Возвращение

— Брайан, зачем ты хотел меня видеть? — спросил Адам. Брайан оторвался от своего Блэкберри, когда Адам вошел в кофейню, располагавшуюся неподалеку от «Киннетика», скользнул за столик и сел напротив него. Черт подери, ему стоило четче обозначить цель этой встречи, подумал Брайан, увидев надежду в глазах Адама. — Гас про тебя спрашивает. — О, — надежда тут же угасла. — Я хотел поговорить с тобой прежде, чем объясню ему, почему тебя больше нет рядом. — Почему бы тебе просто не сказать, что ты вышвырнул мою задницу? — за сарказмом Брайан услышал печаль. И он хотел бы ее не слышать. — Ты нравишься ему, Адам. — Я хочу нравиться тебе. — Ты мне нравишься. Адам фыркнул. Брайан гадал, знает ли Адам, сколь много значит его признание, то, что он говорит кому-то «нравишься», и понял, что Адам не мог этого знать. Адам никогда не знал прежнего Брайана, каким он был до появления в его жизни Джастина. Адам знал, что Брайан может вести себя как мудак, но он никогда не встречал того Брайана, для которого это было не демонстративным поведением, а обычным состоянием. Это был мир с четко установленными границами, и Адам никогда этого не знал. Он назвал Брайана мудаком, когда они разошлись, но он никогда не узнает, каким реальным мудаком Брайан мог быть. — Я никогда тебе ничего не обещал. У нас были не такие отношения. — Мне от этого должно стать легче? — взвился Адам, глядя на него потемневшими глазами, и Брайан заметил залегшие под ними круги. — Я надеялся на большее. Ты никогда не говорил, что большего не будет. — Мне и в голову не приходило, что нам когда-либо понадобится вести такого рода дискуссии. — Он с осторожностью взглянул на Адама. Возможно, в этом и была ошибка. — Мы не встречались. Мы тусили вместе. Я действительно не думал, что это нечто большее. Адам покачал головой, в нем словно что-то сломалось. — Ты и правда мудак. Меня предупреждали. Говорили, что ты был мудаком. И ты действительно часто бывал отстраненным. Но я не понимал, что это потому, что ты был с ним. — Не был, до последнего момента. — Я не имел в виду — физически, — парировал Адам. — Мне нравится Гас, Брайан. Я люблю его. Но я и тебя люблю, и мне будет очень сложно продолжать видеться с ним. И в любом случае, это будет несправедливо по отношению к каждому из нас. Лучше порвать совсем. Кроме того, в конце семестра я уеду из Питтсбурга. Я больше не буду здесь преподавать. Брайан кивнул, и Адам встал, чтобы уйти. — Но, — продолжал он. — Я попрощаюсь с ним, потому что ты этого хочешь. Ты мог бы поговорить с ним перед этим, чтобы он не сильно расстраивался, когда мы встретимся? Брайан снова кивнул, и Адам наклонился, оставляя на его губах поцелуй. Он на секунду замер, в паре миллиметров от лица Брайана, его рот приоткрылся, а глаза закрылись, затем он покачал головой, выпрямился и вышел из кофейни не оглядываясь. Брайан продолжал сидеть за столиком, стоявший перед ним кофе постепенно остывал. *** Брайан наблюдал за тем, как сидящий напротив сын тщательно вырисовывал линию на планшете. Девочка, сидящая рядом за рабочим столом, что-то ему сказала. Гас покачал головой и указал маркером на экран. — Он очень талантливый малыш, мистер Кинни. У него отлично развиты художественные способности для его возраста. — Да, у него перед глазами есть несколько прекрасных примеров для подражания, — серьезно ответил Брайан учителю. Именно в этот момент Гас поднял глаза и, увидев отца, непосредственно и естественно улыбнулся. Сердце Брайана сжалось, в последнее время Гас не часто улыбался. Он улыбнулся ему в ответ, и на мгновение его затопило любовью к сыну. А потом он вспомнил, почему заехал за Гасом. — Папа! — радостно прокричал Гас и поспешил через комнату. Брайан видел, как другие дети посмотрели на него. — Привет! Он бросился к Брайану и обхватил его за ноги. Гас становился уже таким большим. Брайан наклонился и обнял его за плечи. — Твоя мама немного