Я — хозяин всех путей Между днем и тьмой ночей, Прокуратор пантеона В ночь идете вы ко мне По одной большой тропе, Что под сводом небосклона. Черный Кузнец — Черный кузнец Гаснут небеса, Землю укрывает снег, На моих часах Стрелки ускоряют бег который век… Маг, чародей, Шут и циркач… Я для людей — Вор и палач! (…) Ты устал, ты обижен, Отдохни в тишине, Люди нас ненавидят — Так отдай же их мне! Черный Кузнец — Зеркало времён
— Ого! — восторженно воскликнул Донар, наблюдая, как по комнате начинают летать крошечные огненные птицы. — Как ты это сделал? Научишь меня? — Если твой отец того пожелает, — ответил Аморет, наблюдая за своими творениями с лёгкой улыбкой. Потрепав по волосам повзрослевшего воспитанника, дракон второй рукой коснулся свободной шеи. Её больше не сжимал ошейник из металла, способного удерживать силу дракона. Место его занял тугой браслет, который плотно обхватывал тонкое запястье, блокируя лишь часть силы Аморета. — Но разве ты не должен исполнять мои желания? — удивился маленький наследник, которому только-только исполнилось тридцать девять лет. — Должен, но лишь после согласия короля, — дракон прищурил глаза, оценив взглядом маленького принца Ривенгура. Годы, что пролетели, словно миг, превратили Донара Атрида из милого ребёнка с пухлыми щечками в ладного подростка, который, несмотря на свой совсем еще нежный возраст, умел уверенно держать в руке оружие и ездить верхом, как подобает настоящему воину. — Но он ведь не узнает, — подстрекал мальчик учителя, заговорщицки подмигнув. — Ну, пожалуйста, Аморет. Я тоже хочу создавать подобные фокусы. — Когда станешь немного старше, тогда я научу тебя паре заклинаний. — Пообещал рыжеволосый маг, встав с зелёной травы и, жестом приказав огненным птицам исчезнуть. — А сейчас тебе нужно идти на занятия. Что-то тихо проворчав себе под нос, Донар поспешил на урок географии. Как единственный наследник и будущий правитель Ривенгура, он должен на «отлично» знать все города и леса, что входят в состав их государства, а так же месторасположение любого из городов континента. Проводив воспитанника доброжелательным взглядом, дракон решил вернуться в свои комнаты. По дороге приказав слугам принести в его покои обед и кувшин холодного вина, Аморет заглянул в библиотеку за книгой, которая поможет скоротать время. За тридцать два года дракон сумел значительно приблизиться к своей заветной мечте о свободе. Да, времени потребовалось прилично для всего этого, но что значат несколько десятков лет для тех, кто проживает тысячелетия? Лишь жалкий миг, а уж для дракона, так и вовсе ничто. Всё начиналось с малого. Прогулки верхом в компании короля и без, выходы за пределы дворца в сопровождении нескольких стражников. Возможность не только проводить время в библиотеке за древними свитками по магии, но и обучаться некоторым заклинаниям у Вагира, который с годами только еще больше пропитался нежностью к своему военному трофею. Позже были смена ошейника на более слабый браслет, который пусть и не позволял Аморету перевоплощаться в дракона и пользоваться сильной магией, но делал возможным использование простых и необходимых заклинаний для удобства жизни. Из военного трофея, раба и гаранта мира, юный маг стал практически свободным. Теперь его покои состояли не из нескольких комнат, а из целого западного крыла, который ему так щедро выделил король. Вагир посчитал необходимым улучшить условия проживания своего любовника. Западное крыло занимало большую часть дворца и имело свой собственный вход, а так же лестницу. Прежде некогда пыльные коридоры, заросшие паутиной и грязью, теперь сияли чистотой и свежестью. Помимо огромных покоев, состоящих из пяти комнат: ванной, спальни, гостиной, кабинета и обеденной зоны, здесь находилось еще несколько просторных помещений, которые теперь были оборудованы под библиотеку и лабораторию. Лаборатория всегда была под ключом и порядок там наводил сам дракон, так что никто не мог знать, что именно временами там творится. Ну, разве что частые взрывы реактивов и мат хозяина западного крыла говорили о том, что в лаборатории работа идёт полным ходом. Библиотека была забита книгами и свитками по всевозможным травам, которые могли хоть как-то пригодиться не только для заклинаний, но и в зельях. Помимо этого было и несколько книг по магии с простыми, но такими необходимыми заклинаниями, что не требовали больших усилий. С их помощью можно было самообороняться, заживлять раны, создавать маленький огонёк и управлять им, а так же при возможности туманить разум. Вот только последнее Аморет не мог использовать на Вагире, а так руки порой чесались. Просто воспользуйся подобным заклинанием, дракон мог бы, конечно, выбить себе свободу раньше и улететь, куда глаза глядят, а может быть даже спалить весь Ривенгур дотла, и Роквуд заодно. Проблема была лишь в том, что Вагир Атрид всё же был значительно сильнее и легко бы разрушил наложенное слабым магом заклинание, и тогда пощады можно было бы и вовсе не ждать. Войдя в покои, дракон тут же бросил взгляд на кушетку и маленький столик, которые еще утром были в ужасном беспорядке, заставленные пустыми винными бутылками и смятыми исписанными бумагами. Слуги всё убрали, привели в порядок и даже сменили постель. В их обязанности входило ежедневно по утрам менять постельное бельё, вымывать полы и пыль, а так же убирать лишь то, на что укажет хозяин западного крыла. Аморет терпеть не мог, когда копались в его вещах. Ненавидел, когда переставляли их с места на место, поэтому перед уходом на завтрак всегда писал слугам список того, что нужно убрать и где, а что категорически нельзя трогать. И те, как ни странно, пока что еще ни разу не посмели сделать что-то иначе. Знали, что в гневе дракон страшен. Иногда, когда у Аморета случались вспышки гнева, — а такое случалось лишь тогда, когда зверь внутри него рвался