******
Эдгар Джейкобс уже не раз успел проклясть этот злополучный день, когда сопровождавшие его гвардейцы затолкали в хорошо обставленную комнату небольшого гостиничного кампуса колледжа, где успела облюбовать себе комнату командир Венцедор. Бывшему охраннику решительно не везло с того самого момента похищения летающим мутантом и попадания в плен. Сначала на его голову и задницу свалилась эта психованная остроухая особа с ее трусоватой шестеркой-рабом. Потом последовала встреча со «старыми-новыми» друзьями и этот нелепейший допрос в кабинете ректора, имитация казни, пародия на рыцарский поединок и, наконец, эта комната, напоминавшая одновременно и походный бивак солдата и роскошно обставленный будуар. Пикантность ситуации состояла еще в том, что он теперь лежал привязанный по рукам и ногам абсолютно голый на двуспальной кровати в номере с кляпом во рту! Беарнис, отпустив конвой, тщательно заперла входную дверь на ключ, затем не спеша начала снимать с себя доспехи, пока не осталась, по сути, в одних трусиках. Лифчика, как выяснилось, воительница не носила. - Я в душ, - коротко бросила она фразу связанному Джейкобсу через плечо, словно он с кляпом во рту мог ей ответить. «Какое это теперь имеет значение?» - безразлично подумал бывший охранник, пробуя хоть немного ослабить узлы. – «Бесполезно», - сделал вывод он после ряда неудачных попыток. – «Интересно, а она как представитель внеземной цивилизации знает, как обращаться с земной сантехникой?». Джейкобс, конечно, понятия не имел, что для обслуживания трофейных девайсов и захваченных удобств цивилизации на оккупированных территориях завоевательницы прибегают к услугам подчиненным им инкубов, правда, с переменным успехом. Через некоторое время девушка-ящерица вернулась из ванной комнаты… в одном фартуке на голое тело. Заметив на себе удивленный и не слишком скромный взгляд пленника, Беарнис расценила его по-своему и, густо покраснев, поспешила ретироваться на сокрытый закуток, где стоял холодильник с плитой. Последней девушка не рискнула воспользоваться, поскольку после приснопамятного короткого замыкания и пожара вчера из-за неосторожных действий одной из ее подчиненных едва не был спален весь жилой корпус. Хорошо, что тогда подоспели новообращенные монстры и инкубы, иначе было бы им несдобровать! Какой же, однако, странный и непривычный оказался этот новый мир, где о монстрах и слыхом не слыхали до их вторжения, и где имеется так много удивительных и опасных вещей, изготовленными людьми. Людьми, которые считались в их мире довольно посредственной расой по сравнению с мамоно и продвинутыми в техническом развитии карлицами! Поэтому выбор монстродевы пал на опустошение недр вполне себе безопасного холодильника, куда этим утром служба интендантов доставила часть заказанных ей фруктов и закусок из Восточной Сентории. Даже здесь, на чужбине, Беарнис как и многие другие монстродевы не могли себе отказать в рационе из числа привычных для них продуктов с родных мест. - Вот… я… для нас двоих покушать п-принесла, - заикаясь, произнесла девушка-ящерица, вернувшись с подносом, на котором были два высоких стакана с фруктовым фрэшем с трубочками для питья, шесть импровизированных бутербродов из нарезанного батона с кусочками томатов, огурцов и ломтиками красной рыбы. Однако больше всего внимания привлекал незнакомый плод, напоминавший сросшуюся краями сливу с гранатом. «Похоже на задницу, одну из половинок которой отморозили на зимнем ветру, а другую отбили сотней ударов ремнем», - невольно проскользнула ассоциация в голове у Джейкобса при виде этого чуда природы. Беарнис тем временем вынула у него кляп изо рта, дав пленнику времени отдышаться. Охранник, воспользовавшись возможностью разговаривать, не преминул возможностью повозмущаться. - Что за херня здесь происходит? Почему я в этой комнате связанный и голый? Разве после этого дурацкого поединка ты не должна была меня добить или отпустить?! – разорялся он, выплескивая наружу всю свою озлобленность и гнев от творящегося фарса. Девушка-ящерица лишь грустно потупила голову, еще больше покраснев. Наконец, она едва слышно начала говорить. - Понимаешь, так было…нужно. На самом деле изначально казни и не планировалось… Оказалось, что весь этот спектакль с допросом и поединком был нужен лишь для проверки самого Джейкобса. Командир Венцедор и так располагала всей необходимой ей информацией, в какую сторону двинулись беглецы. Через допрос и инсценировку казни Беарнис убедилась, что испытуемый является человеком надежным, преданным, который не при каких обстоятельствах не сдаст своих товарищей или близких. Это прибавило очков одобрения Эдгару в ее глазах. Что же касается поединка, то он был частью необходимого ритуала, который, впрочем имел и практическое значение. Избранник в мужья для девушки-ящерицы должен быть физически крепок и вынослив, чтобы будущее потомство