Мой мир слов пустых, Глаз холодных и слепых, Кто привёл меня сюда, Демон или рок — В город тьмы и снов, В рай халдеев и глупцов, Где забыты боль и совесть, И воспет порок? Сергей Маврин — Падший
Утром его разбудил громкий смех в коридоре. Выронив из рук пустую бутылку, Радис неохотно открыл глаза, встал с кровати и прошел к двери, нисколько не задумываясь, как он выглядит. Щелкнув ключом и высунувшись в коридор, и обнаружив источник шума в виде компании новеньких, он не стал себя сдерживать в выражениях: — А ну быстро заткнулись, шалавы! Валите на свой этаж и нечего ржать, как лошади. Или наш доблестный управляющий опять спутал зверей с людьми и притащил сюда обитателей скотного двора? Компания новичков тут же замолкла и, вжав головы в плечи, поспешили спуститься вниз. Проводив их ненавидящим взглядом и удовлетворённо кивнув, юноша вернулся в свою комнату, заперев дверь. Голова шла кругом и сильно болела, глаза жгло, словно в них попал песок, раздражая, а в горле всё пересохло. Схватив со стола кувшин прохладной воды, Радис опустошил его в несколько больших глотков, поставил на место и вернулся обратно в кровать, предварительно избавившись от халата, в котором он уснул после выпитого. С удовольствием забравшись под одеяло, Радис прикрыл глаза и свернулся комочком. В постели было прохладно. Да и в самой комнате было слишком свежо. Холодный ветер проникал в помещение через распахнутые окна, но юноше было крайне лень вставать и закрывать ставни. Тихая музыка лилась из-под умелых рук музыкантов. Извивающиеся и кружащие в танце тела юных дев пленили взгляд сапфировых глаз своими грациозными движениями, аппетитными формами и прекрасными телами, которые с трудом скрывали прозрачные одежды. Красивые девушки из числа новых наложниц Ленамора, танцевали, стараясь заинтересовать своего хозяина. Как известно всем обитателям гарема, если ты новичок и сумел произвести впечатление на господина, то тебе обеспечено прекрасное будущее. Именно этим сейчас и занимались новообращенные наложницы — обеспечивали себе достойное будущее. Внимательно наблюдая за движениями девушек, Ленамор старался ни на что не отвлекаться. Хоть и приближающийся силуэт матери давал понять, что лучше бы отвлечься от гаремных девок и обратить внимание на королеву, но здесь король именно он, Мор, так что ему и решать, на кого стоит обращать внимание в первую очередь. Однако будь дело не таким важным, Наиромей сама бы лично не пришла. Женщина застыла недалеко от музыкантов, сцепив пальцы рук вместе. Терпеливо ожидая, пока её не удостоят вниманием, она взирала на танцующих наложниц, тщательно скрывая свои эмоции за непроницаемой маской равнодушия. «Ему всё мало женщин, — мысленно восклицала Наиромей. — Мало того, что захватил гарем Агмаса и сделал своими наложницами сестёр, так еще и новых завёл. Бедная Каочи. Это надо же так опуститься, чтобы уделять внимание наложницам больше, чем законной жене. Ну ничего. Каочи знала, на что соглашалась, когда выходила замуж. Теперь нечего возмущаться». Те века, что Наиромей пробыла женою своего брата, сделали из неё покорную и молчаливую куклу, которая даже в мыслях зачастую противоречила себе. С одной стороны она ругала мужчин за их распутность, и одновременно с этим уверяла себя, что женщины, согласившиеся жить с такими мужьями, должны мириться со своим положением. Дождавшись, когда музыка стихнет, Ленамор Терас жестом велел всем удалиться. Лишние уши были ему ни к чему. — Благодарю, что почтил меня своим вниманием, — без тени сарказма или издёвки сказала мать, одарив старшего сына почтительным поклоном. — Надеюсь, что новости достойны моего внимания, иначе я не понимаю, зачем было необходимо меня отвлекать от дел, — сапфировые глаза правителя Арты встретились с такими же очами женщины. Ему было интересно, как долго Наиромей сможет удерживать взгляд. Но, как и всегда, мать проиграла, не выдержав и пары секунд. Она отвернулась, делая вид, что разглядывает стены залы. — Твой приказ был передан управляющему «Царских палат» и избранным юношам, — начала она, теперь уже рассматривая что-то за спиной сына. — Как ты и просил, Радиса я предупредила лично. Боюсь, что он не в восторге от твоей затеи. — Еще бы ему быть в восторге, ведь шлюшку лишили секса, — прыснул Ленамор, откинувшись на спинку трона. — Я слышал об его успехах. Теперь понятно для чего он был рождён. Но только мне до сих пор не понятно, почему этот ублюдок родился именно в нашей семье. Чтобы пятнать наш род? — В семье не без уродов, — спокойно произнесла заученные с рождения последнего сына слова Наиромей. Она подошла к правителю Арты, взяла его за руку, усеянную перстнями с крупными драгоценными камнями, и заглянула в глубокие синие глаза, ища ответы на свои вопросы. — Если ты так сильно его ненавидишь, то почему поступаешь так благородно? За то, что он сделал с Агмасом, ты должен был его как минимум убить, а ты даровал ему жизнь. И сейчас ты даруешь ему свободу. Зачем ты так поступаешь, сынок? — Хочу, чтобы этот ублюдок знал своё место, — Ленамор отдёрнул руку, поморщившись. Он терпеть не мог, когда его трогали без дозволения. — К тому же, кто сказал, что на свободе будет ему лучше, чем под клиентами в «Царских палатах»? Или ты не слышала о ненасытности северян? — Разумеется, что я слышала об этих варварах, — с отвращением произнесла женщина. Люди северных земель всегда казались ей глупыми и неуклюжими существами. — И я вновь поражена, что ты собираешься принять одного из них в нашем доме. — Это лишь формальность и жест гостеприимства, чтобы эти варвары знали, что в землях Арты обитает цивилизованный и воспитанный народ. Кстати, когда приедет наш гость, проследи, чтобы Радис как следует скрыл свои шрамы. Хуже проститутки с огромным стажем может быть только уродливая проститутка. — Разумеется, — согласилась с ним мать, снова склонившись в поклоне. Она не стала дожидаться, пока ей укажут на выход и сама двинулась к дверям. Бросив ей вслед