задерживается, приятель, хочешь сходить перекусить? — Ты приехал на «Корвете»? — спросил Гас. Последнее время он часто напрашивался покататься на нем. Брайан ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что твое автокресло в него не помещается. Брайан забрал джип из гаража, как и всегда делал в дни «игровых свиданий», как их называла Линдси. — Мои игровые свидания не включают в себя Гаса, — всякий раз рычал на нее Брайан. И ему приходилось частенько присматривать за Гасом один на один, чтобы облегчить жизнь работающей матери, он нередко сидел с ним по вечерам, когда Линдси нужно было работать в галерее. — Мы пойдем в закусочную? — спросил Гас. — У меня в лофте есть мороженое. — С шоколадным соусом. — Ага, — ответил Брайан, взяв сына за руку и выходя с ним из школы. Брайан увидел, что Гас засомневался. — Твоя мама не будет ругаться. — Хорошо, — счастливо отозвался Гас, залезая в джип и усаживаясь в свое кресло. Сорок минут спустя Брайан сидел на барном стуле напротив Гаса, наблюдая за тем, как тот превращал мороженое в жидкое месиво. Малыш любил, когда его мороженое становилось совсем жидким. Если полить мороженое взбитыми сливками, он и их превратит в кашу. Наконец-то он зачерпнул полную ложку и начал его есть. Затем собрал жижицу по краям и засунул ее в замерзший центр. — Гас, я хочу поговорить с тобой об Адаме. — Брайан обсуждал это с Линдси и отверг ее идею подождать, пока Гас снова сам не поднимет эту тему. Он заверил Линдси, что будет деликатным, но честным. Это было просто сказать в разговоре с Линдси. Но увидев, как Гас радостно вскинул голову, он понял, что претворить это в жизнь будет гораздо сложнее. — Ты же знаешь, что очень нравишься Адаму. — Да и мне он тоже очень нравится. Мы увидимся с ним? — Нет... мы с Адамом решили, что не хотим быть вместе. Так что Адам больше не будет приходить. Гас опустил глаза в свою вазочку, продолжая помешивать мороженое. — Оу. — Тяжело это слышать? Гас не ответил. Брайан наклонился вперед. — Посмотри на меня, Гас. Малыш снова взглянул на него встревоженными темными глазами, и они подозрительно заблестели. — Я хотел сказать тебе это. С тех пор, как ты спрашивал об Адаме тем вечером у бабушки Деб. Но тогда, при всех, я не мог поговорить с тобой об этом. — Почему вы разошлись? — голос Гаса слегка дрогнул. Брайан уже думал об этом и решил, что лучшим вариантом будет честность. — Мне нравится Адам, Гас. Конечно, нравится. — Иначе ты бы не целовал его. —… Точно. Но, Гас, я его не люблю. — Может быть, ты смог бы. Когда-нибудь. О мой Бог, подумал Брайан, мой сын — шестнадцатилетняя лесбиянка. — Так не бывает. Не со мной. Но я хочу любить, Гас. А до тех пор, пока я буду с Адамом, я не смогу найти того, кого смогу полюбить по-настоящему. Понимаешь? — Нет! — Теперь мороженое превратилось в суп, а Гас расплакался. Брайан протянул руку, чтобы дотронуться до него, успокоить, но Гас оттолкнул ее и убежал в спальню. Брайан еще немного посидел, а потом отправился за ним. Он поднялся по ступенькам и сел на кровать, глядя Гасу в спину. — Гас, Адам собирается уехать, когда закончится его работа в колледже. Он хочет увидеться с тобой перед отъездом. Гас перевернулся, и Брайан испытал настоящую боль, увидев заплаканное лицо. — Почему ему надо уезжать? — Иногда такова жизнь, — ответил Брайан. Он потянулся вперед и смахнул слезы с лица Гаса. — Адам отличный парень, но он не тот, с кем я хочу быть. И будет нечестно просить его остаться со мной, если я его не люблю. Гас сел и обнял Брайана за шею, зарывшись головой ему в плечо. Брайан обнял его в ответ. Какое-то время Брайан баюкал его, прижимая к себе маленькое тельце и раскачиваясь вперед-назад, и постепенно мальчик перестал содрогаться от всхлипов. И Брайан пропустил, когда Гас что-то сказал. Немного отстранившись, он переспросил: — Что? — Мое мороженое растаяло. Брайан улыбнулся. Это он мог исправить. *** — Так какие у тебя планы? Джастин