджала губы, с издёвкой вздёрнув брови в стиле «М-м-да» и пригубила ещё шампанского.       Подружка Перегрина Деррека, приметив, что Кэти лишена внимания, остановила их медленный танец и что-то сказала ему на ухо. Тот кивнул, бросил на Кэти насмешливый взгляд и отошёл к покрасневшему от смеха и огневиски Уоррингтону. Миниатюрная незнакомка, к которой Кэти заранее не питала симпатий, приблизилась к ней сбоку и застенчиво заложила руки за спину.       Кэти мельком оглядела её. Мелкая, вертлявая, фигуристая, с этими пепельно-розовыми волосами, румянцем, веснушками и вздёрнутым носиком — ну что за кнопка? Натуральная куколка. Аж смотреть мерзко. Сейчас ещё и рот откроет.       Кэти осушила очередной бокал и приготовилась мысленно закатывать глаза.       — Здравствуй.       — Привет.       — Мне немного тяжело ра… раз-го-ва-ри-вать на этом языке.       — Я слышу. Что за акцент?       — Мой родной язык — норвежский.       — Здорово, — со скукой заметила Кэти, двумя пальцами покачивая бокал. — У вас совсем так плохо с парнями, если ты на Деррека вешаешься?       — О-о! — девушка вдруг просияла. — Он хороший! Он… он показал мне Англию, ваши семьи, ваши традиции. А ты… ты тоже?       — Что? — насторожилась Кэти, отправив в рот кусочек мяса в кисло-сладком соусе.       — Такая же? Тебе не за кого было больше… выходить?.. — произнеся это, норвежка сильно смутилась.       Кэти с нескрываемой иронией покосилась на спину Маркуса. Не за кого? Да нашлось бы, за кого.       Играла музыка, старики семейств сбивались в многолюдные стайки, молодёжь держалась от них обособленно. Многие предпочитали ссылаться на дела и уходить. Это хорошо, думала Кэти, незачем тут такого количества лишних людей. Ей никогда не нравились толпы гостей, которых едва знаешь и приглашаешь для приличия. Семейные торжества для узкого круга самых близких.       Квотт поставил перед Кэти большое блюдо с пирожными, потыкав ей в локоть пальцем, привлекая внимание, и доложил, что хозяин ждёт, когда ему будет разрешено с ней потанцевать. Вместо того, чтобы глянуть через зал на мистера Флинта, Кэти с интересом повернулась к Маркусу. Тот старательно отвёл взгляд, делая вид, что разглядывает фигурную резьбу, сплошным кружевом покрывающую колонну под антресолями.       — Маркус, — как бы в пустоту позвала она, допивая шампанское. — Не делай вид, что не слышишь.       — Что?       Он посмотрел на неё в упор, недобро и с затаённой обидой, желваки заходили на скулах. Кэти усмехнулась, поставив свой бокал к бутылке для обновления. Как легко, оказывается, читать его по лицу.       Ничего не сказав, Маркус шумно отодвинул стул и ушёл. Кэти проводила его насмешливым взглядом. Она-то тут причём? Истерик.       Он подошёл со спины к её матери, немного поколебался и отвлёк её от разговора с миссис Забини. Мама на фоне крупного Маркуса выглядела тоньше и ниже, чем была на самом деле. Она смущённо поправила завитую чёлку, взирая на зятя снизу вверх так, будто он в любой момент мог превратиться по меньшей мере в василиска.       Кэти беззвучно захохотала под журчание наполняющего бокал шампанского, когда Флинт за худенькую, посеревшую от продолжительных болезней руку, вывел мать в центр зала. Мелодия сменилась на более медленную и лиричную. Мерлин, ну что за зрелище!       Она никогда не видела маму танцующей. Она двигалась скованно и готова была, кажется, в любой момент убежать. Маркус осторожничал, словно боялся, что ещё немного, и партнёрша рассыплется в прах. Он что-то быстро заговорил ей на ухо, большими ручищами обхватывая женскую талию, совсем не невинно, и мама заулыбалась, оглянувшись на Кэти.       Кэти в этот момент, правда, хлебала шампанское и не могла ничем ответить.       Мистер Флинт подошёл сзади, испугав Кэти неожиданным прикосновением к плечу. Она чуть не поперхнулась, ощутив, как внутри всё подскочило от резкой вспышки страха. Он галантно протянул ей руку, но Кэти не спешила вставать.       