задумчивый взгляд, Ленамор начал подумывать о том, что уж слишком тесно стало в стенах дворца и не мешало бы избавиться от парочки лишних туш. Первый день, проведённый в закрытой комнате без клиентов, показался Радису тоскливым. Разумеется, что он сам был не против того, чтобы отдохнуть, заняться собой, своей комнатой и насладиться чтением, но уж слишком быстро он всё сделал, а книга так некстати быстро закончилась на самом интересном. После выпитого накануне всё еще гудела голова, но уже не так сильно. Чтобы не протухнуть от скуки, юноша иногда приоткрывал дверь и выглядывал в коридор, прислушиваясь к недовольному ворчанию избранных проституток, которым тоже было запрещено эти два дня принимать клиентов. И чтобы никто не посмел нарушить повеление правителя Арты, было решено временно закрыть целый этаж, и каждые полчаса проверять покои элитных на наличие посторонних. В коридоре сейчас сидели только трое. Единственные, кто несмотря на соперничество, смогли найти общий язык и сдружиться. Обычно элитные проститутки стараются вести одиночный образ жизни, ни с кем не общаясь, чтобы внезапно не дать слабину и не сорваться со столь высокого места, ведь обязательно найдётся тот, кто захочет занять твоё место. Троица делилась впечатлениями о своих вчерашних клиентах, обсуждала последние сплетни и строила догадки на тему того зачем именно они понадобились Ленамору Терасу. У всех троих был лишь один вариант на уме: мужской гарем. Услышав это предположение, Радис прыснул. Насколько хорошо он знал старшего брата, а его он знал просто прекрасно, то Мор никогда бы не стал вводить в свой гарем пользованных наложников, тем более известных на всю Арту проституток. И не стал бы он выбирать в качестве претендента его, Радиса. Слишком уж много личных мотивов, чтобы не поступать так глупо. Скорее всего, было что-то другое. Прикрыв дверь, юноша представлял себе только одно: Арену, на которой проходили игры и бои, где всех отобранных сначала связывают, затем выпускают зверей, одержимых гоном, позволяют им изнасиловать несчастных, а потом элитных проституток либо разрубают на куски воины Мора, либо их заживо сжирают хищники. Другого варианта развития событий Радис не предполагал. Но разве может Ленамор поступить так жестоко со своим братом? Разве это не слишком жестоко для того, кто и так наказан жизнью и глупостью их матери? За то, что совершил Радис, изначальным наказанием должна была стать смертная казнь. Но разве сейчас она будет уместна, когда прошло так много времени? Юноша прикоснулся к шрамам вокруг глаз, закусил нижнюю губу до крови. Забыть. Это необходимо забыть. Нет. Это нужно помнить. Всегда…***
Прежде чем выйти из комнаты, мальчик всегда осматривался. Боясь попасть на глаза Агмаса или братьев, он стал предельно осторожным. Сначала он прислонялся ухом к двери, прислушивался к звукам вокруг и лишь после того, как убеждался, что царит тишина, высовывал из комнаты сначала голову, осматривался, а потом выходил целиком и быстро направлялся туда, куда ему необходимо. Библиотеку Радис посещал в основном поздно ночью или же под утро. Обычно в это время Наиромей крепко спала, Агмас веселился в гареме с наложницами, а братья развлекались в городе в компании своих друзей, заседали в кабаках или же трахали проституток, ведь для членов царской семьи всё бесплатно. Сейчас же в предрассветный час, когда никто его не заметит, Радис осторожно пробрался в залу, где стояли все возможные виды оружия для тренировок. Обычно здесь целыми днями могли пребывать его братья и отец, но сейчас здесь было пусто. В последние годы в мальчике внезапно проявился интерес к оружию, и он с нетерпением ждал наступления ночи, чтобы потренироваться на деревянном мече, который был значительно легче настоящего оружия. Движения при использовании любого оружия были похожи на танец. Может именно из-за этого практически все бои и игры, где задействовано холодное оружие, назывались Алыми танцами. Алыми, потому что всегда пускалась кровь кого-то из сражавшихся. Переступив порог тренировочного зала, мальчик закрыл за собой дверь и бросился к учебному инвентарю. Рубиновые глаза горели в предвкушении. Роясь в стопке, где обычно стояли всевозможные мечи, Радис с удивлением заметил, что его любимый деревянный меч отсутствует на месте. «Может я в другое место положил его прошлой ночью?» — подумал принц, бросившись искать по всему залу. Перебирая очередную стопку с инвентарём, мальчик нахмурился. Не мог же меч просто взять и исчезнуть, словно сквозь землю. — Уж не это ли ты ищешь? — словно гром среди ясного неба прогремел насмешливый голос Агмаса. Застыв на месте, Радис испуганно задрожал. Что правитель делает здесь в это время? Разве он не в гареме с наложницами? — Я, конечно, догадывался, что когда-нибудь увижу тебя у себя под ногами, но не думал, что именно здесь. — Мужчина стал приближаться. — Неужели ты решил стать мужчиной и научиться владеть оружием? Вздохнув и понимая, что всё равно не удастся отвертеться, Радис обернулся. В руках Агмаса он сразу узнал свой деревянный меч, который не мог найти. — Да, решил, — ответил мальчик, опасаясь, что после его слов правитель сломает его безобидное оружие. Но мужчина ничего такого не спешил делать. Он остановился всего в паре шагов от отпрыска своей жены, смерил его изучающим взглядом и усмехнулся. — И ты думаешь, что сможешь стать мужчиной, размахивая жалкой зубочисткой? — А разве нет? — осторожно поинтересовался Радис, удивлённый спокойным поведением правителя. — Нет, этого не достаточно. Кроме того ты еще слишком мал, чтобы даже думать о подобном. Нет, ты, конечно, можешь размахивать своей деревяшкой, но какой от этого прок? Только после того, как тебе исполнится сорок семь лет, ты сможешь начать тренироваться с настоящим оружием. И то не факт, что кто-то захочет тебя обучать. — Долго, — поник Радис, поджав губы. Сейчас ему было всего семнадцать лет, но по внешности он выглядел не старше девяти-десяти