Эй, Хиро… Я всегда буду с тобой. — Бэймакс
Роберт стоял возле двери, сжимая дверную ручку. Метал обжигал пальцы. Пистолет он держал наготове. Кому же стрельнуло в голову завалиться к ним в двенадцать часов ночи? Снова стук, на этот раз настойчивее. — Кто там? — выдавил из себя Роберт. — Ты меня знаешь, — ответил низкий, немного необычный голос с сильным британским акцентом. Роберт открыл дверь и в коридор бесцеремонно ворвался мужчина, оттолкнув хозяина со своего пути. Вошедший был молодым — лет тридцати пяти, бледная кожа, продолговатое лицо, острые скулы, ровный нос, черные густые волосы. Он не был красавцем, но что-то было притягательное в его внешности. Молодой человек снял свой шарф и пальто, однако не повесил их, а держал в руках. — Брось пистолет. Он тебе не нужен. И… Боже мой, ты весь трясёшься. Возьми себя в руки, — произнёс он, толком не оборачиваясь. Роберт поборол замешательство и задал самый уместный в такой ситуации вопрос: — Что вы делаете в моем доме? Британец молча обернулся. Ровная осанка, худой, строгий костюм… Лицо Роберта изменилось и он сделал шаг назад. — Не может быть… — Ничего невозможного. Я знал, что ты меня сразу узнаешь. Как пыль оседала, Его силуэт возникал перед ним. Холодный взгляд, поджатые губы. Вытянутая рука, длинные пальцы, сжимающие пистолет. Он едва заметно качал головой, помогал иллюзиям раствориться. Сквозь толпу их взгляды встречались, сцеплялись друг с другом. Через стену дождя Роберт видел Его. Садясь в машину, находясь в любой точке города, Роберт чувствовал дыхание постоянного спутника. И тогда сердце переставало бешено колотиться, плечи расправлялись, Роберт мог нацепить улыбку и дружелюбно вести беседу, не оглядывая по сторонам, смотря человеку в глаза. А по ночам, бесонным ночам Роберт садился на кровать и просто ждал утра, так как он не чувствовал взгляд зелёных глаз. — Есть ли у тебя место, где я мог бы жить, но чтоб никто меня не обнаружил? — спросил британец. — Зачем? — Мне нужно… Укрытие. Так есть или нет? И он, судя по всему, отправился искать такое место, к счастью, догадавшись снять обувь, но прихватив её с собой: — Я тебе всё расскажу, можешь не волноваться. — Моя дочь спит… — Ох, прошу прощения. — У меня есть внизу лаборатория, в подвале, а возле комната, в которой я раньше ночевал. Подойдёт? — Роберт понимал, что другой на его месте просто прогнал непрошеного гостя, но что-то мешало. Доверие. Странное, не поддающееся объяснению, доверие к незнакомцу. — Отлично. И хватит сжимать в руках пистолет. Это раздражает. Британец вёл себя так, будто это его собственный дом. — Я не знал, что у тебя есть дочь. Разве она не умерла? — Нет, не умерла, — в голосе Роберта проскользнули нотки раздражения. — Прошу прощения за бестактный вопрос. Пожалуйста, отведи меня в ту самую комнату. Никто не должен знать, что я здесь. Там я отвечу на все твои вопросы, которые ты собираешься задать. Роберт кивнул, жестом приказав следовать за ним. Британец ступал почти бесшумно, Роберт не в первый раз слышал только его ровное дыхание за спиной. Или рядом. Больше британец не издал ни звука, пока они не вошли в комнату в подвале, находящейся сразу возле лаборатории. При чем молодой человек не так уж и сильно удивился, увидев, где находится вход в подвал. В комнате, несмотря на то, что Роберт очень редко туда заглядывал, не было пыльно — роботы регулярно убирались. Помещение было маленьким, — Роберт раньше в нем только спал. Посреди комнаты стояло удобное старинное кресло, у стены — раскладушка с немного проржавевший рамой, напротив — стол и табурет, а на стене висело зеркало в почерневшем ободке. Возле стола находился небольшой шкафчик, где раньше Роберт хранил детали или одежду. — Идеально, — произнёс мужчина и бросил на раскладушку свои пальто и шарф. Ботинки он бросил тут же, у дверей. — Искренне благодарен тебе, профессор. Это место идеально для меня. Думаю, тебе не терпится узнать ответы на беспокоящие тебя в данный момент вопросы. Думаю, остальные мелочи решим позже, а сейчас, — мужчина буквально упал в кресло и вытянул ноги, — Можешь задавать их. Роберт сел на раскладушку. — Что ж, — он сложил пальцы «замочком», пытаясь сосредоточится и не думать о нелепости ситуации, — Конечно, я хотел бы знать, настоящий ты или нет. — На этот вопрос мне отвечать бесполезно. По крайней мере тебе. — Как тебя зовут? Британец выдержал паузу, как будто забыл своё имя. — Йокаи, — произнёс он. Роберт уставился на него. — Йокаи. В японской мифологии это имеет разное значение, — объяснил мужчина. — Ты… Призрак? — едва смог из себя выдавить Роберт. — Очень интересный вопрос. Я похож на призрака? Ведь я могу быть и оборотнем, и невероятно разозлившимся человеком, ставшим призрачным существом, и животным, похожим на собаку или енота. Но по-моему я не похож ни на что из выше перечисленного. Йокаи — это имя. — Ты не похож на японца… — Правильно. Я англичанин, приехал из Милтон-Килс. — Почему же твоя мать назвала тебя Йокаи? — Она интересовалась японской мифологией. — Твоя фамилия? — Элдридж. — Йокаи — это точно твоё имя? — Я не хочу отвечать на этот вопрос. — Мне назвать тебя «мистер Элдридж»? — Лучше по имени. — Зачем ты здесь? — О! Наконец этот вопрос! Йокаи выпрямился и убрал ноги. Говорил он заметно тише. — Ты внимательно слушаешь? На моё присутствие здесь есть две причины. Первая — я никогда в жизни не убивал людей. Я не смог тебя убить, хоть мне и приказали. Поэтому, чтобы они не убили меня, я должен скрываться от них, но довести кое-какое дело до конца. Это дело — и есть вторая причина. Ты создал опасную машину. Я знаю, она у тебя. Я должен следить за тобой до тех пор, пока эта машина не будет уничтожена. Самое страшное для параноика это то, если его подозрения окажутся реальностью. В твоём случае это произошло. За тобой охотятся. Но ты можешь чувствовать себя в безопасности, особенно пока я здесь. Роберт выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь переварить информацию. Йокаи привстал и положил свою ладонь ему на колено. — Всё хорошо, мистер Каллаган. Расслабься. — Мне сейчас трудно до конца осознать, что происходит, мистер… Йокаи, — Роберт одернул колено, — Кто ты по профессии? — Я обычный математик! — воскликнул