Выжить - только первый шаг

Правило № 7. Празднуйте ваши победы, потому что вас, вероятно, не будет в живых, чтобы переживать о ваших поражениях. Настоящее время Лёгкие и ноги горели от быстрого бега, и Сэм, наконец, вынужден был сдаться. – Дин, подожди! Подожди... – почти взмолился он, борясь со сбившимся дыханием и непослушными ногами. Когда он тронул Дина за плечо, чтобы тот замедлил шаг, он не мог не заметить, как брат дёрнулся от прикосновения, будто от электрического разряда. Как крепко он сжал ладонь в кулак, как невидяще смотрел вперёд совершенно остекленевшим взглядом. Как бы то ни было, Сэм был рад, что его пошатнувшаяся выносливость, как выяснилось, сделала доброе дело. Он прекратил этот марафон и, сам того не зная, вернул Дина из очередного захватившего его образа Чистилища. Вырванный так неожиданно из ловушки своих воспоминаний, Дин споткнулся и упал бы, если бы Сэм не поддержал его за плечо. Дин понимал, что это брат, а не Бенни или Кас, протянул сейчас ему руку помощи, и это помогло ему восстановить душевное равновесие. Это Сэм, которому не приходилось бегать целыми днями по вечному лесу, миля за милей, чтобы быть на шаг впереди монстров, желающих выпотрошить его во что бы то ни стало. Остановившись, Дин обнаружил, что Сэм не просто замедлил шаг, а, привалившись к ближайшему дереву, тяжело опустился на землю и громко и со свистом дышал. Дину пришла в голову мысль, что Сэм сейчас представляет собой настоящий маяк для прячущейся за деревьями кровожадной твари, вывеску, на которой написано, что здесь есть чем перекусить. Успокойся, Дин. Всего один монстр, неужели ты не сможешь с ним справиться? Просто вендиго! Пара пустяков по сравнению с тем, с чем тебе приходилось встречаться лицом к лицу, помнишь? Он упрекнул себя и устыдился своего ненужного страха. Сэм прислонился головой к стволу дерева и наблюдал за братом, поражаясь тому, как поменялось его поведение буквально за несколько секунд. Как он, закрыв на мгновение глаза, выдохнул, и напряжение спало с его плеч, бесследно ушло. Справляйся сам со своим дерьмом, мысленно процитировал Сэм Дина. Дин превратил это в форму искусства, в его голове наверняка был пошаговый план, как бороться с тем, что причиняло ему боль. Поговорить с братом. Интересно, какой по счёту этот пункт в его списке? Десятый? Пятидесятый... после всего дерьма, что произошло между нами с тех пор, как он вернулся из Чистилища... Окончательно справившись с внутренним напряжением, Дин с иронией заметил: – Что? Ты ел слишком много гамбургеров с тофу, пока я числился без вести пропавшим? Они оба знали разницу в физической выносливости друг друга, она совершенно не имела отношения к пристрастию Сэма к еде за последний год... да и за последние тридцать лет тоже. Но Сэм не решился упомянуть об этом вслух, вместо этого с сарказмом ответив: – Нет, просто я не хочу полностью выдохнуться к тому моменту, как мы найдём вендиго. Дин ухмыльнулся, беззлобно глядя на брата. – Слабак, – и подал ему руку, чтобы помочь встать. Сэм охотно ухватился за его предплечье, рывком поднялся на ноги и оказался буквально в нескольких дюймах от Дина. Они встретились взглядами, и у Сэма перехватило дыхание. В глазах Дина почти ничего не отражалось. Да, там по-прежнему была теплота – специально для Сэма, но тот видел и проблески чего-то большего, того, о чём Дин не рассказывал: боль, страх, новые шрамы, которые Чистилище оставило на его душе. Тот редкий случай, когда Дин позволил кому-то подойти к себе настолько близко, чтобы суметь заглянуть за выстроенные им барьеры, почувствовать то же, что чувствует он сам, пусть и малую часть этого. Потому что, даже несмотря на то, что они почти