слабо шевельнулся. — Ты про сегодня? Мне нужно домой, работать над проектом… — Нет. Я про Питтсбург. — Произнеся это, он тут же застонал. Блядь. Но, черт возьми, Брайан хотел знать. Джастин отодвинулся от Брайана всем телом, своим красивым, теплым, обнаженным телом, и сел, глядя на него сверху вниз. — Не могу поверить, что ты задаешь мне такой вопрос. Ты. Брайан приподнялся, опираясь на локти и глядя, как Джастин натягивает джинсы. — Я спрашиваю тебя о планах, а ты одеваешься, чтобы уйти. Думаю, у меня есть ответ. — Ни хуя у тебя нет, — ответил Джастин. — Я вижу, что ты уходишь. Джастин повернулся и положил ладонь Брайану на грудь. Брайан переплел их пальцы. — Останься. Джастин закусил губу, а потом покачал головой. — Не могу. Мне нужно работать над проектом. Почему бы тебе не прийти позже? — Потому что когда ты работаешь, то ловишь свою волну и не обращаешь на меня внимания. — Знаешь, когда у тебя такое лицо, ты выглядишь как Гас, — рассмеялся Джастин. Брайан потянул его на себя, и Джастин рухнул ему на грудь. Брайан перекатился, прижав его к кровати. — Я спрашивал о твоих планах, когда здесь все будет закончено. Он чертовски хорошо знал, что Джастин уклоняется от его вопросов. — Где? Здесь? — поддразнил его Джастин, лизнув сосок Брайана. Брайан еле сдерживался, чтобы не избавить лежавшее под ним теплое тело от штанов. И он совершенно точно мог это сделать. — Джастин. Джастин вздохнул и расслабился. — Мы можем просто наслаждаться этим? Нет, подумал Брайан. Блядь, когда это случилось? С каких пор ему нужно знать будущее? Особенно будущее Джастина. Он осторожно подбирал следующие слова. — Гас был очень расстроен уходом Адама. Я не хочу, чтобы снова случилась драма, если он привяжется к кому-нибудь еще. — Хочешь сказать, что Гас расстроится, если я уеду? — Да, тебя что-то не устраивает? — Нет, — Джастин вывернулся из объятий. — Я всегда знал, что ты хороший отец. Однажды и ты свыкнешься с этой мыслью. Брайан снова приподнялся на локте, наблюдая, как Джастин надевает через голову свитер. — Ты не ответил на вопрос. — Потому что я не знаю ответа. Брайан нахмурился. — Что ты имеешь в виду? Это простой вопрос. И простой ответ. Либо ты остаешься, либо возвращаешься в Нью-Йорк. — Ты невероятен, — пробормотал Джастин. — Хорошо. Тогда скажи мне, ради чего ты в первую очередь вернулся. — Хочешь, чтобы я сказал, что вернулся ради тебя? Да. — Нет, конечно, нет. И то, что в голове у него сидела эта маленькая, глупая, романтическая фантазия, совершенно не означало, что он не понимал, насколько это глупо. Джастин уставился на него сверху вниз. — Я вернулся ради себя, Брайан. Но я надеялся, что ты будешь здесь. Он развернулся, чтобы уйти. — По этой причине ты сбежал из Нью-Йорка? Джастин, прищурившись, снова повернулся к нему. Он явно был готов ответить, Брайан уже видел, как едкие слова практически слетают у него с языка. Потом он замер и передумал. — Поедешь со мной в Нью-Йорк? — Прямо сейчас? Конечно, мне не нужно управлять моей мультимилионной компанией, с этим вполне справится Тед. Так какого черта. Джастин лишь рассмеялся. — Нет! Я говорю про выходные. В ближайшее время. Выедем в пятницу вечером и проведем всю субботу в городе. Я хочу показать тебе Нью-Йорк, а не рассказывать про него. — Следующие входные подходят? Почему бы и нет, черт возьми. Ничего не случится. И если Тед и Синтия заступят на ночную вахту, то, возможно, компания и не развалится. — Ты сможешь? Отлично! — Только одно «но». — Что? — Позволь мне позаботиться об отеле и заказать билеты. *** — Так Нью-Йорк не увидеть, — ворчал Брайан, разглядывая пассажиров в поезде. Джастин уверял его, что он будет не единственным пассажиром в кожаной куртке «Хьюго Босс» и джинсах, «стоящих больше, чем весь их гардероб», хотя последнее было чистейшей правдой, что доказывал сидящий в конце вагона бездомный с переполненной магазинной тележкой, жевавший жвачку и беспрестанно