наружу, — он любил устраивать пожар. При этом он не контролировал себя. А с тех пор, как мощный ошейник заменили на более слабый браслет, такое стало происходить довольно часто. Дракон внутри жаждал свободы, рвался наружу, желая расправить крылья, унести несколько жизней, спалить пару домов дотла. К счастью практически всегда был рядом Вагир. Король всегда умел усмирить зверя, возвращая любовнику рассудок. Вот только никто не был уверен, что правитель Ривенгура и дальше будет справляться с драконом. Да и сам Аморет опасался, что когда-нибудь настанет день и, зверь внутри него возьмёт своё, затуманив разум, начнёт убивать. А ему этого совсем не хотелось. Он не хотел, чтобы в очередном припадке от него пострадал Вагир или же Донар. Именно поэтому очень часто пропадал в своей лаборатории, создавая зелья, сдерживающие хищника внутри него. Но их приходилось менять как минимум раз в год из-за привыкания. Все эти исписанные бумаги, это попытки воссоздать новую формулу для зелья, блокирующего животную сущность Аморета. И пару дней назад дракону удалось создать то, что нужно. Новое зелье подавляло зверя на значительно-долгий срок, нежели все предыдущие снадобья до этого. Обычно Аморет пил их каждое утро, а это нужно было принимать раз в три-пять дней. Стук в дверь заставил мага обернуться. Слуга, спросивший разрешения ради приличия, вошел в комнату и тут же поставил поднос с обедом на столик. Ничего больше не говоря, он удалился. Дракон даже не взглянул на него, решая, с чего бы начать. Тушеные овощи с сочными кусками жареной свинины без жирка так и вызывали слюнки. Мясной пирог из говядины и тушки перепелов. Медовое пирожное с лесными орехами из слоёного теста. Шоколадный пудинг, а так же пара бутылок холодного вина. Зная себя, Аморет заранее задумался о том, что, скорее всего, еще что-нибудь попросит принести слуг с кухни. Как и все драконы, он славился просто зверским аппетитом. Причем об этом стало известно лишь после того, когда Вагир даровал своему любовнику частичку свободы и западное крыло. Теперь Аморету не было необходимости отказывать себе в простых радостях жизни. Доедая овощи со свининой, дракон задумался, поглядывая на бутылку с вином. На самом деле зачастую он ел не из-за голода, а из-за нервов. Заедал свои проблемы. Еда всегда успокаивала, впрочем, как и выпивка. Но даже, несмотря на зверский аппетит и частые попойки, Аморет до сих пор не поправился, а наоборот, похудел. Его лицо заметно осунулось, делая и без того большие смарагдовые глаза просто огромными. Впрочем, сам он никогда не переживал по поводу своей болезненной худобы. Наоборот, Аморет гордился тем, что может сохранять фигуру даже при изобилии еды и выпивки, чем вызывал зависть и ярость окружающих. Особенно у придворных дам и обитателей гарема. Покончив с обедом и припав к бутылке, дракон задумчиво посмотрел на балкон. Погода сегодня была замечательной. Самый разгар лета в Ривенгуре. И Аморет уже знал, что именно попытается выпросить у короля, как только тот призовёт любовника к себе. Двери комнат распахнулись, так и не дав парню помечтать о звёздном небе. Не отрываясь от бутылки, посмотрел на вошедшего. — Собирайся, — приказал Вагир, остановившись посреди комнаты. — Зачем? — удивился Аморет, не помня, чтобы они договаривались о прогулке. — Хочу показать тебе кое-что, — пообещал король. Он выглядел обеспокоенным и напряженным. — Далеко поедем? — совершенно спокойно поинтересовался дракон, решив не придавать значения внешнему виду правителя Ривенгура. — Не сильно, — ответил мужчина. — Жду тебя на улице. Лошади уже готовы. Проводив короля вопросительным взглядом, Аморет снова припал к бутылке пытаясь предугадать, что же ему хотят показать. Быстро переодевшись в походную лёгкую одежду, дракон захватил с собой неоткрытую бутылку и пару пирожных. В последние годы он всё чаще стал вести себя, как дома, уже нисколько не переживая, что на него порой странно косятся придворные, пораженные таким наглым поведением со стороны представителя драконьей знати. Расправившись с пирожными и допив вино, Аморет передал пустую бутылку слугам и лишь со второй попытки умудрился сесть в седло, слегка пошатываясь. Алкоголь ударил в голову, но это не мешало ему изображать трезвый вид и пытаться поймать узду. — Ты точно в состоянии ехать самостоятельно? — недоверчиво покосился на него Вагир, понимая, чем грозит путешествие с пьяным драконом. — Может, ко мне пересядешь? — Я в полном порядке, — соврал Аморет, пытаясь сфокусировать пьяный взгляд на любовнике. Перед глазами всё поплыло, а голова закружилась. Но никто не кинулся к нему на помощь. Закатив глаза и пробурчав что-то про пьяниц драконьих кровей, король заставил свою лошадь сдвинуться с места. Тихо выругавшись про не вовремя затеянную поездку, Аморет пустил лошадь в галоп, едва не упав с неё. Благо, что по бокам от него ехали стражники, которым было поручено подстраховывать немного не трезвого дракона.***
Тихо похныкивая, маленький мальчик с ужасом смотрел на свой вспоротый живот, из которого торчали кишки. Он боялся пошевелиться, чтобы рана не открылась еще больше и внутренности окончательно не вывалились наружу. Когда он отправлялся в лес, то не думал, что столкнётся с дымчатым медведем. Хищнику даже не пришлось прилагать никаких усилий. Всего в несколько мощных прыжков он оказался возле побледневшего от страха мальчишки и огрел его огромной лапой, вскрыв несчастному живот. Вот только большего медведь не сделал. Словно в этом и состоял весь его замысел. Он не стал рвать жертву на куски или пытаться её сожрать. Просто развернулся и ушел. И теперь, подпирая спиной ствол дуба, мальчик всхлипывал, с ужасом поглядывая на свой живот. Он не знал, как ему быть. Хруст ветвей и внезапно объявший дрожащее тело холод, заставили ребёнка перестать плакать и испуганно оглядеться по сторонам. — Кто