лет, что является естественным для жителей этих земель. И ждать еще тридцать лет он не хотел. Слишком долго, да и судя по словам правителя, никто из учителей не захочет тратить своё время на обучение бастарда. — Правда… — Агмас сделал паузу, еще раз проходясь взглядом по телу мальчика. — Есть один способ, как быстрее стать мужчиной. Но я не уверен, что ты готов. Слишком слабый. — Что за способ? — мгновенно оживился Радис, ничего не подозревая. Его теперь даже не настораживала такая спокойная беседа с правителем Арты. — Думаешь, что готов пойти на это? — губы мужчины растянулись в ухмылке, а ультрамариновые глаза заблестели от желания. — Я готов на всё! — ляпнув не подумав, этим самым мальчик подписал себе приговор. — Запомни, что назад дороги не будет, так что если что-то пойдёт не так, то ты сам будешь в этом виноват. От Радиса было достаточно лишь кивка, как подтверждение того, что он принимает условия мужчины. Дождавшись молчаливого ответа, Агмас отставил в сторону деревянный меч и велел ребёнку следовать за ним. Тот беспрекословно повиновался. Наивный. Всю дорогу они оба хранили молчание. Радис ничего не подозревал. Да и разве можно было думать о чем-то кроме быстрого способа стать мужчиной? Мальчик думал, что правитель ведёт его в тайную лабораторию, в которой обычно мог годами пропадать могущественный маг Карифар Тарис, чтобы тот опоил ребёнка зельем, которое поможет поскорее вырасти. Карифар был весьма загадочной личностью. Никто не знал, откуда он появился и когда, но все точно знали, что живёт он во дворце давно. Его редко удавалось увидеть днём, поскольку мужчина не любил свет. Кем он был раньше тоже неизвестно. Все знают только то, что он постоянно торчит в своей лаборатории, а после прихода к власти Агмаса принёс присягу и теперь занимается тем, что исполняет капризы своего хозяина: меняет душу, сознание, воспоминания и внешность наложниц. С помощью своей магии он легко может усмирить самую непокорную наложницу или же наоборот из покорной сделать более характерную женщину, путём изменения структуры души, сознания и подмены воспоминаний. Так же, если Агмасу хотелось, то Карифар мог спокойно изменить внешность любого человека. А в остальное свободное от капризов хозяина время, маг занимался врачеванием, исцеляя тела и души тех, кто хорошо заплатит. Даже исполняя прихоти Агмаса, Карифар делал это не за бесплатно. И сейчас, ступая по мрачному коридору, хорошо охраняемому вооруженными стражами, Радис наивно полагал, что Агмас потратится на зелье взросления. Воины в доспехах открывают двери перед правителем и мальчиком. Радис доверчиво входит следом за Агмасом и останавливается посреди комнаты, оглядываясь. «Царские покои, — первое, что промелькнуло в его сознании, когда он услышал щелчок от замка на двери. — Зачем я здесь?» — Ты так и будешь стоять статуей? — Агмас встал перед ним, спокойно снимая с себя рубашку цвета королевской сини, так удачно подчеркивающей глубокие глаза правителя. — Я… — не совсем понимая, что происходит, Радис смутился, когда мужчина принялся развязывать штаны. Щеки ребёнка заполыхали алым, и он поспешил отвернуться. Шуршание одежды длилось всего пару секунд. Стараясь смотреть в другую сторону, он не сразу заметил, как Агмас приблизился к нему. Руки правителя опустились на хрупкие детские плечи. Вздрогнув, мальчик повернулся к нему, судорожно сглотнув. Правитель Арты был полностью обнажен. Мускулы играли на его теле при каждом вздохе. Мощное тело воина свидетельствовало о том, что мужчина не забрасывал изнурительные тренировки и не позволял себе зарасти жиром, как зачастую случалось с другими мужчинами после того, как они добивались своего. Известным фактом было то, что отец Агмаса — Туос после захвата трона распустил себя настолько, что уже после первой тысячи лет настолько заплыл жиром, что не мог поднять свою тушу с кровати. Наверное, именно поэтому он и стал лёгкой добычей для Агмаса. — Почему ты смущаешься? — тёмные брови сошлись на переносице. — Ты же сам захотел побыстрее стать мужчиной, так что не стой столбом и раздевайся. — Зачем? — испуганно встрепенулся мальчик, отстранившись. — До чего же с тобой сложно, — вздохнул мужчина и отвесил Радису сильную пощечину. От удара голова мальчика дёрнулась, а в глазах на мгновение потемнело. Но этого мгновения было достаточно, чтобы Агмас успел повалить ребёнка на пол лицом вниз. Одной рукой вжимая его в пол, другой он старался расправиться с одеждой. Сейчас она была лишней. Радис предпринял попытку вырваться, но было тщетно. Противник не только был в разы сильнее него, но и намного тяжелее. — Нет, не надо! — испуганно кричал мальчик, дёргаясь под правителем. — Ты сам сказал, что готов на всё, — прорычал над ухом Агмас, сорвав с него штаны и оголяя круглую попку. Тяжелое дыхание выдавало его сильное возбуждение, как и стоящий колом огромный член. Уж что-что, а на хозяйство Агмас никогда не жаловался. Оно было настолько огромным, что двумя руками с трудом можно было обхватить, а красная и истекающая смазкой головка внушала многим любовницам правителя самый натуральный ужас. Такой орган порой не могли принять в себя даже самые растраханные шлюхи из борделей, так что же говорить о маленькой анальной дырочке. Почувствовав прикосновение чего-то большого и твёрдого к своему бедру, Радис стал кричать еще громче и сильнее вырываться. Он всё еще надеялся, что увидев его сопротивления, Агмас остановится. Или хотя бы на крики сбежится кто-нибудь. — Да хватит орать! — сжав чароитовые волосы Радиса, Агмас ударил его лицом об пол. — Заткнись, щенок! Эти крики и жалкие попытки сопротивления только еще больше подогревали страсть правителя. Он был уверен, что если сейчас резко проникнет в хрупкое тельце, то несомненно всё порвёт изнутри. Хотя… Бросив голодный взгляд на круглую попку, Агмас отбросил прочь все мысли. Он возбуждён и ему необходимо дать выход своей похоти. Навалившись на Радиса всем своим весом, свободной рукой