он, — Я не знаю, почему они выбрали меня. Они сказали, что у меня задатки шпиона, и сделали меня им против воли. Я математик, учёный, профессор. Роберт заметно удивился. — Сколько тебе лет? — Тридцать пять. — Когда ты получил степень? — В тридцать. — А опубликовал свои работы? — В двадцать два. — Ты хочешь сказать, что ты гений? — Меня никогда не беспокоил этот вопрос и я никогда не готов так себя называть, — Йокаи откинулся на спинку кресла, — Думаю, я ответил на все твои вопросы? — О какой машине идёт речь? Йокаи долгое время вместо ответа пытался поймать взгляд Роберта. — О машине времени, — отчеканил он. Лицо Роберта изменилось и он тихо засмеялся. — И из-за этого они охотятся за мной? Думаю, тебе будет полезно знать, что машина плохо работает, и я давно хотел её отправить в металлолом. Она может сработать только один раз. — Меня не волнует, сколько раз она может сработать. Меня волнует, насколько она опасна. Роберт кивнул. — Это правда. Она опасна. Ещё одна причина, почему я хочу сломать её. Пользы от неё ноль, а опасность большая. Эта машина позволяет менять только одну незначительную ситуацию, но все равно можно что-нибудь испортить. Также, путешественник во времени должен обладать невероятно крепким здоровьем, так как давление меняется очень сильно. Поэтому она опасна. Воспользоваться ею и не покончить при этом жизнь самоубийством может только штангист. — Я знаю это. — Я уничтожу машину. Теперь ты свободен? Только нужно время. Сегодня — не могу. Я должен провести операцию. — Нет, я не свободен. Узнаешь его? Йокаи достал из кармана карточку и показал её Роберту. На ней был изображён… Предводитель организации, который пытался убить его ещё со времён студенчества. Роберт отпрянул. — Разве это не было моей галлюцинацией? — произнёс он. — Не знаю. Но ты — опасный преступник, хоть и не по своей вине, у тебя есть опасная машина. Я должен находиться рядом, чтобы защитить тебя. И ты узнал его. Думаю, теперь у тебя нет больше вопросов. А сейчас мне нужно постельное белье и подушка. Пищу я буду доставать себе сам. Я думаю, тебе следует как можно лучше отдохнуть, Роберт. Роберт сидел, обхватив голову руками и зарывшись пальцами в волосы. Он не мог поверить, что это происходит на самом деле. Не мог, разум отказывался это воспринимать. Ему хотелось, чтобы сейчас всё оказалось сном. Самое страшное, что Роберт не мог понять, галлюцинации это или реальность. Хотелось, чтобы было первое, но… — Роберт, я обещаю, всё будет в порядке. Давай, только достань мне постель, — услышал он голос Йокаи. — Заодно мою сумку… Она под входными дверями, спасибо, — бросил Йокаи, когда Роберт уже выходил за дверь. Сумка оказалась не тяжелой. Однако, заходя в дом, он обернулся. Темная улица была пустынной. Ни души. Роберт бросил подушку и постель на раскладушку, а сам быстро сел в кресло. Сумку он бросил в угол. — Спасибо, — произнёс вошедший Йокаи, — Удобно, когда в доме два душа. Йокаи достал что-то из сумки и отправился на десять минут в душ. Роберт остался в комнате, мысленно складывая картинку по кусочкам. Странное чувство безопасности. У другого была бы паника, недоверие, а здесь… Роберт был уверен, что с Ним — безопасно. Что особо страшного ничего не приключилось. Только, ни в коем случае не рассказывать о нем Абигейл… Окружающий мир вдруг замер. Все вытянулось, устремляясь в одну точку. Никаких эмоций. Отбросить чувства — они не нужны. Время ходит, не останавливаясь. Тик-так, тик-так. Но пусть весь мир подождёт. — Роберт! Что ты там бормочешь? Роберт, очнись! Он слабо различал лицо Йокаи. Он слышал, но не понимал… Что он там говорит? Плохо, плохо! Пусть он уйдёт! — Роберт, что с тобой?! Роберт не реагировал, не понимал. Его взгляд был устремлён в одну точку. Мышцы все напряжены, разжать его пальцы невозможно. Йокаи сел перед ним на корточки, чтобы смотреть ему в глаза. Он тихо спросил: — Ты меня слышишь? Роберт посмотрел на него. Так, может, ещё тише? — Что с тобой? — спросил Йокаи уже шепотом. — Все в порядке… Просто оставь меня, — ответил тихо Роберт. Ему показалось, что он видит перед собой лицо Сары… Она также беспокойно смотрит на него, но понимает, что происходит… И пытается не волноваться. … Роберт резко выдохнул и встал с кресла. В комнате было темно. На раскладушке мирно посапывал непрошенный гость. Йокаи действительно оставил его в покое и лёг спать, перед этим что-то почитав. Роберт ясно помнил это. Он тихо вышел из комнаты. Подобные приступы ступоров не были чем-то необычным для Роберта. Во время занятий у него были случаи, когда он замирал в какой-то позе. Обычно, студенты паниковали и кричали что-то ему, но Роберт их не слышал. В такие минуты ему просто нужна была спокойная обстановка. Поэтому, когда студенты покидали зал в бешеных поисках кого-нибудь, кто в этом разбирается, Роберт через несколько минут приходил в себя и кидался за ними вдогонку. Тогда очередная лекция по робототехнике превращалась в лекцию под названием «Параноидная шизофрения или как вести себя, когда такое-вот случается». Роберт заглянул в лабораторию. Тадаши лежал неподвижно, бледный, как смерть, дышал с помощью кислородной маски. МИИР-5 посмотрел на вошедшего профессора. Будь он человеком, его взгляд наверняка был бы грустным. МИИР-2 гладил руку Тадаши. Пульсоксиметр на груди робота пищал не часто и тихо. Роберт подошел к Тадаши и убрал волосы со лба. — Днём я заставлю твоё сердце стучать быстрее. Любой ценой, — произнёс он тихо. Роберт чувствовал, будто у него на сердце лежит камень и никак не сдвинется. Ему было больно смотреть на лучшего друга, ставшего ему практически сыном. Внутри всё сжималось. Хоть бы операция прошла удачно! Остаётся только молиться об этом. Он провалился в сон, как только его голова коснулась подушки.***