было как минимум не слабее предыдущего поколения и было физически крепким и здоровым. Как оказалось, Джейкобс успешно прошел все проверки и прямо сейчас им предстоит брачная ночь. - Свадьбу торжественно отметим позже, после окончания войны, когда вернемся в мое родное селение на юго-востоке Гранхольда, - закончила с разъяснениями она. - Свадьбу?!! – выпучил глаза Джейкобс. – Ты выжила из ума! Не собираюсь я ни на ком из вас, и на тебе в особенности, жениться! Ищи себе другого идиота для этих целей, а меня оставь в покое! - Но ритуал уже был проведен и обратной силы не имеет, - спокойно возразила ему Беарнис, - теперь это наша судьба жить вместе. Уверена, что ты мне сегодня подаришь незабываемую ночь, - закончила она, окидывая нетерпеливым взглядом похоти его обнаженный член. Эдгар заметил эту искру вожделения в глазах командира пришельцев, отчего ему как-то стало неловко и неуютно. Сразу захотелось хоть чем-нибудь прикрыться. Ящеродева же решила по-своему распорядиться возникшей паузой, протянув ему бутерброд с красной рыбой. - Поешь, - сказала она. – Тебе еще понадобиться много сил… ведь у нас впереди целая ночь. Сначала Джейкобс, разобиженный на бесцеремонное обращение, порывался было отказаться от угощения врага, но потом его посетила внезапная мысль: а почему бы и нет? Надо только ослабить внимание этой ящерицы и найти момент для бегства. Надо лишь притвориться покорным и охваченным страстью любовником, коли эти существа так помешаны на сексе. А для успешного побега понадобиться немало сил, поэтому было бы неплохо перед этим хоть чем-то подкрепиться, поскольку у него с самого утра маковой росинки во рту не было. - Я бы с удовольствием… - пробормотал охранник, - но у меня связаны руки… - Ничего, я тебе помогу, - легонько улыбнулась Беарнис, поднося ему ко рту ломоть от батона с овощами и красной рыбой. – Давай, открывай рот и тебя покормлю… аааааа… «Damned!», – мысленно выругался Джейкобс, поняв, что первая хитрость не удалась. ‒ «Придется переходить к плану “Б”, когда дело дойдет до так называемой брачной ночи». Он покорился и дал себя покормить с рук монстродевы. Охранник нашел импровизированное угощение недурственным, что послужило ему слабым утешением от первой неудачи. Когда пленник съел один за другим три бутерброда и допил апельсиновый свежевыжатый сок из второго стакана, Беарнис взяла небольшой ножик и аккуратно разрезала срамный плод на две половинки. Красную она оставила саму себе, тогда как меньшую по размеру синюю протянула Эдгару. - На, - предложила девушка, - попробуй. Это… что-то вроде десерта. - Что это? – недоверчиво покосился Джейкобс на предложенную половинку плода. - Это излюбленное лакомство от наших садоводов из тех мест, где я в свое время выросла, - ответила Беарнис. – Впрочем, ныне он выращивается практически повсюду, так как пользуется бешеной популярностью среди молодых парочек, которые желают связать свою будущую жизнь надолго и прочно. Увидев его недоверие и догадавшись, что пленник опасается пробовать незнакомый ему фрукт, девушка-ящерица засмеялась и взяла в руку свою половинку плода. - Бояться нечего, хоть этот фрукт нездешний, но для людей он абсолютно безвреден. Так что ты можешь не опасаться отравления, - произнесла ящеродева демонстративно положив себе в рот красную половинку плода и тщательно разжевав ее. - Уммф, - промычала она с набитым ртом, выражая не то удовольствие вкусом плода, не то приглашение отведать оставшуюся синюю половинку диковинного фрукта. Поколебавшись, Джейкобс все же решился попробовать этот таинственный плод, вернее, его синюю половинку. Но едва он взял в рот кусочек «сливы» и надкусил мякоть, как почувствовал невыносимо терпкий, кислый и вяжущий вкус, что едва не выплюнул эту гадость. Заметив это, Беарнис, недоевшая свою половинку фрукта, быстро накрыла его губы глубоким поцелуем. Эдгар едва не захлебнулся от заполнивших его рот слюны, сладкой мякоти от красной части плода и языка девушки-ящерицы, шаловливо щекочущего его нёбо. «Fuck! Так же и подавиться недолго!», - запаниковал бывший охранник, отбиваясь своим языком от непрошеных «интервентов», покушавшихся на девственность его рта. От яростной борьбы потекшая мякоть от инопланетного фрукта перемешалась в обоих ртах, словно свежеочищенный цитрус в миксере, заполонив пряным ароматом сочного нектара все «поле сражения». В конце концов, глубокий поцелуй также внезапно прервался, как и начался. Оба «борца», свесив языки, судорожно хватали ртом воздух. Проглоченный сок, перемешанный со слюной, оказал на обоих странное влияние. Их дыхание и сердцебиение участилось в одном ритме. По коже словно пробежала сотня мурашек. Беарнис, издала томный стон, почувствовав зуд в нижней части живота и то, как ее заветная «пещерка» успела намокнуть. Что касается пленника, то, по-видимому, он чувствовал себя также, если судить по начавшемуся пробуждаться