Бесконечный цикл, или Семейный отель

Летние дни летели со скоростью света. Вот уже наступил август. Адам перестал выходить из комнаты и даже играть на гитаре, но я был уверен, что он у себя. Мать откопала во всё том же подвале ещё несколько фото, а я изучал их. Пытался нарыть хоть что-то об об этой семье, ведь я был уверен, что на фотографии изображён именно мой сосед и никто иной. По крайней мере я нарыл хоть какую-то информацию: Во-первых, фамилия их была Блайтс. Мич и Дженна - женатая пара - отстроили данное поместье и жили здесь вместе с матерью и отцом жены в начале девятнадцатого века. К сорока годам у Дженны Блайтс родилась дочь Люси. Про сына Адама - ничего. Во-вторых, как поговаривал народ, мать Дженны занималась тёмной магией, но данные, конечно же, не подтверждены. Так же я выискал ещё несколько фото с моим соседом. Парочка из 20ого века и ещё одно из 19ого. Везде, где он засветился, к слову, в основном мельком на заднем плане, семьи были разными, но все они происходили от одного рода - Блайтсов. Куда не посмотри, у него такой лютый взгляд... Через пару дней я уже полностью убедил себя в том, что это именно он. Но кто Адам такой? Вампир? Не похоже, что он пьёт кровь. Он не бледный, клыков нет, солнца не боится. Призрак? Да ну, его же, вроде, все видят. Но если и так, то тогда чей? Почему сведения о данном человеке удалены из архивов? Инопланетянин? Что за бред?.. Закопавшись в бумагах я совсем забыл про Томаса... Тогда я снова решил навестить его могилу. Как обычно беззаботно подойдя к месту, где я обычно находился, моему взору предстал человек, сидящий у надгробья моего друга. И, логично предположить, что я увидел там Адама? Именно так так оно и оказалось. Осторожно подкравшись и затаившись в кустах, я стал наблюдать за брюнетом. Его волосы слегка колыхались на ветру, а лёгкая улыбка и добрый взгляд, направленный куда-то вниз, никогда ещё не делали его таким милым. -- Томас, значит? Ясно, -- прошептал Адам, проведя рукой по бетонному надгробию. Подождите, что!? Это правда он? Что ему понадобилось у могилы самого дорогого мне человека? -- Так ты знаешь, да?... Это он Тому? Я просто ничего не понимаю. Что он имел ввиду? Чёрт, так много вопросов. Снова подул леденящий душу ветер. -- Тише, я не причиню ему вреда, обещаю, -- утверждал брюнет, уставившись пустым взглядом куда-то перед собой. POV Адам После ссоры с Ноланом мне стало хуже. Никак не могу привыкнуть к тому, что я так часто умираю. Каждые сорок лет... И дело в том, что по наставлению бабки я должен исправить своё поведение или на веки останусь проклятым. Бла-бла, сплошное враньё! От этого невозможно избавиться. Я много раз пытался быть вежливым с людьми, и они это оценивали, а вот... а вот духи... Эти лицемеры постоянно портили мне всю малину. Призраки этого чёртова поместья не выпускают меня за приделы территории. Издеваются. Не дают спать... Они не верят в то, что я готов измениться. Смеются. Мне нужен мой доставучий сосед Нолан! Нужен, как никто другой. Ещё ни с кем мне не хотелось общения так, как с ним. Этот парень мне интересен, но я не могу просто взять и рассказать ему всё. Постепенно.... Он сам всё узнает, я уверен. Так будет интересней. Я видел кого-то на кладбище рядом с ним, и они, в какой-то степени, общались. Нет, я видел не человека. Может, хоть он даст мне совет, что делать? Наконец я здесь. На той части кладбища, что принадлежит городу. Я редко здесь бывал. Присев на холодную бетонную плиту, я прочитал имя с надгробия: -- Томас, значит? Ясно, -- проговариваю вслух я. Точно в этот момент за спиной у меня появился он - тот усопший парень. Я чувствовал его присутствие, так как от призраков всегда сильно отдавало холодом. Очень тяжёлое дыхание. Тяжёлое и, возможно, затруднённое? Дух сдвинулся с места и почти мгновенно появился передо мной. Видимо, я совсем чокнутый, но от созерцания его проломленного черепа, раздробленных, выступающих через мертвенно-белую кожу костей, мяса, ободранной окровавленной одежды, израненного лица у меня даже не ёкнуло. Ну либо я просто слишком много этого повидал в своей жизни. В той жизни, в которой я сам делал такое с людьми... Сволочь. Какая