Роберту было хорошо рядом с Сарой. Смотря на неё, он хотел расцеловать её щеки, зарыть свои пальцы в её густые прекрасные волосы. Как он порой сдерживался — непонятно. Они встречались уже год. Оба лежали на траве и смотрели на звёзды. Их ладони касались друг друга, от этого по телу разливалось приятное трепетное чувство. — Как здесь хорошо… Не хочется возвращаться в это общежитие… Хочу остаться с тобой навсегда, — произнесла Сара и с улыбкой обернулась к Роберту. — Мы можем остаться здесь на всю ночь. Только завтрашние лекции мне разрушат всю нашу романтику, — ответил Роберт. — Ты прав, — Сара встала. Она убрала волосы за ухо. — А что бы ты сделал, если узнал, что я уезжаю? — вдруг спросила Сара. — Смотря на какое время. Если навсегда — поехал бы с тобой. Если ненадолго — ждал бы, — Роберт усмехнулся. Сара тяжело вздохнула. Она вновь посмотрела на небо. Её взгляд был немного грустным. — Кстати, ты сегодня не забыл принять лекарства? Я так испугалась твоего сегодняшнего… Ступора. — Все лекарства принимал. А вот насчёт ступора… Бывает. Только не нужно кричать. В тишине я приду в себя. Просто задержался с таблетками. — Так ты долго не принимал?! — Мы готовились к экзаменам. Таблетки… мешают мне думать и я становлюсь бесчувственным бревном. Ты же сама сильно страдаешь из-за моей… холодности… порой. — Я не сильно страдаю. И при чем тут я? Я хорошо тебя понимаю. Принимай их, пожалуйста. Сара боялась посмотреть в глаза Роберту. Ужасно хотелось его поцеловать, а потом… — Думаю, нам действительно пора, — произнесла она и встала. — Сара, постой! Сара обернулась. — Да? — Я очень люблю тебя. — Да. Я тоже, — Сара улыбнулась. — Даже несмотря на то, что я… сумасшедший? — Да. Я хочу быть тебе опорой, всегда. Даже несмотря на твою болезнь. Только… Я уезжаю на три года. Я хотела тебе это сказать… Я учусь на пилота. Поэтому я спрашивала тебя. Ты будешь меня ждать? Роберт обнял её и нежно прижал к себе. Они поцеловалось. Сара зарыла пальцы в его волосы. — Я никогда не чувствовала чего-то подобного, — улыбнулась Сара. Они опустились в обнимку на траву. — Я тоже. Выйдешь тогда за меня? — Роберт улыбнулся. — Я буду ждать. Поженимся в апреле. Когда зацветёт сакура… — Обещаю.***
Сара прихорашивалась перед зеркалом. — Куда собираешься? — подошел сзади Роберт. Сара заметно смутилась. — На встречу с подругами. — Не слишком ли ты красиво оделась для встречи с подругами? Сара не ответила, громко щёлкнула колпачком помады. — Ты принимал таблетки? — спросила она. — Как долго ты мне врешь? — Что? — Как долго ты мне врешь? Со дня нашей свадьбы? Или только недавно? — он грубо отобрал у неё помаду из рук. — Что ты… О чем ты говоришь? — Если ты пойдёшь на эту вечеринку, тебя убьют. Я уже рассказывал тебе о нем. Они следят за каждым твоим шагом. — Это твоя паранойя. Оставь меня в покое. Я должна туда пойти. — Нет, ты должна остаться! Почему ты вдруг так хочешь пойти туда? Где ты пропадаешь каждый вечер? Мне это надоело. — Ты же сам знаешь, где я пропадаю… — Нет, это не спортзал. Как его зовут? — Что? — Как его зовут, я спрашиваю?! — Кого? — Сара растерянно сделала шаг назад. — Твоего любовника. Сара непонимающе уставилась на Роберта. — Не притворяйся, что не знаешь, о чем идёт речь. Откуда у тебя появились эти духи? — Я сама… Себе… К-купила… — Такое жалкое враньё. — Ты обвиняешь меня в измене?! — Все доказательства на лицо! Он швырнул духи на пол. Осколки разлетелись по комнате. — Я вызываю врача, — произнесла Сара спокойно. Сара бросилась к телефону. Роберт схватил её сзади. — Никого ты не вызовешь! — Отпусти! Отпусти, псих! — она кричала и вырывалась. — Я убью его! Я должен защитить тебя! Назови его имя! — Я не с кем не встречаюсь! Это просто вечеринка! Параноик несчастный! — А ну прекрати вырываться! Лишь из-за того, что я псих, ты решила встречаться с другим? С кем ты идёшь на вечеринку?! — Живо отпусти! — Сара изо всех сил ударила его. Пистолет упал с его рук и проехался по паркету. Пистолет?! — Роберт! — вскрикнула Сара. Она оттолкнула его, схватила телефон со стола и ринулась в туалет, закрыв дверь на защелку. — ОТКРОЙ! Я тебе не причиню вреда, открой! — Роберт бил в дверь. Оставаться с ним в одном доме было опасно. Она плакала. Дрожащими пальцами она набрала номер телефона больницы. — Я защищалась… У него был пистолет… Он сделал мне больно, я ударила его, он выламывает дверь, — срывающимся голосом объясняла ситуацию Сара, глотая слезы. Врачи приехали быстро. Психиатр подошел к Саре, плачущей в сторонке. — Все в порядке. Думаю, вам все-таки стоит поехать на вечеринку, вы обязаны отвлечься. Мы ему всё объясним и позаботимся о нем. Ничего ужасного не произошло. Тут Сара увидела, как Роберт борется с врачами. — Действительно, уходите. Мы разберёмся. Сара приехала на вечеринку с трудом. Она сильно нервничала, два раза чуть не спровоцировала аварию. А на вечеринке не находила себе места. Она вернулась поздно вечером. Роберт уже лежал в постели. Сара тихонько забралась к нему. — Я понимаю тебя, — услышала она его шёпот, — Тебе тяжело со мной… Наверняка думаешь о разводе, — прошептал Роберт. — Я посещаю психолога. Был красивый молодой мужчина, и он влюбился в меня, и сказал, что я не должна отказывать себе в счастье. Он мне тоже нравился. Но… Я ни за что не предам тебя, Роберт. Как бы тяжело мне не было. Она обняла его. Никакой реакции. Она поцеловала его. Он не отреагировал. Таблетки… Сара уснула в слезах, обняв подушку, повернувшись к Роберту спиной. Кто же знал, что будет так тяжело… Она вспомнила психолога и ей стало ещё больнее. Какая же она… Несчастная. Роберт слышал её плач.***
Роберт по привычке проснулся рано. Некоторое время Роберт лежал, вспоминая вчерашнее. Если вдруг он спустится, а в комнате никого не будет — значит, незваный гость был лишь иллюзией. Или сном… Роберт привёл себя в порядок и надел спортивную одежду. В груди заболело. Он поморщился и пощупал пульс. Надо бы ложиться спать пораньше или вставать позже. К добру бессонные ночи и постоянные нервы не приведут. Вдруг в полу послышались странные звуки и ковёр начал шевелиться. Подняться над полом он не смог и начал медленно и со вздохами отодвигаться. Первые пять секунд Роберт не верил своим глазам, однако мозг вспомнил, что под ковром находится люк… Ковёр отодвинулся в сторону, и из квадратного входа появилась растрепанная голова Йокаи. — Ты здесь? — удивился он, увидев Каллагана, — Прости, я думал, ты спишь. Йокаи был одет в спортивную майку и шорты. Оба молча отправились на улицу. Солнце стояло на горизонте. — Пробежимся на перегонки? — предложил Йокаи. Оба побежали. Сначала они бежали бок о бок, но Йокаи начал его обгонять. Роберт прибавил ходу. Йокаи