члену. - Ч-что со мной? – теряя остатки разума, произнес Джейкобс, чувствуя как его охватывает странная волна тепла, тянущая его к… прекрасной похитительнице прямо перед ним. - Это… так называемый «парный плод», - с трудом ответила ему девушка-ящерица. – Он является… сильнейшим афродизиаком специально для определенной пары. У нас… принято… его давать молодоженам непосредственно… перед брачной ночью… - Быыы-ра-ачной… но-чью-у? – промычал, охваченный возбуждением Эдгар, у которого в данный момент в животе по ощущениям словно порхала целая стая бабочек. - Довольно слов… - задыхаясь от желания, процедила Беарнис, - я хочу… тебя и не отпущу, пока ты мне не отдашь все накопившееся в тебе семя. Девушка-ящерица сорвала с себя фартук, открыв нетерпеливому и алчущему взору ее избранника ее аппетитные формы и нежно-розового цвета мокренькую киску, которая так и говорила всем своим видом: «Войди в меня!». Тело Джейкобса, словно зажившее от его разума таинственной отдельной жизнью, немедленно ответило на древний полузабытый первобытный зов далеких звериных предков человечества при виде жаждущей спаривания самки. Беарнис, видя муки жаждущего соития мужского тела, освободила ему ноги от пут, которые сотрясала мелкая дрожь. Словно в тумане, монстродева инстинктивно подалась вперед и поместила твердокаменный член пленника между своих аккуратных, но упругих грудей и начала осторожно массировать его орган. Прошло некоторое время прежде чем ее сиськи и лицо не оросила белая жидкость, бившая хлесткими струями из трепетавшего члена, точно из пожарного брандспойта. - Умм, - восхищенно облизнулась Беарнис, - похоже, фрукт начал действовать! В таком случае… настало время нам стать одним целым. - Ооох, - утробно простонал пленник, не в силах говорить что-либо членораздельно. Монстродева, будучи сама в нетерпении от жажды ощутить в себе его «дружка», осторожно приподнялась над мужчиной и уперлась обеими руками, покрытыми зеленой чешуей об его накачанный торс. Эдгар почувствовал как теплая и влажная щелка скользит вдоль его разгоряченного ствола, дразня его похоть. Не в силах больше продолжать долгие прелюдии, Беарнис начала осторожно приседать на вновь окаменевший «ствол» постепенно заглатывая его сначала краешком половых губ, затем входом во влагалище, пока окончательно не вогнала его до самого основания, с криком опустившись на таз пленника. На несколько секунд все ее тело пронзила неприятная боль, обозначив себя внешне небольшой струйкой крови, вышедшей наружу. Джейкобс этого не заметил, так его сознание в этот миг словно унеслось в потусторонний мир, а тело стало необычайно легким, гибким и податливым словно было придатком его воинственной поработительницы. - Даа!! – простонал пленник, плохо соображая, где он находится. – Только… не останавливаться, не… останавливаться. - Вот так, - с прерывистым дыханием, произнесла Беарнис. – Вот так я овладеваю тобой, как победитель побежденным. Ты… должен понимать: солдат, проигравший сражение… должен подчиниться всем решением победителя. И я доказала свое превосходство. Теперь… ты мой весь до конца и подаришь мне дитя, которая продолжит наш славный род Венцедор! И мы сделаем это здесь и сейчас! Пусть же твой «меч», что всегда был при тебе, докажет свою полезность в постельном «сражении», раз уж обычный тебе не помог! Вместо ответа Джейкобс дернулся тазом вперед, как если бы желаемая им «пещерка» обнаженной девушки-ящерицы притянула его член глубже, словно магнит к железной болванке. Беарнис начала двигать бедрами ему в такт, постепенно увеличивая скорость. Спустя некоторое время Эдгар почувствовал, как его тело как бы онемело, сконцентрировав все ощущения в одной-единственной точке, где его разгоряченная крайняя плоть требовательно стучалась у входа в матку. Его «дружок» словно жевал и массировал упругий, но беззубый рот, окуная тело и разум охранника в горячий рай небывалых ощущений. Беарнис также начала ощущать от толчков внутри нее накатывающие волны наслаждения, от которых она всем существом была вот-вот готова воспарить в небеса навстречу бесконечному счастью. Еще несколько толчков на предельно быстрой скорости и парочка, дружно исторгнув долгий стон удовлетворения, бессильно обмякла на двуспальной кровати… Спустя некоторое время, где-то посреди ночи… - Эдгар! – задыхаясь, произнес томный женский голос. – Эдгар! Не останавливайся! Давай же скорей, сделаем нашего ребенка! - Сейчас… сейчас я кончу! – отозвался такой же запыхавшийся голос ее возлюбленного. – Твоя киска так сильно меня сжимает… Аааах! В полумраке комнаты два слившихся неразличимых стороннему глазу силуэта, синхронно сжимались и сокращались, точно их движениями управлял некий дирижер. Оба хвоста возлюбленных яростно бились в перинах, не в силах выплеснуть наружу накопившееся возбуждение и страсть. Новый инкуб Эдгар разместился на краешке кровати, в то время как