мужчина направил свой член между сладких ягодиц мальчика. Сил сдерживаться больше не было. Огромная головка упёрлась в узкое заднее отверстие. Радис внезапно затих от страха. Его била сильная дрожь. Он чувствовал давление на свою дырочку, причиняющее дискомфорт, и резко сменяющееся болью. Головка шла туго. Если действовать осторожно, то ничего толком не выйдет. Шумно выдохнув, Агмас сделал резкий рывок вперёд, разрывая узкий анал и проникая внутрь. Из горла Радиса вырвался вопль боли, а из глаз брызнули слёзы. Острая, режущая боль пронзала его зад. У мальчика даже не было времени свыкнуться с болью и размерами насильника, когда тот начал жестоко трахать свою жертву, разрывая всё изнутри своим огромным членом. Рыдания и крики только еще больше подстёгивали Агмаса. И уже не сдерживая себя, он резко и быстро двигался в теле ребёнка, пытаясь проникнуть в него до конца. Шло туго, но шло. Кровь была наилучшей смазкой. Наконец-то. Этого мгновения Агмас ждал с того самого дня, когда «раскрасил» личико ненавистного мальчишки. Хоть повелителя Арты и окружали только самые красивые и искусные наложницы, именно Радиса жаждал его воспалённый страстью ум. Ему до безумия хотелось обладать хрупким невинным телом ребёнка. Во сне и наяву Агмас видел, как врывался в девственное и беззащитное тело, разрывая всё изнутри своим членом. Но почему-то в его мечтах мальчишка был более податливым и отзывчивым. — Неужели тебе не нравится? — урчал возбуждённый мужчина, куснув жертву за ушко. — Брезгуешь? Отвергаешь моё внимание? Подожди. Через некоторое время ты сам будешь умолять меня об этом. Но Радис не слушал его. Вскоре от боли он начал терять сознание, отключаясь на пару минут и потом вновь приходя в себя от этой же боли. Ему казалось, что прошла как минимум вечность, а адские муки не прекращались. Агмас продолжал насиловать его тело, что-то бормоча себе под нос и лишь изредка встряхивая мальчика за волосы, чтобы тот хоть немного двигался. Когда первая волна оргазма накрыла правителя, он резко толкнулся в тело Радиса, проникая до конца и заливая своим семенем его кишки. Несколько минут он тяжело дышал в затылок ребёнка, пытаясь прийти в себя после экстаза, но покидать юное тело не спешил. Ему нравилось ощущать, как находясь в плену разорванных нежных мышц, опадает его плоть. Радис под ним продолжал содрогаться от рыданий, молил о пощаде и в ужасе анализировал произошедшее. В его, еще совсем детском мозгу, никак не укладывалось, что это произошло на самом деле. Им воспользовались, как женщиной. Унизили. Растоптали. — Хватит реветь, — хрипло приказал Агмас, выйдя из тела жертвы и шумно выдохнув. Бросив взгляд на разорванное анальное отверстие мальчика, из которого вытекала его сперма, перемешанная с кровью, он снова ощутил прилив возбуждения. Как и предполагал правитель, одного соития с бастардом его сестры-жены оказалось мало. Ему хотелось еще. Агмас даже не сомневался, что будет насиловать Радиса снова и снова, пока не утолит свой голод. Радис сжался в комок, отрешенно глядя перед собой и рыдая. Ему было больно и страшно. Мальчику отчаянно хотелось закрыть глаза, а потом проснуться, понять, что это лишь ночной кошмар, но реальность была слишком жестокой. Достаточно налюбовавшись видом несчастного мальчишки и возбудившись, Агмас взял Радиса под руки, поволок на кровать. Закинув истерзанное тело на мягкую перину, мужчина тут же раздвинул его ноги и удобно устроился между них. Сейчас ему хотелось трахать и смотреть в глаза Радиса. Ненавистные рубиновые глаза. Агмас знал, кто был отцом ублюдка, и словно желая отомстить за свой позор, мужчина решил унизить, растоптать мальчишку. Оказавшись на спине и видя, как правитель снова пристраивается к его телу, чтоб вновь причинить боль, Радис предпринял еще одну слабую попытку вырваться. Боль отнимала все силы. — Прошу, не надо, повелитель, — слезно прошептал мальчик, пытаясь сдвинуть коленки вместе. — Я же не женщина. — Разумеется, что ты не женщина, — согласился Агмас, рукой сжав тонкую шею ребёнка. Его ультрамариновые глаза полыхали ненавистью и злобой. — Ты шлюха. Блядский выродок. Твой папаша опозорил меня, обрюхатив мою жену. Так что ты и ответишь за подлую выходку своего родителя. Только было Радис попытался возразить, что в этом нет его вины, что ответственность лежит именно на Наиромей и её любовнике, как сильная рука правителя только сильнее сжала горло, перекрывая кислород. Не желая слушать никакие оправдания, Агмас принялся за дело. Как можно шире раздвинув ноги мальчика, свободной рукой он направил свой член в истекающий кровью разорванный задний проход. На этот раз он вошел сразу до конца и принялся трахать Радиса в бешеном темпе. Мальчик кричал, плакал и бился под ним. Рубиновые глаза, ненавистные и такие красивые, были полны боли и ужаса. Но это еще больше заводило правителя. Агмас никогда не был лишен чувства прекрасного, и всегда выбирал только самое лучшее. И сейчас он был уверен, что трахает не просто бастарда своей сестры и свой позор, но и прекрасное создание, которое в будущем расцветёт подобно цветку и завоюет сердца миллионов. Перестав сдавливать горло Радиса, мужчина кончиками пальцем прошелся по шрамам вокруг алых глаз младшего принца. Красивый. Даже с этими шрамами он красивый, хоть еще и совсем маленький. У Агмаса на мальчишку были большие планы. Он знал способы, чтобы унизить и привязать к себе ребёнка. А если у него самого ничего не получится, то всегда есть Карифар. Терзая разорванный детский задок, мужчина сам не заметил, как принялся ласкать хрупкое тельце под собой. Губы и язык заигрывали с мочками ушек и маленькими бусинками сосков, проходились по шее, ключицам и груди. Но если в прошлый раз Радис испытывал жар и возбуждение от подобных манипуляций, то в этот раз всё перекрывалось невыносимой болью. Именно тот раз хорошо запомнился Агмасу тем, что хоть он и разбил мальчишке висок, порезав ему лицо, но тот всё же отозвался на его ласки. В этот раз ничего подобного не было. Нахмурившись, мужчина навалился на Радиса всем своим телом, продолжая остервенело вбивать его в кровать, трахая, при этом впиваясь губами в губы мальчика, проникая в его рот своим языком. Он добьётся от этой мелкой шлюшки ответной реакции и стонов наслаждения. Именно с этой мыслью Агмас вновь кончил в кишку младшего принца.***
