Монстрогеддон

      С того момента, как друзья приняли предложение Кьюби идти вслед за ней в Номохару в благодарность за помощь в битве с Принцепсом Клинков, прошли целые сутки. В течение всего этого времени девятихвостая лисица вела их по зачарованным тропам, которыми могли пользоваться исключительно подданные королевы кицуне, их мужья или лица, которым они доверяли по каким-то причинам. Их новая знакомая заверяла, что дорога абсолютно безопасна и за пару дней пути с одной ночевкой в лесу или в поле они доберутся до скрытого от посторонних глаз поселения йоко и инари, где могут оказать помощь Лехе, страдающему от странного недуга или одержимости. Несмотря на то, что их компания давно ступила на этот самый тайный путь, ни Кирилл, ни остальные не заметили особой разницы между этой дорогой и прежним лесным проселком, по которому они ранее ехали до знаменательной встречи. Путь как путь – вокруг были те же живописные рощицы, цветущие луговины с медовыми ароматами, чистые весело журчащие ручьи то и дело пересекавшие им дорогу. С другой стороны им на дороге ни разу не повстречались враждебно настроенные монстры, ведьмы или големы, как это нередко бывало до этого. Впрочем, может, все дело было как раз в том, что с ними шла их очаровательная спутница.       Первое время им пришлось медленно плестись на включенных на пол-оборота двигателях, так как Кьюби долго не хотела садиться ни в один из мотоциклов или багги. Видимо, лиса испытывала недоверие ко всему новому и подозрительному или их транспортные средства вызывали неприятные ассоциации из ее прошлого. Парни этого наверняка знать не могли. Но, когда стало ясно, что такой способ передвижения не слишком-то удобен, кицуне нехотя согласилась прокатиться с ветерком на транспорте. Вопреки предложениям друзей ехать с комфортом в люльке на «Яве» вместе с Ярославом, девочка ловко запрыгнула на «Kawasaki», разместившись позади Кирилла. Кьюби мотивировала свое решение тем, что ей надо ехать впереди колонны и указывать дорогу на случай, если впереди будут перекрестки и всевозможные ответвления. На деле, когда вся группа тронулась вперед быстро стало ясно, что их новой знакомой с девятью пушистыми хвостами ехать в люльке не слишком-то удобно. Зато «удобства» в полной мере на своей шкуре ощутил Кирилл, который почувствовал, как девочка крепко прижимается к нему своим телом, обхватив его изящными ручками за талию. - К-кьюби, извини, но ты не могла бы перестать так тесно ко мне прижиматься? – покраснев, взмолился Кирилл. Лиса, услышав его просьбу, расплылась в торжествующей улыбке. - Хи-хи, как мило-о, - промурлыкала она довольным тоном, - ты так смущаешься, когда к тебе прижимается маленькая девочка… Но… ведь если я не буду крепко за тебя держаться, то я не смогу усидеть на большой скорости. Или ты хочешь… чтобы я вновь пошла впереди пешком, указывая дорогу? - Не, ты все не так поняла! – поспешно отозвался Кирилл. – Просто… мне сложно вести мотоцикл, когда меня так сильно обжимают. И да… это смущает. - Я поняла, - нарочито мягким голоском произнесла девочка, ослабляя хватку. – Но, если я не удержусь – тебе придется взять на себя всю ответственность… Шучу-шучу, - засмеялась кицуне, почувствовав как вздрогнул парень.       Когда начало смеркаться, путешественники уже разбили лагерь в урочище в небольшом лесистом распадке между холмами. Кицуне их заверила, что в эту ночь их никто не потревожит так, что друзья безбоязненно смогли позволить себе разжечь костер. Кьюби с любопытством смотрела на все их действия: как они разбивали палатки, разжигали костер с помощью коричневого земляного масла и заливали его в примус. Когда друзья получили груду раскаленных угольков, они подложили свежих дров и валежника, после чего заварили бульон из сохранившихся пакетиков и разбавили свой рацион сушеным мясом и птицей, зелеными законсервированными овощами и приправами, которыми их щедро снабдили в разное время в дорогу королева Зорина и Титания. Парни предложили лисице разделить трапезу. Девочка отказалась от овощей, однако мясо, птицу и кусочки сала она уломала за милую душу. Глядя, как маленькая хищница умильно поглощает ужин, парни переглянулись с недвусмысленным выражением лица. «Милашка», - почти единовременно проскользнула одна и та же мысль у землян об их новой знакомой.       После еды настало время неспешных разговоров. Кьюби, которая весьма неохотно рассказывала о себе, с жадностью слушала все, что рассказывали по очереди загадочные путешественники о своих странствиях. Поскольку парням тоже было, что скрывать, хитрая лиса начала осторожно выведывать наводящими вопросами о мире, из которого они прибыли и целях, которые они преследовали, странствуя по этим землям. Кьюби с первой встречи догадалась, что путники явно не уроженцы Сентории и каких-либо других мест этого мира – уж слишком нетипично они одевались и вели себя в присутствии посторонних. Кирилл, наученный печальным опытом прошлых злоключений, пересказал дозированную информацию из заготовочки о том, как они отправились отдыхать в родном мире в лес, столкнулись со странной аномалией и угодили в это измерение. Затем парни поочередно поведали о своих приключениях в Сабассе, затем в подземельях Альвланда, о встрече с Сесиль и ее трагической гибели в плену, о пропаже друга, об их пребывании в деревне Фей, про бегство от ведьм Бафомета через лес вплоть до встречи с Кьюби. Кое-какие моменты они опустили в своем рассказе, например некрасивую историю с пропажей сокровищ Нефертари, а также лишние подробности своих «подвигов» в Сабассе. Однако самое главное Кьюби уже узнала, зачем путешественникам вообще понадобилось ехать в такую даль на восток. - Вы хотите услышать, знаю ли я Тамамо? – загадочно улыбнулась девятихвостая лисица, раскрывая веер. – О, да я ее знаю, хи-хи, с незапамятных времен, также как и других Небесных Рыцарей. - В самом деле? – обрадовался Ярослав. – Вам известно, где ее можно отыскать? Вы можете нас туда провести после того, как мы решим проблему с Лехой?       Кицуне вся внутренне едва себя сдерживала, чтобы не выдать себя смехом. Ее крайне забавляло наблюдать за оживившимися парнями, которые ждали ее ответа, а между тем они даже не подозревали, что достигли цели своего путешествия. Но, если чужестранцы темнят и не договаривают все до конца, то и она может себе позволить затянуть эту игру в инкогнито. Интересно будет потом посмотреть на их реакцию, когда они завтра доберутся до Номохары. Думаю, что смогу, если будет на это время, - уклончиво ответила, наконец, лиса после подзатянувшегося молчания. – Это, впрочем, не означает, что Первопредок захочет вас принимать. На ней великая ответственность за кланы кицуне и она бывает очень занята, знаете ли… - Мы, в крайнем случае, можем и подождать, - терпеливо произнес Кирилл. – Слишком много мы отдали и потеряли ради этой цели. - Понимаю, - кивнула девочка. – Вы же еще говорили, что не знаете, где искать вашего пропавшего товарища, верно? Того самого, которого, по вашим же словам, сама Титания не смогла отыскать? И вы хотите, чтобы я замолвила словечко перед нашей королевой, не так ли? - Нет-нет, что вы! – замахал руками Кирилл. – Мы будем рады и тому, что вы согласились помочь снять проклятие с Лехи и показать дорогу до Яматая. - Какая трогательная скромность, - хитро сощурилась девочка, играя веером, - да ладно вам, не стесняйтесь. Если я буду на приеме у Тамамо, будьте уверены, я ей обязательно передам вашу просьбу, ведь это так несложно. - Что бы вы не сделали, мы будем вам в этом признательны до конца жизни, - поспешно отозвался Кирилл, но его излияния благодарности тут же остановила Кьюби. - Э, нет, высказывать благодарность за еще не оказанные услуги не что иное, как дурной тон, - произнесла девятихвостая. – Вы ставите меня в неловкое положение, поскольку на мне висит долг за вашу помощь в сражении с военными големами Гранхольда. Меня вот что больше интересует: вы говорили, что в последний день апреля вышли из дома, а на второй или третий день вы были перенесены в наш мир, верно? - Да, это было второго мая, когда вечером мы удирали по дороге от призраков, пока не угодили в светящуюся дыру в пространстве, - вспомнил события того злосчастного дня Ярослав. - Призраки? Дыра в пространстве? – насторожилась девятихвостая кицуне. – А кто-нибудь из вас помнит, как выглядела эта самая «дыра в пространстве»? - Ну, - подал голос Рыжик, - она была рваной ромбовидной формы. Ее края выглядели так, словно изъеденный молью меховой воротник, а цвет ее был переливающимся золотистым с оттенками розового. Странная, в общем, штука, похожая на облако… - Действительно странная и довольно… интересная, если судить по вашим рассказам, - задумчивым тоном медленно произнесла девочка. – Знаете, что самое удивительное в вашей истории с попаданием в наш мир?       