здесь? — детский голос дрожал. Мальчик снова огляделся и с ужасом посмотрел на черный густой туман, что возник напротив него. Туман клубился, распуская свои тягучие щупальца и охватывая пространство вокруг жертвы. Сердце мальчика бешено забилось о грудную клетку. Горло перехватило, а глаза расширились от ужаса. Тихо пискнув, он плотнее вжался в ствол дерева, отвернулся, зажмурившись. — Не бойся меня, — прошелестел мягкий голос из черного тумана. — Я не причиню тебе зла. Ребёнок не шевелился, продолжая дрожать, как осиновый лист, на ветру. — Я могу тебе помочь, — черные щупальца уже настигли мальчика и теперь осторожно касались его тела, вызывая табун мурашек. — Тебе больно. Я могу это исправить. Тебе не будет больше больно и страшно. Ты сможешь вернуться домой. — П-правда? — тут же повернулся к нему доверчивый ребёнок. — Ты, правда, можешь мне помочь? — Могу. Но взамен ты будешь мне кое-что должен. Мальчик вопросительно смотрел на черный сгусток перед собой, продолжая руками удерживать часть кишок, вывалившихся из вспоротого живота. — Согласен ли ты добровольно отдать мне свою душу? — после минутного молчания спросил голос из тумана. — Только так я могу тебе помочь. — Да, я согласен, — не раздумывая, ответил мальчик, даже не догадываясь о том, что его ждёт. Черные щупальца тут же проникли в тело несчастного. Ребёнок замер, шумно выдохнул, побледнев. Его тело мгновенно стало разлагаться, а черный туман стал преобразовываться. Склонив голову на бок, Радис с презрением посмотрел на труп и сжал в руке светящийся шарик, что был душою мальчика. — Сколько еще осталось, Бйорт? — требовательно вопросил Вечный, скрестив руки на груди. Появившийся из-за его спины огромный дымчатый медведь, встал на задние лапы, меняя обличие. Через пару секунд на его месте уже стоял давно почивший король Ривенгура. — Нам нужно еще ровно две тысячи душ, — неохотно ответил призрак, который теперь занимал скромное место секретаря у некогда бывшего своего любовника. — Еще пара заходов, — задумчиво протянул Радис, что-то прикидывая в уме. — Разве? — скептически вскинул бровь Бйортир Брест. — Может всё же пара тысяч заходов? — Нет, всего пара. Разделаемся с каким-нибудь населённым пунктом и дело с концом. Я не намерен больше ждать. И так достаточно времени прошло. — Я до сих пор удивляюсь, как такими темпами Ленамора до сих пор не убили, — всплеснул руками призрак, нахмурившись. — Хотя, если бы Первые заставили тебя собирать души несколько десятков тысячелетий, то твой братец всё так же царствовал, дожидаясь, пока ты явишься по его душу. — Ты хотел сказать по его ТУШУ? — зловеще усмехнулся Вечный, двинувшись к ближайшему поселению. — Я намерен причинить ему как можно больше физической боли, чтобы он умолял меня о смерти. Но поверь, я ему не доставлю такой радости. Будет жить, и страдать, лишь во снах видя свою кончину. — Ты никогда не изменишься, — закатил глаза Бйортир, следуя за ним. Не рассчитывая на своё возвращение в мир живых, бывший правитель Ривенгура, так же не надеялся, что когда-нибудь еще увидит своего фаворита. И честно сказать, Брест не сразу узнал в мужчине, призвавшем его в мир живых, падшего принца Арты. Радис сильно изменился. Он приобрёл не только телосложение воина, но и стал гораздо старше внешне. Такова цена за сделку с древними сущностями. Они потребуют от тебя не только соблюдение каких-либо правил, но и отнимут юность, сделав тебя старше, чем ты есть на самом деле. Однако про себя Бйортир отметил, что ему даже очень нравится то, каким стал его любимый фаворит теперь. Мужественный, сильный, хладнокровный и величественный. Таким и должен быть настоящий король. Черные доспехи с красными узорами, идеально сидели по фигуре на теле Вечного, подчеркивая всю его мощь и величественный стан. Чароитовые волосы, среди которых затаились редкие черные пряди, лежали на плечах и спине, а красный плащ, развеваясь при ходьбе, клубился на подоле черным туманом. Рубиновые глаза всё так же смотрели с холодным расчетом, иногда вспыхивая безумным огоньком, когда видели кровь. Находясь рядом с бывшим принцем Арты, Бйортир чувствовал силу, способную подчинить и уничтожить. И это не пугало его, не отталкивало, а наоборот, будоражило и привлекало. — Ты собираешься вырезать целую деревню? — всё же догадался он о намерениях Вечного, нахмурившись. — И как ты собираешься получить их души? — Увидишь, — многообещающе ухмыльнулся Радис, сосредоточив в руках часть своей силы. Он знал, что нужно делать, поэтому не волновался. После визита к Первым и получения от них одобрения, а так же признания, ему пришлось начать в спешном порядке собирать души, чтобы поскорее добраться до Ленамора. И сколько же было гнева, злобы, обиды и истерик, когда он узнал, что делает всё не так. Радис был уверен, что ему просто достаточно оказаться рядом с умирающим в последнюю минуту, чтобы заполучить его душу. И прошло почти пять лет, прежде чем Смерть и Вечность открыли ему правду. Вечный не может просто так заполучить душу. Умирающий должен добровольно её отдать, и лишь после этого все души, что попадут в руки Вечного, будут засчитываться. После открытия такой простой истинны, Радис был готов уничтожить всё на свете. Почти пять долгих лет он, как последний дурак, ходил от одного умирающего к другому, тратил своё время, стоя рядом, чтобы потом узнать, что всё делает не так. В тот день даже Бйортир задумался, а правильного ли Вечного выбрали древние сущности. И как назло сразу после этого смертность населения резко сократилась. Казалось, словно это всё насмешка судьбы, Первых, Смерти и Вечности. Создавалось впечатление, что все они просто проверяли Радиса. Достоин он называться и быть Вечным или же нет? Но он выдержал это испытание. Сначала кропотливо искал умирающих, честно предлагая им лёгкую смерть и просил душу. Кто-то соглашался на его предложение, кто-то отказывался. И тогда Радис стал действовать обманом. Он обещал людям исполнение их желаний взамен на душу. Те соглашались, даже не подозревая, что их обманывают, ведь Вечному нельзя доверять: он всем соврёт, всех предаст и всё равно получит своё. А не так давно Радис додумался превращать Бйортира в медведя и натравливать на людей. И теперь, воспользовавшись силой, что значительно возросла с самого начала, Вечный напустил на деревню смертоносную болезнь, что немедленно распространилась по всем домам. Он выждет всего пару дней, когда люди поймут, что спасения нет, и затем явится, предлагая им лёгкий способ умереть. Они не посмеют отвергнуть его предложение, потому что иначе будут умирать очень долго и мучительно.***