целую жизнь провели вместе, они так и не стали по-настоящему близки, никаких прикосновений или зрительного контакта, если это не являлось действительно необходимым. Сэм открыл было рот, чтобы сказать... он даже сам пока не знал что, но в этот момент Дин отпустил его руку и отстранился. Сэм потянулся следом, но, опомнившись, остановил себя. Это было сложно, не менее сложно, чем позволить Дину снова отвернуться и идти дальше, позволить ему ускользнуть и опять построить вокруг себя защитные стены. Это было тяжело – чувствовать, что тебя вновь вытеснили за периметр, и ты вынужден беспомощно смотреть, как твой брат молча терпит боль. Но брать стены Дина штурмом? Это редко работало, даже когда они были близки и попытка поговорить по душам не заканчивалась сотнями обидных вопросов друг другу. Нет, такая тактика не сработает. Притворившись, что не заметил робкую попытку Сэма схватить его за руку, Дин объявил: – Давай. Дальше пойдём медленнее, – и кивнул головой в сторону лагеря. Однако он не сделал ни шага, пока Сэм не двинулся с места. Они снова принялись маневрировать через лес. Сэм то и дело бросал беспокойные взгляды на брата. Он чувствовал, что Дин вот-вот снова ускользнёт сквозь пальцы. Может быть, если брат сосредоточится на охоте, в какой-то момент он потеряет свою внутреннюю концентрацию и случайно скажет то, что пытался закрыть внутри себя. Нечестный ход, но Сэм был готов понести за это вину, если им, наконец, удастся поговорить и это хоть немного облегчит ужас воспоминаний, с которым приходилось жить Дину. – Так ты говорил, что Кас вернулся каким-то другим. Ты почувствовал, что с ним что-то не так? Дин бросил на Сэма подозрительный взгляд. – Ты сомневаешься в моих инстинктах? Сэм постарался как можно быстрее исправить едва не возникшее недоразумение и убрал из голоса любой намёк на осуждение. – Нет, Дин, я не об этом. Просто, на мой взгляд, он такой же, как и раньше. Дин задумчиво посмотрел на лес. – Ты не знаешь его так же, как я, – это не было хвастовством, всего лишь фактом. – Ну да... – протянул Сэм, – «глубокая связь», я помню. И все же, что послужило первой причиной твоих подозрений? Под второй я подразумеваю его появление в ванной комнате вместе с тобой. – Когда я брился, Сэмми, – многозначительно перебил его Дин, – пока я брился. Не забывай об этом, когда вспоминаешь про его появление. Сэм не смог сдержать ухмылку. Это требование соблюдения приличий от Дина прозвучало особенно забавно, если учесть, что он в принципе никогда не страдал скромностью. – Хорошо. Он появился в ванной, пока ты брился, и ты почувствовал, что что-то не так. Избегая встречаться с Сэмом глазами, Дин быстро пробормотал: – Он меня не обнял. Глаза Сэма расширились. Должно быть, слух его подвёл. – Подожди, что? Повтори ещё раз. – Ты меня слышал, – проворчал Дин, обгоняя брата. – Нет, я... не могу, – не выдержав, прыснул Сэм и, ускорив шаг, снова поравнялся с Дином. – Вся твоя теория, что Кас какой-то не такой, основывается на том, что он с тобой не пообнимался? Он уловил блеск в глазах Дина и мысленно отпраздновал победу. – Слушай, похоже, между вами все действительно поменялось в Чистилище. У вас проводился ежедневный сеанс объятий или это было спонтанно? Ах, да, я забыл, что разговариваю с парнем, который носил футболку «Я люблю обнимашки». – Мне было четыре! – запротестовал Дин, возмущённо взглянув на Сэма. Отсмеявшись, Сэм помолчал некоторое время, откашлялся и снова принял серьёзный вид. – Ладно. Футболку я не засчитываю, но... мне нужно больше информации! Или ты позволял Касу свои ненавистные телячьи нежности? Дин покраснел от смущения. Он встретился глазами с Сэмом и тут же отвёл взгляд. Но