Стрела, пронзающая сердце

      В институте царила паника. Столько событий за последние дни не прошли даром для его обитателей. Родители Магнуса не отходили от сына, они хотели забрать его домой, но телепортация могла ещё больше навредить. Мариза с Робертом постоянно уходили на собрания Конклава. Сумеречный мир раскололся пополам: часть хотела вмешаться и быстро урегулировать ситуацию с Валентином, другая предлагала выжидать. Всё, что не грозило конкретно им, мало заботило нефилимов.       Джейс целыми днями где-то пропадал, приходил поздно, уворачивался от любых расспросов. Изабель предположила, что он проводит время у Клэри, но недавний её звонок с вопросом «Что случилось? Почему Джейс избегает меня?» ещё больше запутал ситуацию. Иззи заботилась о Максе, ведь родителей постоянно не было да и братишка помогал отвлечься от всех проблем. Девушке хотелось почувствовать ту же беззаботность, чтобы груз забот осыпался с её плеч, и они могли бы как прежде наслаждаться жизнью. Казалось, эти времена прошли навечно.       Алека мучили кошмары наяву, стоило ему закрыть глаза, как перед его взором всплывал образ Магнуса с сединой в волосах. Он хотел быть рядом с другом, но Бейны не пускали его. Родители Магнуса обвинили во всем, что случилось, Алека и Джейса. Отец злился и угрожал растоптать имя Лайтвудов, добиться их исключения из сумеречного мира.       Магнус несколько дней почти не приходил в сознание, открывая глаза на секунду, он вновь впадал в забытьё. Но первым словом, когда он очнулся, было «Александр». Родители радовались улучшению самочувствия и позволили Алеку навестить сына. — Привет, — почти прошептал нефилим, приоткрывая дверь. В комнате царил полумрак, лишь одинокие лучи проникали сквозь щели между шторами. У окна стоял Магнус с направленным вперед взором, мыслями он был где-то далеко и даже не заметил появления Алека. Лайтвуд уже более уверенно преодолел комнату и приблизился к Бейну, достигнув цели, он положил руку на его плечо. Магнус вздрогнул. — О, Александр, не ждал тебя так быстро, — он улыбался так, будто ничего не произошло. Такая знакомая улыбка, легкость движения и кошачья грация, но было в этом во всём что-то чужое. Глаза Магнуса так и отливали серебром, затуманивая его всегда сияющий взгляд. Наверное, смятение отразилось на лице Алека, так как Бейн спросил:  — Как тебе мой новый стиль? Давно хотел что-то в себе поменять, но ничего в голову не приходило, а тут готовое решение. — Магнус развернулся лицом к Алеку и снова улыбнулся, но в уголках глаз залегла усталость и боль, заметно прибавив морщин на этом юном лице.       Лайтвуд не знал, что сказать, он смотрел на Бейна, который пытался выглядеть беззаботным, но он то помнил всю боль, что ему пришлось пережить. Алек восхищался своим новым другом, ведь он держался изо всех сил, не выдав ни родителям, ни ему все тяготы, испытанные им в последние дни. Охотник задумался, а знал ли Магнус, что все эти дни он чувствовал его. В комнате воцарилось молчание, которое прерывалось лишь тяжёлым дыханием Алека. Машинально Лайтвуд поднял руку с плеча Магнуса и, проведя по седой пряди в волосах, накрыл ею щеку друга. Ладонь будто обожгло, Бейн весь горел. Теперь, когда они оба побывали на волосок от смерти, Алек ощущал сильную потребность быть рядом. Лайтвуд не понимал, что происходит, но в следующее мгновение он склонил голову вперед и встретился с губами Магнуса. Прикосновение заставило его сердце забиться учащённо, это было похоже на разряд электрического тока, который прошёл по всему телу. На секунду Магнус застыл в изумлении, но ответил на поцелуй. Алек обвил руками Бейна, сильнее прижав его к себе, всем своим телом он ощущал бешеное биение сердца. Магнус протянул руки вверх и обнял Лайтвуда за шею. Движения и прикосновениями были легкими, слегка нерешительными. Поцелуй напоминал глоток чистого воздуха посреди гнетущего смрада. Алек знал, что не стоило целовать Магнуса, но он и не думал отстраняться. Отогнав от себя все мысли, он окунулся в поцелуй с головой, как в прохладное озеро в жаркий летний день. От прикосновений Магнуса бросало в дрожь, опустив руки Алеку на грудь, он принялся расстегивать мелкие пуговицы на рубашке, которые не хотели поддаваться его дрожащим пальцам. Оба были настолько увлечены, что не услышали со скрипом открывшуюся дверь.       На пороге стояли пораженные родители Магнуса: мать уронила тарелку с обедом, которая раскололась на мелкие осколки, едва коснувшись пола, а отец залился краской от злости. — Что вы делаете? — от его крика парочка отстранилась друг от друга и виновато озиралась по сторонам. — Папа, — начал было Магнус, но его отец и слышать ничего не хотел. — Думаешь, я отправил тебя сюда, чтобы ты начал водить шашни с сыном Лайтвудов? Я надеялся, тебя здесь образумят, сделают из тебя настоящего мужчину. Думал, ты навсегда выбросишь из головы свои дурные мысли. Ты наряжаешься и красишься, как девчонка, ходишь по клубам и барам. Я терпел много твоих выходок, но этого я терпеть не намерен. Сегодня же мы возвращаемся в Сеул. — Я никуда не поеду, отец, — не грубо, но очень уверенно сказал Магнус. Сделав несколько шагов вперед, он пошатнулся и упал на колени от лихорадочного приступа кашля. Отстранив руку ото рта, он увидел на ладони кровь. Алек моментально подхватил Магнуса и уложил на кровать. — Вызывайте Братьев, чего стоите? — Алек развернул Магнуса на бок и взял его за руку. Кашель не прекращался, подушка под Бейном окрасилась красным. Отец выбежал из комнаты, а мать так и осталась стоять в дверях, но уже с наворачивающимися слезами на глазах.