WOAS. Kol and Rebekah. Kolbekah.

«Мой милый Кол! — округлые, крупные буквы рождались на бумаге под пальцами Ребекки, до побелевших костяшек сжимающими ручку. — Вот уже несколько месяцев прошло с момента своей смерти, а мне все еще так же больно, будто это случилось вчера. Каждое утро открывать глаза и понимать, что тебя больше не существует — что может быть более невыносимым наказанием для меня? .. Да, я виню себя в твоей гибели. И сотни писем, написанных для тебя, которые ты все равно никогда не сможешь прочесть, ничуть не помогают унять ни моей боли, ни чувства вины. Но я все равно продолжаю писать, по той простой причине, что обращаясь к тебе я обманываю себя, будто ты можешь меня слышать. Иллюзия твоего присутствия за моей спиной — вот и все, что мне осталось. Милый мой Кол, жизнь моя, любовь моя! Как же мне не хватает твоих искрящихся глаз, твоего родного голоса, звука твоего смеха… Как тоскую я по твоим объятиям, по твоему нежному шепоту, по таким небрежным, но упоительным поцелуям… Как страшно мне от того, что говорили Гилберты перед смертью — что они уничтожили Другую Сторону и вместе с нею тебя. Что душа твоя навеки потеряна для меня, что никогда больше мне не повстречать тебя ни в этом, ни в том мире… Неужели они сказали правду, и я обречена страдать без тебя вечность и даже больше? .. Это все моя вина, мой милый. Моя, и ничья больше. Это я из любящей и кроткой сестры, из старшей наставницы, стала тебе тайной любовницей. Я научила украдкой нарушать все данные заветы, я первой переступила черту дозволенного и увлекла тем самым тебя за собою в бездну. На мне, и только на мне лежит грех кровосмешения, так почему же поплатился за него именно ты? ..» — Ребекка. Голос, окликнувший ее, заставил Бекку выронить ручку и поспешно вскочить из-за письменного стола. Резко обернувшись, она застыла на месте, точно мраморное изваяние, парализованная увиденным и недоверчиво распахнувшая глаза, неумолимо наполняющиеся слезами. — Кол? .. — из-за сдавившего горло спазма она не сразу смогла выговорить его имя, а когда ей это удалось, то получился лишь едва слышный, дрожащий шепот. — Это в самом деле ты, или я просто сошла с ума от горя и постоянных мыслей о тебе? .. — Это я, Беккс. Я. И я вернулся к тебе, — Кол делает шаг и опускается перед ней на колени, обхватывает ее ноги руками и прижимается лбом уже к ее коленям в жесте поклонения. — Жив, — выдыхает Ребекка всего одно слово, но начинает верить в него лишь тогда, когда ее пальцы ощущают такой знакомый шелк его волос под собой и зарываются в него…