бормотавший что-то себе под нос. Брайан смотрел на него. — Не смотри на них, и они не будут смотреть на тебя, так ты станешь невидимым. Великий Кинни наморщил лоб. — Разве нет другого способа добраться, мой прячущий голову в песок мальчик? — Только не в Нью-Йорке, — отозвался Джастин. — Здесь у каждого своя цель. И не замечать происходящего — единственный способ сохранить здравый рассудок. Наша остановка. Он встал, и Брайан последовал за ним, наблюдая, как облаченная в карго-штаны задница проскользнула через турникеты и начала подниматься по лестнице наверх, в Бруклин. Джастину нужны были новые джинсы, шикарные и безумно дорогие, разумеется. Брайан не мог дождаться, когда уже они пойдут по магазинам. Может, завтра. Сегодня они изучали Нью-Йорк Джастина. Завтра они, определенно, будут наслаждаться Нью-Йорком Брайана, начав с пересечения Пятой Авеню и 52-ой улицы и двигаясь к верхней части города. — Ты жил здесь? — спросил Брайан, наконец-то оглядевшись вокруг, после того как они прошли пару кварталов. В десять утра здесь было почти безлюдно. Все магазины еще закрыты, кроме одной продуктовой лавки на углу, возле которой слонялись опасные на вид подростки. — Не пялься на наркодилеров, Брайан, — пробормотал Джастин.— Помни, что я тебе говорил о том, как быть невидимым. Хотя сам Джастин и представить себе не мог, что Брайан когда-либо мог быть незаметным. — Я не пялюсь, — огрызнулся Брайан, глядя в сторону ряда магазинов с закрытыми металлическими рольставнями. — Итак, тут… тихо. Он обещал быть милым, по крайней мере, постараться. — Сегодня шабат, как правило, здесь много хасидов. Они внутри, воспевают Бога. Ну, или что-то вроде того. Не знаю. — Хорошо. Джастин закатил глаза. — По соседству еще много художников, но сейчас только десять. Все пока в кроватях. Большинство отсыпаются, мучаясь похмельем. — Мы тоже могли бы еще валяться в постели. Отсыпаться от моего похмелья. Или заниматься еще... чем-нибудь. Джастину не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть направленный в его сторону плотоядный взгляд Брайана. — Когда окажемся на Манхэттене, мы найдем для тебя «Старбакс». И там ты сможешь заняться чем-нибудь. — Я бы лучше занялся тобой. — Ага, но даже для Нью-Йорка это чересчур. Тебе придется дождаться наступления темноты, прежде чем начать трахаться посреди улицы. Вот, сюда! Они свернули на улицу, где с деревьев опадали на тротуар пожелтевшие листья, поднялись по лестнице, растянувшейся на пять пролетов вверх. Джастин вытащил связку ключей. — У тебя все еще есть ключи? — спросил Брайан, оглядываясь назад. Ему нужно было убедиться, что наркодилеры их не преследуют. — Ага, забыл, уезжая, вернуть их Джиму. Просто отлично, подумал Брайан. Солнышко жил в месте, запасные ключи от которого ходили по рукам бог знает какого количества людей. Не то чтобы его это волновало. Но все же волновало. Джастин закрыл за ними дверь и провел Брайана через коридор в темную гостиную слева. — Привет, приятель, как тебе? Пожилой мужчина, стоявший в темноте, указал Джастину на сооружение, поднимающееся вверх… из кучи тряпок? Нет, лент склеенных между собой вдоль проволоки, скрученной по кругу. Вся эта композиция почти достигла потолка. — Привет, Джим, это фантастика! — воскликнул Джастин, переступая коробки из-под пиццы и обходя диван, чтобы рассмотреть поближе. — О, Джим, это Брайан. Брайан, это Джим. — Привет, — бросил Джим, даже не взглянув на Брайана, но внимательно наблюдая за реакцией Джастина на скульптуру. — Это ленточки, которые носят люди на память, ну, знаешь, всякие красные о СПИДе, розовые — рак груди … — И все вместе они образуют радугу. Удивительно проработано скручивание. — Ага, я это называю «Узлы лояльности». Джастин всмотрелся ближе. — Интересно, пытаюсь понять, где именно размещена лояльность, здесь так много вариантов. Центр композиции меняется в зависимости от угла обзора. — Точно! — Джим повернулся к