на его коленях сидела его любимая жена, с которой они сейчас старательно и поэтапно делали их столь желанную будущую дочку. Беарнис тесно прижалась к его торсу спиной и неистово с каким-то фанатизмом скакала на его «дружке», стремясь выжать из него все оставшиеся соки. Повинуясь инстинктам нового тела, Эдгар обхватил своими зелеными чешуйчатыми руками аппетитный груди своей супруги и, прижав девушку к себе, начал играть с ними выделывая бурный дриблинг, словно Майкл Джордан, ведущий мяч по баскетбольному полю. Хвосты парочки переплелись, лишь усилив волну удовольствия сотрясавшей их трепетавшие тела. Джейкобс, утратив вслед за прежним телом свои старые страхи и предубеждения, теперь целиком и полностью сосредоточился на тех приятных ощущениях, которые даровало ему единение с любимой. Как же теперь, однако, он хотел свою обретенную супругу во всех смыслах этого слова! Теперь он не представлял своей жизни без ее смеющихся золотисто-карих глаз, полных и чувствительных игривых губ, коротких и красных как пламя волос, ее мягкой груди и прекрасных бедер с хвостом покрытыми ставшими для него столь родными и милыми его взору чешуйками. Джейкобс испытывал такое ощущение, будто они с Беарнис всю сознательную жизнь были родней, и будут жить дальше вместе впредь долго и счастливо, пока их смерть временно не разлучит до следующего цикла перерождения, где они непременно встретят друг друга вновь и воссоединятся вместе. Но едва ли весь этот калейдоскоп чувств мог сравниться с тем, что испытывала в этот же самый момент Беарнис. Девушка-ящерица, чувствуя любовь и тепло исходящее от обретенного мужа, инстинктивно прижалась к нему, оборачивая свой чешуйчатый хвост вокруг его талии. Да, теперь ничто больше их не разлучит! Хорошо, что в комнате стало сравнительно темно и ее любимый Эдгар не видит на ее лице наворачивающихся слез счастья. Все-таки никто не должен видеть минутную слабость воина, и она должна поддерживать свой образ несгибаемой железной главы рода Венцедор. Чувствуя спиной крепкий торс мужа, Беарнис на короткий миг позволила себе отдаться ощущению слабой и беззащитной девушки, оказавшейся в могучих, но заботливых руках самца, который ради ее счастья и безопасности порвет любого недруга в мелкие клочья. Наконец-то, ее мечты о крепкой семье и долгой, счастливой жизни начинают постепенно сбываться! - Беарнис… прости любимая… я… я больше не могу сдерживаться! – простонал инкуб, чувствуя, что его пах, словно жерло пробудившегося вулкана вот-вот взорвется. - Так не сдерживайся! – ответила дрожащим голосом полным страсти девушка-ящерица. – Я уже тоже… на подходе. Давай… заполни меня всю до краев, отдай все до капли… - Уааа!! – не удержался Джейкобс, у которого уже искры из глаз пошли от желания. – Милая, роди мне ребенка! – взорвался он вместе с Беарнис в сдавленном крике, обильно оросив дрожащую ее разгоряченное лоно. - Дааа! – не помня себя от счастья, отозвалась монстродева. – Твоя густая и горячая сперма заполняет меня всю изнутри! Я чувствую, как зарождается внутри новая жизнь! Наконец-то, я вскоре смогу подержать на руках наше с тобой дитя! - И я… невероятно счастлив, - прошептал Эдгар, чье тело охватила приятная истома. – Жду не дождусь, когда смогу увидеть нашего малыша. - Ну… теперь нас отныне трое… - довольно прошептала Беарнис глядя мужу с нежностью в глаза. – А после окончания войны мы вернемся в мой дом и будем много-много заниматься любовью, пока у нас не появиться еще целая куча детишек. - Как скажешь… - удовлетворенно выдохнул бывший охранник, покрепче обнимая жену.******
В это же время, на восточной окраине Пепельных равнин Восточного Хеллгондо, у входа в Тюрьму Печати Грешников… Унылую пепельную равнину под низкими и тяжелыми свинцовыми тучами терзал резкими порывами холодный восточный ветер с кольцевых гор. Неспокойная поземка всколыхнула тысячи и миллионы мельчайших темно-серых песчинок, погнав их навстречу медленно бредущей сумрачной фигуре с большими кожистыми крыльями, которая продолжала упрямо держать курс на лежащие впереди развалины. Со стороны они выглядели как руины какого-то старинного готического собора, от которого ныне сохранились лишь остовы стен, десяток колон и парочка стрельчатых арок, которые уже начали от старости и ветхости осыпаться. Мрачная фигура демона, вернее, рослой суккубы, закутавшейся в плащ бесшумно ступила на растрескавшиеся и местами отшлифованные бесчисленными песчинками за многие века плиты собора. Она уверенно направилась прямиком к постаменту, рядом с которым стояла гигантская чаша, которая вероятно раньше служила жаровней для совершения определенных ритуалов при богослужении. Повелительница монстров, а это была именно она, приблизилась к резному камню с барельефом, где были изображены сцены многочисленных обнаженных людей и чудовищ, которые терзались вечных муках в неизвестной огненной пещере. Видимо