Шампанское делало своё дело. Ей хорошо тут, на дне бутылки хватит ещё на половину бокальчика, музыка не очень громко играет, а гогот Уоррингтона и Блетчли не долетает до этой части зала, пирожные, опять-таки, вкусные, хотя она ни одного пока не попробовала и целиком забыла про совет Маркуса перемежать алкоголь с едой. Нет, танцевать точно не хотелось.       — Ваша нога?..       — Всё в порядке, не переживай, — он мягко улыбнулся. — Я ведь должен пригласить на медленный танец новоприобретённую дочь.       Незаметно вздохнув, Кэти промокнула губы салфеткой, вставая, и вложила свою руку в его. Мистер Флинт вдруг плавно потянул её на себя, вынудив в ступоре прижаться к груди. Её подрагивающие пальцы холодила брошь в виде ириса. Левое ухо запылало от невесомого прикосновения горячих губ. Шампанское моментально выветрилось, и у неё затряслись коленки.       — Добро пожаловать в семью.       Обомлев от страха, Кэти нервно сглотнула. Это не Маркус, которого можно задеть или отпихнуть. Она ничего не может сделать.       Она старательно избегала смотреть ему в лицо, делая вид, что следит за движением своих ног во время размеренного покачивания в такт музыке. Её ладошка предательски потела у него в тёплых пальцах, а рука на талии, казалось, обжигала кожу сквозь платье. Танцевать было тяжело, потому что любое неосторожное движение могло закончиться потревоженной ногой, и, к тому же, из-за неё мистер Флинт немного наваливался на партнёршу. В носу свербело от удушливого запаха одеколона. Спину пронзало ледяными иглами от мысли, что… в общем-то… на всех остальных — плевать! А вот миссис Флинт прирежет её во сне.       Прошло немного времени, прежде чем музыка затихла на последних нотах и завязалась следующая. Боковым зрением Кэти уловила чьё-то стремительное приближение. Под грудью с двух сторон сомкнулись руки и подняли над полом, описывая короткую дугу и опуская в паре метров от опешившего мистера Флинта. Взметнулась белоснежной тенью драпированная юбка платья. Туфли на каблуках стукнулись о блестящий паркет, Кэти задрала голову и встретилась взглядом с Маркусом.       Гости бурно зааплодировали, и он закружил её в танце. Кэти ощутила странное облегчение, оказавшись в руках привычного и понятного Маркуса.       — Смотри, — прижавшись щекой к её виску, произнёс он. — Уоррингтон и Блетчли хотят пригласить на танец подружек невесты.       — Где? — Кэти в изумлении огляделась, пока не заметила заливисто смеющихся за своим почётным столиком Анджелину и Алисию, а сзади, в тени колонн, пьяных гадов, которые топтались, как третьекурсники на Святочном балу. — Они не пойдут с ними танцевать.       — Кто бы сомневался. Не львиное это дело, да, Белл, со змеями танцевать? — он поправил ей фату и скользнул рукой по подбородку к нижней скуле, приближая её лицо к своему и крепко целуя в губы.       Кто-то пронзительно засвистел.       Кэти чувствовала себя грязной, и грязной публично.       Флинт оторвался от неё, обернувшись к нахально пьющему огневиски Боулу. Сидящая рядом мать — та самая бледная, как поганка, женщина с множеством морщин и запавшими глазами, которую Кэти уже встречала во время заключения брачной сделки — возмущённо хлопнула его по руке.       Наступило время вручения свадебных подарков, и Кэти, изменившись в лице, с холодной яростью в глазах отыскала миссис Флинт, занимавшейся организацией торжества и ни слова не сказавшей об этих чёртовых подарках.       Кэти поджала губы, прикрывая рот кулаком и неловко сползая по стулу вниз. Маркус наверняка подарит ей какую-нибудь побрякушку, а она ему что может предложить? Сердечное «спасибо»?       — Ну и сука у тебя свекровь, — Анджелина бесцеремонно бухнула рядом стул и уселась к новобрачным.       Флинт мрачно глянул на неё через Кэти.       Той стало не по себе между молотом и наковальней. Перспектива конфликта между мужем и подругой прямо здесь и прямо сейчас не радовала. Сказала тоже — «сука»… Пусть и сука, но она его мать.       — У меня денег нет тебе на подарок, — буркнула Анджелина. — Могла бы предупредить.       «Зачем? У тебя ведь всё равно денег нет», — злорадно подумала Кэти.       Как будто проблема в том, что не предупредили! Не зря же про деньги сначала сказала. Знала бы, чего стоило твоё присутствие на этой свадьбе… А Кэти бы и шоколадку приняла от неё. Что за загоны?       Насупившись, Кэти отпила красного вина и, отправив в рот первую попавшуюся апельсиновую дольку, уронила голову на плечо Маркуса. Надоели все, бесите…       Мистер Флинт подарил сыну новую скоростную метлу с выгравированным именем и, пока зал сотрясали восторженные возгласы, ретировался назад в своё кресло, даже не удостоив Кэти взглядом. Она вздёрнула бровь, но никто, похоже, не заметил нанесённого ей оскорбления. У них тут что, только женихам принято подарки дарить?       Маркус радовался метле, как ребёнок. Друзья не обгоняли его в развитии — подлетели и стали восторженно комментировать каждый прутик в хвосте. Принципиальность Алисии, видимо, проиграла любопытству, и она тоже подошла посмотреть и пообсуждать.       Когда ажиотаж вокруг метлы немного утих, к неподвижно сидящей Кэти подошла миссис Флинт и поставила перед ней бархатную шкатулку для хранения драгоценностей с наколдованной многоуровневой защитой.       — Полезная вещь, — бросила Анджелина, одобрительно разглядывая диковинку. — Никто не возьмёт без спроса и не украдёт.       — А вообще-то дарить пустую шкатулку — невежливо, — откинув крышку и обнаружив внутри пустоту, заметила Кэти. — Но спасибо, дорогая матушка. Вещь действительно полезная.       Миссис Флинт через силу улыбнулась и покинула их.       Кэти начинала нравиться свадьба.       Вскоре Маркус ушёл, видимо, не желая больше терпеть рядом с собой Анджелину, и Кэти окончательно расслабилась, открывая вторую бутылку вина. Анджелина, кажется, её жадности к алкоголю сегодня не разделяла, хотя сама курила каждые полчаса.       Мама подарила ей толстенный ежедневник в голубом кожаном переплёте, а папа расщедрился на серебряный браслет с её инициалами.       Пьяно покачиваясь, Кэти подскочила, бросилась на шею отцу и расцеловала его. Вместо буквы «Ф» после её имени шла привычная «Б».       Кого Кэти не ожидала увидеть сейчас, так это Эдриана Пьюси. Затуманенный хмелем разум генерировал мысли сам собой, без участия Кэти, которая вопросительно-лениво смотрела в глаза неудавшемуся шáферу.       Пьюси всегда был стройнее и шире в плечах, чем Маркус. Удивительно. Но при этом он не выглядел неуклюжим увальнем, а так или иначе привлекал девичьи взоры. Прямо как взор Кэти сейчас. Не ровня Маркусу. Лицо с правильными чертами, красивыми глазами и чувственно-пухлыми губами. В своей парадной тёмно-серой мантии поверх брюк и белой рубашки он и сам походил на жениха из наивных мечтаний.       Пьюси улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки.       — Я не видела тебя, — единственное, на что хватило сейчас мозгов у Кэти.       — Не хотелось светиться. Это тебе.       Красный кашемировый шарф, как мило. Какая тонкая насмешка, Пьюси. Пошёл к чёрту.       Но сказала она совсем не это.       — Мы всегда рады тебе.       — Неужели? — отведя взгляд и сунув руки в карманы, с нотками обиды произнёс он.       — Прояви ты больше настойчивости — был бы сейчас на месте Боула. Нечего теперь дуться. Если ты сам чувствуешь себя неполноценным из-за матери, то все вокруг тоже так будут считать. И всегда будут помнить о твоей чистоте крови.       — С моей матерью всё в порядке, — вскинул голову Пьюси. — Отец — грязнокр… магглорождённый. Был.       — Я не знала.       — Ты много чего не знаешь, Кэти. А не понимаешь — ещё больше, — снисходительно улыбнулся Пьюси, собираясь уходить. — Но ты всё равно удивительная.       Она осталась сидеть, глядя в спину удаляющегося парня, и задумчиво покусывала губу изнутри. Ох, Пьюси… Как ты умудрился в мире циничных и жестоких блюстителей чистокровности остаться таким мягкотелым философом? Почему они тебя не сожрали?.. Как ты выстоял?