заметив у брата его фирменное упрямое выражение лица, он вздохнул, понимая, что Сэм так просто от него не отстанет. – Нет! – гневно бросил он и почти сразу добавил: – Ну, может быть, немного. Он изменился... И, мне кажется, все дело в Бенни. Чистилище Полдня прошло после того, как им удалось разобраться со стаей Гордона, а Бенни все никак не мог унять бушующий в крови адреналин и заставить себя перестать приглядывать за спутниками. И хотя их остановка была, скорее, мерой предосторожности, чтобы они, увлёкшись, не попали в голодную пасть очередного монстра, вынужденное бездействие давалось Бенни тяжело. Он бесцельно шатался туда-сюда, и каждый раз, когда он проходил мимо ангела, замершего как статуя на краю поляны, – точно там, где и находился в тот момент, когда Дин попросил у своей команды краткого перерыва, кое-что становилось для него все более очевидным. Наконец, любопытство взяло верх, и он, встав перед Касом, произнёс, растягивая слова: – И по какому поводу мы дуемся? – Ангелы не дуются, – буркнул Кас, по-прежнему не глядя на Бенни. При этом у него был такой обиженный вид, что Бенни оставалось только посмеяться. – Конечно-конечно, острые крылышки. – Не называй меня так, – сердито предупредил Кас и посмотрел, наконец, на вампира своими холодными глазами. Бенни поднял руки в притворной капитуляции, но его насмешливая улыбка никуда не делась. Однако Кас, казалось, уже потерял всякий интерес к Бенни, вместо этого отвернулся и вновь принялся наблюдать. Бенни проследил за его взглядом и обнаружил, что тот смотрит на Дина, пристально отслеживая каждое его движение. Внезапно Бенни понял, что же вывело ангела из его душевного равновесия. Он уже решил для себя, что эмоциональный груз Каса его не касается, но тут Дин обернулся и взглянул на ангела каким-то раненым взглядом. Тогда-то Бенни ощутил дистанцию между ним и ангелом, дистанцию, с которой Дину приходилось справляться одному. Теперь внезапная меланхолия Каса стала и его делом, потому что Бенни не собирался сидеть сложа руки и просто смотреть, как разрешится недоразумение между человеком и ангелом. Только не тогда, когда Дину больно. Поэтому, после того, как Дин объявил, что пойдёт выяснять обстановку с западной стороны, Бенни остался наедине с Касом. Такое происходило крайне редко, и сейчас Бенни собирался воспользоваться подвернувшейся возможностью... ради Дина. – Прекрати вести себя как избалованная сволочь, – просто сказал он, понимая, что если Кас не может начать прямой разговор, то он это сделает сам. – Я не... – начал было протестовать Кас, но внезапно прервался. – Кто это избалованная сволочь? – Ты, – Бенни лишь ухмыльнулся, когда Кас зло взглянул на него. – Ты дуешься из-за того, что я показал, что забочусь о Дине и о тебе. А ты смог бы позаботиться о нём? Кас стал похож на взъерошенного воробья. – У нас с ним глубокая связь. – Глубокая? – повторил Бенни, насмешливо выгнув бровь, но под испепеляющим взглядом ангела, продолжил: – Хорошо, допустим, – он молча рассматривал собеседника целую минуту. – Если не принимать во внимание, что ты на эту связь наплевал. Кас перестал сканировать взглядом то место, где недавно стоял Дин, и резко повернулся к вампиру. – Ты не знаешь, о чём говоришь! Бенни отвернулся и посмотрел вперёд. По крайней мере, он сделал все, чтобы ангел не догадался, что он сейчас прекрасно понимал его чувства, более того, он сам чувствовал нечто подобное. Дин сумел разбудить в них обоих какие-то новые эмоции. – Я впервые увидел его искреннюю улыбку, – начал он, уставившись на Каса и пытаясь взглядом донести до него понимание того, что тот получил тогда и насколько это было бесценным. – Когда Дин нашёл