Снаружи всё еще продолжали шуметь «работники» «Царских палат». Стоны с нижних этажей были отчетливо слышны. Особенно хорошо были слышны чьи-то вопли и мольбы. Создавалось впечатление, что какого-то неопытного мальчишку разрывают на куски несколько оголодавших воинов, у которых секса не было как минимум год. — И чего так орать, — проворчал себе под нос Радис, расчесывая чароитовую гриву волос— Не убивают же. Могли бы и потерпеть пару часов, или разработать себя. Ну или на крайний случай наглотаться обезболивающего. Знали ведь, куда шли работать. Покончив с волосами, юноша принялся примерять украшения. Он не может явиться во дворец в чем попало. Хоть он и работает проституткой, но он всё еще остаётся принцем Арты и должен соответствовать этому званию. Никаких вызывающих нарядов и пёстрых цветов. Бросив короткий взгляд на штаны и тунику тёмно-фиолетового цвета, который обычно носят члены царской семьи, расшитые серебряными узорами, Радис стал тщательней выбирать украшения. Серьги, браслеты, кольца и подвески должны гармонично сочетаться с одеждой.***
Той ночью Агмас брал его еще несколько раз. Остановился он лишь тогда, когда мальчик потерял сознание не то от боли, не то от потери крови. Стоит заметить, что простыни были залиты кровью, а разорванный задок Радиса больше напоминал кровавое месиво, чем анальное отверстие. Целые сутки Радис пролежал в постели правителя, временами приходя в сознание и недоумённо глядя на того, кого обычно не увидишь при свете дня. Карифар Тарис ничего не говорил. Только смешивал какие-то отвары, поил ими мальчика и без интереса осматривал место повреждения своими мудрыми серо-голубыми глазами, которые были единственным ярким пятном во внешности и образе мага. Почему-то после зелий и манипуляций Карифара, страх и боль покинули мальчика. Он бы даже не удивился, если Агмас сам попросил мага изменить сознание принца так, чтобы тот не только всё покорно выполнял, но и получал от этого удовольствие. «Через некоторое время ты сам будешь умолять меня об этом», — эхом отдавались в мозгу слова правителя. Ближе к вечеру Карифар исчез, и Радис собирался вновь погрузиться в глубокий сон, как в комнату бесшумно проникли слуги и принялись накрывать на стол перед кроватью. На маленького принца они не обращали внимания, даже не смотрели в его сторону. Только молча выполняли свою работу, а потом так же бесшумно скрылись с глаз. Стол чуть ли не ломился от изобилия жаренного, отварного, запечённого и тушеного мяса, овощей, фруктов, сыров и кувшинов с вином. Это было странным. Внезапное проявление заботы со стороны Агмаса настораживало и пугало. Не прошло и нескольких минут, как правитель явился собственной персоной. Одетый в одежду тёмно-фиолетового цвета из дорогой парчи, он посмотрел сначала на накрытый стол, а потом на мальчика. К своему удивлению Радис не ощутил страха, увидев своего насильника. Он сохранял спокойствие, хоть и понимал, что это не его настоящие ощущения. Если бы чувства принадлежали ему, то Радис давно бы дрожал от страха и в панике бегал по комнате, вместо того, чтобы спокойно сидеть в постели, слегка прикрывая своё обнаженное тело и рассматривать того, кого нужно считать врагом. — Карифар сказал, что тебе уже значительно лучше и теперь ты можешь вернуться к своей работе, — похотливо улыбнулся мужчина, приближаясь. — К какой работе? — слова давались на удивление легко, и в мозгу даже не возникало мысли, чтобы попятиться назад. — А ты разве не помнишь? — сделал вид, что удивился Агмас, подойдя вплотную к кровати и протянув руку, чтобы погладить мальчика по красивым чароитовым волосам. — Ты теперь моя шлюшка. Или ты думал, что легко отделаешься? — Я ничего не думал, — пробормотал младший принц. Ему казалось странным, что прикосновения насильника не вызывают отвращения. — Я лишь хотел, чтобы подобного не повторилось. — Если будешь покорным, то больше боли не будет, — пообещал мужчина, поцеловав его в уголок рта. — Хотя, я знаю, что ты будешь в любом случае покорным. Карифар мастер своего дела. Ты ведь это знаешь? — Зелье? — Нет. Магия. Ты даже не представляешь до чего же похотливыми становятся гаремные шлюхи после таких манипуляций Карифара. Они готовы обслуживать меня день и ночь. Интересно. А ты такой же, Дис? Мальчик вздрогнул, как от удара пощечины. Такого он не мог предвидеть. Он даже не знал, как теперь отреагирует его тело на воздействие магии. И это пугало. Хотя, нет. Не пугало. Просто заставляло задуматься. Страха ведь больше не было. Ухмыльнувшись, Агмас указал в сторону накрытого стола, но мальчик отрицательно помотал головой. Он не был голоден. Разве что очень сильно хотелось пить. Словно прочитав его мысли, правитель протянул мальчику кувшин вина и с удовольствием наблюдал, как тот большими глотками опустошает кувшин. Раз уж Радис больше не властен над своими ощущениями и ему всё равно придётся выполнять все пожелания Агмаса, то было бы неплохо напиться до беспамятства. Алкоголь практически сразу ударил в голову. Кровь прилила к щекам, и голова пошла кругом. Это было сигналом. Агмас сел рядом с мальчишкой, притянул его к себе и руками принялся изучать юное тело. Он нарочито медленно касался спины и талии кончиками пальцев, вызывая дрожь у Радиса, а потом припал к его шее, принявшись вылизывать нежные изгибы и ласкать за ушком, одаривая горячим дыханием. Не понимая почему, но тело Радиса тут же откликнулось на ласку. Его бросило в жар, а по телу прошла волна чего-то нового, намного сильнее и приятнее того, что он испытал в библиотеке. Хоть на грани сознания мальчик и понимал, что это действие