Брайану. — А что ты думаешь? Брайан мечтал сказать что-нибудь глубокомысленное, но он даже смотреть на эту хуйню не мог. Он взглянул на окна, но они выходили не на солнечную сторону. И к тому же едва не утыкались в стену соседнего здания. Это объясняло царивший в комнате мрак. — То же, что и Джастин. Джим на это рассмеялся. — Что ж, это объясняет, где находится твой центр! От Брайана не скрылся брошенный в его сторону заинтересованный взгляд Джастина. — Ты Джим? Джастин о тебе так часто... вообще ничего не говорил. — Ага, ну что ж, зато Джастин много рассказывал о тебе. Увидев, как глаза Брайана сузились, Джастин поспешил объясниться. — Он имеет в виду — через мои картины, Брайан. — Да, ты, блядь, охуенно красноречив. Я все гадал, когда же ты появишься. Я говорю о личном появлении, в противовес тому, что Джастин всегда носит с собой. — Джим. Джим пожал плечами. — То, что ты не любишь произносить это вслух, не значит, что это неправда. — Моя старая комната все еще пустует? — Смеешься? Нет, но Хейди сейчас нет. Так что можешь провести экскурсию по своему бывшему жилищу, если хочешь. Брайан тяжело прошел два пролета, снова следуя за задницей Джастина. Всего один день, напомнил он себе. А завтра Джастин будет таскаться с ним в «Версаче», и «Прада», и «Гуччи»… так долго, пока они будут его пускать, в этих штанах. — Значит, ты рисовал меня. — Вообще-то писал… вот моя комната. Это была не комната, это была кладовка. Брайан заглянул в помещение поверх плеча Джастина, толкнувшего дверь. Здесь было светлее, но все место в комнате занимал матрас на полу. И свободного пространства оставалось, дай бог, пара метров. Потолок тоже нависал довольно низко. — Но здесь хороший свет, — сказал Джастин, читая мысли Брайана. — Я работал по утрам. И складывал матрас, так что появлялось немного свободного места. Но ты видел те холсты, над которыми я работаю сейчас. Для них тут пространства не хватало. И у меня ушло много времени на то, чтобы это понять. — Ты не снимал студию? — Пытался. Но ее нужно было с кем-то делить, и однажды утром мои холсты оказались закапаны коньяком. А подписывать договор хранения просто… не получалось. — Куда мы дальше? — спросил уже развернувшийся и спускающийся вниз по ступенькам Брайан, не дожидаясь, пока Джастин снова поведет его. Ему требовалось срочно выбраться из этой кроличьей норы. Он узнал достаточно о том, что Джастин хотел ему показать, и задерживаться здесь дольше не было никакой необходимости. — Вернемся на Манхеттен. Джим, мы уходим! — Но в гостиной Джима больше не было, и на последующий зов Джастина никто не отозвался. — Пошли, мне нужно свалить отсюда нахуй, — Брайан наконец-то решил прервать обеспокоенные окрики Джастина. — Но нужно, чтобы за нами закрыли дверь, и я должен отдать ключи. — Отправишь почтой, — ответил Брайан, потянув Джастина за куртку через дверной проем. Они вышли на свежий осенний воздух, и Брайан глубоко и с удовольствием втянул его в себя. Он взглянул на улицу без такси и «Старбакса» и смирился с тем, что возвращаться придется на поезде и без кофеина. На этот раз он планировал выстоять, даже если поездка займет двадцать пять минут. — Мне нужен кофе. — Хорошо, я знаю одно местечко, — сказал Джастин, догоняя его после того, как закрыл дверь. — Слава богу. *** — Джастин! — крупная женщина бросилась к нему, протискиваясь через плотно составленные столы, и сбила на ходу темный стул. Она повисла у него на груди, но похоже, что Джастину это было приятно, и он обнял ее в ответ. «Еб твою мать», — подумал Брайан, он нашел себе Нью-Йоркскую Дебби. — Итак! — начала Нью-Йоркская Дебби, освободив Джастина и повернувшись к Брайану. — Мы и раньше встречались. Брайан кивнул, а она тем временем обернулась назад и прокричала: — Эй, Кайл! Смотри, здесь модель! Мужчина за стойкой взглянул на нее лишь на секунду, вероятно, привыкший к ее крикам, после чего заторможено взглянул снова. И его лицо