тебя, обнял тебя, он был так счастлив, а ты... Бенни замолчал и покачал головой. Затем горько продолжил: – А ты даже не отреагировал... Стоял там как какая-то статуя. А когда он сказал, что молился тебе... – Бенни, не закончив, сжал зубы, чтобы утихомирить гнев, который разгорался каждый раз, когда он вспоминал, с какой чёрствостью Кас отреагировал на случайно показанную Дином уязвимость. Гнев и вспыльчивость всегда были его слабыми местами, из-за них ему очень тяжело давалось быть вампиром. Касу и не требовалось, чтобы Бенни продолжил свою мысль. Он знал, что допустил ошибку, знал, что по-прежнему продолжает ошибаться и корни этой ошибки уходят очень глубоко. – Я... не заслуживаю его преданности, – хрипло признался он. Бенни бросил на Каса презрительный взгляд. – Может быть, и не заслуживаешь. Но Дин посчитал тебя достойным, несмотря ни на что. И твоё дело – не разочаровать его. Сглотнув, Кас опустил голову и повернулся спиной к вампиру. Он смотрел на лес, на ужасный мир вокруг них, в котором у него было так мало шансов защитить Дина. – В последнее время я только и делал, что разочаровывал его, подводил, причинял боль... худшими из возможных способов. Он снова повернулся к Бенни, готовый принять от него обвинения, которые, безусловно, заслужил. Тот, привыкший к тому, что лицо Каса практически никогда не выражает никаких эмоций, взглянув на ангела, поразился глубине горя в его глазах. – По-моему, он не держит на тебя зла. – А должен! – яростно ответил Кас. Его злило, что Бенни сейчас говорил правильные вещи, злило, что Дин доверял этому вампиру. А он не должен был, потому что последнее, чего хотел сам Кас – чтобы Дин снова пострадал. – Ага, только кто его заставит? – насмешливо отозвался Бенни. Он уже успел оценить упрямство человека. – Я знаю, что ты ангел Господень и все такое, но мне с трудом верится, что ты можешь управлять Дином. Особенно если учесть, что он умудрился уговорить тебя на убийство Левиафана, после чего вы оба оказались здесь. – Я задолжал ему свою преданность, свою жизнь... каждую крохотную частичку доброты, что ещё осталась у меня внутри, – торжественно сказал Кас, понимая, что, что бы он ни сделал для Дина сейчас, это никогда не покроет того, что он сделал Дину в последнее время. – Я тебя понимаю... И чувствую себя примерно так же, – согласился Бенни с тяжёлым выдохом. Он ждал ответа от Каса, но тот молчал, удивленно уставившись на него. – Только в отличие от тебя, я не скрываю, что обязан ему, что я ценю все, что он готов мне предложить. Бенни рисковал жизнью ради Дина в схватке с Гордоном, Кас знал об этом, но все же не смог удержаться, чтобы язвительно не добавить: – Верно, ведь он готов предложить тебе выход из Чистилища. Глаза Бенни потемнели. Значит, Кас считал, что он видит в Дине лишь свой билет на свободу. – Нет, он готов предложить мне нечто большее – дружбу, – Бенни подошёл вплотную к ангелу, который посмел сомневаться в нём, – он прикрывал мою спину, как никто другой – живой или мёртвый – никогда не делал. Я готов умереть за него, и я точно знаю, и меня это пугает – он готов умереть за меня. Он для меня как настоящий брат. Кас вздрогнул. – Однажды... он сказал, что я ему как брат. И после этого он попросил меня... он умолял меня не делать кое-что. Воспоминания пронеслись перед его глазами. Гостиная Бобби Сингера, и Дин, умоляющий его не открывать дверь в Чистилище, не переходить на сторону Кроули. – А я не послушал его. Я потерял свой путь, разрушил его веру, разрушил всё... Я больше никогда не смогу стать ему братом. Улыбка Бенни стала почти нежной. – Дин преодолел сотни миль пути по лесу, под завязку набитому монстрами, чтобы найти тебя. Я думаю, это