Без окон, без дверей

Рихард отлично помнил тяжёлый комод, который ему вчера пришлось поднимать. Он тогда ещё подумал: «Ну ничего себе, оказывается, у Деро заскоки, если он в бешенстве свалил его». Недолго порывшись в тряпках, он отыскал футболку и джинсы, оделся и закинул свои вещи в стиральную машину. — Так, ну вот, а дальше-то что? — спросил он сам у себя, усаживаясь на диван в гостиной. — Как ты собираешься выкуривать Деро оттуда? Поджечь дверь? — Я всё слышу, — раздалось из-за двери в спальню. «И что ты хочешь, приз за великолепный слух?» — раздраженно подумал Рихард, но вслух решил этого не говорить. Ещё одна словесная перепалка не улучшит его отношения с Гои. В животе заурчало. «А есть нечего, — вспомнил Круспе. — И не из чего». — Деро, — громко сказал он в сторону двери, — ты на обед-то хоть выйдешь? — Нет. — Но почему? — Я с тобой из одной тарелки есть не намерен. — А если не со мной и не из одной, то выйдешь? — Выйду, — сердито ответили из-за двери. — Если тебя вообще не будет в комнатах. — Но как же… — Мне наплевать. Хоть на крышу телепортируйся. — Ну хорошо, — нервно бросил Рихард, — хо-ро-шо! Давай договоримся так — когда тебе нужно будет поесть, я ухожу в ванную и там запираюсь. Когда тебе нужно будет в ванную — я ухожу в кухню и там запираюсь. Согласен? — У меня есть более удобный вариант. — Знаем-знаем: «Вон из моего дома и не возвращайся», — процедил Рихард. — Не дождёшься! Если я и уйду из этого дома, то только вместе с тобой! — А ты настырный… — злобно проговорил Штефан. — Совсем как ты, — в тон ему ответил Рихард. Из-за двери больше не раздалось ни одного слова, поэтому мужчина уставился себе под ноги и принялся размышлять. «Я с тобой из одной тарелки есть не намерен»… Это наводило на кое-какие мысли. Хочешь новые тарелки, Деро? Будут тебе тарелки. И кружки тоже и даже сахарница. Бей сколько влезет. Рихард приободрился и даже заулыбался. Да, первое, что нужно сделать — купить посуду. «Я покажу ему, что не нужно меня бояться, — решил он для себя. — Он почувствует мою заботу и поймёт, что я не сделаю ему больно, и не нужно скрываться. И он выйдет ко мне». Мужчина поднялся на ноги, полный самых радужных надежд, и тут его взгляд упал на плотно закрытые окна. Он уже и забыл, в каком доме находится. — Без окон, без дверей… — протянул Круспе. — Как отсюда выйти-то, блин? «Можно попросить Деро открыть мне гараж, — предположил он. — Только хрен он меня потом обратно в дом впустит. В окно вылезать не хочу, а дверь… стоп, дверь в прихожую!» Он подошёл к двери и осмотрел её. На косяке виднелись следы от шурупов и гвоздей. Видимо, Гои изнутри забил её досками, но потом снял их. Сам? Или кто-то приказал? Рихард машинально дёрнул ручку. Заперто. Кто б сомневался. А вот где ключик? Коврика у двери не имелось. Рихард перевёл взгляд на вешалку. Чёрное пальто, чёрная кожаная мотоциклетная куртка, белая куртка, джинсовая куртка. Круспе едва поборол искушение снять с вешалки хотя бы одну из этих вещей и прижать к себе. Они словно были частью его любимого, ведь он когда-то их носил… Носит ли сейчас? Надевает ли вообще? На одном из маленьких крючков, вбитых в стену, висела ложечка для обуви. Два других были пусты. На одном из них должен был бы висеть ключ, но если бы всё было так просто, Рихард не стоял бы здесь столбом, как баран, а давным-давно вышел бы на улицу. Решив, что другого выхода не остаётся, он вышел из прихожей, подошёл к двери спальни и постучал. — Что? — грубо рявкнули оттуда. — Деро, где ключ от входной двери? — А я почём знаю. Ищи сам, это же тебе приспичило. — Ты не помнишь? — У тебя походу пунктик на потерянные ключи, Круспе, — съехидничал мужчина. — Но я действительно не знаю. Может быть, Крэп или Флюкс забрали в последний раз, когда были здесь. Рихард тяжело вздохнул. — Ладно, спасибо, — грустно сказал он. — Я поищу. Мне несложно. Он опять вернулся в прихожую и уже без надежды скользнул взглядом по полкам с обувью. Потом вновь посмотрел на верхнюю одежду. «Не верится, что я это делаю», — подумал он, кривясь от отвращения. Ему было противно шарить по чужим карманам, но куда денешься, Деро сказал: «Сам ищи». Ключ нашёлся в кармане пальто. Повесив на место весь ворох курток, который он скинул, пока искал его, Рихард всё-таки отложил для себя одну, кожаную. А вот белую повесил подальше и закрыл остальными. Белый цвет в последнее время ужасал его. Для Рихарда он ассоциировался не с чистотой и невинностью, а со страшным белым махровым халатом с пятнами крови на нём. «Теперь и идти можно, — подумал он, надев куртку. — Кошелёк с телефоном с тумбочки забрать — и всё. А как вернусь, приготовлю для Деро покушать. А то у него в холодильнике одна хрень какая-то несъедобная». Рядом с его бумажником на тумбочке около телевизора лежал и бумажник Деро — почти пустой. Там были только карточки, несколько целых купюр и мелочь, которую Рихард собрал с пола во время уборки. «Положу-ка я его лучше в шкаф с книгами, — решил он, — а то Деро его опять увидит и порвёт все оставшиеся деньги».