Путь лежал в деревню, которая находилась практически на самой окраине Столицы. Ни Вагир, ни сопровождающие их стражники, так и не объяснили толком, зачем именно они туда направляются. Сгорая от любопытства, дракон не находил себе места. Как и все представители его вида, Аморет был обделён терпением и наделён чрезвычайным любопытством. Вот и теперь, с трудом усидев в седле всю дорогу и протрезвев, парень вопросительно косился в сторону короля, надеясь, что его сверлящий взгляд всё же выведет из себя мужчину и заставит всё рассказать. До деревни они добрались спустя пару часов. Оставив лошадей конюху, Вагир решительно направился к главе деревни. Аморет шел следом, ловя на себе испуганные и недружелюбные взгляды сельчан. Оно и не удивительно. Во времена Холодной войны многие потеряли своих сыновей, дочерей и мужей, которые ушли воевать. И теперь все боялись и ненавидели драконов, ведь по официальной версии именно они первыми решили напасть на Ривенгур, а не наоборот. Пройдя в двухэтажный каменный дом, Аморет тут же почувствовал знакомый запах. Так пахла сама Смерть, что зачастую лично приходила за своими жертвами. Но помимо этого было и еще что-то. Едва уловимый, но почему-то знакомый аромат. — Рад, что вы приехали, повелитель, — староста, высокий накаченный мужчина средних лет с короткой ухоженной бородой, провёл гостей в комнату за железной дверью. — Мои люди давно одержимы страхом. И они хотели бы знать, что это может быть. Вагир и Аморет переглянулись, одарив друг друга вопросительными взглядами. Староста подошел к деревянному столу, накрытому простынёй. Не спрашивая о готовности гостей, он стянул простынь, явив их взору изувеченный труп. Торчащие из вспоротого живота кишки, рваные раны на лице, а так же гниющая плоть вызывали отвращение. Отвратительный запах гнили, ударил в ноздри, вызывая приступ тошноты. — Где вы откопали его? — поморщился Вагир, отшатнувшись. — Мой повелитель, этот парень пропал только вчера, а уже сегодня утром мы нашли его таким, — ответил староста, не сводя напряженного взгляда с короля. — И это не единичный случай. За последние годы в деревнях северной части Ривенгура всё чаще стали находить подобные тела. Вначале мы думали, что имеем дело с каким-то хищником. — Судя по ранам, так оно и есть, — нахмурился Атрид, сложив руки за спиной. — Но мы не знаем не одного зверя, который бы мог превратить человека в разлагающийся труп меньше чем за сутки. — Это не животное, — вмешался в разговор дракон, принюхавшись к трупу. — Зверь, к какому бы виду он не принадлежал, никогда не упустить возможности растерзать и полакомиться добычей. Это что-то другое. Что-то более ужасное. — Свидетели есть? — требовательно вопросил Вагир, надеясь, что хоть кто-то прояснит это мрачное дело. — Дочка кузнеца, — тут же припомнил староста. — Она что-то говорила про черный туман и медведя. — Приведите её, — распорядился король, переведя взгляд на дракона. — У тебя есть мысли, кто бы это мог быть? — Смерть, — пожал плечами Аморет. — Но не одна. Был еще кто-то. К сожалению, я не могу определить, кто именно. Этого было более чем достаточно. Большего от него всё равно не ждали. Конечно, если снять блокирующий браслет, то дракон смог бы не только точно ответить, кем является странный убийца, но и привёл бы их к его логову. Вот только сам Аморет не горел желанием заниматься подобными вещами, да и Вагир не спешил снимать с любовника браслет. Дочку кузнеца приволокли силой. Девушка была странной. Бледная, худощавая, витающая где-то в другом месте и настроенная агрессивно. Глядя на неё, можно было сказать лишь то, что несчастная была тем еще чучелом с растрёпанными тёмно-коричневыми волосами, которые постоянно падали на осунувшееся лицо. — Рассудок немного помутился с того дня, — поспешил объяснить староста, заметив вопросительный взгляд короля. — Говорят, как увидела убийцу, так совсем спятила. Перестала есть, потеряла сон, а с недавних пор стала намного чаще бегать в лес, желая наложить руки на себя. Аморет удивлённо воззрился на девчонку. Та затравленно смотрела перед собой, что-то судорожно нашептывая себе под нос и, руками теребя длинные тёмные пряди. — Что ты видела? — потребовал Вагир, наклонившись к сумасшедшей. — Расскажи нам обо всём. Девушка вздрогнула. Её начало сильно колотить. Тихо всхлипывая, она оторвала взгляд от стены и посмотрела на короля. — Говори, — приказал Атрид. — Туман… — с трудом выдавила из себя девушка. По щекам тут же потекли слёзы, а в глазах застыл страх. — Там был медведь. Дымчатый. Он набросился на мальчика. Но не убил его. Лишь ранил. А потом… появился он… — Кто появился? — вопросительно вскинул бровь правитель, наклонившись к самому лицу брюнетки. — Черный туман, — голос её дрожал. — Он возник из ниоткуда. — Что он делал? — Ничего. Вначале ничего. Он просто клубился, а потом… Девушка впала в истерику. Содрогаясь от рыданий и прикрыв лицо руками, она бормотала что-то несвязное себе под нос. — Что было потом? — нетерпеливо потребовал Вагир, встряхнув девчонку за плечи. — Говори же! Что было потом? — Он убил его, — сквозь слёзы ответила