эта композиция раньше была призвана устрашить верующих, чтобы те остереглись преступать закон, установленный самозваной лжебогиней, и продолжали денно и нощно служить делу Церкви Илиас. «Любопытно», - призадумалась Минаги, касаясь ладонью шероховатой поверхности камня, - «За столько столетий алтарь выглядит так, будто резчики по камню только вчера завершили работу, в то время как остальное строение пребывает в такой разрухе». Раз постамент остался невредимым за тысячи лет, то, стало быть, и целостность печати за последние семь веков не должна нарушиться. «Тем лучше», ‒ рассудила Повелительница монстров, ‒ «это должно значительно упростить всю работу». Белая Суккуба извлекла одну из огненно-красных склянок, которые были прикреплены к ее поясу и вылила в небольшое квадратное углубление под жертвенной чашей. Затем, нарисовав в воздухе знак огня, Владычица монстров направила накопленную энергию под жертвенник, отчего снизу вспыхнуло белое магическое пламя. Вообще-то Минаги неважно владела заклинаниями огненной стихии, поскольку при сотворении у нее были дарования от создательницы в совсем других областях, но и этого импульса было довольно, чтобы чары сработали как надо. Следующим шагом для суккубы стало рисование ромба, вписанного в два концентрических круга вокруг алтаря. От внешнего круга в разные стороны потянулось 15 остроконечных лучей звезды, со стороны больше похожей на ощетинившегося дикобраза. Для рисования Минаги израсходовала два флакона светящейся зеленой краски, «заряженной» в часы рассвета и заката во время последнего новолуния. Закончив рисовать звезду, суккуба принялась выводить пальцем имена 15 духов, призванных усилить мощь отпорного круга и получившейся фигуры. Сначала Повелительница написала по четырем сторонам ромба имена Сильфы, Гномы, Ундины и Саламандры, зафиксировав устойчивость внешней печати на все основные стихии. Затем суккуба старательно по букве каллиграфическим почерком начертала в кольце между двумя магическими кругами имена пятерых ныне забытых всеми Спящих богов, до сих пор стерегущих в незыблемости основы этого мира. Наконец, снаружи вокруг кончиков лучей звезды Минаги начертала имена шести духов главных созвездий, видимых в этом мире. - Пятнадцать лучей и пятнадцать имен… - в задумчивости осмотрела Белая Суккуба результаты своего труда, занявшего в общей сложности четверть часа. – Это должно ее удержать в пределах алтаря. А теперь… Минаги достала горсть охристого порошка и бросила его в жаровню. В эту же секунду ненадолго взметнулся высоко вверх столб зеленого огня, а затем сократился до нормальных размеров. Белая Суккуба начала по памяти нараспев произносить формулу, открывающую проход из карманного измерения, куда в течение многих веков Илиас низвергала неугодных ей бунтарей и «героев», предавших ее по различным причинам. Минаги, воспользовавшись знаниями Саферитты Сферики в области элементалистики и собственным опытом пребывания в печати после Первой войны, начала поочередно снимать магические блокировки, наложенные на постамент в последний раз свыше 700 лет назад. Каждый раз, когда снимался очередной сегмент сложной печати, из жаровни вверх взлетал сноп пламени, чтобы затем снова улечься. Повелительница монстров все это затеяла вовсе не для того, чтобы облагодетельствовать обычных пленников печати, подарив им свободу. Сегодня она удила рыбку намного серьезнее, пожалуй, самую крупную из всех, кто был когда-то заточен внутрь этой магической темницы. Закончив произносить все открывающие формулы, Минаги напоследок бросила в зеленое пламя жемчужно-призрачное маховое перо, отчего в жаровне разразилась настоящая огненная буря с протуберанцами и мини-смерчами, которые, однако, так и не вырвались за пределы чаши. - Внемли мне, Дух зломудрого познания, некогда восставший против своей хозяйки, а ныне пребывающий в сей темнице! – торжественно воскликнула Минаги, расправив свои огромные крылья во всю ширину. – Явись передо мной, ибо у меня есть к тебе предложение о сотрудничестве в обмен на относительную свободу. - Что?! – послышался откуда-то из-под земли приглушенный женский голос. – Это должно быть розыгрыш… Кто со мной желает побеседовать? Я знаю, что ты не Илиас, которая по-другому бы нашла способ надо мной торжествовать, явись она сюда. - С тобой говорит Минаги, Прародительница Суккубов, истинная их Королева, а ныне Верховная Правительница всех мамоно этого мира, - высокомерным тоном представилась она. – Что же до Илиас, то я низвергла ее и лишила власти над миром. Теперь этой самозванки больше нет! - Вижу, - послышался голос с оттенком насмешки, - что ты очень высокого мнения о своей особе. Долго же я пробыла в заточении, если ты только не морочишь мне голову небылицами… Получается, что семейка змеюк из рода Фейтберн больше не царствует в Хеллгондо или я ошибаюсь? - Последняя из династии Фейтберн пала от моей руки 