***

В тот самый момент, как Рихард вышел со двора, Деро захотел принять ванную. — Эй, Круспе! — крикнул он, подойдя к двери. — Закройся в кухне и не высовывайся оттуда, ясно? Тишина. Он отпер дверь и осторожно выглянул в гостиную. Рихарда не было. «Слава богу, послушался», — с облегчением подумал мужчина. Не медля, он рванул с места, добежал до ванной и заперся там. После этого он совершенно спокойно набрал ванну и залез отдыхать в горячую воду. В комнате гудела небольшая машинка, стирая вещи Рихарда и напоминая ему, что его собственные вещи тоже не мешало бы выстирать. «И всё-таки, что задумал Круспе? — думал он, лёжа с закрытыми глазами в ванной. — Неужели он вправду хочет помочь? О нет, нет, вряд ли этот высокомерный надутый павлин — матушка Тереза. А если так, то зачем он сюда явился? Гм. Видимо, его группа хочет что-нибудь разнюхать. Сделать сенсацию — альбом о человеке, который подвергся насилию и сошёл с ума. Они срубят на этом немало бабла. Конечно. Они всегда и во всем видели только бабло. Шоумены хреновы…» Деро уже давно подметил одну странную вещь. Когда он пытался вытащить хоть крупицу воспоминаний о той трагедии из железного сейфа в тёмном углу своей памяти, в последнее время на ум приходило только одно — Раммштайн. Причём тут они? Деро не мог вспомнить этого сам, а дать готовых ответов ему не мог никто. Ну не станет же он в самом деле звонить каждому из участников и говорить что-то вроде: «Привет. А ты случайно не насиловал меня?» Бред собачий. Помывшись, Гои завернулся в большое полотенце и выкинул грязные вещи в корзину для белья. Потом прошёл в спальню, взял из шкафа более-менее чистое бельё, шорты и рубаху, переоделся на кровати, собрал раскиданную по комнате одежду и отправил её в ту же корзину. «Надо будет сказать этому дураку, что его вещи уже постирались, — отметил он. — А то сидит небось там голый». — Эй, Рихард, — сказал он, проходя мимо кухонной двери, — выходи. Никто не отозвался. — Эй, я тебе говорю! — рассердился Деро. — Если ты думаешь затаиться и поймать меня, то это не сработает! Он толкнул дверь, и она с легкостью открылась. Она и не была заперта — Что за… — не понял он. — Круспе, ты где? Деро осмотрел кухню. Там никого не было. — Тааак… — протянул он. Не веря самому себе, он громко выкрикнул. — Рихард! Пустой дом ответил молчанием. — Ушёл, — хмыкнул Штефан. — Спасибо богу за маленькие милости. И тут он бросил взгляд на тумбочку у телевизора. Там обычно лежал его бумажник, а сейчас там было пусто. Деро взорвался. — А-а-а-а, скотина! — заорал он, сжав кулаки. — Все мои деньги спёр! Ну доберусь я до тебя, кретин! Погоди! Доберусь! Он ринулся в спальню, схватил с прикроватной тумбочки мобильник и что есть силы надавил на кнопку включения. Телефон был мёртв. Его слишком давно не заряжали. — Так, значит? — остервенев от гнева, пробормотал Деро. Он быстро оделся и схватил ключи от гаража. План пришёл мгновенно — ехать на вокзал, перехватить там Круспе, если удастся, и объяснить ему, что воровать плохо. Слабые доводы разума вроде: «нечего было вещи раскидывать!» и «ты сам его впустил!» — услышаны не были. Гои бросился в гараж, поднял дверь и выбежал наружу. В глаза ударил дневной свет, настолько яркий, что мужчина на мгновение зажмурился и закрылся от солнца ладонью. А когда глаза немного привыкли к свету, он увидел всё вокруг и оцепенел от ужаса. Люди. По улице ходили люди. Слишком много людей. И кто-то из них вполне был способен напасть. «Так, спокойно, только спокойно, Штефан, — убеждал он себя, — ничего не будет, не привлекай внимания…» Он сделал один неуверенный шаг и тут же споткнулся о поливалку на газоне и шлёпнулся носом в землю. «Чёрт, какого рожна я вообще полез на газон!» — обругал он себя, поднял голову — и новая волна страха прокатилась по нему, заставив всё тело заледенеть. Мужчина, идущий мимо его дома, обернулся и посмотрел на него. Злобно, пристально, вызывающе. Вот и женщина тоже посмотрела. Деро мог поклясться, что увидел ехидную усмешку на её лице. «Ты беспомощен, — говорила эта усмешка, — сейчас мы скрутим тебя верёвками!» — Нет… — в ужасе пролепетал Деро, прижимаясь к земле. — Нет… не трогайте меня… не приближайтесь ко мне… Ещё один мужчина прошёл мимо и повернул голову в его сторону. С быстротой молнии Штефан вскочил на ноги и бросился к гаражу. «Давай, открывайся, поднимайся… — умолял он механизм. — Чёрт, неужели заело?» Наконец! Деро вихрем ворвался в гостиную, с треском захлопнул за собой дверь и прижался к ней, удерживая, как будто сзади неслись преследователи. Сердце бешено колотилось, по щекам стекал пот. — Не трогайте меня! — отчаянно закричал он. — Не трогайте меня! Помогите!