Парни в ответ только нетерпеливо пожали плечами, мол, откуда нам знать. - Так вот, - продолжила лисица, - если сопоставить все сведения, выходит, что вы угодили в дыру в пространстве практически в то же время, когда самопровозглашенная Повелительница монстров затеяла «великий поход» в какой-то потусторонний мир, открыв туда пространственные переходы, во многом похожие на тот проход, который вы только что описали. И знаете, что еще здесь очень странно? В первый день, когда Саферитта Сферика и ее маги-элементалисты из числа беглых ведьм из Бафомета открыли порталы и воительницы Минаги сделали начальный шаг к покорению потустороннего мира, в нашем мире отметились кратковременные, но очень сильные возмущения в ткани мироздания. Наши заклинательницы из «Ордена Лунного зверя» тогда засекли в разных точках появление недолговечных разрывов в пространстве. Если сложить все факты, выходит, что вы как раз угодили в один из подобных разрывов и очутились в нашем мире. - Постой, - остановил ее Кирилл, - подобную теорию я уже раньше слышал от фараона, пусть и не так предметно разжеванную. Может, ты сможешь ответить на вопрос, над которым мы бьемся уже третий месяц. Если ты вслед за Нефертари говоришь, что разрыв, в который мы врезались в лесу в нашем мире, как-то может быть связан с порталом, открытым этой самой вашей Минаги, и побочными разрывами в пространстве, то по твоим словам выходит, что может существовать канал и в обратную сторону? - Теоретически, да, - подтвердила кицуне, - хотя этого на практике еще не проверяли на примере спонтанных недолговечных порталов. Вы, в своем роде, здесь первопроходцами будете. - Но не получается тогда, что мир, в который пошла с войной ваша владычица, может оказаться как раз нашей планетой? – встревоженным тоном решился спросить Ярослав. – Если мы из своего мира угодили в ваш через портал почти в то же время, когда ваша Минаги открыла проход в другой мир, то вероятность этой версии заметно возрастает. - Не обязательно, - покачала головой лиса. – Да, вероятность того, что Минаги могла напасть именно на ваше измерение повышается из-за отмеченного вами странного совпадения, но это еще мало о чем говорит. Кто подтвердит, что случайный портал может возникнуть не между двумя, а сразу тремя, четырьмя мирами? Импульс от заклинания Саферитты и ее помощниц был достаточно силен, чтобы случайно пробить ненадолго брешь между несколькими измерениями одновременно. А потом, вы говорите, что отправились из дома на отдых 30 апреля, так? А потом на третий день пребывания в лесу угодили в пространственный переход и перенеслись сюда, верно? - Так и есть, - подтвердили парни. - Но если судить по всем вашим шагам и значимым событиям, произошедшим здесь с вами, и сопоставить даты то, выходит, что дата вашего прибытия сюда выпадает раньше 30 апреля. То есть, приблизительно на 27 или 28 число, но никак не позже, если вы только сами не ошиблись с перечислением событий вашего рассказа. Или вы попали на несколько дней в прошлое, что маловероятно, или же вы могли попасть из некого «третьего мира», в то время как Минаги вполне могла отправиться захватывать условный «мир Б». - Или в вашем мире время течет медленнее по сравнению с нашим, - вставил Леха. - Вероятность такого не исключена, но это пока лишь догадка, - отмахнулась кицуне. – В любом случае, пока вы не вернетесь в родной мир, вы не можете с уверенностью сказать, что Минаги напала именно на него, а не какой-то там «третий план». - Ладно, - решил пока оставить эту тему Кирилл, - мы еще слишком мало знаем обо всем, чтобы быть уверенными угрожает ли нашему миру опасность. Но остается другой вопрос: способна ли ваш лидер, Тамамо, создавать пространственные переходы, как это сделала команда… как ее там? …Саферитты, - вспомнил он имя помощницы Минаги.       Услышав этот вопрос, Кьюби сразу заметно погрустнела. - Говорят, когда-то, еще до ее запечатывания Илиас вместе с остальными Первопредками она была способна на многое, в том числе и на сотворение пространственных коридоров, - со вздохом произнесла девочка. – Сейчас, имея лишь искусственное тело, Тамамо серьезно ограничена в своих возможностях. Она способна в рамках нашего мира мгновенно перемещаться почти в любую его точку. Что до возможности перемещаться между мирами, об этом не знает никто, кроме нее самой…       Парни от этой неожиданной новости мрачно переглянулись, но Кирилл неожиданно твердым тоном заявил: - Не получится так, значит, будем прорываться на Хеллгондо, где как мы слышали до сих пор остались открытые порталы Минаги и мы попытаем удачу. Мы попросим Тамамо перекинуть нас туда. Не согласится – тогда мы обратимся к альвийкам, может быть, они что-нибудь придумают.       Кьюби с удивлением уставилась на Кирилла. В ее широко раскрытых изумрудных глазах было заметно искреннее непонимание такой самоуверенности этого странного с ее точки зрения чужестранца. Должно быть, это какая-то шутка. Уж не думают же эти молодые люди, что они вот так запросто проберутся через все барьеры магии и охрану к порталам рядом с замком Повелительницы монстров? Даже если они найдут способ попасть на этот материк, превращенный в сплошную крепость, и миновать все препятствия и охрану, то как они парируют сильнейшую ментальную магию лилим? Кицуне было известно, что старшая из дочерей Минаги осталась поддерживать порядок на Хеллгондо и в Северной Сентории, пока ее мать взяла на себя руководство грандиозным походом за пределами этого мира. - Допустим, вы даже пробились к порталам, - после затянувшейся паузы начала говорить девятихвостая лиса. – Почему вы так уверены, что они приведут вас именно в ваш мир, если принять во внимание одну из версий про несколько миров, затронутых разрывами пространства? Даже если порталы и ведут на вашу родную планету, то, как вы пробьетесь через многочисленную охрану по ту сторону прохода? Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы не догадаться, что Минаги будет обязательно усиленно охранять порталы, ведь это гарантия ее благополучного возвращения домой вне зависимости от исхода ее авантюры. - Мы об этом думали, - произнес ворчливым тоном Леха. – Просто выбор у нас невелик: или ждать когда ваша правительница вдоволь навоюется в том мире, или рискнуть сейчас и попробовать прорваться на Хеллгондо. По мне, так оба варианта преотвратные, но если просто сидеть и ждать, то мы вообще ничего не добьемся. Самих нас никто здесь за ручку домой не отведет – это ясно и ежу.       Кьюби на это ничего не ответила, крепко задумавшись о чем-то своем. - Давайте готовиться спать, - предложил всем Кирилл. – Завтра, как я понял, дорога довольно длинная, так что нам понадобятся силы.       Его слова повисли в воздухе, так как в лагере раздался резкий щелчок и из облачка сиреневого дыма появился песец, который вызвал настоящий переполох среди путешественников. Песец тем временем встал на задние лапы и… учтиво поклонился девочке-лисе, отчего повидавшие многое парни едва не уронили челюсти. - Кто это?! – вытаращив глаза, выпалил «Проныра». - Не беспокойтесь, - ответила Кьюби, - это просто мой фамильяр. Должно быть, это весточка из Номохары. Подождите, пожалуйста, я скоро вернусь.       Девятихвостая лиса скрылась в ночной темноте, а вслед за ней засеменил пушистый полярный зверек. Друзья не удержались от того, чтобы озадаченно переглянуться. Девочка, тем временем отойдя на солидное расстояние от лагеря так, чтобы вдалеке виднелся крошечный огонек от костра, наклонилась над топтавшимся перед ней в нетерпении зверьком, который принес ей какое-то сообщение. Выслушав его, она крепко призадумалась. Сообщение, как оказалось, было совсем не из Номохары, а от… одного из ее агентов при дворе Минаги, енотки Ямиры. Девушка-тануки сообщала невероятные вещи, которые были слишком ошеломляющими, чтобы в них поверить. Одна касалась сообщения, будто в Гранхольде началась непонятная активность связанная с реанимацией мастерских, где производились военные големы. «Невероятность» новости состояла не в том, что Минаги вдруг потребовались големы для военных нужд – кицуне и так получила более чем достаточно подтверждений правдивости этих вестей, а в том, будто в столице Гранхольда видели в компании Повелительницы монстров живого и здравствующего ангела Промештейн. Звучало это дико. Кьюби допускала, что Минаги могла найти способ снять все печати, чтобы освободить ангела из магического узилища, но именно сама мысль о сотрудничестве двух прежних заклятых врагов со времен звучала крайне неправдоподобно.       