120 лет назад, так как была недостойна занимать полагающееся ей место на троне, - столь же надменным тоном ответила суккуба. – Она получила то, что заслужила, ибо она была слаба и не могла повести народ мамоно к процветанию. Но это сейчас не так важно. Я пришла сюда не для ведения сентиментальных бесед, а для того, чтобы предложить тебе сделку. - Допустим, - послышался смешок от пленницы печати, - и что ты мне собираешься предложить? - Я, на правах действующей Повелительницы монстров, готова забыть о прежних распрях и даровать тебе свободу, относительную, разумеется, на моих условиях, - ответила Минаги. – Если ты дашь мне все клятвы, которые я от тебя потребую и дашь мне обязательство оказать помощь в кровопролитной войне, которую сейчас ведут не на жизнь, а насмерть мамоно, я, в свою очередь, обещаю высвободить тебя из этой Темницы. Что ты на это скажешь? - Вот как? – произнесла узница печати. – Так значит великой победительнице Илиас срочно потребовалась помощь в очередной войне, в которой она не может одержать верх. И с кем же это вы, монстры, так отчаянно боретесь? - С людьми, - нехотя произнесла Минаги, - в потустороннем мире… Белая суккуба вкратце изложила пленнице о Походе в потусторонний мир за пределами родного им измерения и причинах, побудивших ее подданных отправиться в него. Также Минаги была вынуждена изложить некоторые основные изменения, произошедшие за последние века в их мире, в том числе про демоническую энергию и Пандемониум. Крайне нехотя она упомянула и о сюрпризах, преподнесенных ей смертными, включая гибель ее лучших помощниц и владение неведомым сверхмощным оружием или колдовством, которого они явно не ожидали от каких-то там «жалких смертных». Выслушав рассказ Повелительницы монстров, пленница печати не выдержала и громко расхохоталась. - Весело же у вас тут, по-другому иначе не скажешь! – немного успокоившись, продолжила она. – Значит, вам удалось при помощи самопровозглашенной богини каким-то образом одолеть Орден, а затем и саму Илиас, после чего ваш союзник одурачил вас с обещанием дать вам силу продолжения рода без помощи человеческих мужчин? - Нам было тогда не из чего выбирать, – злобным тоном изрекла Минаги, – но мы нашли способ самостоятельно избавиться от ненужной опеки Пандемониума, затеяв этот поход в иной мир. - И, тем не менее, вы потерпели поражение, – с сарказмом произнесла узница печати. – Несмотря на все, люди безо всякой божественной помощи побили сотни тысяч мамоно одновременно, и вы с этим ничего не могли поделать. Я всегда раньше говорила, что разум выше грубой силы, техника могущественнее слепой стихии и магии, и люди в этом плане еще не раз удивят и ангелов и монстров, хотя внешне выглядят намного слабее. - Я так понимаю, - с нарастающим раздражением произнесла Минаги, - что тебе очень нравится пребывание в печати, и я только зря трачу время на разговоры с тобой. Если ты не желаешь выслушать мое предложение и явилась на призыв только лишь для отпускания острот, то я быстро исправлю свое маленькое упущение и верну тебя обратно в темницу… - Постой! – в голосе пленнице послышалась нотка тревоги и испуга. – Я готова выслушать ваши условия. Назовите их! Повелительница монстров, уловив опасение узницы поскучать еще пару-тройку веков в заточении, довольно усмехнулась. - Тогда слушай: прямо сейчас ты дашь мне магическую клятву, что ты не попытаешься ни под каким видом сбежать от меня, предать меня и моих дочерей, причинив прямой или косвенный вред каким бы то ни было способом. Ты также пообещаешь, что не предпримешь попыток переметнуться на сторону врага, пока будет идти война, а также активно помогать мне и всем мамоно с использованием твоих знаний и опыта. Если ты нарушишь данное тобой слово, то вмиг снова окажешься в этой темнице. - Я… все прекрасно поняла, - послышался мрачный голос пленницы печати. – Но я не смогу вам помочь, если буду связана по рукам и ногам всевозможными клятвами. Если вы хотите от меня действенной и полноценной помощи, тогда и вам придется дать мне хоть какие-то гарантии, которые обезопасят меня. - Ты, похоже, забываешься, ангел! – грозно свела брови Минаги. – Ты не в том положении, чтобы торговаться. - Постой, речь идет не о личной выгоде, а о возможности исполнить клятву, - нервозным тоном произнесла узница. – Ты, как нынешняя правительница монстров должна знать, что меня не жалуют ваши подданные, поскольку мы с ними были по разную сторону баррикад в прошлых войнах. Если я свяжу себя клятвой, то не смогу дать отпор могущественным мамоно, если те пожелают мне как-то отомстить. Вы можете обеспечить мне безопасность со стороны монстров, если я дам вам обет не причинять вреда вам и вашим подданным? - Хм, а это сложный вопрос, - задумчиво пробормотала Минаги. – Видишь ли, я могу обеспечить тебе неприкосновенность со стороны подчиненных мне монстров, но это не относится к слугам