магии, но ему всё же было противно и стыдно от того, что он так легко реагирует на прикосновения насильника. — Ты стал таким отзывчивым, — жарко шептал Агмас, опустив руку между ног младшего принца и поглаживая маленький член мальчика. — То, что нужно. Разве тебе самому не нравится происходящее? — Нравится, — с придыханием ответил Дис, с трудом сдерживая стон. Он не мог ясно осознавать, действительно ли он испытывает подобное или же это действие магии Карифара. Убедившись, что мальчишка готов, Агмас повалил его на спину, навис над ним и впился в приоткрытые губы страстным поцелуем. Один только поцелуй правителя, глубокий, жадный и властный вызывал сильное возбуждение в теле Радиса и заставлял его неосознанно ёрзать попкой по простыни, изнывая от желания. Разорвав поцелуй, Агмас проник рукой между ягодиц принца, несколько раз огладил растянутое, но достаточно зажившее анальное отверстие и проник в него сразу двумя пальцами. Радис слабо пискнул, дёрнувшись. В этот раз боли почему-то не было, зато новая волна жара накрыла его с головой. — Я не знал, что в таком юном возрасте можно быть настолько развратным, — хмыкнул Агмас, убрав пальцы. Удобно устроившись между раздвинутых ног мальчика, он высвободил из штанов свой напряженный член, приставил головку к готовому анусу и стал медленно погружаться. Радис под ним задрожал и застонал вместо того, чтобы закричать. Боли не было, разве что странное тянущее чувство, когда кишку заполнял огромный орган правителя. Последний рывок и Агмас проник в желанное тело. Не было смысла сдерживать себя, ведь сейчас как не старайся причинить боль Радису, тот будет испытывать только удовольствие и призывно стонать. Всё то, что заказывал мужчина. Ему хотелось видеть ненасытную шлюху в лице сына того, кто посмел обрюхатить его жену. И он этого добился. Радис был ненасытным. Когда Агмас врывался в юное тело, разрывая анальное отверстие и превращая его в кровавое месиво, мальчик только еще больше возбуждался и требовал большего. Как и предупреждал Карифар, младшему принцу теперь любая боль только в радость. Агмаса безумно радовал тот факт, что мальчишка теперь по одному только щелчку пальцев или даже взгляду ультрамариновых глаз немедленно скидывал с себя одежды и бросался удовлетворять похоть правителя. Разумеется, что сам Радис глубоко внутри был против, но не мог противиться действию заклинания, что бросил на него маг. Первые месяцы, что Радис проводил в покоях правителя, грея ему постель, Агмас старался не оставлять мальчишку надолго одного, если на то не было веских причин. Ему постоянно хотелось трахать это юное тело, слышать развратные стоны маленькой шлюшки и наслаждаться отзывчивым любовником. Про то, что младший принц стал подстилкой правителя Арты, во дворце знали все. Никто не был против такого поворота событий. Разве что только некоторые еще больше возненавидели бастарда. Ленамор и Фирис почему-то боялись, что из-за такой тесной связи младший братец посмеет претендовать на трон и Агмас, внезапно воспылав любовью к мальчишке, сделает его своим преемником. Но если первые двое боялись лишиться права наследовать трон, то Наиромей боялась кое-чего другого. Поскольку законы их страны не запрещают вступать в брак с дальними и ближними родственниками, и разрешают ранние браки, то у королевы появлялись опасения. Она боялась того внимания и той симпатии, которую испытывал её брат-муж по отношению к её же младшему сыну. Наиромей боялась, что Агмас посмеет узаконить свои отношения с мальчишкой. По двору уже поползли слухи, что некогда злобный правитель, любящий избивать младшего принца, и ненавидящий его, стал внезапно одаривать Радиса подарками.***
Отложив в сторону серебряную заколку в форме причудливого цветка, украшенную аметистами и яркими рубинами, юноша открыл дверь. Его нисколько не удивило появление управляющего борделем. — Тебе письмо, — сухо сообщил мужчина, протянув свиток, украшенный королевской печатью. — Надеюсь, что это не приказ о казни, а то будет жаль терять такого талантливого мальчика. — Смертная казнь — самая лёгкая из тех кар, что обязательно приготовил мой брат, — холодно ответил Радис, небрежно сорвав печать и углубившись в чтение сообщения. Как он и предполагал, ничего хорошего в данном послании не было. Одни лишь указы, высказывания о своей ненависти, обещания превратить жизнь ненавистного младшего принца в ад и прочее. — Годы идут, а Мор не меняется. Как был лишен фантазии, так и остался. — Не смертная казнь? — Нет. Куда интереснее. Завтра за мной и еще несколькими «несчастными» придут, а потом нас начнут подготавливать к «важному событию в нашей жизни». — Интересно, что же это за важное событие, — любопытный до любых мелочей управляющий переминался с ноги на ногу, заглядывая в злые рубиновые глаза продажного принца. — Неужели настолько важное, что даже тебе не пояснили? — Даже если бы и пояснили, то не твоего ума дело, — фыркнул юноша, захлопнув дверь перед его носом. Он терпеть не мог, когда посторонние лезли в чужие дела. Скомкав свиток, Радис вернулся к кровати. Тщательно расчесав волосы, он схватил их серебряной заколкой. Аметисты и рубины заиграли в свете свечей, переливаясь дивными оттенками.***