явно о чем-то задумался и бежал быстрее и быстрее. Он обогнал Роберта. Роберт бежал с прежней скоростью уже минут пятнадцать. Он обернулся. Нового жильца нигде не видно. В сердце закололо, и ему пришлось остановится. Роберт прождал ещё пятнадцать минут, уже успев сделать весь комплекс зарядки. Йокаи нигде не видно. Нельзя с такой скоростью бежать так долго. Роберт сам заметил, как лицо того исказилось от усилий. Роберт отправился искать его. Хотя, наверняка, это бесполезно… Однако далеко в поисках Роберт не ушёл. Йокаи сидел на коленках в траве. Его голова была опущена, а пальцы сложены «замочком». Он о чем-то глубоко задумался? Йокаи вздохнул и посмотрел на небо. Затем его взгляд опустился и он просто смотрел перед собой, слушая стрекот кузнечиков. — У тебя всё в порядке, мистер? — спросил Каллаган. Тот обернулся. — Да, я в порядке. Ты мне не мешаешь. — Хочешь побыть один? — Нет, можешь сесть рядом. Роберт опустился на траву. Задумался о Саре. — У тебя есть жена, дети? — спросил он. Йокаи вздохнул. — Вчера ты спросил достаточно, о моей личной жизни знать не обязательно, ты и так знаешь больше, чем надо, — отрезал он, выпалив все на одном дыхании. — Ясно. А по-моему ты знаешь обо мне слишком много… — Это моя профессия, и о тебе знает весь Сан-Франсокио, — перебил Йокаи. Роберт встал и отправился к дому. — Кстати, поздравляю с оконченной книгой, — усмехнулся Йокаи и тоже встал. — Откуда ты знаешь, что она закончена? — Я видел. Роберт решил не допытываться, как и где Йокаи это видел, но поборол раздражение. — Ты говорил, что у тебя сегодня операция? — Да. — Не переживай. У тебя лицо озабоченным становится, когда вспоминаешь о ней. Судя по всему, этот человек тебе дорог. — Допустим. Йокаи вздохнул. Был ли ему кто-то дорог? Он не хотел рассказывать о себе. Завибрировал телефон. Йокаи взял трубку. Телефон был дорогим, в черном чехле. — С мистером Элдриджом. Да. — Мистер Элдридж, что там насчёт Джека? Он умирает. Я думаю, надо сначала попытаться спасти его, а потом… — голос был женский. — Наша работа важнее жизни этого человека. Прости. — Но… — Делай, что я сказал. — Ты говоришь это уже тридцатый раз. С меня довольно. Я не буду тебя слушать. — Ты хочешь провалить операцию? — Я хочу спасти человека! — У нас есть выбор: спасти одного человека или сотни тысяч. — Я не буду тебя слушать! Он важен для меня. Важнее чем ты и вся эта операция. Прощай! Можешь уволить меня, да не сможешь — сам говорил, как я нужна тебе. — Ты уволена. — Ты для меня — ничто! — и женщина бросила трубку. — Она все равно не уйдёт. А вот если провалится операция… — Йокаи побледнел. И тут он заметил, что Роберт был свидетелем всего разговора. Йокаи молча пошёл вперёд.***
Шпаги скрестились, один поворот, и шпага учителя описала круг в воздухе и упала с громким звоном. — Случилось ли что, Джордж? — учитель снял маску, — Давно такого боя не было. Выиграл, как видишь. Первый раз у меня такое. Случилось что-то? — Нет, с чего вы взяли? Просто я сегодня в форме, — ответил Джордж, поднимая шпагу учителя. — В последнее время ты вообще заметно возрос в этом мастерстве. Резко, скажу. Скоро меня учить будешь, — учитель засмеялся.***
Джордж посмотрел на часы. Времени было много. Ни с того ни с сего он вскочил ни свет ни заря, а потом ещё сообщили, что целых три лекции отменяются. Для большинства это был отличный шанс доделать свой практикум, но Джордж сделал его ещё позавчера. Джордж давно уже откровенно скучал по лекциям Каллагана. Во-первых, Каллаган тоже называл его Васаби — и это не бесило, а выходило смешно. Даже один преподаватель сеазао, что без профессора и с его дурацкой заменой Университет Сан-Францокио уже не может считаться лучшим. Он потерял своего директора и лучшего учителя, а Каллаган не успел найти себе подходящую замену. Джордж не был согласен с преподавателем и считал, что тут они загнули. И вообще, все люди просто привязываются к старому. Может, навестить Каллагана? Сказать, что студенты скучают? Почему бы и нет?.. Время есть. Джордж прихватил букет цветов для Абигейл, конфеты для полноценной картины и даже недавние фотографии студентов Каллагана. Дорога оказалась приятной. До жилья профессора было далеко, но Джордж не мог не отметить про себя, в каком красивом месте он живёт. … Весь университет кричал «Давай, Роберт! Давай, Каллаган!». Обстановка накалялась. Роберт ловко отобрал мяч и уже мчался к кольцу… Ох уж этот Майк! Роберт с трудом обошёл его, просто чудом не отдав мяч. Команда соперника настигает… Давай, Роб, в данный момент все в твоих руках! Раз, два, три… Роберт закинул мяч в кольцо. Довольный взгляд тренера, удары по плечу от команды. Роберт прыгнул. Мяч не попал в кольцо. При приземлении, все тело пронзила острая боль… Проклятая нога… Роберт поднялся и начал поправлять протез. Джордж наблюдал за ним, сидя в машине. И чувствовал, что, по непонятной ему самому причине, он не может подойти к нему. Страх, недоверие? Не может выйти из машины и поговорить с бывшим профессором. Все подготовленные слова улетели. То, что Каллаган играл сейчас в баскетбол, означало, что он навряд ли захочет вспоминать об этом. И Джорджу стало горько. От собственной непонятной трусости или из-за жалости. Он, скрепя сердце, уехал. На душе было тяжело. Прощайте, профессор!***
Тадаши бегал по всему кафе с подносом в руках, принимая заказы. А заказы сыпались отовсюду. Да и все в кафе работали, ужасно нервничая. Макото — девушка, недавно устроившаяся работать официанткой — несколько раз чуть не перевернула поднос. Кафе находилась на грани банкротства, Тадаши повторял это про себя снова и снова. И, поэтому, стоит поднажать. — Я не могу больше! Я так не выдержу! Сколько ещё существует наглых людей на свете?! — крикнула Макото, складывая грязную посуду. — Отдохни, съешь пончик, а я пока заменю, — предложил Тадаши. — Какое «заменю»?! Ты уже и так подносы чуть ли не зубами держишь! — Значит, не ной! — выпалил Тадаши, полный раздражения. — Уже и факты констатировать нельзя… — проворчала Макото. Тадаши закатил глаза и нацепив улыбку, вышел из кухни. Чтобы спастись от банкротства, нужно было помочь тёте. Тадаши вызвался, и теперь на подготовку к поступлению в Университет практически не оставалось