расплылось в улыбке. — Эй, и какой у тебя номер в реальности? — бросил он в сторону Брайана. — Десятый? Какого хрена? — Я родился десятого числа, — отозвался Брайан. — А есть ли у вас десятерной латте? Джастин закатил глаза и ткнул его локтем в бок, указывая на стены. Брайан посмотрел направо, на картину под номером семь. Это было расплывчатое изображение спины Брайана, лежащего на боку, спиной к зрителю. Брайан оглядел все кафе. На стенах висели и другие картины такой же тематики. Одна из них с четким профилем Брайана, силуэт которого проступал с правой стороны полотна. Другие рисунки были более абстрактными. И на всех Брайан был обнажен. Внезапно до Брайана дошло, что весь разговор в кафе крутился вокруг его достоинства. Брайан повернулся к женщине: — Это не преувеличение. — Хммф! — ответила она. — Джастин гений! Я уже продала вторую, пятую и шестую. И всего за пару недель! — И все? Всего три? — поддразнил ее Джастин. — Ну, вторую и пятую я продала в первый же день, когда смонтировала выставку, так что потом я подняла цены. И вчера продала шестой номер, но, возможно, три тысячи долларов было несколько амбициозно. Джастин изумленно уставился на нее. — Три тысячи… — Ага. Хотя этот парень был французом, так что, думаю, курс евро позволял ему это. Я собираюсь немного сбросить цены, потому что отклик есть. Думаю, они хорошо пойдут за 1 750 долларов. А номер третий я оставлю себе. — Это здорово! — Джастин повернулся к Брайану. — У меня еще есть работы в нескольких других кофейнях. Вот почему я так хотел привести тебя сюда, Арт-кафе Сол — лучшее место для выставления работ. — Да, я дала ход не одной карьере! — засмеялась Сол. — Он гений. Я поняла это, как только увидела его работу. — Брайану нужен латте, — вставил Джастин, наблюдая, как Брайан рассматривает номер три. — Они не все о тебе. — Я говорю клиентам, что все! — захохотала Сол.— Это хорошо для бизнеса. Всем нравится красивый мужчина. — Это правда! — пискнул темноволосый красавец, сидевший за столиком позади Сол. Он не сводил глаз с Брайана с той секунды, как тот вошел. Но Брайан был слишком занят изучением живописи, чтобы даже бегло обратить на него внимание. Джастин отправился за их кофе, пока Брайан продолжал разглядывать картины. Он сел за свободный столик подальше у стены. Как и озвучила Сол, три картины уже нашли покупателей, и рядом с ними висели стикеры «продано». Брайан был погружен в свои мысли, когда Джастин присоединился к нему. — Только тройной латте, Кайл сказал, если хочешь больше, то возьми эспрессо. — Что случилось с правилом «Клиент всегда прав»? — Брайан глотнул кофе. — Это вопрос эстетического вкуса, баланс между вкусом и торговлей, что само по себе является искусством. — Да. Джастин не спрашивал его, что он думал о картинах. Брайан гадал, сказал ли Джастину все, что ему нужно знать, его взгляд, прикованный к картине номер четыре. Джастин снова обратил на себя внимание Брайана, тихо проговорив: — Я хотел сам увидеть это, потому что, когда я уезжал, они еще не были развешаны. Но я хотел, чтобы ты тоже увидел, что я не сбегал, поджав хвост. Здесь все становится на свои места. Брайан опустил чашку, в желудке внезапно все сжалось. — Так почему ты уехал? Пришло время взглянуть правде в глаза. Вот она. Джастин поставил локти на стол. Сжимая ладонями чашку кофе, он под столом скользнул ногой по икре Брайана, напомнив тому, что они так и не потрахались с утра, наспех вытащенные Джастином из номера отеля. Может, им стоило вернуться к этому, прежде чем продолжить разговор. Только если туалет здесь больше, чем шкаф. Джастин на время задумался перед ответом. Или слишком отвлекся, заигрывая под столом ногой с Брайаном. — Каждый раз, когда я встречался с владельцами галерей, они хотели видеть от меня большие полотна. Но у меня их было недостаточно. И, блядь, они были внутри меня! Но ты же видел, где я жил. И у меня не было средств, чтобы снять большую