Храни в памяти все, что у нас было.

Я еле открыл глаза. Было два ощущения. Причем оба неприятные. Первое — словно я неделю рыдал навзрыд. Почему-то мои глаза еще и опухли. Я, что, правда, рыдал? Второе же — словно я эту самую неделю, не просыхая, пил. На улице ярко светило солнце, а самые смелые солнечные лучи даже сумели пробраться сквозь густую листву и окно и попасть на стены дома. Я слушал пение птиц. Почему я раньше не обращал на них внимания? Не знаю, сколько я еще лежал в кровати и наслаждался птицами, но надо было вставать. Не лежать же мне здесь вечность. После этой мысли пришла легкость. Я даже поверил, что смогу взлететь. И все же зря я решил это проверить. Кое-как шатающейся походкой я дошел до двери, открыл ее и вышел, затем прыгнул и… Полетел… Вниз. К счастью, меня вовремя поймал Зефир. Он был очень рад меня видеть, даже пару раз небрежно тыкнул свой мокрый нос мне в щеку. Погладив его по голове, я решил рассмотреть место, где нахожусь. Дракон убежал к кубикам, с которыми, похоже, он играл до моего «вылета». Интересно, откуда он их достал? Может, тут где-то есть коробка с вещами? Как уговорить Зефира, показать ее мне? Затем к нам пришла маленькая ящерка. Она залезла мне на плечи и сидела там, как шарф. Воспоминания медленно вползали в мою голову, словно хотели насладиться сладостью моего стыда. Хотя как они могут наслаждаться? Неожиданно Зефир меня подхватил и куда-то резко полетел. Маленькая ящерка сильно вцепилась в шею, чтобы не упасть. Да я и сам-то вцепился в спину Зефира. Кое-как я умудрился сесть поудобнее. Я видел абсолютно все. На поляне паслась большая красная лошадь. Как она оказалась на другой стороне острова? Похоже, ей здесь нравилось. Достаточно трудно это определить, потому что она везде чувствует себя комфортно. Я предпочитаю думать, что ей здесь нравится. Мимо нас с Зефиром полетела целая стая камней-колибри. Наверно, эта идея была так себе. Чуть дальше поляны был лес, где паслись козло-устрицы. А они сюда каким образом попали? Похоже, меня не было очень долго. Зефир летел еще не очень долго и присел на небольшую полянку. В середине росло дерево, а под тенью дерева находился стол и два стула. Я слез со спины Зефира, который мягко меня подтолкнул к столу. Подойдя к дереву, я увидел Свету, которая что-то рисовала в альбоме. — Ух ты! Ты тоже рисуешь? — удивленно спросил я, пытаясь рассмотреть ее рисунок. Девушка посмотрела на меня глазами полного ужаса и спрятала альбом в дереве. — Немного, — ответила она, приходя в порядок. Неужели, она, правда, так легко смущается? — ты, наверно, хочешь есть. Я приготовила кашу, попробуй. Я отошел от девушки и сел на стул. Взяв в руку ложку, я начал есть кашу. Какой-то смутно знакомый вкус. Словно, я ел это когда-то раньше, когда где-то учился… Когда у меня были друзья и родители. Это все было… Это все от меня так далеко… — А раньше ты редко ел мою еду, — грустно сказала Света. Я распахиваю глаза. Чувствую себя ужасно, словно у меня какая-то болезнь. Я проснулся в какой-то светлой комнате. Стены были белыми, а на них были нарисованы. Колибри? Они все такие разные… Я попытался привстать, но у меня зазвенело в ушах… Или это мой телефон? Кое-как отыскав его, я нажал на отбой, даже не глядя кто это. Стало намного лучше. И только сейчас я обратил внимание на то, что на кухне кто-то шумит. Я хотел было встать и посмотреть, но девушка сама вышла. — Тебе нельзя вставать, а то хуже будет, — сказала Света. Что она здесь делает? — Зачем ты пришла? — хрипло спросил я. Девушка немного смутилась, но затем заставила меня лечь. Света ушла на кухню, но скоро вернулась с подносом. — Садись, чтобы ты смог поесть, а потом опять спать, — мягко сказала она. Я закатил глаза. Похоже, она собралась меня игнорировать… — Я не хочу есть, — ответил я, отворачиваясь от девушки. Я не увидел ее эмоции, но она начала собираться и вскоре ушла. Наверно, это было немного жестоко. Стало немного стыдно за свое поведение. Я посмотрел на кашу и начал ее есть. Вот откуда этот смутно знакомый вкус… Я очнулся и понял, что пристально смотрю Свете в глаза. Девушка покраснела, улыбнулась и отвела взгляд, посмотрев куда-то вдаль. Мне о многом хотелось у нее спросить, но расскажет ли она? Какой смысл ей так себя вести? — Но на это были веские причины, — грустно улыбнувшись, сказала Света. Она смотрела мне в глаза, но вскоре опустила взгляд, глядя на скатерть. Я пытался понять, о чем она думает, но не выходило. — А кто такая Маргарита? — спросил я. Ну, может, ей знакома эта девушка. Света посмотрела на меня с удивлением, которое сменилось сильной обидой и злостью. — Надо же… Ты ее вспомнил? — спросила девушка, делая глубокие вдохи и выдохи, словно ей было очень тяжело дышать — А что ты про нее вспомнил? — Мы сидели в каком-то помещении, я ее рисовал. Она рассказывала, что встретила меня впервые на дне открытых дверей. — начал говорить я. Света то бледнела, то краснела. — Я тогда так тобой поражалась. Я не понимала твои действия и от этого очень страдала. Тебя словно подменили, хотя меня не было рядом всего полгода. А ты, оказывается… — договорить у нее не получилось, потому что послышались какие-то визги, топот, гомон. Я увидел козло-устриц, которые выходили из леса. У меня всплыли воспоминания знакомства с одним из них, а здесь их целая стая! Определенно надо бежать. Взяв Свету за руку, я потащил ее в лес. Конечно же, я его плохо знал и вообще понятия не имел куда бежать. Я буквально тащил девушку по лесу. Я старался бежать по тропинкам, надеясь, что они меня приведут хоть к чему-нибудь. И вот в очередной развилке, я даже не знал, куда идти дальше, и очень удивился, когда кто-то потянул меня за руку. Света показала мне достаточно пышный кустик. Именно там мы и спрятались. Целая стая козло-устриц бежало мимо нас. Я даже не дышал, у меня было ощущение, словно они услышат, как громко бьется мое сердце, и найдут нас. Я только заметил, что Света очень красная. Я неуверенно, словно боялся спугнуть девушку, притронулся к ее щеке. Да, она была очень горячая. Затем я более уверенно положил свою ладонь на ее лоб. У нее был жар. Света особо не отзывалась на мои попытки поговорить с ней, поэтому я разговаривал почти сам с собой. Вскоре она уснула, надо будет ее куда-нибудь унести. Кто знает, что могут сделать козло-устрицы? Надо как-то пролезть к домику на дереве, но я не знаю дорогу к нему. Только я задумался о дороге, как из кустов выскочила большая красная лошадь. Мне будет очень сложно описать словами тот ужас, когда кто-то выпрыгнул, и то облегчение, когда я узнал в нем лошадь! Я закинул на нее Свету и сел сам. Вообще, было сложно держать Свету, держаться самому и вести лошадь, но я с этим справился. Если раньше у нас была «холодная» погоня, то сейчас началась самая горячая с кучей «заячьих следов», специальными тупиками, предательством, настоящей любовью и кучей трупов… Кхм.