времени. Конкурс на носу, а у Тадаши до сих пор никаких идей не было. — Надо сконструировать армию роботов официантов, которые готовят и моют посуду, пока заказы принимают, — пробурчала Макото. — Отличная идея, между прочим, только этому Каллагану что-то революционное подавай! — А просто так он тебя не пропустит? Вы вроде как друзья. — Какие мы с ним друзья? Я в детстве с ним встретился три раза, случайно, в парке, поговорили пару раз, и уже друзья? Он меня и плохо помнит, небось… И политика у него строгая. Не смогу я… Плакала моя робототехника! — Я думала, раз ты такой умный, то ты все можешь… — Я? Умный? Что заказываем? — Тадаши улыбнулся, а Макото побежала к другому столику. — Да, но раз так нервничаешь, то твой ум точно не для того, чтобы официантом работать, — бросила Макато, когда они вновь пересеклись. — Да что ты знаешь! Если эта гонка когда-либо прекратится, я буду очень рад проявить свою гениальность… У меня хотя бы будет время. Послушай, подумай за меня — что я могу изобрести такого? — ответил ей Тадаши, когда нёс блюда к заказчику. — Честно, не знаю… Да я же глупая, куда мне! — Эрудированность ни о чем не говори-о-ой! Простите, прошу! Что заказываем? Макото явно нравился Тадаши. Но самому Тадаши она казалась… Забавной. Девушкой, которая за словом в карман не полезет, любящая бейсбол так же, как и ненавидящая готовку, хоть у неё это прекрасно получается. Поэтому Макото часто сидела у себя в комнате, смотря на его фотографию в телефоне. Но в своих чувствах она так и не могла признаться. Уже было два часа ночи, когда Тадаши, наконец, закончил со своей работой. Он тихонько отправился наверх и включил настольную лампу. С грустью посмотрел на приготовленную груду учебников. Это будет очередная бессонная ночка. — Ани? — услышал Тадаши голос брата. Хиро не спал — сидел, скрестив ноги на кровати, а в руках держал фонарик и раскрытую мангу. — Хиро? Ты чего не спишь? — Тебя ждал, братец. — Зачем? Не надо меня ждать. Я спать сегодня вообще может не буду. — Я хочу тебе помочь. Так тоже нельзя, — Хиро слез с кровати и подошел к нему. — Ведь тётя может обанкротиться? Поэтому ты работаешь? Тадаши вздохнул. Начала болеть голова. — Да, Хиро. Лучше иди спать, не мешай мне… Хотя… Тебе никакая интересная идея в голову не приходила? Хиро задумался. — Нет, а что? — Ничего, — Тадаши вздохнул, — А что, если изобрести сканер, который полностью сканирует организм и может сразу указать тебе на проблемы в нем? — Не рентген, но все очень быстро, буквально за секунды, а потом результат: группа крови такая-то, вес такой-то, болезни такие-то, — подхватил идею Хиро. — Да! Все, своё задание выполнил, иди спать! — Но Тадаши… — Спать, я сказал! Хиро, не хотя, отправился в постель, а заснул буквально через пять минут, хоть то и дело бросал обеспокоенные взгляды на ширму. Тадаши лёг спать в пять часов утра. А в девять открывалось кафе. А вставать нужно было в семь. На следующую ночь Тадаши вошёл в комнату еле-еле перебирая ноги. Хиро тут же вскочил, но Тадаши не обратил на него никакого внимания. Он был бледный, с огромными мешками под глазами, казалось, что он даже похудел. Он получил выговор от Кэсс и Макото за раздражительностью и несдержанность. — Тадаши? — позвал его Хиро. — Оставь меня в покое! Марш в кровать! Живо! Хиро испуганно попятился. Тадаши вновь сел за учебники и склонился над ними. Хиро стоял тише воды, ниже травы, замерев, но не отрывая взгляд от него. Тадаши несколько раз зевнул и посмотрел на часы. Подпер голову руками. Положил голову на руки. Хиро подошел к брату и дернул его за плечо. — Тадаши! — Что? — простонал Тадаши. — Спать иди. Пижаму подать? — Сам разберусь. Тадаши просто очень медленно стянул с себя одежду и забрался под одеяло. Тадаши уснул, не успев толком укрыться. Хиро поправил одеяло, с удовольствием отмечая, что теперь он как будто старший брат Тадаши. Утром Тадаши проснулся от того, что кто-то возился совсем рядом. Это был Хиро. Он сидел на полу и что-то рисовал. — Тадаши! Привет. Можешь спать — у тебя выходной. — Что? — Я объяснил ситуацию тёте. Тётя и себе выходной устроила. — Ладно, — Тадаши с удовольствием повернулся на другой бок. — И… ты там наворотил в чертежах, — услышал он. — Я указал ошибки, но исправишь все сам!***
Хиро проснулся рано. Вставать было лень, поэтому юноша просто лежал с закрытыми глазами в своей тёплой постельке и думал о своём. Но Бэймакс стоял тут как тут. — Доброе утро, Хиро. Хиро специально не отреагировал. — Я советую тебе встать. Если ты встаёшь при первом пробуждении, это гарантирует бодрость в течении дня. А ещё советую пойти сегодня в университет. Хиро открыл глаза. — Зачем мне идти в университет? — Вы нуждаетесь в общении и в социальной жизни. Тадаши бы не обрадовался, узнав, что ты не… — Он бы никак не отреагировал бы. Он мертв. Умер, Бэймакс. Два месяца назад. Мертвые не могут что-либо узнавать и реагировать. — Но… Бэймакс недоговорил. Оборвался на полуслове. — Ты не нуждаешься в починке? — вздохнул Хиро, вставая. — Нет, Хиро. — А чего недоговариваешь? — Ты не нуждаешься в этой информации. Хиро посмотрел на робота. Гиперспектральные камеры не выражали никаких эмоций, как и должно быть. Почему же… — Я пойду в университет сегодня. Можешь уведомить об этом друзей. — Выполнено. Хиро быстро привёл себя в порядок и спустился на кухню. Кэсс как раз ставила тарелки. — Доброе утро, солнышко! — натянула улыбку Кэсс. Её взгляд был грустным. Хиро заметил это, но не подал виду. — Что у нас на завтрак? — Как всегда, — ответила Кэсс. У неё не получалось быть весёлой, улыбка даже была кривой. Вместо двух, она чуть не поставила три тарелки. Долгое время стояла, смотря на пустой стул, прежде чем пришла в себя. Вчера Хиро вернулся поздно и каким-то взволнованным. Где он пропадал? Вдруг он связался с плохой компанией? Хиро вообще ничего не рассказывает. По новостям передавали о супергероях, которые спасли пассажиров падающего троллейбуса. Кэсс только поджимала губы, стараясь не смотреть в экран. Она догадывалась, что это Хиро. Переживала за него, а он просто не доверял ей. Кэсс так скучала по разговорам с Тадаши, ведь только с ним она могла поговорить по душам, а сейчас… Сейчас она чувствовала себя одинокой. Вечером