— Что это? — вопросительно вскинул бровь мальчик, когда перед ним поставили коробочку, обтянутую пурпурным бархатом. — Подарок, — ответил Агмас, удобно устроившись в кресле и попивая душистое вино. — За всё в этой жизни приходится платить. В том числе и за услуги высокородной шлюшки. Фыркнув, принц отодвинул коробочку. Ему не нужны были подарки, которые больше напоминали плату за услуги интимного характера. Этой осенью Радису исполнилось сорок восемь лет. По меркам его народа он вступил в переходный возраст. Тридцать один год, что он провёл в роли подстилки правителя, пролетел незаметно под действием заклятия Карифара, которое начало спадать. Если раньше он повиновался всему, что говорил ему Агмас, то теперь он мог, хоть иногда отстаивать свои права, свою позицию и уже меньше был послушным и покорным. Но почему-то самого Агмаса это нисколько не расстраивало, а только забавляло. — Даже не посмотришь, что именно там? — мужчина налил себе еще вина. — Какая-нибудь безделушка, не более, — ответил Радис, потянувшись за яблоком. Когда-то он боялся находиться рядом с Агмасом. Боялся говорить с ним, опасаясь гнева или удара, но за эти годы всё изменилось. Сейчас младший принц мог спокойно сидеть перед правителем, говорить с ним и не бояться, что за это ему влетит. Тело всё так же не чувствовало боли, когда в него врывалось огромное естество Агмаса, зато ненависть к нему росла с каждым днём. Разве можно испытывать что-то еще к тому, кто тебя унизил? — До чего же ты стал невыносимым, — вздохнул мужчина, встав со своего места, обойдя стол, встав за спиной юного любовника и взяв в руки бархатную коробочку. — Я ни с одной наложницей так не сюсюкаюсь, как с тобой. — И зачем тебе это? — продолжал огрызаться мальчишка. — Куда подевался тот изверг, что ненавидел меня и желал втоптать в грязь? — А разве тебе недостаточно того, что ты стал моей шлюхой и о твоей нелестной должности знает весь дворец? — грубые руки Агмаса потянули за сиреневый шелковый шнур, распуская чароитовые волосы принца, чтобы украсить их своим подарком. — Мало того, что ты больше не в состоянии контролировать своё тело и свои ощущения? — На счет последнего ты не прав. Я могу владеть своим телом. Похоже, что Карифар не предупредил тебя о том, что действие заклятия рано или поздно закончится. — Как раз таки предупредил. А так же он сказал, что как только заклятие спадёт, то ты снова станешь восприимчив к боли. Ты ведь всё еще помнишь, каким болезненным был твой первый раз? Горячее дыхание правителя обожгло шею мальчика, но приятного ощущения, вгоняющего в жар и вызывающего смущение, больше не было. Разве что отвращение. — Я слышал, что ты уже назначил преемника на трон Арты, — решил сменить тему Радис. — Уверен, что Ленамор будет достойным правителем. Хотя, это уж вряд ли. — Ленамор? — рассмеялся Агмас, обняв за плечи любовника и поцеловав его в макушку. — Этот глупец не сможет управлять целой страной. Не спорю, он неплохой воин, но его мозгов на это не хватит. — Неужели Фирис? — поморщился мальчик, не то от действий правителя, не то от мысли о среднем брате. — Нет, кое-кто получше. — Кто же? Наиромей снова беременна, и Карифар пророчит рождение нового принца? — Нет, Дис, ты снова не угадал. — А кто? — Радис обернулся, нисколько не скрывая своего удивления. — Наш сын. Ответ Агмаса поразил до глубины души. Поверг в шок. — Прости, что? — мальчик отказывался верить в услышанное, и надеялся, что мужчина шутит. — Я уже объявил о предстоящей церемонии бракосочетания, — голос Агмаса звучал твёрдо и уверенно. — Ты, хочешь того или нет, но станешь моим младшим мужем. Понимаю, что возраст у тебя еще слишком юный, но это не противоречит нашим законам. — Совсем головы лишился?! — резко дёрнулся мальчик, пытаясь вырваться из сильных рук правителя, но тот лишь сильнее его стиснул, причиняя боль. — Я еще не всё тебе рассказал, — угрожающе прошипел мужчина. — Я обо всём договорился с Карифаром. Его магии будет достаточно, чтобы он смог немного изменить твою физиологию. Говоря проще, он умеет наращивать недостающие органы, а детородные женские органы тебе очень понадобятся. Я уверен, что наш сын будет достойным претендентом на трон Арты. В конце концов, в нём будет течь кровь от двух самых могущественных народов. — Это безумие! Я не согласен. Ты не посмеешь так поступить со мной. — Как раз смогу, — руки Агмаса больше не удерживали мальчика. — Забыл, кто здесь всё решает? Я вправе делать с тобой всё, что пожелаю. А знаешь, почему? Потому что ты моя собственность. Ты принадлежишь мне! — Я не твоя вещь! — возразил Радис, за что тут же получил пощечину. Встал из-за стола и отступил, опасливо глядя на правителя. — Мне плевать на то, кто ты и какая у тебя власть. Я больше не твоя безвольная кукла, которой можно вертеть и так и эдак. — Серьёзное заявление, — отметил Агмас, не сдвинувшись с места, но неотрывно наблюдая за действиями любовника. — Но это не зависит от тебя. Сегодня после ужина тебя ждёт так называемое «перерождение». Ты даже не представляешь, какую огромную сумму мне пришлось заплатить Карифару. Этот проходимец отказывался выполнять мой приказ. Утверждал, что не все его пациенты в своё время переживали подобное преображение. Вот же чушь. Ты так не считаешь, Дис? — Я считаю, что ты совсем растерял последние отголоски разума. — Разве? — сальная улыбка пропала с лица правителя и мужчина, нахмурившись, приблизился к любовнику, нависая над ним огромной скалой. — Нужно будет попросить Карифара, чтобы еще немного поколдовал над твоим характером, а то раздражает неповиновение со стороны того, кому уготовано стать «матерью» моего наследника. Радис вжался спиной в стену. Отступать больше некуда. Видимо, у него был настолько обреченный вид, что Агмаса это только повеселило, и он соизволил уйти, заперев двери покоев снаружи. Сползая на пол по стенке, Радис с трудом верил в грядущее, но правитель не стал бы врать. Хуже изнасилования и подмены сознания может быть только превращение в женщину, способную к деторождению. Пусть частичное, но всё же обращение. Такого нельзя допустить. На уме была лишь одна мысль. Побег. Нужно бежать. Не имеет значения куда. Лишь бы подальше от сумасшедшего родственника. Встав с пола, Радис кинулся к окнам, помня, что дверь заперта снаружи. Распахнув ставни, он наткнулся на стальные прутья, обвивающие большие окна. Он точно помнил, что никаких решеток не было пару дней назад. Скорее всего, Агмас предвидел, что его юный любовник пожелает сбежать и решил сильно не рисковать. Кроме окон и двери больше не было путей из покоев правителя. Сердце мальчика забилось быстрее. Наконец-то он испытал страх. Впервые за долгие годы он был способен на проявление этого странного