Надо перепроверить эти данные от других верных ей мамоно в стане противника, а то в последнее время донесения от Ямиры стали вызывать все больше подозрений, что она шлет откровенную дезинформацию. Не исключено, что енотка давно стала двойным агентом, работающей на обе стороны, вернее, на себя любимую. В теории ей, как Первопредку, Ямира не могла изменить, но в любой семье, говорят, не без урода…        Вторая новость звучала гораздо оптимистичнее, но также нуждалась в тщательной перепроверке, так как раньше подобные сообщения оказывались, к сожалению чей-то неудачной выдумкой. Ее информатор случайно стала свидетелем переговоров Лилит с ее матерью, где Минаги обеспокоенным тоном якобы поручила старшей дочери связаться с ее сводной сестрой, Королевой Червей, издавна правящей в так называемой «Стране Чудес». В разговоре проскользнул момент, где Минаги велела передать своей дочери от первого брака, чтобы та тщательнее охраняла некий объект, именуемый «Узником Предка». Ямира из этого сделала далеко идущий вывод, что речь могла идти об истинном теле Тамамо, которое оставалось в печати, сотворенной Илиас до ее окончательного свержения, но бесследно исчезнувшее почти сразу после наступления Третьей эпохи. Сколько Тамамо не искала по всем материкам свое прежнее тело, оно так и не нашлось. Потом королеву кицуне отвлекли всевозможные рутинные и неотложные проблемы, особенно после ухода значительной части «старых монстров» Гран-Ноаха и Сан-Илиа на Зипангу, но она никогда не упускала возможность, чтобы предпринимать очередную попытку отыскать свое тело. Ведь только так она могла вернуть себе все прежнее могущество, став снова сильнейшей среди былой шестерки Первопредков. Но, кто-то ненавидевший Тамамо и желавший ее ослабления, успел первым извлечь из печати тело девятихвостой кицуне сразу после падения Илиас и спрятать его так тщательно, что, несмотря на долгие поиски, так ничего не было найдено. В итоге Тамамо пришлось обходиться в теле 10-летней девочки одной пятой от ее прежней силы, но и этого хватало, чтобы сдерживать амбиции Минаги…       А что если Ямира действительно права в своих заключениях и это как раз Белая Суккуба выкрала ее первоначальное тело и «сдала на хранение» одной из своих дочерей, правящей в созданном ей «карманном мирке»? Хотя доказательств, за исключением подслушанного разговора Минаги с Лилит у нее не было, такая версия была очень логичной. Нынешняя Повелительница монстров считала Тамамо одной из двух главных угроз ее власти наравне с Пандемониумом и вполне могла предпринять меры. Видать, придется тщательно готовить хорошо снаряженную экспедицию в это сумасшедшее даже с точки зрения многих монстров измерение, где правит вечный абсурд и отсутствие логики, иначе догадки так и останутся догадками. А эту Ямиру надо обязательно проверить на предмет того, является ли она двойным агентом или нет. «В любом случае, нужно поторопиться в Номохару», - размышляла кицуне. – «Правдивы или лживы эти донесения, но рисковать жизнью и безопасностью своих подданных я не имею права, особенно после того, как на меня лично устроили засаду. И горе Минаги, если выяснится, что за всеми этими нападениями стояла именно она!».

******

      Менельдарион, наигравшись вдоволь с поверженной вампирессой и, выдоив из нее почти всю жизненную силу, небрежно отпихнул ее ногой в сторону, сбрасывая ее бездыханное тело в пропасть, куда ранее скидывала неудачливых грабителей могил сама Страж. Чем позже хватятся в замке Владыки монстров исчезновения вампирши, тем будет лучше. Если, конечно, нынешнюю Повелительницу вообще хоть как-то беспокоит сохранность захоронений династии Фейтберн. А уж темного ангела это не волновало и подавно. - Так-с, дальше по плану проникновение в усыпальницу, - сказал сам себе бывший отпрыск семьи Славиных, поднявшись по ступеням к входу в гробницу Алифнессы XVI.       Ученик Падшей богини поправил на себе плащ и решительно переступил через порог усыпальницы. Пройдя по недлинному коридору он как и ожидалось оказался в «зале поминовений», где возвышалась парная статуя Алисы XVI и героя Луки, которые вместе держась за меч, нацелили его против жестокой богини Илиас. Бледные губы темного ангела скривились в усмешке при виде этой пафосной композиции. Менельдарион обошел изваяния и остановился напротив барельефа с изображением, где Алиса XVI и герой Лука стоят на вершине какой-то из высоких гор и взирают на бескрайние просторы Сентории, взявшись за руки. Если его не обманывает предчувствие, именно за этой фальшивой стеной был скрыт потайной коридор, ведущий в собственно захоронения. Темный рыцарь наморщил лоб, вспоминая всю последовательность снятия печатей, которую ему перед выходом на задание изложила Эфиран, первая этериарх Бафомета, мастер ритуальной и рунной магии. Честно говоря, он был «чайником» на данном этапе в этой области магии, как и в волшбе в принципе, но его выручила приобретенная абсолютная память после превращения в темного ангела. - Так, сначала размыкаем верхние и нижние контуры, - пробормотал он, машинально водя ладонью над слабо засветившейся блокирующей печатью на барельефе. – Затем… нейтрализуем элементы четырех стихий… ага… а теперь очередь духа северной стороны света.       Сняв первый уровень защиты, Менельдарион хмыкнул, будучи довольным собой. Оставалось разобрать узлы токов магии и отключить «сигналки», активирующие различные ловушки и намертво заклинивающие дверь. Он долго совершал какие-то пассы и жесты, понятные лишь опытному мастеру ритуалистики. Каждый раз, когда темный ангел развеивал очередную ловушку, блокирующая печать ярко вспыхивала разными цветами, словно подавала сигнал тревоги. Наконец, остался лишь последний штрих – удерживающее заклятие, закрывавшее плитой с барельефом проход в тайный коридор. Менельдарион сотворил в воздухе перед плитой знак Барбариции, хранительницы Ключей и всех сокровенных знаний, как учили его мастера в Бафомете. Знак, очень похожий на музыкальный скрипичный ключ вспыхнул желтым цветом и словно наложился поверх печати, развеивая ее. Плита с барельефом задрожала и со скрежетом отъехала в сторону, раскрывая черный зев прохода вглубь горы. - Ха! Я сделал это! – торжественно изрек темный рыцарь. – Shokosiz, Ormgam, Luddorg! – выкрикнул он слова заклинания, в результате которого весь лабиринт осветился огнем от вспыхнувших одновременно повсюду факелов. - Так-то лучше, - довольно потер руки Менельдарион, входя в коридор.       Хотя по пути ему встречалось множество развилок и ответвлений, каждый раз ученик Падшей богини безошибочно выбирал верное направление, неуклонно приближаясь к главной цели задания. Несколько раз он останавливался и переносил себя телекинезом над безобидными на вид участками тоннеля. Обычный человек, ступив туда, немедленно был бы пронзен выскочившими из пола лезвиями, провалился бы в скрытую яму с острыми кольями на дне или был бы раздавлен внезапно сомкнувшимися стенами. Однако всякий раз поистине дьявольская интуиция выручала новоявленного расхитителя гробниц. Наконец он остановился перед очередной каменной дверью с изображением величественной ламии, которую он без лишних сантиментов разнес в пыль взрывным заклятием. Когда пыль немного рассеялась, перед Менельдарионом открылся проход в просторную камеру, где на постаменте стояло два саркофага. Один выглядел как нормальный каменный гроб, в котором легко бы поместился взрослый человек. Однако соседний с ним саркофаг был совсем не таков, имея необычайную трапециевидную форму. Очевидно, что там была погребена громадная ламия, которая никак не поместилась бы в обыкновенном гробу. - Хех, вот она, усыпальница Алисы XVI, - усмехнулся про себя темный ангел, входя внутрь. Он сразу понял, какой артефакт от него требовала отыскать в гробнице Падшая богиня. Его действительно сложно было не заметить и с чем-то спутать в верхнем и нижнем мире.       