звонил Чаки, они долго разговаривали. Он счастлив со своей женой, детьми. А Кэсс на вопросы о её личной жизни лишь поджимала губы. Она боялась признать себе, что где-то в глубине души она все ещё думает о том, что было бы, если бы она согласилась. Но это чувство приходилось душить. — Твои друзья скоро заедут за тобой, — произнесла она. — Заедут? — Да. Они прислали мне СМС. — Я думал они зайдут, как обычно. Позавтракают здесь. — Кафе закрыто. Остаток своего завтрака Хиро доедал молча. Кэсс наблюдала за ним, подперев голову рукой. Тяжесть никак не спадала с сердца. Сейчас она опять займётся своими хлопотами, опять придётся притворяться вечно весёлой и оптимистичной тетушкой, у которой нет других проблем, кроме ваших пончиков. Улыбаться искренне, носить эту маску… А воспоминания во время этого дня будут сменяться одни за другим, ассоциации, знакомые… Хиро-Тадаши-Чаки-Хиро-Тадаши-Чаки… Хиро взвалил на плечи рюкзак. Кэсс улыбнулась. Хиро обнял её. — Давай, удачи. — Последний раз, — улыбнулся Хиро. И тётя обняла его, крепче, чем обычно. Каждое объятие может оказаться последним, поэтому она зарылась носом в его волосы, сдержав закипавшие в глазах слезы из-за воспоминания, которое не отпустит её всю жизнь — Тадаши. А потом она обернется и назовёт себя счастливой. Хиро вышел и помахал рукой машине Васаби, где сидели все остальные. Хиро залез в автомобиль, бросив рюкзак Васаби под ноги (вернее, на). — Ау! Он что, из микроботов?.. Что ты там тащишь?! — Бэймакса, — ответил Хиро и заулыбался до ушей. Васаби с загодочной улыбкой покрутил колесико радио. Приятная, но немного сложная музыка в сопровождении красивого, немного необычного для Японии женского голоса взмыла в воздух. В глазах Хиро мелькнул огонёк. Фред с серьезнейшим выражением лица начал плавно двигаться в такт и подпевать, зачем-то выпучивая глаза. — Аюми Хамасаки? — Она самая. — Большое спасибо! Как вы, ребят? — Мы — хорошо, — ответила Хани, — А ты как, Хиро? — Нормально у меня всё. — Я теперь — ботан! — внезапно объявил Фред. — Не видно, — отрезала ГоГо, — Но он действительно стал одним из нас. Заявился, как снег на голову, в наш Ботанский Клуб. — Я теперь с Васаби работаю! — Фред, можешь хотя бы по дороге в университет мне об этом не напоминать? — взвыл Васаби, — Я половину лекции должен ему все объяснять! — Неправда, это я тебе все объясняю. После лекций. Ты на них спишь. — Я записываю все в тетрадочку! — Или я объясняю. Некоторое время все обсуждали студенческую жизнь. Потом Фред и Васаби принялись подпевать весёлой песне, раскачиваясь и хлопая в такт. У Хиро появились подозрения, что у Фреда хороший голос… — Сегодня нет никаких происшествий. То есть нам, супергероям, вновь придётся скучать неделю… — вздохнул Фред. — Ну и хорошо, — ответила ГоГо, — Ещё несколько дней в безопасности. — А мне чего-то скучновато без приключений… — протянул Фред. — Ты какую таблетку выбираешь — синюю или красную? — спросила ГоГо. — А? Что? — Ничего. — Думаю, такого приключения, как с Каллаганом, уже не будет, — произнёс Васаби, тем временем перестраиваясь, — Если мы действительно не хотим попасть в крупные неприятности… При упоминании о Каллагане, улыбка Хиро перестала быть искренней. — Я был сегодня у него, — произнёс Васаби. — И как он? — тут же спросила Хани. Васаби пожал плечами. — Не знаю. Он играл в баскетбол. Я не удивился, что он в форме, мы же видели… Хиро закатил глаза. — Не напоминай мне о нем. Преступник, ему место в тюрьме. Тридцать секунд в машине играла только музыка. — Он не виноват… — начала было ГоГо. — Виноват. Шизофрения может быть выдумкой. — Выдумкой?! А слова Бэймакса для тебя — ничего? — Хиро, я давно заметил признаки шизофрении у него, — вставил Васаби. Все уставились на него. — Каким образом?.. — Фред прищурился. — Тадаши тоже подозревал его в этом, но надеялся, что это лишь странности профессора. — Не тяни резину, говори! — воскликнула ГоГо. — Ну, во-первых, взгляд. Иногда он находился в непонятном страхе, его взгляд постоянно блуждал и ему стоило больших трудов смотреть нам в глаза. Однажды я разговаривал с ним по поводу работы. Он немного нервничал, и я не мог поймать его взгляд. Никак. Мне страшно даже стало! Во-вторых, он иногда бормотал слова, совершенно не связанные с собой. Например, я слышал такое: «Здесь нет воды, но у меня есть нож, а ещё здесь стекольный завод. Уйди, здесь нет воды». Я был тогда в зале один, а он не замечал меня. Я удрал, стараясь поскорее это забыть. В-третьих, однажды кто-то поговаривал, что у него был ступор, когда он просто замер и не мог говорить. А ещё он вообще никому не доверял! То есть, доверял с большим трудом. Я нашёл у него нож в столе. Зачем профессору нож, оружие в столе? В… третьих уже? Или в-четвертых? Короче, еще он по непонятной причине сторонился людей в костюмах, в дорогих костюмах. Какой нормальный человек будет избегать людей в костюмах? Повисло тягостное молчание. Васаби припарковал машину. — Мне все равно. Я не успокоюсь, пока он не умрёт, — отчеканил вдруг Хиро, — А если он и псих, тем лучше его смерть для общества. — Ты спятил?! — вмиг вскипела ГоГо, — Он шизофреник, ещё и осознающий это! — Хиро, я отлично понимаю тебя, но это не выход, — спокойно произнесла Хани. — Мне все равно, выход это или нет. Я его ненавижу. — Да?! Он вообще к Тадаши не причастен! А меня ты тоже ненавидишь?! Я же тоже находилась там неподалёку, может, меня убьёшь?! — ГоГо рассердилась не на шутку. — Не надо убийцей становится! — пролепетал Фред. — Хиро, друг, я тоже его… Боюсь, именно из-за его сумасшествия, но… Убийство — это преступление. — Хиро, — Хани прикоснулась к его плечу, — Мне тоже очень тяжело. — Я вас не спрашиваю! — глаза Хиро гневно сверкнули, — Мне абсолютно всё равно, что вы скажете! Надоело, всё! Оставьте меня в покое, хоть раз в жизни! — Хиро… — начал было Васаби, но Хиро перебил его. — А ты вообще молчи! Ты ничего делать не можешь, ничего не сделал в том деле с Каллаганом! Одни фобии и страхи! Носится с тобой никто не собирается, и иди, уважай до гроба своих учителей психованных! Хиро схватил свой рюкзак и вышел. Запах цветов ударил в нос. Дышал он глубоко и часто и хмурясь, будто от боли, смотрел на небо. В здание университета все шли, как в воду опущенные и никто не смог сосредоточиться на лекциях.***