она. — Вонзил свои щупальца в тело, вырвав душу. — Что за бред она несёт? Как туман может вырвать душу? — Мы тоже не понимаем, мой повелитель, — староста жестом велел увести девчонку. — Мы нашли её в лесу без сознания. Несла подобную ерунду. Только тогда она говорила немного другое. — И что же? — устало вздохнул Вагир, потерев переносицу. — Говорила, что там был мужчина. Уверяла, будто бы он вышел из тумана. А позади него стоял медведь. — Чушь всё это, — наконец, не выдержал король, направился к двери. — Скорее всего, это всё же проделки какого-нибудь животного. А девчонка просто сошла с ума от ужаса. — Мы уже предупредили всех, чтобы не ходили одни в леса, но люди всё равно продолжают пропадать, а потом их находят такими. — Пусть лучше запирают двери и окна по ночам, — распорядился Вагир, намереваясь поскорее покинуть деревню. Не нравилась ему перспектива оставаться здесь еще хоть на минуту. Аморет поспешил за ним, взглянув последний раз на труп. Выйдя из дома старосты, оба переглянулись. Вагир выглядел напряженным и озабоченным. Вся эта история с неизвестным зверем, казалась ему странной. — Мы из-за этого сюда поехали? — позволил себе поинтересоваться дракон. — Да, и я надеялся, что ты всё же откроешь завесу тайны. Ты точно уверен, что это не мог быть дикий зверь? — Девчонка говорила о медведе, но я не учуял его запаха. Труп пахнет лишь Смертью. — А про человека, вышедшего из тумана? Тоже ничего не учуял? — Ничего, — соврал Аморет. Он так до конца и не понял, что именно это был за запах и кому он мог принадлежать. Вроде бы знакомый, но так и не понятно, чей он. — Возвращаемся домой, — решил правитель Ривенгура, даже не смея сомневаться в словах любовника.***
Улицы усеяны трупами. Обезображенные, с явными признаками разложения. Ужасная болезнь, в один день захватившая всю деревню, не пощадила никого. Но и не распространилась дальше. Взрослые, старики и дети — все теперь мертвы. Радовало, что перед смертью они приняли правильное решение, отдав свои души и жизни в руки Вечного, который явился на второй день. Наивные людишки поверили его лживым словам, его ничего не стоящим обещаниям. Его печалило лишь то, что в деревне оказалось немного жителей. Чуть больше трёх сотен человек. Это означало, что придётся сделать не пару заходов за душами, а немного больше. Но это не совсем-то уж огорчало Радиса. Он будет только рад посетить остальные деревни, если в них будут обитать такие же сумасбродные и воинственные мужчины, вроде того, которого он сейчас трахал. Широкоплечий, высокий и с манящей мускулатурой, кузнец уже давно не крыл матом и угрозами. Радису нравился вид сломленной жертвы. Беспомощность и безысходность во взгляде янтарных глаз только еще больше его возбуждали. Нет, в деревне было полно красивых мальчиков и девочек, которые бы могли привлечь его внимание. Но именно этот человек посмел бросить ему вызов, когда все остальные жители деревни были рады отдать свои души взамен на исцеление. Порыкивая от удовольствия, Радис снова и снова вбивался в поджарое тело, таская внезапного любовника за волосы. Кузнец протестующее замычал, дёрнулся, но на большее его не хватило. Он мог лишь кричать и похрипывать от боли, когда насильник врывался в его тело снова и снова. Сам же Радис трахал свою жертву не из-за внезапно вспыхнувшего сексуального желания, а просто хотел унизить. Видимо, унижать и ломать с помощью секса это всё же семейная черта, присущая всем из рода Терас. Помимо этого Вечному захотелось заодно и выместить эмоции на несчастном кузнице. Просто в какой-то момент внезапно вспомнилось первое изнасилование, издевательства, побои и унижения. И Радис не смог сдержаться. Яростно трахая свою жертву, он вонзил когти в горло кузнеца, проделывая дыру. Стал избивать его по спине, оставляя глубокие раны. То место, с которым соприкасались стальные когти перчаток, тут же наполнялись какой-то черной жидкостью, что ядом разливалась по венам, причиняя невыносимую боль жертве. Наконец, волна оргазма накрыла Радиса, заставляя войти в изувеченное, но всё еще живое тело до конца. Отстранившись от жертвы, Вечный утер со лба выступивший пот и повернулся в сторону угрюмого призрака. — Хочешь полакомиться им? — заботливо предложил он, поправив доспехи и облизнув пересохшие губы. — Я воздержусь, — поморщился от отвращения Бйортир. — Ну как знаешь. Потом не жалуйся, что жрать хочешь. Ах да, призраки ведь не едят. Хищно ухмыльнувшись, мужчина лёгким движением свернул шею кузнецу. — Эта душа не засчитана, — напомнил бывший король Ривенгура. — Ну и пусть, — похлопав старого друга по плечу, Радис плюхнулся в кресло, устало потянувшись. — Завтра наведаемся в еще две деревни. А может нам следует посетить Столицу Ривенгура? Там душ много. — Ты же знаешь правила. Нам нельзя покидать эти земли до тех пор, пока не соберём все души. — Мог бы и не напоминать, — устало вздохнул Вечный, прикрыв глаза. Все эти правила, установленные Первыми, Смертью и Вечностью только раздражали. Он не мог покинуть северные земли Ривенгура, чтобы наведаться в Столицу к Вагиру или же в Арту. В первый раз он смог пробраться во дворец, чтобы разделаться с Сайгаром, но и, то тогда его отчитали все, кому не лень. Теперь приходилось придерживаться правил, чтобы не навлечь на себя гнева древнейших сущностей. Ну, почти всех правил. — Можно вопрос? — скрестил руки на груди Брест и, не дождавшись позволения, спросил. — Почему мы раньше так не делали? Не натравляли на целые деревни болезни, чтобы сразу заполучить множество душ? — Ты не поверишь, — фыркнул Радис, не открывая глаз. — Мы этого не делали раньше потому, что подобная идея пришла ко мне совсем недавно. — А идея трахать несчастных мужиков тоже к тебе пришла недавно? — еще больше нахмурился призрак. Цокнув языком, Вечный всё же открыл глаза. Встал с кресла, подошел к бывшему королю и окинул его