Темный рыцарь уверенно подошел к каменной тумбе напротив обычного саркофага и взялся обеими руками за рукоять необычайного меча, лезвие которого состояло из переплетенных крошечных фигурок ангелов, лица которых были до неузнаваемости искажены в нечеловеческих муках. Гарда меча также выглядела весьма занятно, представляя собой опущенные вниз крылья ангела. Но более всего интересно смотрелся наконечник меча, выполненный в виде насаженного круга, символизировавшего солнечный диск. Казалось, что это оружейное недоразумение только и годилось для того, чтобы носить его на различных церемониях, так как с такой формой клинка им было в принципе невозможно наносить рубящие и колющие удары. Но Менельдарион даже не будучи искушенным знатоком холодного оружия, сразу понял, в чем состоит ценность этого клинка, посмотрев на него вторым зрением. Внутри клинка циркулировала двумя перекрученными каналами святая и демоническая энергия в виде «восьмерки». Иными словами этот чудной с виду меч был приспособлен вовсе не для разрезания плоти и дробления панцирей. Нет, этот клинок мог нанести раны астральному телу любого сильного существа полубожественного и божественного уровня, что делало его чрезвычайно опасной штукой. Что же до обычных существ и тех же монстров, то этот меч мог на время «запечатать» практически любого «старого монстра» в его «звериную» форму, тогда как «новые монстры» просто погибали от тяжелейших повреждений каналов циркуляции демонической энергии в своем организме. - Ну что ж, приятель, - насмешливо произнес Менельдарион, обращаясь к лежащему в саркофаге покойнику, - ты же будешь не в обиде, если я позаимствую у тебя этот чудесный меч? Тебе же он больше не понадобится, верно?       С этими словами темный ангел, поднатужившись, кряхтя, несколько раз потянул за рукоять, высвобождая меч, лезвие которого наполовину ушло в камень. Рывок, еще один… Духовное зрение подсказывало темному рыцарю, сколько оставалось лезвию, чтобы окончательно высвободиться из каменного плена. - Эх, раз! – сделав последний рывок, выдернул он меч из постамента.       Менельдарион поднял над головой меч, держась за рукоять обеими руками, словно торжествуя победу. Темный ангел невольно залюбовался изогнутыми линиями переплетенных фигурок, как будто он сам был мастером, изготовившим это странное оружие. Разрезав воздух перед собой, и изобразив «лилию», довольный ученик Падшей богини прикрепил меч за спиной, сдавив для верности его ремнем из драконьей кожи, и направился к выходу из усыпальницы. Менее чем через десять минут он вышел из зева горы.       Он нисколько даже не удивился, увидев темную фигуру в сутане, похожую на монахиню, давно ожидавшую его. Длинные пряди светлых волос, развевавшиеся на холодном ветру с горных ущелий, бледное красивое лицо и рубиново-красные глаза выдавали, кем на самом деле являлась эта «монашка». Менельдарион не стал выпытывать у Ильруфиэль, зачем она за ним таскалась и все время следила, а лишь спросил: - Давно уже стоишь на этом сквозняке? - Ровно столько, сколько ты затратил времени на обследование гробницы, мой милый братец, - расплылась в слащавой улыбочке Темная жрица, от которой он был без ума.       …Две темные фигурки посреди холодного, продуваемого всеми ветрами ущелья, долго стояли, крепко обнимая друг друга, и жадно осыпая друг друга жаркими поцелуями. Ветер, трепавший им плащи и кончики перьев на черных крыльях, придавал им гротескный вид сказочной птицы Рух, готовой затмить свой тенью солнце. Наконец, оторвавшись друг от друга, оба темных ангела пристально смотрели друг другу в глаза, словно пытались прочесть мысли друг у друга. - Я извелась вся, ожидая тебя снаружи, - прошептала Темная жрица, глядя на Менельдариона томным взглядом. – Ты отсутствовал там менее часа, а я уже стосковалась по тебе. - Я тоже скучал по тебе, сестренка, - прохрипел тот в ответ. – Теперь задание выполнено и нам следует возвращаться обратно с докладом к Ее Нечестивости. - Так и сделаем, - кивнула Ильруфиэль, оценивающе рассматривая трофей добытый темным рыцарем, висевший за его спиной. – И да… ты должен вознаградить свою измученную сестричку за те муки ожидания и минуты тоски, которые она здесь испытала. - Как пожелаешь, - молвил темный ангел, беря ее за руку. – По правде говоря, когда я поимел эту дерзкую сучку, я кое-что понял: тебя не может до конца заменить ни одна женщина в любом из миров. Не знаю почему, но меня все время к тебе тянет. С тобой мне всегда хорошо и… я весь в нетерпении в ожидании вечера, когда мы сможем вновь слиться воедино. - Я тоже… тоже едва себя сдерживаю, едва лишь думаю о предстоящем вечере, - с придыханием произнесла смертоносная красавица. – Давай же не будем больше дразнить наши чувства и поспешим обратно в Пандемониум, чтобы отчитаться об успешно выполненном задании. Чем раньше мы это сделаем, тем больше у нас будет времени, чтобы насладиться друг другом.

******

      Четверка гостей с Земли сидели вокруг костра и ожесточенно спорили о том, что они будут делать после посещения Номохары, когда из лесного мрака к ним вернулась Кьюби и огорошила всех неожиданным известием, что она вынуждена их покинуть, так как у нее возникли срочные дела в деревне кицуне, которые «не терпят отлагательств». - Но вам не о чем беспокоиться, - закончила свою речь девятихвостая лисица, - остаток пути в поселение достаточно прост, чтобы не потерять верное направление. На ваших чудо-повозках не составит труда добраться до Номохары завтра к вечеру. Кроме того, я оставлю кое-что для вас в лагере. Когда доберетесь до Номохары и вас остановят привратники, предъявите им то, что я вам оставлю, и они вас пропустят без лишних вопросов. А сейчас простите меня, но я вынуждена поспешить на опережение в сутки. Встретимся в Номохаре. И… удачи вам, путешественники.       И, не дав никому сказать ни слова, Кьюби ретировалась, оставив четверку друзей в полнейшей прострации. Парни некоторое время сидели у огня в молчании, пытаясь понять, что это сейчас было. На деревню кицуне тоже напали злобные големы? У Кьюби бабушка захворала? Или, может быть, на Зипангу началась внезапная вспышка бешенства? Вопросы, вопросы, вопросы… После минутного молчания тихий лесной распадок взорвался возбужденным хором голосов. - Чо за фигня щас произошла? - Куда эта чудачка сейчас упылила? - Как мы теперь отыщем путь в деревню без проводника? - Что она такого оставила в лагере? Ушла и даже не удосужилась объяснить!       Наконец, Лехе и Кириллу это надоело и они остановили эти бессмысленные споры на ночь глядя. - Пацаны, давайте на боковую, - предложил Кирилл. – Завтра, когда будем снимать палатки, непременно увидим, что для нас там оставили. Что сейчас спорить, переливая из пустого в порожнее?       Однако до утра никому ждать не понадобилось, чтобы разгадать эту загадку. Едва Дима забрался в свою палатку, как тут же выскочил из нее с криком. На шум высунулись остальные парни, откинув полог, недовольные тем, что Рыжик опять потревожил общий покой. - «Проныра», чего у тебя там? - недовольно пробурчал Леха, которого опять посетил «внутренний зверь». – Тарантула в спальнике что ли увидел? - Если б тарантула! – в тон ему ответил Рыжик. – Сами посмотрите. У меня там такое!       Кряхтя и ворча, друзья вперевалочку потянулись к диминой палатке, мысленно дав себе зарок прибить его, если там обнаружится очередной пустяк. Однако увидев, что лежало на спальнике, им пришлось отложить экзекуцию до худших времен. Перед ними лежал правильный золотой шар… из меха, размером с мяч, на которых обычно катаются дрессированные нерпы на арене Московского Цирка. Четверка землян обступила таинственный подарок Кьюби, взирая на него с большим подозрением. - Теплый… и мягкий, - растерянно произнес Ярослав, осторожно ощупав его руками. Кьюби едва сдержалась, чтобы довольно не заурчать от приятных поглаживаний и искренних комплиментов. - И это тот самый предмет, который послужит нам аусвайсом при входе в Номохару? – удивился Леха. – Чот громоздкий на вид, чтобы тащить его в руках или за спиной в рюкзаке. - Ну, это-то не проблема, все равно мы будем ехать на колесах, - возразил ему Кирилл. – Другое дело, зачем оставлять в лагере именно шар, который неудобно с собой брать именно в качестве пропуска. Могли бы дать и какой-нибудь предмет помельче, проще и более узнаваемый. - Да ладно вам обсуждать шар! – напустился на всех Дима. – Лучше помогите мне его убрать со спальника, а то как спать-то в таких условиях!       