чувства. Движимый лишь этим, как во сне перед глазами мгновенно промелькнули воспоминания того, что ему пришлось пережить. Изнасилование, беспрекословное подчинение тому, кто лишил его воли и свободы, тому, кто унизил его. Заклятие Карифара, призванное лишить юного принца воли, дало сбой. Оно больше не могло блокировать ненависть, злость, страх и боль за лживым безразличием и удовольствием. К глазам подступили злые слёзы. Мальчику стало внезапно противно от самого себя. Всё это время он так спокойно исполнял все указания Агмаса, принимая его ласки, побои и позволял ему себя трахать. Уж чего-чего, а быть бессильной куклой он никак не хотел. Запустив руку в волосы, он отцепил подаренную заколку и собирался отбросить её в сторону, как вдруг рубины и аметисты призывно замерцали. Украшение в виде дивных цветов, лепестки которых обладали острыми и длинными концами, что могли не плохо так уколоть, почему-то показалось очень даже уместным. Только глупец будет дарить своей игрушке то, что может причинить вред самому хозяину. За все годы, что Радис ублажал Агмаса, правитель успел надарить кучу вещей, которые благополучно обитали в соседней комнате, оборудованной под небольшой личный уголок мальчика. Одежды из дорогих тканей, украшения, косметика и даже кое-какие вещи для секса. Всё это бережно хранилось в тяжелых шкафах из дорогого красного дерева. Неохотно приблизившись к ним, Радис придирчиво оглядел их содержимое. Сегодняшний день станет особенным и войдёт в историю Арты. Именно так решил мальчишка. Если ему уготовано закончить свой жизненный путь сегодня, то он закончит его, как свободный человек, а не как покорная кукла для утех. После всех своих важных дел и приготовлений, Агмас явился в свои покои в сопровождении Карифара и нескольких стражей. Последние были необходимы в случае сопротивления мальчишки. Но едва переступив порог царских покоев, он уловил приятный аромат крыжовника и мяты. — Я ждал вашего прихода, мой господин, — пропел сладострастный голос. Агмас так и замер на месте, вопросительно вскинув бровь. На кушетке возлежало прекрасное создание. Стройное смуглое тело скрывала лёгкая шелковая туника приятного лавандового цвета, расшитая узорами птиц из тёмно-фиолетовых нитей. От колен и выше бёдер шли разрезы, которые позволяли разглядеть красивые ноги. Запястья украшали широкие браслеты, в ушах позвякивали длинные серьги, а шею обвивал ошейник с гравировкой. Все украшения были из серебра, украшенные аметистами в тон заколке, что частично скрепляла густые волосы, чароитовым водопадом ниспадающие на плечи и спину. Серо-лавандовые тени, и густая черная подводка делали рубиновые глаза мальчика более выразительными. Это был первый и единственный раз, когда Радис примерял на себе какой-то образ. — Подождите за дверью, — приказал Агмас, облизнувшись. Не дождавшись, пока маг и стражи бросятся выполнять его приказ, он двинулся к прекрасному созданию, что возлежало на кушетке, многообещающе улыбаясь. — Надеюсь, что я не сильно вас шокировал? — лениво поинтересовался мальчик, не потрудившись покинуть своё уютное место. — Вижу, что мозги у тебя всё же включились, — усмехнулся мужчина, схватив Радиса за руку, рывком заставил подняться с кушетки и прижал к себе. — Понял, от чего отказывался, дурень? — Разумеется, — кивнул тот, опустив глаза. — Я подумал, что тот вариант, что вы мне предлагаете, не самый страшный, по сравнению с тем, чем обычно довольствуются остальные ваши наложницы. Агмас нахмурился. Второй рукой взял Радиса за подбородок, заставил поднять голову и уставился в глаза любовника, словно выискивая какой-то подвох. Но лукавая улыбка не пропала с лица мальчика и, поддавшись вперёд, он прильнул губами к губам хозяина. Агмас тут же отозвался на поцелуй, беря инициативу в свои руки. Несколько минут они стояли, а потом всё же разорвали поцелуй. Правитель уже достаточно возбудился и перед «преображением» своего любовника всё же еще хотел немного воспользоваться его привычным телом. Поняв это, Радис покорно отстранился. Всё еще продолжая изображать желание и многозначительно сверкать рубинами глаз, мальчик потянулся за заколкой, чтобы распустить волосы. Агмасу очень нравилось то, что он видит. Он ожидал, что его маленький любовник решит медленно раздеть себя и был готов к медленному, но приятному шоу. — Мне очень нравится твой подарок, дядюшка, — с улыбкой прошипел Радис, зажав в руке заколку и резко кинувшись вперёд. Острые лепестки вонзились прямо в горло, вызвав у Агмаса шок. Такого он явно не ожидал, но предпринял попытку отшвырнуть сорвавшегося с цепи мальчишку прочь. Однако Радис был быстрее. Продолжая нападать на мужчину и наносить ему ранения по телу, он вынул из-под туники тонкий ножик для фруктов и всадил его в глаз насильника. Из горла правителя вырвался крик боли и гнева. Он умудрился ударить мальчишку лишь раз. Но пылающая от боли челюсть не отвлекала. — Умри, сволочь! — ножик для фруктов и заколка глубоко вошли в горло, разрезая сосуды. Кровь брызнула, окропив лицо, шею и грудь мальчика. В этот самый момент, когда жизнь угасала в теле правителя, а рука с заколкой продолжала наносить удары по горлу и лицу, в покои ворвались стражи вместе с Карифаром. По идее они должны были явиться сразу, как только услышали первые крики, но почему-то пришли поздно. Может быть, отлучились куда-то, и именно это и сыграло на руку Радиса, позволив ему отомстить своему обидчику. Карифар замер на месте. На его лице читалось удивление. А вот стражи были куда более эмоциональными. Они набросились на юного убийцу, скрутив его руки за спиной и нанеся несколько ударов ногами по животу. Но к их удивлению Радис лишь радовался тому, что совершил и нисколько не скрывал своей победной, полубезумной улыбки. В тот же день весь дворец, а вскоре и вся страна узнала о гибели Агмаса, умершего от рук своего юного любовника, который так и не стал ни младшим мужем правителя, ни матерью для будущего наследника трона.