оценивающим взглядом, словно разглядывал какой-то интересный товар. — Я, конечно, мог бы поиметь твою задницу, Бйорт, но боюсь, что тогда наши отношения станут еще хуже, чем они есть, — с серьёзным видом ответил Радис, потянувшись, чтобы проверить рукой пятую точку друга. — Как будто сейчас они дружеские?! — оскалился Брест, ударив его по рукам и отступив в сторону. Бйортир, пусть и был давно мёртв, но был в курсе того, что творилось в Ривенгуре в его отсутствие. Уж Смерть постаралась, чтобы бывший король знал всё. И Бреста не радовал факт того, что его любимый любовник не только не стал оплакивать смерть своего хозяина, но и сразу же стал шлюхой для его сына, что обманом и интригами взошел на трон, так еще и испил из Колодца Мудрости. — Может тебе мальчика или девочку на ночь найти, чтобы ты хоть немного остыл? — словно издеваясь, ухмыльнулся Радис. — Или ты теперь предпочитаешь медведиц? — Хреновое у тебя чувство юмора, Чароит, — пробурчал гордый король, смерив бывшего любовника суровым взглядом. На это Вечный лишь хмыкнул. Его давно так никто не называл. — Не дуйся и лучше пошли, выберем новых жертв, — подбодрил он Бйортира, приобняв его за плечо. — Лучше сначала выпить, а там видно будет, — высказал свои предпочтения северянин, заметив, как загорелись рубиновые глаза Вечного. Судя по всему, эту ночь они проведут за выпивкой в какой-нибудь забегаловке, а не за мыслями о деревнях и подсчетах душ, которые еще осталось собрать.***
Вернувшись в свои комнаты, Аморет застыл на входе. В ноздри ударил очень слабый запах, который исходил от увиденного им сегодня трупа. Решительно пройдя к шкафу и достав из него ксифос, дракон тщательно обнюхал меч. Тот же запах, что он учуял в доме старосты от трупа, был и на рукояти холодного оружия. От черного клинка клубились маленькие щупальца тумана. Про черный туман говорила обезумевшая девчонка. Аморет серьёзно задумался. Может ли ксифос быть как-то связан с неизвестным убийцей? А если так, то необходимо сначала узнать, кто это, а потом найти его. И только дракон собирался броситься к Вагиру, как тут же заставил себя остановиться. Еще в тот день, когда Аморет нашел меч возле своей кровати, на все его расспросы король сказал, что хозяин Жала мёртв. Окончательно растерявшись, дракон опустился на кушетку, не выпуская из рук ксифос. И тут он словно проснулся ото сна. Зачем ему помогать каким-то людишкам, которые считают его монстром, причиной Холодной войны? Нет, он никому не скажет о своих догадках. Даже королю. Пусть сами разбираются со своими проблемами, если уж накликали гнев Смерти. Утерев кровь с лица, Ленамор перевёл требовательный взгляд на Карифара Тариса. Маг выглядел напряженным и озадаченным. Проведя рукой над трупом уличного мальчишки, брюнет отрицательно покачал головой. — Это не он, — ответил Карифар, перешагнув через тело и мысленно вычеркнув из списка еще одно имя. — Я уже начинаю сомневаться в твоих словах, — нахмурился правитель Арты, спрятав меч в ножны и скрестив руки на груди. — Сколько лет мы его ищем? И что толку? — Первые всегда хорошо прячут любого из Вечных, — сверкнул глазами маг. — Поэтому нужно проверить всех, кто считался без вести пропавшим или мёртвым, а на деле оказался жив. Обычно, чтобы стать Вечным, изначально нужно умереть, а потом, спустя время, он возвращается в мир живых. — Бесполезная трата времени, — оскалился Ленамор, которого уже начало раздражать помешательство мага. — Но раз уж мы затронули тему всего сверхъестественного, то может, теперь-то ты мне объяснишь, для чего именно нужно было частично «переделывать» Ниро и заставлять его рожать двоих сыновей? Ты говорил, что такие дети рождаются достойными наследниками. Я не вижу в них ничего особенного. — Я соврал, — наконец, спустя много лет, признался Карифар. Не успел он договорить, как сильная рука короля сжала его горло, прижала к стене. Маг захрипел, испуганно посмотрел на правителя, сглотнув. Впервые Ленамор видел в серо-голубых очах страх и панику, ведь обычно Карифар всегда умел сохранять полное хладнокровие в любой ситуации. Но видимо не в этот раз. — В чем ты мне соврал, ничтожество? — прорычал сквозь стиснутые зубы правитель Арты, сильнее сжимая горло мага. — Немедленно отвечай! — Такие дети не могут быть сильными и достойными наследниками, — прохрипел тот, с опаской поглядывая на перекошенное злобой лицо Мора. — Тогда в чем их суть рождения?! Зачем нужно было вешать мне лапшу на уши? — Ваши сыновья… — у мага перехватило дыхание. Он зашелся кашлем, когда правитель немного ослабил хватку. — С их помощью вы обретёте силу, которая сравняет вас с Высшими. Ваш отец, покойный Агмас, знал это. Брак с Радисом и мысль заделать ему ребёнка были необходимы лишь для того, чтобы взрастить источник силы, который после сможет превратить его в одного из Высших. — И почему же ты сразу об этом не сказал? Зачем нужно было столько лет мне врать? — Я не был уверен, что вы поверите мне. Все знают, что Высший может родиться только от союза Первого и простого человека. Но практически никто не знает, что можно искусственно воссоздать Высшего. Нужно лишь «переделать» мальчишку, в роду которого был кто-то из Высших, заставить его родить одного или двоих сыновей, а после убить этих детей. Вы ведь хотите стать сильным, мой повелитель? Хотите владеть тайными знаниями и обрести силу, которая позволит вам не только подчинить себе Гитонтеон, но и заполучить весь мир? Ленамор отпустил шею мага, задумчиво глядя на того сверху. Перспектива обрести силу Высшего очень импонировала ему, но мужчина не был уверен, что стоит верить тому, кто постоянно врёт. Однако выбирать всё равно не приходится. Мор хотел заполучить эту силу. С момента Холодной войны он просто жаждал заполучить в свои лапы прекрасную и гордую Ливири, чтобы раздавить и унизить её, еще раз указать на то, где именно находится место женщины, пусть и драконицы. Жаждал отомстить Вагиру, который вместо обещанной царицы Роквуда отослал ему, Ленамору Терасу, всего пару жалких драконов, а сам остановил войну, едва заполучив драконьего принца. — Так что я должен сделать со своими сыновьями? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, стоя над магом. Карифар только сверкнул глазами, пообещав самому всё подготовить и устроить. Королю лишь оставалось прибыть ночью в тронную залу. Согласившись, Мор невольно посмотрел на труп мальчишки, что лежал у них под ногами. Вот уже больше тридцати лет они охотятся за теми, кто мог стать потенциальным Вечным. Сам Терас не верил в эти сказки о вечной сущности, наделённой силами Смерти и Вечности, а так же стоящего выше любого Первого и уж тем более Высшего. Но маг был уверен, что ему не показалось и тот, кто так редко являлся в их мире, всё же появился. Разубеждать Карифара не было смысла. Поэтому Ленамор предпочел дать ему полную свободу действия. Он не видел ничего ужасного в том, чтобы иногда в Арте и её окраинах проливалась кровь невинных людей. Наоборот, ему нравилось видеть, как напуганные поданные пытаются убежать, или отбиваться, когда королю внезапно приспичит трахнуть несчастного или несчастную, если те хоть как-то привлекали внешне, а после их убивали, перерезая глотку или вспарывая живот. Народ в Арте никогда не поднимал восстания, всегда мирясь со всеми своими правителями, какими бы жестокими они не были. Просто люди боялись перемен. Лучше пусть ими правят изверги и извращенцы, нежели чужаки из другого, менее знатного рода, а то и вовсе — из другой страны. До наступления вечера Ленамор провёл время в своих покоях в компании Ниро. Юный супруг, подаривший правителю двоих сыновей, за годы их совместной жизни только еще больше расцвёл. Ниро и раньше был красив, а сейчас и вовсе был прекрасен. Никакие побои и роды не испортили его стройного тела. Васильковые волосы пышными локонами ниспадали до самой поясницы, а глаза цвета индиго всегда горели преданностью и любовью. Ниро любил своего мужа-короля, пусть последний и часто был жесток к нему. И такое поведение со стороны младшего мужа только радовало Ленамора. Пусть у правителя Арты и был огромный гарем со множеством интересных любовниц, он не собирался менять своего глупого и наивного Ниро на них. Как и договаривались, мужчина пришел в тронную залу после наступления вечера. Его немного напрягало, что по дороге он не встретил ни одного стражника и шаги, гулом отдающиеся в пустом коридоре, пропитанном звенящей тишиной. Войдя в тронную залу, Мор замер на месте. Помещение освещало множество свечей. В центре стоял обеденный стол, на котором лежали нож и вилка, а так же стоял кувшин с вином. Удивлённо вскинув бровь, король неспешно приблизился к трону. Из тени к столу вышел маг, волоча за собой старшего сына правителя. Мальчишка пытался вырываться, сопротивляясь, но каким-то образом Карифар сумел его удержать. Что-то фыркнув, брюнет легко швырнул старшего наследника на стол. — Мой повелитель, всё готово, — сообщил маг, вливая в рот принцу содержимое кувшина. — Можете присаживаться. Не говоря ни слова, Ленамор прошел к столу и сел за него, всё еще немного недоумевая. Впервые он испытывал волнение, которое с трудом пытался скрыть за холодным и равнодушным выражением лица. — Что я должен сделать? — голос Мора предательски дрогнул, выдавая его. — То, что поможет вам заполучить небывалую силу, — ответил Карифар, встав за спиной правителя. — Вы должны обмазаться кровью одного из сыновей, убив его в момент соития, а второму должны вырезать сердце и съесть его сырым. Ничего сложного в этом нет, мой повелитель. Можете приступать. Король Арты медленно сглотнул, взяв в руку нож. Поднявшись со стула и обойдя стол, встал у головы старшего сына, который что-то бессознательно бормотал себе под нос, глядя в потолок глазами с расширенными от наркотиков зрачками. Мужчина попытался прислушаться к своим ощущениям. Говорят, что когда родители убивают своих детей, то в душе всё переворачивается. Но Ленамор ничего не чувствовал. Он никогда не привязывался к своим детям. Жалел только, что придётся убить двоих сразу, но утешал тот факт, что Ниро обязательно еще родит, ведь младший муж только и грезит о том, как бы подарить своему любимому правителю еще наследников. Короткие фиолетовые волосы старшего сына пропитались потом, и свисали теперь сосульками. Глаза цвета индиго смотрели в потолок, а губы продолжали что-то шептать. Поведя плечами, Ленамор с грозным рыком вонзил столовый прибор в грудь сына. Старший принц только дёрнулся, но не произнёс не единого звука. Даже взгляд его не изменился. А между тем мужчина расширял рану в груди сына ножом и, поняв, что ничтожный прибор ему толком ничем не поможет, решил всё сделать голыми руками. Тёплая кровь тут же окрасила пальцы в алый цвет, раскрываясь на груди багровым цветком и брызгая во все стороны. С хрустом ломалась грудная клетка. В молчании Ленамор добрался до всё еще бьющегося сердца жертвы. Не обращая больше внимания на умирающего отпрыска, мужчина вырвал сердце из груди. Тёплое, только-только переставшее биться, оно лежало на ладони короля. — Вам нужно его съесть, — напомнил Карифар, стаскивая со стола труп старшего принца и подготавливая младшего к завершающему ритуалу. — Молись, чтобы всё сработало, — угрожающе прорычал Мор, впившись зубами в сердце. С трудом пережевывая жилы и борясь с приступом тошноты, мужчина тупо смотрел перед собой на трон. Не думал он, что когда-нибудь будет есть внутренние органы людей, тем более одного из своих сыновей. Но всё бывает впервые. Кровь заполонила рот, а противный металлический вкус сводил зубы и оставлял неприятное послевкусие. Куда лучше аромат крови, чем её вкус. Хотя, в малых количествах она тоже вкусна. Кое-как разделавшись с сердцем, Ленамор огляделся