Леха смерил его притворно-жалостливым взглядом, в котором сквозила насмешка. Он наклонился над пушистой сферой с видом великого благотворителя. - А самому поднять и вынести слабо? – презрительно фыркнул он. – Для этого требовалось поднимать трех человек ради одного шара? Эх, так уж и быть, я уберу это чудо природы, чтобы не считать, что зря вылезал из спальника.       «Буян» обхватил обеими руками меховой шар, рассчитывая его играючи поднять и вынести наружу, но, к его изумлению, он этого не смог сделать. Этот комок шерсти словно весил целую тонну! Кирилл и Ярослав, не понимая произошедшего, вылупились во все глаза на товарища, решив, что он ни с того, ни с сего придуривается. Леха озадаченно почесал затылок гадая, что это такой за предмет, который Кьюби им велела доставить в Номохару для пропуска. Она что, издевается? Тут не четверка путешественников требовалась, а целый подъемный кран, чтобы сдвинуть с места это недоразумение. Так ничего и не придумав, Леха попытался вновь приподнять «подарок Кьюби», основательно растерев руки, как спортсмен-тяжелоатлет перед поднятием штанги. На этот раз ему это удалось. Однако на руки навалилась давящая масса, словно он держал в руках куль, набитый пудовыми гирями. - Ни хера себе… - прокряхтел Леха, с трудом перетаскивая пушистый шар за пределы палатки. – Черт, какой тяжелый, блин! Весит как жирный бегемот…       «Что?!! Я такая тяжелая?! Как жирный бегемот?!», - в ужасе подумала Кьюби, оскорбленная его нелестными эпитетами до глубины души. - Ооох, - крякнул «Буян», сбрасывая груз на аккуратно сложенный брезент в кузовке квадроцикла. – Чтоб я еще подобную фигню за другими таскал! – бросил он в сердцах.       «Как грубо!» - возмутилась про себя лиса, почувствовав сотрясение от падения в кузов. - Он что и взаправду такой тяжелый? – усомнился вдруг Ярослав, подходя сзади к багги. – Этого просто не может быть. Да и зачем Кьюби нам оставлять такой балласт, который даже поднять нельзя. - Ну давай, профессор, поднимай, - ехидно заметил Леха. – А мы постоим, поржём в сторонке.       К удивлению «Буяна» Ярослав без особого труда взял в руки золотой шар из кузова, словно тот был изготовлен из ваты и без проблем удержал его. - Да нет, не такой уж он и тяжелый, - произнес Ярослав, глядя со странным выражением на лице на Леху. – Вполне можно доставить его до деревни, как нам наказывала Кьюби. - Постой, это должно быть какая-то ошибка… Не может быть, чтобы ты его так легко поднял, я же отлично помню, что он весил дохренища, - пробормотал «Буян», вырывая из рук у друга пушистый ком. - Аааааай, б#я! – не своим голосом взвыл «Буян», выронив от неожиданности меховой шарик прямиком себе на левую ногу. Едва он взял из рук Ярослава золотой ком, как снова почувствовал чудовищную тяжесть и, как следствие, не удержал его в руках. - Ты чего? – удивился Ярослав, легко и непринужденно поднимая с его ушибленной ноги невесомый шар. – Странный ты какой-то сегодня…       Леха, едва не отталкивая друга, отступил два шага назад, уставившись на него как на пациента лепрозория. В его голове все смешалось. Этого не может быть в принципе, чтобы в одних руках предмет весил чуть ли не центнер, а в других был словно пушинка. Что-то здесь нет так. Разве что, пришла ему на ум мысль, здесь не обошлось без магии… «Хе-хе», - послышался в его голове недобрый смех темного двойника, - «я ведь говорил, что ты чмошник и лузер». - Заткнись, заткнись! – яростным шепотом начал его гнать из сознания Леха, уставившись на «Дока» странным невидящим взглядом. - Эй-эй, полегче, это же я, - попытался одернуть его Ярослав.       Взгляд Лехи вновь сфокусировался, приняв нормальный вид. Парень стоял, чуть дыша, весь покрывшись холодным потом. - Извини, - сухо бросил он фразу, глядя в землю. – Что-то я сегодня устал. Пойду что ли покемарю.       Кирилл, Дима и Ярослав многозначительно переглянулись, провожая друга взглядом. Его унылый вид, плетущегося в свою палатку, явно обеспокоил всю компанию. - Нам определенно надо поспешить завтра в Номохару, - сказал вдруг Кирилл. – Я уже давно наблюдаю за Лехой и мне его причуды с каждым днем нравятся все меньше и меньше. Завтра выходим едва рассветет, так как видно, что времени у нас теперь в обрез.       Перед тем как уйти вслед за остальными в свою палатку, Ярослав забрал с собой пушистый шар и бережно понес его в руках к себе. «Не знаю, что там думают о нем остальные и зачем именно такой пропуск оставила Кьюби, но на эту ночь я найду ему куда более ценное применение», - рассуждал сам про себя «Док», занося его в палатку. Раздевшись до футболки и трусов, он собрался залезть к себе в спальник, но прежде взял золотой шарик и поместил его на изголовье. «Так, где там моя старая наволочка», - начал искать он в своих вещах, чем бы накрыть импровизированную подушку. Отыскав, наконец, прочную расшитую золотыми фазанами оболочку для подушек, он принялся поспешно натягивать ее на пушистый мячик, то и дело, похлопывая его по краям, чтобы подогнать ее под нужную форму. «Эй, что-то воздуха стало здесь мало», - забеспокоилась лиса. – «Словно бросили мне одеяло». Закончив с приготовлениями ко сну, Ярослав удовлетворенно крякнув, с размаху бухнулся головой в мягчайшую и теплую подушечку. - Ай, больно же! – пискнула девчачьим голосом его «подушка».       Парни уже успели утонуть в сладких чарах Морфея, когда в тихий ночной час лес разорвал истошный крик: ААА-АА-А-А-А-А!!! - Да ядрёна-матрёна, - выругался Кирилл, подскакивая с постели, будучи злым как пес, - когда же это прекратится?!       Выскочив из палатки, как и все остальные к кострищу, он увидел посреди лагеря при свете догоравшего костра напуганного Ярослава в одной футболке и трусах. - Что это за шутки?! – потерял самообладание Кирилл. – Посмотри, какой час! Вы что, сговорились все, чтобы не дать остальным нормально выспаться?! - Извини, «Царь», но… но, Леха прав, с этим подарком девятихвостой лисы что-то не так, - залепетал Ярослав. – Он… разговаривает. - Аррргх, - прорычал от бессилия Кирилл, затопав к палатке Ярослава. – Если я только увижу, что это очередной выпендреж, то обещаю: я вам жизнь устрою!       Он отдернул рывком полог палатки и застыл в оцепенении, не в силах вымолвить ни слова. - Кьюби! – воскликнул он, когда к нему вернулся дар речи. – Что ты здесь делаешь?! У тебя же вроде как возникли срочные дела в Номохаре!       За спиной у Кирилла у входа в палатку уже столпились любопытствовавшие парни, привлеченные поднятым шумом. Как бы это невероятно не звучало, но посреди спальника сидела насупившаяся и растрепанная девочка-лиса. Она смутилась, оттого что все застали ее в столь нелепом виде. - Простите друзья, - потупилась взглядом кицуне. – Простите, что я вас не стала ставить в известность и без вашего ведома следила за вами. Прежде чем пропускать вас в деревню кицуне, я была просто обязана вас проверить, скрытно наблюдая со стороны. В последнее время к нам засылали всевозможных лазутчиков и диверсантов из Хеллгондо или Пандемониума под видом обыкновенных селян и мы вынуждены теперь предпринимать меры. - Как?! – поразился этому Ярослав. – Неужели помощь в бою теперь не является достаточным доказательством отсутствия враждебности с нашей стороны?! - Увы, но это так, - покачала головой Тамамо. – Вражеские лазутчики для того чтобы к нам проникнуть, стараются изобразить собой олицетворение дружелюбия, ведь им нужны прежде всего сведения о наших слабостях и только потом прямое нанесение ущерба. - Да ладно, - произнес ворчливо Кирилл. – В Альвланде под предлогом безопасности нас так и вовсе засадили за решетку, так что нам не привыкать. Единственное, что хотелось бы в дальнейшем, так это меньше недосказанностей и половинчатых намеков со стороны «друзей». Я хоть могу надеяться считать вас за друга или мы все еще выглядим как шпионы?       Услышав нотку обиды за проявленное недоверие, лисица почувствовала себя виноватой, но деваться было некуда – безопасность ее подданных была превыше всего. Кьюби подняла голову, прямо посмотрев широко раскрытыми глазами на хмурого лидера чужестранцев, и сказала: - Пожалуйста, не сердитесь, если вас задела моя недоверчивость, но нам действительно в эти дни много кто угрожает, поэтому мы вынуждены зачастую поступать таким образом. Я сегодня лишний раз убедилась, что вы хорошие ребята и не замышляете никакого зла против инари и йоко. Обещаю вам, что после того, как вашему другу окажут помощь в Номохаре, я сама покажу вам дорогу в Яматай, а если понадобится, то и на Зипангу.