же я сволочь!... -- Адам, что ты здесь забыл? -- прохрипел дух, наклонившись ближе ко мне. Я ощущал его запах, ощущал его холод. Никто, кроме меня, его до этого не видел, так что, судя по всему, он просто проверял, смогу ли я выдержать тот его облик, в котором он прибывал во время смерти. А заметив то, что мне абсолютно поровну, Том принял более приличный вид. Кости сломанных конечностей не торчали, голова стала целой, призрачная кровь не растекалась по одежде. -- О тебе ходит много слухов, -- я кивнул. -- Проклятый мальчик Блайтс знаменит в нашем узком кругу неупокоенных душ. Большинство из них, кстати, до сих пор на земле из-за тебя, -- нахмурился он. -- Так ты знаешь, да?.. -- Да. Лично я здесь из-за Нолана. А сейчас ты становишься ближе к нему, Адам. Не знаю, плохо это или хорошо, но не смей делать ему больно. Если с ним что-то произойдёт, я буду убивать тебя каждый раз, когда ты снова будешь восставать, тварь, не давая шанса на излечение от проклятия! -- буря эмоций Тома вызвала сильнейшие потоки ледяного ветра, устремлённые на меня. -- Тише, я не причиню ему вреда, обещаю, -- я смотрел ему прямо в глаза, и по ним понимал, что он верил мне. -- Тебе следует обратить внимание на... просто обернись, -- и приведение исчезло, растворившись в воздухе. Я резко повернул голову и уставился на заросли ежевики. Нолан... Я слышал его, и я шёл за ним. Шёл безмолвно и быстро прямо попятам. Он задыхался, спотыкался, не видя перед собой тропинки. Тропинки, ведущей на холм, на котором простиралась часть кладбища, принадлежащая отелю. Конец POV Адама Он неожиданно повернулся и его взгляд остановился на мне. Брюнет сорвался с места и погнался за мной. Я был ужасно напуган происходящим и, подскочив из-за кустов, побежал, куда глаза глядят. Вечно оборачиваясь на преследующего меня Адама, спотыкаясь о корни и камни, падая и вставая, я направлялся на какую-то возвышенность. Не сбавляя темпа, он следовал за мной. Заморосило. Вдали послышались раскаты грома. Если сейчас начнётся дождь, то.... Ой, да ладно!? Тяжёлые капли упали мне на лицо и сразу же слетели, так как я стремительно бежал, не давая воде задерживаться на мне надолго. Для полноты картины не хватало ещё и ливня, который, кстати, как раз начался. -- Остановись, не ходи туда! -- послышалось из-за спины. Но я не хотел выполнять его просьб и, поскальзываясь на размытой дороге, пачкаясь в грязи, я гнал, ни о чём не думая. Вот я уже на относительно ровной поверхности холмика. Перед собой я увидел лишь огромный старый дуб, который всегда был прекрасно виден из окна моей комнаты. Я знаю, что это за место. Это частное кладбище поместья. Наконец я уже полностью промок под ливнем. А он всё усиливался и усиливался. И как же в важных напряжённых моментах без моей неуклюжести? Никак. Так что именно в этот момент я поскользнулся на грязи и плюхнулся прямо на... могилу перед дубом. Всё, теперь я не мог сдержать слёз. Мне было страшно, больно и обидно. Я весь в грязи.... А теперь ещё и рыдаю. Рыдаю взахлеб, да так, что мои стоны в тот момент были слышны на всю округу. Я видел, как подоспел Адам. Видел, как он опустился на колени рядом со мной, всё ещё лежащим в грязи на спине. Я чувствовал его руки, подтягивающие ближе мою плачущую тушку, которую он усадил к себе на колени и прижал к груди так крепко и заботливо, массируя пальцами мою мокрую голову. Я плакал, как девчонка. Но от осознавания того, что Томаса больше нет рядом, что мы сейчас сидим в чёрной и противной луже, что нам с Адамом вряд ли когда-нибудь удастся стать ближе, слёз становилось всё больше... А Адам был так нежен и добр ко мне... и это наоборот успокаивало. Когда мои рыдания начали утихать, я уловил взглядом надпись на надгробье и тут же подскочил к нему. "Адам Ричард Блайтс, 1849-1867" -- гласила надпись. -- Это моя, -- закусил губу кареглазый, кивая на могилу перед нами. По щеке его скатилась одинокая слеза, смешавшись с каплями воды. Мне стало невероятно жаль его. Да будь он кем угодно - плевать! Я развернулся к нему лицом и, зажмурившись, ласково оставил лёгкий поцелуй на уголке его губ. Ну вот... теперь он плачет... Я крепко обнял его.