по сторонам. Его начало сильно тошнить, а голова закружилось, словно от алкоголя. Удержав равновесие, мужчина посмотрел в сторону колон слева от трона. Там Карифар завершал все необходимые приготовления, отняв от губ младшего принца какой-то стеклянный бутылёк. Не дожидаясь дозволения, Мор, пошатываясь, прошел туда. Даже не взглянув на мага, он тут же поставил сына на четвереньки. Тот даже не сопротивлялся, опьянённый наркотиком, охотно подставил свой тощий задок, призывно застонав. Второй сын Ленамора и Ниро был практически точной копией младшего мужа. Хрупкий, изящный, красивый с индиговыми глазами и васильковыми волосами. И Мор даже не удивился, что маг избрал именно младшего на эту роль. Сам король часто засматривался на младшего принца, иногда подумывая о том, чтобы сделать его своей шлюхой, но руки так и не доходили. Помяв худую задницу отпрыска, мужчина свободной рукой стал приводить свой член в полную боевую готовность. И как же удачно, что младший принц решил помочь своему родителю ртом, тут же принявшись облизывать плоть языком и губами, покрывая горячей слюной, что быстро остывала. Довольно ухмыльнувшись, Ленамор с удовольствием наблюдал, как сын ртом насаживается на его член, старательно работая и прикрывая глаза, словно кайфуя от происходящего. Горячий, влажный… практически такой же как у Ниро, только менее умелый. Наконец, когда член стал достаточно твёрдым, сын встал в коленно-локтевую позу, высоко задрав зад. Ленамор не стал медлить. Пристроился позади отпрыска и после нескольких попыток всё же смог проникнуть в жаркое тело. Принц взвыл от боли, дёрнулся, попытавшись отстраниться, чтобы избежать боли, но ничего не вышло. Отец был настроен очень решительно. Схватив отпрыска за волосы, он принялся яростно трахать его, не обращая внимания на крики боли. За происходящим с холодным равнодушием наблюдал Карифар, скрестив руки на груди. Служить роду Терас — это его долг. И он служил так, как умел, полагая, что рано или поздно король Арты поможет ему в его маленьком вопросе. Никто не знал, откуда прибыл маг и когда он появился. Некоторые утверждали, что он был при дворе всегда, а другие твердили, что появился только при Агмасе. Правды не знал никто. Кроме самого Карифара. Тот, кого все считают магом, на самом деле был из числа Первых. Он был тем, кто всегда стоял выше своих братьев и сестёр. Когда-то он был Первым Смерти и Вечности, Владыкой Тьмы и Забвения, Повелителем мёртвых, чья сила была настолько велика, что даже Первый Крови и Огня был никем перед ним. Но все изменилось после того, как братья и сёстры предпочли избавиться от него, решив навсегда лишить Карифара его силы. Это было не сложно. Нужно было лишь заманить его в ловушку, сотканную из сил всех пяти Первых, чтобы навсегда лишить самого сильного собрата его сил. С тех пор Смерть и Вечность существовали, как отдельные сущности, наделённые разумом, а Карифар был сослан в мир смертных созданий, чтобы влачить своё жалкое существование. Всё, что у него было, это лишь вечная жизнь и способность к магии, которую он продолжал совершенствовать. Уже на Гитонтеоне он взял себе имя Карифар Тарис. Самого первого правителя Арты — Нария Тераса, бывший Первый повстречал в пустыне, предложив свои колдовские услуги взамен на кров и пищу. Он колдовал для своего хозяина, исполняя все его прихоти, создавая чудных зверей и изменяя внешность и характер любовниц, как того желал первый король Арты. Тогда впервые Карифар узнал о том, что Первые придумали Вечного. Но первый же человек на этой должности долго не продержался, так и не сумев исполнить всех соглашений договора. Тогда Карифар упустил свой шанс отыскать Смерть и Вечность, чтобы вернуть свои силы себе. Спустя много тысячелетий объявился еще один Вечный, но уже в лице девушки из соседнего государства на юго-востоке — Дир. Маг долго искал девушку, которая звалась Вечной, но когда нашел её, то было уже поздно. Несчастная покончила с собой, не вынеся тяжелого бремени. И теперь снова появился Вечный. Карифар задался целью найти его и уничтожить. Чтобы вернуть себе прежние силы, он должен убить Вечного собственными руками и в момент его последнего вздоха, необходимо призвать Смерть и Вечность к себе, назвав себя их хозяином. Но это не так-то уж и просто, ведь сколько лет маг не пытается, а Вечного так и не может найти. Он не чувствует его силы, поэтому приходится проверять всех тех, кто внезапно умирал, а в итоге оказывался жив. Рыча от удовольствия, Ленамор продолжал трахать своего сына, надрачивая его член. Мальчишка под ним стонал от удовольствия, готовый вот-вот кончить. От наслаждения он прикрывал глаза, охотно насаживаясь на плоть родителя и сквозь стоны умоляя двигаться быстрее. Наконец, он излился первым, и в этот момент, Мор впился в шею сына сзади, плотно сжав зубы. Не обращая внимания на вопли боли, мужчина принялся зубами терзать отпрыска на куски, при этом не переставая яростно трахать жертву. Карифар с отвращением смотрел, как Ленамор кончает в изувеченное и мёртвое тело сына, измазавшись в его крови. Бывший Первый всегда считал, что люди похожи на грязных животных в своих желаниях, и тому находилось множество доказательств. Одно из них он прямо сейчас мог наблюдать перед собой. Залитый кровью своих детей, опьянённый похотью и желанием, Мор отстранился от трупа и посмотрел пустыми сапфировыми глазами на верного мага. — Скоро вы почувствуете, как приобретаете силу, мой повелитель, — пообещал Карифар. Он один знал, как можно искусственно вывести Высшего или равного ему по силе человеку. В конце концов, он ведь когда-то был Первым и знает, как это делать. Повернувшись к королю спиной, маг ухмыльнулся. Очень скоро он вернёт себе силы и руками ничтожных людишек не только захватит власть над всем миром, но и сделает остальных Первых своими рабами. Нужно лишь найти Вечного.