******

      Этим временем, пока четверка героев пробиралась в Номохару тайными тропами кицуне вместе с их новой девятихвостой знакомой, а в девятом круге Пандемониума надувшийся от гордости Менельдарион принимал поздравления Падшей богини по поводу первого успешно выполненного задания, в разграбленной усыпальнице Алисы XVI происходили воистину загадочные вещи. Вся погребальная камера осветилась ярким режущим светом, источником которого являлось нечто, прятавшееся под крышкой прямоугольного саркофага, из щелей которого между крышкой и самим гробом пробивались освещавшие все вокруг лучи. Существо, много лет запечатанное в чужом захоронении, явно рвалось на волю, едва почуяв ослабление защиты после изъятия магического артефакта, зловещего оружия, способного ранить ангелов и даже самих богов. Вся гора уже тряслась от охвативших ее подземных толчков. В самой камере в эпицентре разразившегося магического катаклизма со стен начала осыпаться мелкими песчинками штукатурка и отваливаться фрески. Пара опорных колонн, не выдержав вибрации, обросли паутиной трещин.       Еще немного… и крышка саркофага с грохотом отлетела в сторону, ударившись о стену и расколовшись на несколько обломков. Словно живая звезда, ослепительно сверкавшая изящная женская фигура взмахнула призрачными крыльями и взмыла ввысь, пробиваясь напролом наверх к свободе. Существо охватило ликование, что ее больше ничего не сдерживает в этой постылой погребальной камере, служившей ей тюрьмой и убежищем. Дело за малым – нужно поскорее оказаться снаружи и собрать необходимый минимум святой энергии, рассеянной по всему миру. Тогда можно уже и строить все дальнейшие планы.       Находившаяся в другом измерении на троне Падшая богиня неожиданно почувствовала мощную волну возмущения в силе. «Надо же», - удивилась она. – «Где-то в верхнем мире оживились токи светлой энергии, устремляясь словно водоворот в одну точку. Прямо как четыре века тому назад, когда моя младшая сестрица решила снова пошалить. Хм… значит, все-таки мой расчет удался и я не ошиблась с нужным местом, послав туда моего верного ученика». - Ваша Нечестивость, госпожа! – послышались взволнованные голоса Ильруфиэль и Менельдариона закончившие как раз отчет по выполненному заданию. – Простите за нашу дерзость, но нам показалось, что с вами что-то не так. Позвольте нам, детям вашим и недостойным рабам узнать, что тревожит нашу Вседержительницу?       Падшая богиня, услышав обеспокоенность своих самых верных слуг, только усмехнулась. Разумеется, они не знали всех деталей ее поручения. Это было не простое испытание, а тонко рассчитанный шаг в ее долгой партии против самозваной Повелительницы монстров и всех, кто мешал ее возвращению в миры смертных, чтобы занять подобающее место как Творцу и Истинной Богини, дабы править Вселенной вечность. Итак, первая фигура выдвинута в центр доски и, столкнувшись с некоторыми проблемами, скорее всего, отправится на поиски нового источника для восстановления своей былой силы. И тогда она неизбежно столкнется со своим давним и злейшим врагом, увязнув вместе с ней в бесконечном противостоянии. Тогда никто не сможет помешать под шумок ее верному Апостолу Тьмы постепенно набрать силы и исполнить свое предназначение, покуда сильные мира сего вцепились друг другу в волосы где-то вдалеке. Оторвавшись от размышлений, Падшая воззрилась на смиренно склонившихся у подножья трона двух маленьких фигурок темных ангелов. - Скажи мой юный ученик, тебе известно, что это за меч, который ты только что добыл? – спросила она, пристально глядя в глаза Менельдариону. - Ну… когда я его вынимал из пьедестала, я почувствовал перекручивавшиеся в нем каналы демонической и святой энергии, позволявшие в одинаковой степени наносить вред и «темным», и «светлым» созданиям. Я еще тогда удивился, как такое оружие, родственное скорее для этого измерения, могло оказаться в той усыпальнице? - На твой последний вопрос очень легко ответить, ученик, - усмехнувшись, ответила Падшая богиня. – Этот меч является очень древним артефактом, изготовленным из тел и душ 666 падших ангелов еще в незапамятные времена в предначальной эпохе тысячелетия назад. Он, как ты только что сказал, был предназначен, чтобы разить им ангелов и прочих светлых созданий целью уравнять шансы для первых монстров, которые вели тогда войну не на жизнь, а на смерть против узурпаторши Илиас. Я, не будучи в силах тогда самолично помочь своим чадам, изготовила собственными руками это оружие из тел и душ пленных ангелов, пропитанных темной энергией, придав ему способность ранить и запечатывать любых сильных сущностей [1]. К сожалению, артефакт получился настолько действенным и сильным, что, оказавшись в недобрых руках, он мог с равным успехом причинить вред и моим монстрам. Такова была цена и риск за обретение столь эффектного оружия. - Но… как этот клинок оказался вдруг в гробнице одной из правительниц монстров-отступников? – не удержалась от вопроса Темная жрица. - Это долгая история, о которой недосуг сейчас рассказывать, - произнесла Падшая, голос которой гулко раскатывался эхом по всему тронному залу. – После поражения Кайгорвэн, моей дочери и самой первой Повелительницы монстров, этот клинок несколько раз переходил по наследству между следующими правителями Хеллгондо как символ власти над всеми мамоно, пока бесследно не исчез незадолго до окончания Первой эпохи. Лишь 12 веков спустя одной из моих верных Темных жриц удалось отыскать «Сияние ангела» в закромах храма лжебогини войны и передать одному подающему надежды герою по имени Генрих, чтобы плавно подтолкнуть того восстать против Илиас. Однако та оказалась слишком хитрой и осторожной, чтобы дать потенциальному врагу набрать достаточно сил и отправила сотни валькирий вместе со своим серафимом Микаэлой, чтобы наказать ослушника и препроводить его в свою магическую тюрьму на востоке Хеллгондо. Это было в скором времени исполнено, а клинок снова канул в неизвестность, пока он через множество промежуточных владельцев не оказался в руках одной из представительниц династии Фейтберн, после смерти которой был погребен вместе с ней в ее скальной усыпальнице. Путем долгих вычислений и сопоставлений отрывочных сведений мне удалось установить местонахождение «Сияния ангела» и отправить тебя туда, мой юный ученик, чтобы вернуть принадлежащее Пандемониуму по праву. - После стольких лет это мощнейшее оружие снова в наших руках, - торжественно продолжала Падшая богиня. – И я предоставляю тебе честь носить этот клинок, ученик, ибо сильнейшему из моих темных рыцарей нужно достойное оружие. Используй его, чтобы разить всех, кто противится грядущему мировому порядку, и не посрами имя твоих предшественников, защищавших мамоно в древние дни их славы.       Темный рыцарь, уперев клинок кончиком в каменный пол, встал на одно колено, склонив голову перед хозяйкой Пандемониума. - Я клянусь с достоинством нести это оружие и не щадить врагов Вашей Нечестивости! – торжественно дал обет Менельдарион, бряцая доспехами. - Чу-удно, сла-авно, - растягивая слова, похвалила со странной интонацией богиня его рвение. - А теперь можешь быть свободен, мой юный ученик, пока я тебя вновь не призову вместе с Ильруфиэль. Идите, дети мои, и хорошенько повеселитесь. Я вижу, как вы жаждете насладиться поскорее, познав тела друг у друга, утопая в океане сладострастия. Ступайте и помните, что противление влечению плоти есть тягчайший грех и извращение самой природы жизни.       …На самой вершине горного ледника северного хребта Хеллгондо, на высоте, куда изредка залетают орлы, стояло прекрасное существо, сотканное из самого света. На ней были чистые белые одеяния, похожие на римскую тунику, гармонично сочетавшиеся с белоснежными крыльями девушки, от которой веяло теплом, любовью и светом, согревающим самые суровые сердца, от которой на хладных и безжизненных камнях вокруг почил дух благости и умиротворения. Крепкий ветер, бывший полновластным господином на этих вершинах, перебирал ее светло-золотистые волосы, но девушка на него обращала не больше внимания, чем на жуткий холод, бывший на этой высоте. В ее ярко-синих глазах, похожих на чистое безоблачное небо, казалось, отразилась всемирная печаль и скорбь за судьбы этого искалеченного мира.       Существо направило свои помыслы к душам смертных, которые все еще обитали в этом измерении. Ее сердце наполнилось горечью от того, насколько мало здесь их осталось и того ощущения опустошения и безысходности, царившей в их душах. Увы, с ее остатками былой силы она не могла больше их защитить. Даже следов присутствия ангелов и валькирий она больше не ощущала в этом искалеченном мире. Почувствовав вибрацию сразу нескольких каналов Силы и чистой энергии, она инстинктивно потянулась в сторону, куда стягивались многочисленные потоки. Ее взгляд остановился на Замке Владыки монстров, казавшемся с этой крыши мира совсем игрушечным, и вперился в зиявшие отверстия порталов, которые открывали дорогу в иное измерение. Внезапно девушку пронзила острая боль через все тело. Она только что уловила смутные отголоски мыслей, эмоций и самых отчаянных желаний людей из иного мира. Великого множества людей – не чета здешнему человечеству в годы его процветания. Белокрылую красавицу словно окатило волнами нездешнего океана множества душ: праведников и грешников, взрослых и детей, богатых и сильных, забытых и убогих. В том далеком мире происходила страшная по накалу силы и эмоций борьба не на жизнь, а на смерть с могущественным врагом, с которым доселе их планета ранее никогда не сталкивалась. Она должна, просто обязана помочь этим людям, раз уж не удалось исцелить этот мир от тлетворного влияния монстров, внесших искажение в изначальный Замысел. Решено, она отправится через пространственные коридоры на полыхающую огнем сражений планету и начнет все сначала, совершив реванш. Новый мир, новый Рай, новые ангелы, новые правила и заповеди для заблудшей паствы, нуждающейся в строгой материнской заботе их Богини.