Хиро ворвался в гараж, не в силах справится с эмоциями. Сердце билось, как сумасшедшее. Его переполняла злость. «Мы были так близки к победе! Если бы они только дали мне его убить…» — проскользнула мысль. Хиро снял шлем и швырнул его на коробки. Схватил раскладную лесенку и с шумом её поставил. Он никак не мог успокоиться. Бэймакс стоял молча. Хиро снял его шлем («Будь прокляты эти неполадки!»), отшвырнул им в сторону какой-то предмет и подключил его к компьютеру. Пальцы лихорадочно перебирали клавиши клавиатуры. — Учащено сердцебиение, частота дыхания нарушена, в крови наблюдается высокий уровень андреналина. У вас сильный стресс. — услышал Хиро голос робота. — Я в порядке, — хмуро отрезал Хиро. Схватил шлем и надел его на Бэймакса. — Н-ну что, он работает? — голос Хиро немного дрожал. Бэймакс проверил. Изображение было ясным и чётким. — Мои сенсоры в полной исправности, — подтвердил робот. — Хорошо. Хиро нажал на кнопку на груди у робота. Доступ к чипам не открывался. — Эй… Что? Он начал нажимать сильнее. — Вы хотите извлечь мой медицинский чип? — Да. Открывайся! — Мои программы не рассчитаны на уничтожения. — Бэймакс, сейчас же открой мне доступ к чипам! — Вы хотите уничтожить профессора Каллагана? — Просто открой! Он снял броню с груди робота и принялся ещё яростнее давить на кнопку. — Улучшит ли ваше эмоциональное состояние уничтожение профессора Каллагана? — Да! Нет… Я не знаю, открой мне доступ! Хиро трясло, он пытался вытянуть кнопку, но не выходило. — Разве Тадаши хотел бы этого? — Мне все равно! — Тадаши запрограммировал меня, чтоб… — Тадаши ушёл! — заорал Хиро и с силой ударил по виниловой поверхности. Хиро обессилено облокотился об робота. — Тадаши… Умер… — его душили слезы. — Тадаши здесь, — услышал он ответ без всяких интонаций. — Нет. Его здесь нет, — прошептал Хиро, стараясь справится с болью. — Тадаши здесь, — повторил Бэймакс. Хиро услышал голос брата. Поднял глаза. Это были архивные записи во время создания Бэймакса. — Это первый тест моего робототехнического проекта, — услышал он его веселый голос. — Привет, я Бэймакс… Что-то пошло не так, Тадаши зажмурился и закрыл уши. — Стоп-стоп-стоп!.. …Седьмой тест моего проекта… Хиро смотрел это видео с широко раскрытыми глазами. Его брат так старался, чтобы создать машину, помогающую людям. Как он радовался, когда это вышло! На радостях, он даже поцеловал Бэймакса. —…Поскорей бы мой брат увидел бы тебя! — с теплотой воскликнул Тадаши, — Ты же поможешь многим людям, дружище. Многим. Ну что ж, это все на сегодня. Я удовлетворён своим лечением. Хиро прикоснулся к изображению счастливого лица Тадаши. Слезы катились по щекам. Ему так не хватало его!***
Пятилетний Хиро стоял перед кроватью Тадаши. Тадаши лениво открыл глаза и уставился на Хиро. — Что, опять кошмары? — уставшим голосом произнёс брат. Хиро вздохнул и кивнул. — Иди сюда, — Тадаши подвинулся, освободив Хиро место. Хиро послушано взобрался к брату под одеяло. Тадаши обнял его, гладил по голове и ласково шептал: — Ну-ну-ну, не плачь. Не плачь, все хорошо. Тадаши здесь. Тадаши здесь.***
Занятия кончились. Аико налила себе в стакан кофе и вышла на улицу. Закат. Она долго смотрела на розовое небо с золотыми облаками. Она вспомнила как это чувствуется — когда летишь на Бэймаксе. Высоко, дух захватывает, ветер волосы треплет. Аико убрала волосы за ухо, вновь вспомнив то самое чувство. Она весь день обдумывала ссору с Хиро. Он, конечно, считает, что только он единственный так страдает. А её слова не поймёт, сочтёт ложью. Да и не готов он. Придётся всю жизнь таскать на сердце эту рану… Аико увидела Хиро. Он стоял, оперевшись об бордюр и смотрел на садящееся солнце. Аико пошла к нему, но вдруг к парню подошла Этель. Она остановилась. Находилась она на достаточно близком расстоянии, чтобы их слышать и видеть. — Чего нос повесил? — спросила Этель, тоже глядя на солнце. — Оставь меня, ГоГо, тебе все равно… — Хиро, я прекрасно понимаю тебя. Прости нас. Я должна была встать на твоё место, а не критиковать. Хиро вздохнул, но ничего не ответил. — У тебя есть планы на вечер? — спросила Этель, мимоходом поправив волосы. — Есть, — хмуро ответил Хиро. — Какие? — Бои Ботов. Аико чуть кофе не подавилась. Этель выдержала паузу. — Тебя снова тянет туда? Или ты идёшь туда, чтобы встретить кого-то? — Меня снова туда тянет и да, я также иду, чтоб встретиться. — У тебя появились новые друзья? — Да. — Они наверняка лучше нас, — хмыкнула Этель. — По крайней мере, он понимает меня, как никто другой. — Это он? — Я же сказал. — И… Как зовут твоего нового друга? — Зачем тебе знать? Это имя о тебя ни о чем не скажет. — Предположим, женское любопытство. Хиро фыркнул. — Гарри. Хитрый Гарри. Или Красавчик Гарри. — Бандюга? — Скорее всего. Аико чуть стаканчик не уронила. — И ты хочешь стать на него похожим? Это он на тебя так влияет? — Я лишь догадываюсь, чем он занимается. Думаю, профессиональный вор. Он сумел украсть на глазах у всех подсвечник. Кто знает, как это у него так выходит. — Я не думаю, что он хорошая компания тебе, Хиро. — Моё дело решать, с кем водиться, понятно, ГоГо? Или Этель Томаго — это же твоё настоящее имя? Он очень хороший человек на самом деле. Он пережил тоже самое, что и я, он понимает меня. Знаешь, я не хочу больше быть хорошим мальчиком, надоело быть супергероем. Это скучно. Я хочу стать профессиональным бойцом ботов, а у меня это получиться. Вы не в праве мне указывать. — А тётя об этом знает? — Плевать я хотел на тетю! Этель умолкла. Некоторое время смотрела на небо, барабаня по бордюру. Затем отчеканила: — Вот какого ты мнения о человеке, который делил всю жизнь с тобой и счастье, и горе. У которого такая же боль, как у тебя. Продолжает заботиться о тебе, несмотря на свои проблемы, притворяется весёлой, чтобы тебя поддержать и уберечь от депрессии. Изменился ты, Хиро. Не в лучшую сторону. — Неправда. Я всегда был таким. Всегда. Аико судорожно вздохнула и поспешила уйти. Ей было очень горько. Из-за Хиро.***