квартиру, по крайней мере, чтобы снять ее здесь. — Но в Питтсбурге она у тебя была. Вот так. — На одной выставке здесь, за несколько месяцев до моего возвращения, я столкнулся со своим старым профессором. Затем позвонил еще нескольким, они все хотели работать со мной и взять мои проекты в галереи, когда они будут закончены. Мне на самом деле нужно только четыре основных курса, все остальное можно изучать факультативно. Три семестра — и дело сделано. Латте Брайана жгло все нутро. Но он заставил себя допить до конца. Затем встал. — Пойду за эспрессо, — и резко ушел, несмотря на оклик Джастина. — Брайан! По возвращении он уже успокоился, сел и сказал: — Итак, ты накопишь кучу блестящих картин в Питтбсурге, а потом? Вернешься в Нью-Йорк? — Не совсем. — Потому что это именно то, что ты и должен сделать. — Ты невероятен! — Джастин почти закричал и лишь потом осознал, как громко он говорит. Он встал. — Пойду возьму себе штрудель, сейчас вернусь. Брайан снова окинул взглядом картины — они были восхитительны. Техника Джастина улучшилась даже за то короткое время (бесконечное время), что его не было. Они стали такими сложными, что Брайан даже не пытался больше в них разобраться. — Ты действительно считаешь, что мы прошли через все это только для того, чтобы я однажды метнулся обратно в Нью-Йорк, словно ничего и не происходит? Брайан медленно моргнул. — А что-то происходит? — Я и правда не уверен, что ты заметил, так что поясню. В последний месяц или около того — да Брайан? — мы снова вернулись друг к другу. Теперь я знаю, — Джастин безжалостно продолжал, отмахнувшись рукой от пытавшегося протестовать Брайана, — что это никак не вписывается в твою идеальную картинку мира, где «Джастин должен покинуть гнездо, чтобы стареть и горевать, но стать лучшим художником», но нахуй твою философию. Я скучал по тебе! Бывали дни, когда из-за этого я даже не мог работать, и как мне должно было это помочь? — Время лечит. Джастин, наклонившись через стол, опрокинул тарелку с кондитерским монстром. — Не в этот раз. Проснувшись на следующее утро после отъезда, я пошел в Центральный парк, просто гулял там, не видя ничего вокруг. Я был в трауре… — Умоляю тебя, — презрительно усмехнулся Брайан, поднимая чашку с эспрессо и делая большой глоток. Во рту оседала горечь. — Ну ладно, я хандрил! — продолжил Джастин. — Мы все знаем, что с тобой было несколько иначе, ты отправился на поиски Адама. Брайан смотрел в маленькую чашку. — Я не находил его, — наконец-то ответил он. — Я не искал. Просто так случилось. Джастин откинулся назад и изучал выражение лица Брайана. Блядь. Следующие слова он подбирал очень тщательно. — Это хорошо. — А с виду так не кажется. — Так и есть. Мы облажались. Я должен был знать, что ты решишь, будто обязан позволить мне уйти. Я должен был яснее дать тебе понять, что я тебе этого не позволю. Может, дело было в постоянном сексе с Брайаном. Может, в возвращении в Питтбсург, где он не подвергался такому стрессу, и у него было время и место на размышления. Но находясь рядом с Брайаном и чувствуя, действительно чувствуя, сколько упущено, он понимал, что они справятся с этим, если только он больше не уедет. Ему не нужно уезжать. И он не уедет. Все просто. Он не собирался терять Брайана. Нет, если только сможет этого избежать. Наконец Брайан посмотрел на него. — Джастин, ты не должен думать об этом. Ты должен думать об этом, — он указал на картину номер восемь, самую абстрактную вещь. — Мне проще сосредоточиться на этом, когда я с тобой! — продолжал Джастин, довольный тем, что ему представилась возможность повторить свой главный аргумент. — Ну и что произойдет, когда ты закончишь академию? Ты стремглав понесешься обратно в Нью-Йорк. И все начнется заново. Или, если быть точнее, — закончится. Снова. — Первое, — сказал Джастин, откусив кусок от штруделя. — Я не позволю тебе так легко меня отшить. Снова. Я буду помнить твое мычание «я люблю