******

      Было примерно без десяти минут четвертого часа вечера 29 июня, когда зачарованная дорога между сетью скрытых поселений кицуне вывела путешественников к Номохаре. Это поселение, в котором проживало около 600 кицуне с их мужьями и детьми и некоторое количество других зверо-мамоно, вроде ооками, гебу-дануки и некомат, было расположено почти на полпути по Большому приморскому тракту из Яматая в Порт-Наталья. Если быть точнее, то сама Номохара отстояла несколько в стороне от дороги, вытянувшись полумесяцем на южном склоне холма Мидзусёхон, на вершине которого стоял большой храм Первопредка, хранившего местность от любых враждебных посягательств на жизнь и покой ее обитателей.       Едва на горизонте показались первые домики, Кьюби попросила друзей сбавить скорость и оставшееся расстояние до ворот проехать помедленнее, чтобы лишний раз не будоражить привратников и «Видящих» мико, которые старательно отслеживали, чтобы никто посторонний не смог прорвать без спросу завесу и проникнуть в деревню. Ярослав, окинув взглядом панораму местности, заметил, что «скрытое поселение» при заходе с юга от холма видно как на ладони и еще удивился, как же тогда на нее не натыкаются случайные путешественники, на что Кьюби ему пояснила: - Вы видите все как есть, только потому, что вы идете со мной и по тайному пути. Любой другой путешественник, если он не является одаренным в области ясновидения и магии иллюзий, на южном склоне холма видит лишь заросли терновника и ничего больше. Теми, кто способен отличать иллюзии от реальной местности, занимаются как раз хранительницы местного храма.       Когда до изящных деревянных ворот-арок, обозначавших въезд в деревню, оставалось каких-то несколько десятков метров, Кьюби проворно спрыгнула с «Kawasaki» Кирилла и пошла впереди колонны так, чтобы привратникам было ее хорошо видно. Как ни странно, стражниками оказались вовсе не кицуне, а люди из числа тех, кто являлся мужьями живущих здесь мамоно, либо тех, кого приютили сердобольные инари от гонений со стороны Повелительницы монстров. Первый рефлекс стражи, напомнившей парням солдат-асигару из исторических фильмов про средневековую Японию [2], был попыткой преградить дорогу странникам на грохочущих железных повозках, но при виде девятихвостой лисы они резко переменили мнение и расступились, кланяясь ей в пояс. Из небольшого домика, служившего сторожкой вышел немолодой капитан стражи навстречу путникам и поприветствовал Кьюби, сказав, что ему велено передать, что Нанаби, Гранберия и ее ученик-оруженосец вчера прибыли в Номохару и с нетерпением ждут ее возвращения. Очевидно, что эту странную девочку здесь практически все знали – не могли не подметить путешественники. - Следуйте за мной, друзья, - гостеприимным тоном указала им Кьюби. – Нам прямиком в центр поселения, к постоялому двору «Хосидама» или «Звездный шар» [3]. Остановимся там ненадолго: его хозяйку, семихвостую инари и ее четырех дочерей я знаю с незапамятных времен. Заодно заглянем в храм, где нас встретят мои старые знакомые и верные соратники.       С этими словами кицуне уверенно двинулась по центральной улочке деревни, плавно огибавшей пологий склон холма. Номохара была четвертым поселением мамоно, после Фарафры, Лейрсхабна и деревни Фей, посещенном друзьями в этом мире, которое разительно отличалось от всех ранее увиденных. Если Фарафра запоминалась своим подчеркнуто «ближневосточным» колоритом, Лейрхабн выглядел миром победившего стимпанка, деревня Фей напоминала сказочный мирок из детских сказок про «Волшебника страны Оз», то Номохара выделялась тем, что была отдаленно похожа на глубокую китайскую провинцию с патриархальным бытом и уклоном. Впрочем, было бы неправильно назвать поселение копией Японии и Китая, скорее здесь была гремучая смесь Восточной Азии с джексоновским видением Хоббитшира с его сытой и ухоженной сельской пасторалью. Больше всего поражала в этом поселении чистота, опрятность и трогательная забота местных жителей в стремлении украсить свои дома и участки цветущими насаждениями. Номохара буквально утопала в цветах на фруктовых деревьях, кустарниках и аккуратно подстриженных лужайках. Это великолепие было хорошо видно даже, несмотря на то, что большинство строений деревни выходили глухими стенами на главную улицу, тогда как большинство окон выходили во внутренний двор с садом, где и цвели многочисленные насаждения. Было заметно, что селяне очень ценили чистоту, уют, а главное, не любили выставлять напоказ свою личную жизнь, заботливо пряча ее за высокими заборами. Единственным исключением были общественные бани с горячими источниками, куда каждый вечер любили собираться инари и йоко вместе со своими мужьями и дочерьми, чтобы обменяться последними слухами и посплетничать за чашкой ароматного чая и жирнейшего, ароматнейшего тофу, от которого все лисицы были без ума.       «Звездный шар», где намеревались остановиться путешественники, был как раз таким заведением, совмещавшим в себе гостиницу и горячие источники. Инабикари, хозяйка заведения, милейшая и доброжелательная инари встретила гостей радушно, тем более, когда увидела Кьюби в их сопровождении и предложила им сразу несколько вариантов размещения: либо четыре отдельные комнаты, либо два четырехместных номера на втором этаже всего по две серебряные монеты за сутки с постояльца. Кирилл удивился, спросив, почему нельзя всех затолкать в один четырехместный номер, на что Инабикари уклончиво сослалась на множество свободных номеров и стремлении заботиться о комфорте гостей. Невиданные в Номохаре мотоциклы и багги хозяйка дозволила поместить в примыкавшем к гостинице большом каретном сарае. После этого Инабикари хлопнула в ладоши и негромко позвала: «Хикари, Камомиру, Сейя, Акане! У нас гости!». Перед матерью предстали очаровательные девушки-лисички, имевшие серебристый окрас шерсти на ушках и хвостах, которых, к слову, у самой старшей насчитывалось уже целых три. - Девочки, - распорядилась их мать, - возьмите вещи наших постояльцев и отнесите их наверх в 26-й и 27-й номера. - Постойте… - обернулся Ярослав в поисках Кьюби, но ее к этому моменту и след простыл. - Извините, мы сами, - попытался возразить Кирилл, увидев, как рюкзаки с грузом под 10-12 килограмм заставляют таскать хрупких девушек, но инари только снисходительно улыбнулась. - Не беспокойтесь, они отлично знают свое дело и ни за что не стали бы обслуживать людей, которые им бы не понравились, - поспешила успокоить их хозяйка постоялого двора.       Кирилл открыл было рот, чтобы вежливо отказаться, но его слова так и повисли в воздухе, когда он увидел, как легко и непринужденно хозяйские дочки подхватили рюкзаки и сумки, да понесли их в номера, словно они были набиты поролоном. Хотя, как успел уже подметить каждый из парней, им было не впервой видеть проявления недюжинной силы большинства мамоно. Друзьям оставалось лишь следовать за юными инари в отведенные им комнаты. - Спасибо вам огромное, девчата, - искренне отблагодарили их Ярослав с Кириллом, на что те только тепло улыбнулись и ответили учтивым поклоном, согласно местному этикету. - Не надо благодарить, - ответила та из девушек, что была постарше других, названная Хикари, - мы всегда стараемся сделать все, чтобы наши постояльцы ни в чем не испытывали неудобства. - Верно сестренка, - подхватила Акане, забавно подергивая кончиками ушей, - остается вам только показать обстановку.       