Падшей Богини, а также всевозможным мятежникам, не подчиняющихся мне. Но, я думаю, тебе вполне подойдет пунктик в договоре, где монстры, не подчиняющиеся мне, выходят за рамки твоей клятвы. - Но этого может быть недостаточно, - возразила узница. – Если вы с вашей стороны не разрешите мне во встречных словах обета причинять вред не подчиняющимся вам мамоно, то при попытке сопротивления таким монстрам чары обета могут сработать, отправив меня снова в темницу. Повелительница монстров задумалась над словами пленного ангела. Ей определенно не нравилась идея давать какие-либо встречные обеты, кроме обязательства не сажать ее обратно в «Темницу Печати грешников» по собственному произволу [2]. Дело в том, что если бы Минаги нарушила со своей стороны данное пленнице слово, то она теряла власть над нею и ангел получила бы полную свободу из-за разрушения чар. Узница оказалась вовсе не настолько простой, чтобы просто так без перестраховки согласиться на ее предложение о сотрудничестве. Наверняка она имела представление о чарах обета и схемах работы различных печатей, раз решила заранее подстелить соломку. Задница Илиас, просчитала же такой немаловажный момент хитромудрая курица! Наверняка догадалась, что владычица монстров явилась к ней не просто так, чтобы потом уйти с пустыми руками, и решила выжать для себя максимум возможностей. Как бы то ни было, и ангел, и Повелительница монстров нуждались друг в друге, поэтому придется договариваться. - Тебя устроит, если я дам слово, разрешив тебе запечатывать или уничтожать тех из не подчиняющихся мне монстров, которые тебе угрожают? – спросила ее Минаги. - Да, я согласна на это, - довольным тоном произнес голос пленницы, - осталась лишь одна крошечная деталь… - Какая?! Говори уже, – раздраженно отозвалась Повелительница монстров. - Я прошу от вас от вас обещания, что вы будете мне содействовать в помощи, которой я могу запросить, вроде каких-либо редких материалов или образцов, а также действовать на собственное усмотрение в сложных ситуациях, - ответила ангел. - Я могу дать тебе такое слово, но твои самостоятельные действия все равно будут ограничиваться рамками магических обетов, которые ты мне дашь, - помолчав некоторое время, вынесла вердикт суккуба. – И свои обязательства я даю лишь затем, чтобы ты имела возможность исполнить свою часть сделки. - Хорошо, я согласна, - произнес женский голос вполне удовлетворенным тоном. - В таком случае, - сотворив в воздухе пергамент, сказала Минаги, - приступим к произношению магического обета и заключению контракта, который будет действовать до полной победы или поражения в войне и в противостоянии с Пандемониумом.******
Едва были произнесены слова многочисленных взаимных обетов и заклинание, снимающее печать с пленницы магической темницы, как постамент охватило мягкое сияние, вслед за которым над алтарем возник в воздухе светящийся силуэт, похожий на шаровую молнию. Постепенно он принял очертания, близко напоминавшие человеческие, точнее, ангельские и спустя уже несколько секунд с воздуха мягко опустилась на растрескавшиеся плиты довольно высокая дама с яркими бордовыми волосами, одетая в нетипичный для этих мест белый лабораторный халат. За спиной у нее красовалась призрачная четверка ангельских крыльев. Пустынный ветер, словно приветствуя освобождение узницы, торжествующе завыл, заставив трепетать ее длинные волосы словно боевой штандарт. Почувствовав впервые за 7 веков какое-то подобие свободы, женщина-ангел не удержалась от торжествующего смеха. - Теперь ты можешь быть свободна… в определенных рамках и пределах, - сказала Минаги. – Ты будешь помнить, что любое нарушение клятвы для тебя будет обозначать автоматическое возвращение в темницу. - Верно, - невозмутимо кивнула ей женщина в халате, - но и мне потребуется с вашей стороны минимальное содействие, чтобы приступить к исполнению вашего плана. Для начала… мне необходимо наведаться кое-куда по старым моим лабораториям и, так сказать, провести там маленькую инвентаризацию. Это займет не больше, чем полдня. - Так, - кивнула Минаги, - если это необходимо, то ты сможешь отправиться куда тебе нужно. - Далее, - продолжала красноволосая дама, - мне необходимо проверить состояние всех военных мануфактур в Гранхольде. Я так поняла из ваших рассказов, что там за годы войн с этой Лескатией все стало совсем запущено, но мне все равно надо все проверить, если вы хотите скорейшего получения первых партий пехотроидов и боевых химер. - Хорошо, - кивнула Повелительница монстров, - я нахожу твою просьбу достаточно разумной и дозволяю тебе это. Что-то еще? - Да, - на губах бывшей пленницы зазмеилась торжественная улыбка. – Вы не будете мне препятствовать, если я испытаю перед боем в этом вашем потустороннем мире первую серию образцов осадных големов и пехотроидов? - О чем ты говоришь? – недовольно спросила Минаги, которая сразу насторожилась