говорит о его отношении к тебе больше, чем любые слова. Он отошёл в сторону, дав немного пространства ангелу, дав пространство и себе тоже... Просто ещё одно доказательство того, каким человеком являлся Дин Винчестер, насколько преданным, прощающим даже то, что не стоит прощать. Теперь, когда и Бенни удостоился такой чести, он боялся потерять это хрупкое доверие. Ведь разочаровывать людей, о которых всю жизнь заботился, для Бенни было не в новинку. Кас молча наблюдал за вампиром. Он чувствовал, что Бенни чего-то опасается, но не мог понять чего. Слова вампира метко ударили по самому больному месту. Он не хотел снова причинять Дину вред и для этого закрылся сам, держался от него на расстоянии. А в результате получил именно то, чего так хотел избежать – сделал Дину больно. Проклиная все переплетения эмоций, он снова и снова спрашивал себя: как удавалось Сэму, не причиняя страданий Дину, всегда делать правильные вещи, находить нужные слова, когда тому было плохо. Чему-то небеса его так и не смогли научить. А Дин... Дин вот все пытался. Пытался показать ему, как ориентироваться в человеческих эмоциях. Тогда, у реки, он крепко его обнял. Показал, как он рад видеть его, как он рад просто тому, что Кас жив. Улыбнулся – как Бенни и упомянул. Потому что именно Дин был тем, кто продолжал заботиться о нём, ценил его, несмотря на все, что Кас натворил. *** Дин вернулся к своим спутникам через несколько минут. Он успел сделать лишь несколько шагов, когда Кас буквально смял его в объятьях, от которых чуть не захрустели кости. – Я... попал во временную петлю? Прошёл год с тех пор, как я ушёл, а я и не знал? – он посмотрел через плечо Каса на Бенни. Вампир улыбался. – Нет, ты отсутствовал несколько минут, максимум десять, – сообщил он. Дин перевёл взгляд на Каса, который продолжать крепко сжимать его: – Кас, что... – Я не хотел, чтобы ты умер, – Кас ещё сильнее обнял Дина, видимо, решив, что не отпустит его, пока тот не поймёт, что ему пытаются сказать. Пока Дин не поймёт, как он был напуган, когда стая Гордона бросилась вслед за Дином, напуган тем, что мог потерять человека, которого ценил и уважал. Окончательно смутившись, Дин пробормотал: – Кас, я просто пошёл разведать обстановку, отошёл от вас всего на несколько ярдов. Боясь, что Дин отстранится, Кас сильнее сжал в кулаке куртку Дина. – Я был так рад, когда увидел тебя на берегу реки. Я каждую ночь ждал твоей молитвы, потому что тогда я мог быть уверен – ты жив. Прости, я так сожалею... Слушая путаные объяснения ангела, Дин, наконец, начал понимать. Это была просто запоздалая реакция на произошедшее, то, что Кас копил в себе... несколько месяцев?! Дин приобнял Каса в ответ. – Эй, я понимаю. Мы оба хороши. Он отстранился, и Кас все же выпустил его из объятий. Дин успокаивающе потрепал его по щеке. – Если кто-то и должен здесь извиняться, то только я. Это я уговорил тебя помочь убить Дика, и только по моей вине ты застрял здесь. Кас улыбнулся в ответ. – Я пришёл за тобой в Ад, самое правильное, что я могу сделать – остаться с тобой в Чистилище. Дин скептически хмыкнул, но в его глазах светилась искренняя благодарность. – Кто-то должен научить тебя самосохранению. – И этот кто-то точно не ты, потому что ты сам не знаешь ничего о самосохранении, – подал голос Бенни. – Мы пойдём или останемся здесь и все вместе поплачем? – Затухни, – беззлобно отозвался Дин. Трое – человек, вампир и ангел – снова отправились в путь. Трое против всего мира. И пока они держались вместе, их шансы не были так уж и малы. Настоящее время – Ты встретил Гордона! – воскликнул Сэм, стараясь не отставать от брата. Кас и его новые предпочтения в обнимашках были мигом