Она подошла к стене справа от входа в номер напротив кроватей, где имелось раскрашенное панно с цветами и птицами на вощенной рисовой бумаге. Лисица отодвинула рукой в сторону деревянную панель, за которой оказалась целая гарнитура, включавшая в себя платяной шкаф, где висело несколько полотенец и мягкое тщательно уложенное постельное белье, изготовленное из отборного паутинного шелка и подушек, набитых обработанной шерстью овценамбулы. - Здесь, как вы видите, два комплекта постельного белья, - пояснила Акане. – Точно такой же универсальный раздвижной шкаф есть в соседнем номере. В неприметной дверце слева от входа – уборная. Корзина рядом с входом в номер предназначена для грязного белья, который забирают на вечер в прачечную, а к утру возвращают в отдельную корзину для уже свежевыстиранного белья. В сундуке у кровати вы можете уложить часть своих личных вещей, которые не помещаются в шкафы. Под окнами у нас также имеется раскладной стол с письменными принадлежностями в отдельном футляре. Окна как видите зашторены, но если хотите, их можно убрать всего лишь потянув за веревочку справа от окна. - Спасибо… Акане, за объяснения, - поблагодарил Ярослав. – Перед тем как вы пойдете, я хотел бы еще у вас спросить, где у вас есть сауна… я хотел сказать баня с горячей водой. - Вам сейчас надо помыться?! – с какой-то плохо скрываемой радостью в голосе отозвалась средняя из сестер, Сейя. – Мы вам можем прямо сейчас показать, как пройти к горячим источникам. Уверяю вас, во всем Восточном Гран-Ноахе вы нигде не найдете столь удобных источников, где можно не только помыться или искупаться, но и отдохнуть расслабившись в горячей воде в кругу семьи или в компании друзей. - Нет, сейчас не нужно, - поспешил отказаться Кирилл от столь настойчивого предложения. – Вы лучше скажите, где вас можно в случае чего найти после девяти вечера, когда нам понадобится расслабиться на ваших источниках. - О, не беспокойтесь Кахин-сама! – радостно завиляла всеми хвостами Камомиру, услышав слова Кирилла [4]. – Если будет надобность, мы к вам сами зайдем в номер. Либо вы можете всегда нас найти в приемной на входе, либо в гостевой комнате на первом этаже.       Оставшись одни, парни начали разбирать вещи, впрочем, без особого фанатизма, поскольку их новая знакомая Кьюби предупредила, что сняться с места они могут в любой момент. Зато им была предоставлена возможность в полной мере оценить уют, гостеприимство и явную любовь местных жителей к эстетике и комфорту. - Красиво тут у них и комфортно, ничего не скажешь, - сложив руки на груди, уставился в окно Леха. – Была бы здесь мама, она бы это оценила. Ей всегда нравился восточный стиль и всякий там Фэн-шуй. - А меня вот другое заинтересовало, точнее, насторожило, - живо отозвался «Проныра». – Вы видели, как оживились хозяйские дочки, стоило «Доку» заговорить о горячих источниках? Не нравятся мне все эти стреляния глазками, томные вздохи и полунамеки кончиками хвоста. - Тебе то что? – ехидно осведомился Леха. – Боишься быть соблазненным одной из этих кицуне? Или думаешь, что Нефертари тебе глаза выцарапает, когда узнает, что ты изменял ей с другой на горячих источниках? - Молчал бы уж, «бродяга любви Казанова, злодей, сердцеед», соблазнитель Сехетры и целого семейства бабочек, - ответил ему в тон Рыжик. – Ты просто не обратил внимания на то, что увидел я. Эта хозяйка гостиницы, как ее там? …И-на-ки-ра-би, кажется… Так вот она, как мне показалось, смотрит на нас как на уже выигранный приз. Что-то мне от ее взглядов не по себе. Кто знает, что у этих хитрых лис на уме? - Тише ты! – зашикал на него Ярослав. – Вдруг за дверью прямо сейчас кто-нибудь стоит и слушает, что ты здесь несешь во весь голос? Я бы на твоем месте переживал бы за слишком тонкие стенки, которые похоже здесь сделаны из соломы и бумаги.       Как раз в этот момент в дверь раздался негромкий, но требовательный стук, словно в подтверждение самым худшим опасениям Ярослава. Друзья от неожиданности разом передернулись и застыли в напряжении. Однако уже через пару секунд они выдохнули с облегчением – оказалось, это Кьюби их уже пять минут по всей гостинице искала, чтобы передать им нечто важное. - Я вижу, что вы уже с комфортом разместились, - с порога заявила их общая знакомая. – Очень хорошо, поскольку я уже переговорила с Мейей, нашей лучшей целительницей в Сентории насчет исцеления от проклятия для вашего товарища. Идемте все со мной к храму, где нас уже ожидают, заодно познакомлю вас кое с кем, кто мог быть для вас полезен.       Наскоро собравшись и умывшись в рукомойнике, заинтригованные парни последовали за Кьюби, которая указывала им дорогу до храма, что было излишне ибо он будучи на вершине холма и так был виден со всех концов деревни. Как и в большинстве своих поселений, кицуне выстроили святилище на вершине доминировавшего над местностью холма. К нему вела довольно широкая каменная лестница с резными перилами с барельефами в виде львов, драконов и тигров, а также с многочисленными столбами, к которым крепились зажигаемые по вечерам бумажные фонарики и колокольчики, издававшие даже на самом легком ветерке приятный слуху переливчатый звон. Здешнюю красоту дополняли цветущие деревья, высаженные по сторонам от подъема вплоть до самого храма весьма похожие на знакомые землянам боярышник, сирень, магнолию и липу.       Оказавшись наверху на площадке перед храмом, являвшимся трехэтажной пагодой, вся компания встретилась с ожидавшей их группой, состоявшей из рослой девушки-дракона с длинным фальшионом за спиной, парня с каштановыми волосами, одетого в темно-зеленый плащ и легкую кольчужку, здоровенной кицуне, эдакого кентавра, помесью человеческой женщины с телом лисы ниже пояса и медноволосой инари с семью хвостами, одетой в белоснежное кимоно с хризантемами. Очевидно, что последняя, судя по храмовым одеяниям, и была той самой известной целительницей, о которой им говорила Кьюби. Все бывшие на площадке перед храмом йоко при виде девятихвостой спутницы друзей на время остановили свои дела, почтительно склонившись перед ней. - Так это и есть те самые таинственные герои, которые тебе помогли справиться с напавшими на тебя военными големами Гранхольда? – выступив на шаг вперед, спросила красноволосая мечница. – Где же ты подобрала таких, Тамамо?       Услышав последнее слово, произнесенное драконицей, парни едва не подскочили на месте от неожиданности. Неужели их маленькая спутница, похожая на десятилетнюю девочку со странными закидонами, которая путешествует с ними уже второй день, и есть та самая Тамамо, которую они так долго ищут? - Погоди… - обратился к мечнице Дима, который был явно шокирован услышанным. – Повтори, что ты только что сказала? Так, девятихвостая Кьюби, с которой мы все это время шли и есть Тамамо? Настоящая Тамамо-но Маэ?! - Да, - ответила с небольшой паузой драконица несколько удивленная таким нахальным и бесцеремонным напором со стороны неизвестного рыжего парня. – Перед вами Небесный Рыцарь Тамамо, одна из правительниц Зипангу и бывшая советником при многих поколениях Повелительниц монстров в годы правления династии Фейтберн. И я бы на вашем месте была бы с ней намного учтивее, ибо она одна из Первопредков, прародительница всех в мире кицуне, тануки, нэкомат и многих других видов мамоно. ----------------------------------------------------------------- [1] Примечание: в каноне, между тем, отстаивается следующая версия, в которой утверждается со слов одной из валькирий Илиас, будто бы «Сияние ангела» изготовила падший серафим Люцифина, чтобы обрести возможность с одинаковой эффективностью поражать и ангелов, и монстров; [2] Асигару (яп. 足軽 или «легконогие») - разновидность лёгкой пехоты в средневековой Японии, из не-самураев, основным оружием которой были копья-яри. Асигару называли простых пехотинцев японских армий позднего средневековья. Также они являлись самой многочисленной частью самурайских армий, и их действия на полях сражений во многом определяли исход противостояний между соперничавшими князьями-даймё; [3] Звездный шар - магическая сфера, охраняемая некоторыми из могущественных духов лисы, в котором они запасают собранную ману. По этой причине, кицуне очень дорожат своим «Хосидама» больше, чем дракон награбленными у других сокровищами. По преданиям, бытующим и поныне в современной Японии, человек, похитивший «Звездный шар» у кицуне, мог принудить ее в обмен на сокровище прислуживать себе, наподобие джинна. Дух лисы в этом случае не смог бы нарушить данное им слово, поскольку это было бы чревато для него снижением ранга или утратой части силы. [4] Кахин-сама (яп. 佳賓様)　- почтительное обращение продавца к покупателю, хозяина заведения к клиенту.