тебя, Джастин» превыше всех других. — Кто еще говорит, что любит тебя? Джастин сосредоточился на штруделе, не обращая внимания на Брайана. — Второе. Я люблю Нью-Йорк. Ты любишь Нью-Йорк, и, чтобы знать это, мне даже не нужно видеть тебя в магазине «Прада», но я буду напоминать тебе об этом, когда мы попадем туда, так что готовься. — Откуда ты знаешь?.. — Брайан заткнулся, он становился слишком предсказуемым. — Но я не вернусь сюда, пока не смогу позволить себе то место, которое захочу. Что значит — пока не найду подработку в дизайне, или пока мои картины не начнут продаваться. Вот еще одна причина, почему мне нужен диплом. Я искал работу в дизайне, и мне для этого нужно портфолио рекламных работ или диплом, а в идеале и то, и другое. Сейчас я взял курс дизайна, и в следующем семестре или еще через один, я смогу наконец-то получить стажировку и попрактиковаться. — В «Киннетике», — кисло отозвался Брайан. Как удобно. — Вообще-то нет, с учетом нашей истории в моем резюме это будет выглядеть не очень хорошо. Но я надеялся, что ты сможешь помочь мне найти хорошее агентство. — Почему бы просто не воспользоваться деньгами Сол, которые она заработала на тебе? — Потому что здесь нет комиссионных. Я продал ей эти работы в полное пользование. За возможность продаваться здесь, — добавил Джастин, хоть в этом и не было необходимости. Несмотря на то, что Джастин выглядел излишне веселым, Брайан все же возразил. — Что?! Ты продал их напрямую? Джастин закатил глаза. — У меня вроде как нет агента. Или даже имени, чтобы работать за комиссию. Сол купила их по хорошей рыночной цене, выставляться здесь действительно круто и почетно. Она повысила мою рыночную стоимость, теперь мои работы стоят дороже. У Марселя — это еще одно кафе неподалеку, на пересечении с 7-ой улицей — есть небольшая комиссия. Вероятно, сейчас они вынуждены будут тоже повысить цены, и тогда я смогу сделать на этом деньги и репутацию, что приведет ко мне агентов. И с наибольшей вероятностью это произойдет, когда я принесу большие полотна, над которыми работаю в галерее, и, может, еще всякую мелочь. Которую еще надо нарисовать. Я вызвал интерес, теперь мне нужен контент. — Ты все продумал. — Да. — Я живу в Питтсбурге. — Знаю, — Джастин задумчиво смотрел на свою тарелку, собирая пальцами крошки и отправляя их в рот. Он же не примется дальше по-свински облизывать тарелку? Брайан разглядывал, как язык Джастина слизывал с губ остатки сладкого. Практически зарычав, он оторвался от этого зрелища, взглянув в уставившиеся на него глаза. — Я не поеду в Нью-Йорк. Я живу в Питтбсурге, — повторил Брайан самому себе, но он не был уверен, что Джастин это понял. — Да. И я собираюсь обосноваться там. — Что? — А почему бы и нет? Когда у меня будет достаточно денег, я, возможно, арендую студию здесь, вероятно, я вернусь к унылому старику в Бай Ридж, так что в Нью-Йорке я смогу решать вопросы со всяким административным дерьмом. — Административным дерьмом? — Ага, обзаводиться связями, готовить материал для галерей, продавать себя и, может быть, даже иногда работать, если я буду задерживаться здесь надолго, — Джастин махнул рукой. — Я все продумал. Вообще-то трем моим знакомым профессорам из академии удается делать именно то, что я хочу. Они постоянно выставляются в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе. И… ну, короче, картина тебе ясна. Как я и говорил, я столкнулся с одним из парней в галерее пару месяцев назад. — Прямо перед твоим возвращением. — Ага, — Джастин кивнул, глядя на Брайана. — Мне нужно знать, хочешь ли ты, чтобы это сработало. Брайан заколебался и ответил: — Джастин, все, что ты хочешь. Все, что тебе нужно. Джастин заулыбался, расплылся в широкой ухмылке и засветился счастьем. Брайан дважды подмигнул ему: — Теперь мы можем отправиться в «Прада»? — Ага! А ты собираешься пригласить меня на дико дорогой ужин? — У нас уже зарезервирован столик в «Тейст».