***
Рихард впервые в жизни чувствовал себя идиотом. Конечно, он многого не знал и во многом не разбирался, но раньше это его никогда не беспокоило — в конце концов, он хорошо выполнял свою работу в группе, а большего от него никто и не требовал. До сегодняшнего дня. «Я и не знал, что Деро может поступить так, — размышлял он, сидя в гостиной на диване. — Изоляция — это одно, но самоубийство…» Он был совершенно не готов к такому. Да господи, он вообще ни к чему не был готов! Отправился к Деро, надеясь на чистую удачу, на своё обаяние — и в то же время совершенно не знал, что будет делать, когда встретится с ним, как будет помогать… Хотя бы спасибо, что Деро жив. Пока еще. «А если я не успею в следующий раз? — с тревогой подумал мужчина. — Нужно с этим что-то решать». С телефона он зашёл в Интернет и стал искать нужную информацию. «Самоповреждение, — читал он про себя, — термин, означающий, что человек сознательно причиняет себе боль, то есть: режет и царапает свою кожу, обжигает себя, бьётся о разные предметы, сознательно и намеренно создаёт опасные ситуации…» В этот момент Рихарду стало страшно. Деро всё это время находился один в доме. Он мог резать себя, бить себя, истязать себя… да как его вообще оставили одного в таком состоянии?! — Чёртовы Крэп и Флюкс! — выругался он вполголоса. — «Верные друзья»! Бросили его умирать, а сами всё это время в ус не дули! Отделались! «А сам-то ты где был?» — ехидно спросил внутренний голос. «Засохни, — оборвал его Рихард. — Сейчас я здесь! И я больше не допущу, чтобы с Деро что-то случилось!» «Ну-ну, — процедил голос. — Удачи тебе, психолог с дивана».***
В белую дверь постучали в шестом часу. — Круспе, — позвал Деро. Тот так зачитался, что не услышал. — Ну ты! Кретин! — И незачем так орать, — обиделся Рихард. — Вообще, почему бы тебе не звать меня по имени? — Обойдёшься. Уходи из комнаты, я хочу в ванную. — А есть совсем не будешь? — Ты уйдёшь или нет?! — Ладно, ладно… — мужчина потопал в кухню и сел за стол. «Терпение, — думал он, прикрыв глаза. — Терпение… Когда-нибудь он перестанет так обращаться со мной…». Но сколько оскорблений ещё придётся перенести до наступления этого «когда-нибудь»? Когда Деро вышел из ванной, Рихарду опять пришлось сниматься с места, потому что хозяину нужно было поесть на кухне. — Это так забавно выглядит, Деро, — пошутил он из-за закрытой двери, — ты гоняешь меня по всему дому, как мячик. — Пошёл в задницу, — угрюмо ответил Гои. — Мда, твой характер стал намного хуже, чем раньше. Я тебя другим помню. Кухонная дверь с треском захлопнулась. Но через некоторое время открылась снова. — Так, и какого чёрта! — раздался голос Деро снаружи. — Что такое? — невинно удивился Рихард. — Я что, овощи пересолил? — Куда ты дел ножи, придурок? — А-а, это. Да я просто собрал их все, пока ты спал, и отправил одному гному-оружейнику. За восемьдесят золотых монет он сделает мне из них настоящий меч. — Ха-ха, — злобно процедил Штефан. — Верни ножи на место. — Зачем? Чтобы ты мог себя порезать? — Не твоё дело! — Не-ет, родной, — сладким голосом пропел Круспе, — теперь это — моё дело. Считай меня твоим лечащим врачом. — Да? И когда это ты успел получить лицензию? — Я и без неё хорош. А была бы у меня лицензия — так я вообще всех уделал бы. Гои бухнул кулаком в дверь. — Я тебя сам уделаю, если ты не вернёшь ножи! Не смей распоряжаться в моём доме! — Тише-тише, больной. Давать выход негативным эмоциям полезно, но не ломайте предметы. Потренируйтесь пока на подушке. Деро с трудом подавил в себе ярость — скандал сейчас все равно ни к чему не привел бы — и язвительно процедил: — Благодарю за мудрое назначение, господин доктор, только я его выполнять не стану, потому что считаю вас дебилом. Приятного дня! Рихард услышал удаляющиеся шаги. — Эй, а ну постой! — закричал он и выскочил из ванной. Но Штефан уже закрыл дверь в спальню. — Я еще с тобой не закончил! — Зато я — закончил! — рявкнули из-за двери. — Вали!***
Весь вечер Штефан молчал, как рыба, сколько ни стучал Рихард в дверь. Тот подумал, что ситуация улучшится на следующее утро, однако, когда он позвал затворника на завтрак, из-за двери сухо ответили: — Я уже ел. — И в душ сходил? — Я рано встал, придурок. Рихард сел рядом с дверью. — Знаешь что, Гои, перестань так со мной говорить, — сказал он серьёзно. — Я у тебя то «кретин», то «придурок», как будто у меня имени нет. А я, между прочим… — Да-да, «спас мне жизнь», — недовольно процедил Деро, — и взял мои деньги, кстати говоря. — Да не брал я ничего! — рассердился Рихард. — В книжном шкафу твой кошелёк лежит! Я сам его туда убрал, чтобы ты деньги не порвал, те, которые у тебя еще остались! И посуду тебе купил! Потому что