— Алло? Да, я готов. Это Хитрый Гарри. Люди обычно имя в начале спрашивают. Но ты вообще не от мира сего — сама оригинальность. Перчатки? А какой идиот пойдёт воровать без перчаток? А ты уверен, что мы не прослушиваемся? Полицией, например. Да? Отчим? Н-не знаю. Да ему на меня плевать — уйду — не заметит даже. Я целиком сам своей жизнью распоряжаюсь. Почему меня не было сегодня в школе? И зачем ты меня это спрашиваешь? Готовился я. А это не подстава? Если это подстава, имейте в виду, костей потом не соберёте. У меня разговор с предателями короткий. Да? Хорошо. Но я тебя предупреждал. Гарри положил трубку и достал свои обтягивающие перчатки. Руки в них элегантно смотрятся, подумал он. Гарри посмотрел на часы. Пора. Он достал большую сумку и перекинул её через плечо. Выключил телефон. Теперь он был полностью готов. Гарри вышел из комнаты и спустился вниз. — Я ухожу, — бросил он сидящему в кресле мужчине средних лет. — Ты никуда не пойдёшь. — отчеканил тот в ответ. — Пойду. Ты мне даже не родной — чего мне тебя слушать? Мужчина не двинулся с места. — Нам надо поговорить и решить с тобой эту проблему. Проблему наших отношений. Сомневаюсь, что Вероника хотела чтоб было вот так. — Мама умерла. Мертвые не могут хотеть. — Я не говорил, что она «хочет». — Батя, у тебя проблемы? Тебе должно быть абсолютно наплевать, чем я занимаюсь. Я тебе мешаю? Могу уйти вовсе. Но это не совсем законно, так что… — В том-то и дело, что я совсем не хочу тебя выгонять. Я боюсь, если с тобой что-то случиться. Откуда у тебя деньги? Гарри нахмурился. — Ой, не надо мне этой твоей лжи про заботу твою неимоверную. В мире лжи и так достаточно. Тебе на меня плевать. — Неправда. Гарри, ты ведь собираешься совершить что-то незаконное? — Тебе должно быть все равно. Хорошо, давай так: я спасаю человека, который мне близок. Теперь ты доволен? — Как долго ты знаешь этого человека? — С понедельника. Я ухожу. — Пожалуйста. Я хочу вернуть себе сына. — Я никогда не был тебе сыном. Не надо. Не заставляй себя любить того, кого ты ненавидишь. — Ты никуда не пойдёшь. Двери я запер, а ключи у меня. Гарри гневно посмотрел на отчима. — Гарри, я понимаю, как тебе тяжело после потери кузины, но… — Я все равно не буду говорить с тобой, — отчеканил Гарри и поднялся в свою комнату. Он запер дверь и выключил свет. Достал шапочку и спрятал под неё волосы, полностью застегнул пальто. Запертая дверь — ха, не помеха. Гарри налил наушники — он всегда слушал музыку, когда собирался совершить что-то «слишком свободное» или «вызывающее андреналин» — так он называл воровство. Музыка помогает ему сосредочиться, не бояться и не отвлекаться. Гарри вылез через окно. Ловко, как кошка, цепляясь за водосточную трубу, он вылез на свободу. Спрыгнул, приземлившись на четвереньки. Сумка больно ударила по спине. Он перелез через забор и побежал к ночному городу. Туда, где его ждала остальные члены банды. — Готов? — Разумеется. Парни сели в машину и отправились в… местный музей. Машина припарковалась неподалёку. Шесть темных фигур быстро побежали к музею. Первое препятствие — забор с шипами. Гарри высоко подпрыгнул и схватился за края. Пальцы были буквально в двух миллиметрах от шипов. Гарри выполнил трюк — встал на руки и перекувыркнулся через забор. Приземлился не очень удачно — сильно ударился головой об забор, но уже внизу. В глазах помутнело. Остальные члены банды перелезли через забор, как через обычный — у них была броня. С охранниками проблем не было — в них тут же полетели дротики со снотворным. Гарри взял у спящего ключи и они вошли в музей. Опять пригодились дротики. Но один умный охранник, увидев, что случилось с коллегами, решил незаметно проследить, срочно вызывая подмогу. Камень. Каким чудом Гарри сумел его вытащить — осталось загадкой. Но пригодилась ему в основном шариковая ручка. — Готов. Идём. И тут их настигла подмога того охранника. Бандиты толкнули Гарри, а сами бросились бежать. Гарри чудом сумел не попасть в руки полиции. Он выбежал в коридор, спрыгнув в окно. Там оказалось высоко. Не обращая внимания на боль, Гарри вскочил и побежал вон из этого места, предварительно сунув драгоценность в карман. Он бежал, все сильнее чувствуя боль и запах крови. Перепрыгнул через забор, побежал к первому попавшемуся дому. — Откройте! — забарабанил он в дверь. Открыла какая-то бабушка. — Вы кто? Гарри ворвался в дом. — Никому не звонить, полиции не выдавать. Прошу вас! Гарри стянул с себя шапку и пальто и швырнул их в угол. Старушка, увидев его ранения перепугалась еще больше. Пришлось выдумывать историю, что его побили хулиганы.***
Фотографии для Хиро всегда были чем-то ценным. Сегодня, увидев фото, где они были вместе, мальчик едва сдержал слезы. Ну что за день такой? Бэймакс, увидев его дрожащие руки, сжимающие рамку, молча подошел и обнял его. Но Хиро будто не почувствовал этого.***
Роберт стоял с мокрыми руками, пока МИИР-1 надевад ему хирургическую маску. Все было готово для операции. Роберт сильно нервничал. Но здесь главное — точность. Единственный способ спасти жизнь Тадаши — это проклятая операция. Если хочешь, чтобы он жил, Роберт, если хочешь… — Желаю тебе удачи, Роберт, — услышал профессор голос Йокаи. Йокаи уходить не собирался. Он сел на табурет в углу лаборатории. — Тебе будет нужна хоть какая-то поддержка. Действительно, с ним было спокойней. Тадаши был под наркозом. Движения Роберта были уверены и точны. Ему помогали роботы. Операция длилась четыре часа. Йокаи за это время сказал ни слова, но Роберт чувствовал его пристальный, холодный и внимательный взгляд. Даже роботы боялись нарушить тишину.***
Под покровом ночи Хиро сбежал на Бои Ботов. Сегодня в здании неприятно пахло марихуаной. Воняло так сильно, что Хиро никак не мог сосредоточиться. Это был решительный бой. Гарри стоял позади него и сжимал его плечо. Хиро был готов. Лязг метала. Ухмылка Ямы. Хиро весь напрягся. Роботы уцепились в друг друга, как борцы. Мегабот не справлялся с ним. Хиро напрягся, используя все свои умения и знания в робототехнике. МЯ-3 никак не хотел сдавать. Хиро заскрежетал зубами. Все начали кричать. Все болели за Зиро. — Давай! Ну же! Не облажайся! Гарри сильно сжал плечо Хиро. Магабот взмыл в воздух. Послышался скретежет, в воздух взмыли искры. Запах жжённого метала. Робот Хиро, полностью деформированный упал. Подняться он не смог. — Наш сегодняшний победитель — Яма!