забыты. – Тебе не кажется, что мне стоило знать об этом? Дин пожал плечами. – Он мёртв, и это самое главное. Рассказывать Сэму о своей последней беседе с Гордоном Уокером шло, пожалуй, последним пунктом в списке дел, мысленно составленном Дином. Однако Сэм решил не сдаваться. – Ну да, он ведь и до этого был мёртв. Память услужливо воссоздала образ Гордона, нападающего на Дина. Сэм помнил, как оттащил Уокера от брата, прежде чем тот мог выпить его кровь... или обратить. Уже тогда он отчётливо понимал, что ещё секунда – и он бы опоздал, проиграл свою битву с Гордоном, потерял Дина из-за одной лишь больной ненависти экс-охотника. Тот случай стал отличным пополнением его коллекции ночных кошмаров. – Если есть девять кругов ада, возможно, Гордон сейчас в каком-то другом круге Чистилища. Я не думаю, что нам предстоит ещё одна встреча. По крайней мере, надеюсь на это. Ну да ладно, врубай пятую скорость, Сэмми. С этими словами Дин легко обошёл брата и почти перешёл на бег. Капитуляция Дина ясно дала понять Сэму, что разговор закончен и Гордон пополнил список запретных тем. Эта мысль оставила неприятный осадок. Похоже, встреча с Уокером оставила очередной шрам на душе Дина. Сэм помнил, с какой старательностью Гордон убеждал Дина, что он знал его, понимал, что они были похожи. Возможно, ублюдок применил тот же самый психологический приём и в Чистилище. Не думал, что смогу ненавидеть его ещё больше, – подумал Сэм и уже не в первый раз пожалел, что его не было рядом с Дином в Чистилище. С каким удовольствием он прикончил бы Гордона ещё раз, прежде чем тот смог снова повредить брату физически... или эмоционально. Проклиная Гордона и судьбу, по жестокой иронии которой пути Дина и экс-охотника снова пересеклись, Сэм поспешил за братом. Он усилием воли заставил себя думать о чем-нибудь менее тревожном. Например, о Касе и его склонности обнимать Дина. Эта тема, несомненно, заслуживала внимания, кроме того, она не заставляла сердце от гнева биться сильнее. Когда мы выберемся из этого места, я раздобуду для него его футболку с надписью «Люблю обнимашки», – мысленно пообещал себе Сэм. И спустя секунду добавил: И я больше не позволю ему встречаться со своими старыми врагами в одиночку. Дин был его старшим братом, но это не значило, что он должен брать на себя худшие сражения Сэма. *** К тому времени, как братья добрались до лагеря, Сэм хватал ртом воздух, а Дин едва ли запыхался. Лес заметно поредел, вокруг стояла тишина – верный признак для опытного охотника, что за деревьями кроется что-то ужасающее. Дин первым вышел к лагерю. Сэм последовал за ним, но не успел сделать и пары шагов, как Дин резко отпрянул и вместе с Сэмом снова укрылся за деревьями. Рассматривая напряжённое лицо брата, Сэм пытался понять, что же могло его насторожить. Его шестое охотничье чувство молчало: ни подозрительных звуков, ни хруста веток, ни движения среди деревьев, ни покалывания в спине. Однако он понимал, что Дин совершенно точно ощущал, что что-то здесь было неправильно. Прежде чем он успел задать вопрос, Дин вытащил ракетницу и двинулся вперёд. Сэм послушно последовал за ним. Взглянув на лагерь, Дин шокировано пробормотал: «Что за...» и вышел на открытое пространство. Кажется, в лагере устроили кровавую бойню. Человеческие органы, части тел покрывали землю, повсюду была разбрызгана кровь. И посреди всего этого стояли Мак, Зик и Вики. С их резиновых перчаток капала кровь, в руках они держали соответственно человеческое сердце, ухо и банку с кровью. Внезапно Дин понял, что вендиго далеко не самый страшный монстр в этом лесу. Сэм рядом с ним медленно убрал нож Руби и навёл на сумасшедшую троицу пистолет. – Не двигаться!