Что мы делаем в тенях?

Пациенты сегодня попались привередливые, но ему не привыкать. В конце концов, терапия не должна приносить им удовольствие, это вынужденная мера, направленная на их выздоровление, избавление от ужасающих помутнений рассудка. Болезнь всегда нашёптывает им, что лечение — это лишнее, но, конечно, докторам лечебницы лучше знать. Как жаль, что он здесь всего лишь единственный Доктор. Сегодняшняя пациентка — его любимица. Милая девочка, поражённая недугом неприятия общества. Ему порой кажется, что у них много общего, ведь оба считают своё окружение не самым изящным способом провести время. Но Доктор здоров, а несчастная — нет. И лечение для неё необходимо самое эффективное. Электротерапия может и подождать, как, впрочем, и Крайняя мера, а вот некоторые более приземлённые, более простые методы стоит проверить. Скажем, у бейсбольной биты отличная анатомическая форма, вполне подходит для подобного рода процедур. Несчастная пациентка мечется на кушетке, извивается, как змея, и ему даже почти нравится её звонкий, высокий голосок, складывающийся в изящные крики. Пациенты часто кричат, но никогда — так мелодично. У милой больной приятный разрез глаз, даже немного экзотичный на фоне её сестёр и братьев по несчастью, удачное сложение тела — подспорье в процедуре. Руки и ноги приходится привязывать ремнями к кушетке — пациентка уж слишком строптива. Возможно, стоит изменить терапию на наказание? Нет, пока слишком рано. Он наблюдает, как электрические искорки мечутся по её светлой коже и удовлетворительно кивает. Достаточно подготовленное поле для экспериментов. Пациентка — бедняжка — кричит и, кажется, ругается. Приходится отвесить ей пощёчину, чтобы была потише. Невыносимо вести процедуру в таком шуме. Одежду придётся испортить, потому что отвязывать нельзя. Спустя какие-то секунды после звука трескающейся ткани пациентка вдруг затихает и начинает судорожно всхлипывать. Да, так определённо лучше. Он опирается коленом на кушетку, взвешивает биту в руке — достаточно удобно, кровь вполне сойдёт в качестве увлажняющего элемента, раз других под рукой нет. Больная пытается свести колени — к счастью, ремни достаточно далеко друг от друга для предотвращения этой маленькой шалости, — а потом истошно вопит, когда в дело идёт бита. Значит, процедура проходит как надо. Пациенты всегда кричат, это неизбежно. Движения точные, размеренные, медицинские, это ведь, в конце концов, лечение, а не развлечение. У него нет времени на глупости. Однако от удовольствия наблюдать за метаниями больной он всё же себя не ограничивает. Она стучит маленькими кулачками по кушетке, на её щеках — слёзы, на её бёдрах — кровавые разводы. Поразительно удовлетворяющее зрелище. Только когда пациентка затихает, можно приступить к окончательной части процедуры. Он откладывает ненужный более инструмент в сторону, склоняется над несчастной. Потерев сухими ладонями друг об друга, образует электрический разряд, достаточный для использования. Вопреки ожиданиям, она уже не кричит, хотя он и надеялся услышать её прелестный голос в последний раз. Только хрипит и смотрит. Почему-то осуждающе. Он ведь всего лишь пытался её вылечить, к чему такой укор? Тело несчастной содрогается в конвульсиях, запрокидывается голова — только чтобы замереть в таком положении. Он проверяет состояние тела, от которого теперь исходит едва заметный пряный аромат, и удовлетворённо кивает. Достойное завершение лечения. Осталось найти остальных пациентов. Но к ним подход будет уже иной.