ты уже всё перебил в своем доме! — Ой, как славно. И сколько я тебе должен? Мужчина вздохнул и бессильно опустил плечи. — Как мне тяжело с тобой, Деро… — Ну тогда зачем ты пришёл ко мне? — спокойно спросил его невидимый собеседник. По голосу Рихард понял, что Штефан тоже уселся на пол около двери. — Хотя можешь не отвечать, отвечу за тебя. Штефан заговорил притворным детским голосом: — «Деро, я такой добренький, я хочу тебе помочь, посмотри, я пришёл к тебе в твой страшный дом и совсем тебя не боюсь!» Правильно? Рихард потёр ладонями виски и шумно выдохнул. — Ты очень забавно меня изобразил, спасибо. Но я действительно тебя не боюсь и действительно хочу помочь. — Вот как? А ты спросил, чего хочу я? Ты спросил, хочу ли я, чтобы в мой дом вот так бесцеремонно врывались и диктовали свои правила? — Но это для твоей же пользы! — «Пользы»… — мужчина невесело хохотнул. — Для моей пользы меня год держали в больнице, накачивали лекарствами, от которых я только спать хотел весь день — и что? Пошло это мне на пользу? А ты, каков умница: ножи припрятал, тарелки купил такие, что чёрта с два разобьёшь, чтобы я себя не резал. Как будто только ножом или осколками можно причинить себе боль. Есть много способов. Рихард поднял голову и неожиданно громко сказал: — А ты можешь причинить боль мне? — Что? — Что слышал. Причини боль мне. Побей меня, порежь, попинай ногами, пошвыряй об стены! Мне сейчас очень больно от твоих слов! Давай, выйди сюда и побей меня! Если внешняя боль уменьшает внутреннюю — нам обоим полегчает! Ты же такой профессионал — вот и окажи услугу! — Запомни, тварь поганая, — зашипел Гои, — а если не можешь, на лбу запиши: я хоть и ненавижу тебя, но удовольствия от твоих мучений не испытаю. Я — не психопат, как тот, что изнасиловал меня! Я не сделаю больно другому! На несколько минут воцарилось молчание, а потом Рихард смущенно пролепетал: — Прости… Я не знал, что для тебя это… Я просто… — Ты просто кусок дерьма. «Вот и поговорили» — грустно подумал мужчина. Ни спокойный разговор, ни ласковая речь, ни шутки, ни угрозы — ничто не помогало установить контакт с Деро, который на всё отвечал холодной ненавистью. Что еще можно сказать ему? Что? — Ты чего это там замолчал? — ехидно спросил Деро. — Плачешь в платочек из-за очередного оскорбления? — Нет… — тихо произнёс Рихард. — Думаю, как бы объяснить тебе, зачем я пришёл в твой дом. Вот ты обвиняешь меня в том, что я бесцеремонно вломился к тебе — а я, может, не мог по-другому. Может это я психопат, Деро… Психопат, который привязался к тебе так сильно, что ни жить, ни дышать без тебя уже не способен. Штефан хмыкнул. — «Привязался»... Как это понимать? — Понимай как хочешь. Когда я в первый раз услышал твой голос, взглянул в твои глаза… у меня что-то произошло с головой. Как я считаю. Я тоже сошёл с ума, но не так, как ты. Ты помешался на своём страхе сейчас, а я тогда… помешался на тебе. Ты мне не просто нравился… я… я не мог думать о ком-то другом кроме тебя. Я… твой фанат, Деро. Самый безумный из всех. Гои притих за дверью. «Не слушает, наверное» — подумал Рихард. Но говорить не переставал. Он понял, что должен рассказать всё своему любимому, признаться ему, хотя бы потому, что второго такого шанса может не представиться. Кто знает, успеет ли он спасти Деро от смерти в следующий раз. — А еще я думаю, что именно я виновен в том, что произошло с тобой — ведь я ушёл тогда и оставил тебя одного. Так что я сделаю всё, чтобы твоя боль хоть немного утихла. Чем больнее тебе — тем хуже мне… — Круспе, — серьезно сказал Деро, — ты хоть понимаешь, что говоришь мне сейчас? — Понимаю ли я… — мужчина в ответ безрадостно рассмеялся. — Штефан, я и так два года жил, словно в аду. Каждый новый день без тебя превращался в пытку. Да, я сошёл с ума, а как тут не сойдёшь, если все мои мысли были только о тебе. Ты один стал смыслом моей жизни… В своей душе я воздвиг храм твоего имени, и… я принесу себя в жертву на его алтаре, если ты пожелаешь. Деро, ты можешь звать меня как угодно: ублюдком, дебилом, куском дерьма… можешь прогнать меня, и будешь прав — зачем тебе такой больной идиот. Но сам я не уйду. Я не могу. Деро очень долго молчал, размышляя. — Рихард? — Да, я здесь. — Знаешь, что будет, если в одну банку посадить двух пауков? Они будут драться до тех пор, пока один не убьёт другого. Так и мы с тобой — два психа в банке. Сидим в замкнутом пространстве и соревнуемся, кто кого первым доведёт до истерического припадка. — Хорошее сравнение, — с улыбкой сказал Рихард. — Мне нравится. — Спасибо, я старался. А теперь можешь пройти в кухню, пожалуйста? — Конечно, мне нетрудно. Он чувствовал себя почти счастливым — Деро всё же назвал его по имени.