от слов своей новой компаньонки. - Я отправлю несколько крупных отрядов, которые мне удастся собрать против Яматая и вашего мятежного Зипангу, - бесхитростно заявила ангел. – Вы же не будете возражать, если я разобью ваших врагов тылу, испытав заодно на них всю убийственную мощь нового оружия? - Исключено! Абсолютно! – отрезала суккуба. – У нас с Зипангу действует временное перемирие пока длится Поход. Я запрещаю делать это. Женщина-ангел картинно развела руками, делая вид, будто умывает руки. - Но ведь выпустив меня из «Темницы Печати грешника», вы по факту нарушили перемирие с Тамамо и Гранберией, - ответила она. – Вам же прекрасно известно, что между нами не может быть мира, ведь именно Тамамо подстроила мне ловушку и запечатала в конечном итоге в эту проклятую магическую тюрьму. Королева кицуне обвинит вас в нарушении договора и ударит вам в спину, не вникая в детали ваших поступков и не станет слушать наши оправдания. Нам следует нанести опережающий удар… - Еще раз говорю: это исключено, - раздраженно произнесла Повелительница монстров. – Если Тамамо ударит, то пусть ударяет первой, нарушив тем самым перемирие и навлекая проклятие на себя. Я же подготовлюсь к возможному удару, поручив организацию отпора Лилит, которая остается здесь, на Хеллгондо. - Вот как, - хмуро ответила ангел. – Хорошо, тогда я это сделаю исключительно собственными силами, в рамках самообороны. В противном случае эти два главных врага сорвут все дальнейшие планы и я не смогу исполнить свои обязательства по контракту. - Стой! – попыталась ее урезонить суккуба, которая только сейчас осознала, какую она допустила оплошность при составлении магического контракта, допустив возможность слишком вольной трактовки разрешения на «самооборону». – Ты не сделаешь это, ясно! Война на два фронта для нас слишком опасна в такое время. Минаги была готова рвать на себе волосы от досады. Ну как же она могла пропустить подобную лазейку для этого упрямого ангела, когда вроде все столь тщательно продумала?! Теперь отступаться было поздно: она могла не помогать напрямую своему «партнеру», но запретить ей «самооборону» было также нельзя, иначе бы это грозило разрушением чар контракта и высвобождением ангела из-под ее власти. Напрасно пыталась Белая суккуба отговорить ее от затеи, так как не хотела ввязываться в неизбежную войну с такими смертельно опасными противниками, как Гранберия и Тамамо, но ангел была непреклонна. - Невозможно нормально воевать на передовой, если сохраняется постоянная угроза с тыла, - сказала красноволосая дама. – Я не смогу наладить нормальное производство големов и химер в Гранхольде, пока сохраняется прямая угроза со стороны Яматая и Зипангу. К тому же эта проклятая лиса и Огненная мечница едва узнают о моем освобождении, они не успокоятся, пока не расправятся со мной или не запечатают снова. Я вынуждена ударить по ним на упреждение хотя бы в целях самообороны. - А будь ты неладна, твердолобый ангел! – со злобой махнула Минаги рукой, поняв всю бесполезность своих усилий. – Только за свои последствия будешь расписываться сама. Я не стану ни мешать тебе, коли дала уже слово, будь проклят этот миг, но и не стану выгораживать тебя от девятихвостой. - О-о, - насмешливо протянула женщина в халате, - вы, видимо, плохо знаете Промештейн, которая, как известно, слов на ветер не бросает. Я сделаю все, чтобы ответного удара не последовало или он произошел как можно позже. Зипангу будет обезглавлен в считанные дни, даже часы, вот увидите. Повелительница монстров только и могла, что с бессилием закрыть себе лицо обеими ладонями, понимая, какого она только что джинна из бутылки выпустила, даже опутав его кучей суровых обетов. Видимо ей и ее дочерям самой судьбой предначертано попадать в безвыходные ситуации, чтобы потом, избегая одной ловушки, тут же угождать в другую еще более опасную западню. «О, Великая Девонтариэль, подарившая нам бытие!», - мысленно воззвала Минаги к последней Повелительнице монстров Первой эпохи, до воцарения в Хеллгондо семейства Фейтберн. – «Дай мне силы пережить это лихое время!». --------------------------------------------------------------- [1] Примечание автора: в каноне, в игре Monster Girl Quest: Paradox, есть и другие данные, когда Морриган в диалоге с Лукой перед сражением утверждает, что она, ее сестры и мать, намного древнее и могущественнее Альма-Эльмы, поэтому последняя не заслужила почетного прозвища «Королева суккубов»; [2] «Темница Печати грешников» (англ. Sealed Sinner’s Prison; яп. 罪人の封牢 или Zainin no huurou) - в игре MGQ так некогда называлась область, закрытая пространственная аномалия, в которую Верховная Богиня низвергала злостных нарушителей ее Заповедей, а также различных бунтовщиков против ее власти. Ближайший аналог «ТПГ» в фольклоре и мифологии - это древнегреческий Тартар, куда поместил Зевс большинство поверженных титанов.