This is my chance, maybe my last, And if I leave theres no way back. This is your fate when worlds collapse, I took my pain now Iʼll give it back. Это мой шанс, возможно, самый последний, Если я отступлю, то не будет пути назад. Теперь, когда мир рушится, ваша судьба — Получать обратно ту боль, которую вы причинили мне. Deuce feat. Truth & Ronnie Radke — Nobody Likes Me Твои страх и боль — его нас¬лажденье Никогда не забросит он свои развлеченья Ему все равно, кто его жертвой будет Его нож мясника все по своему рассудит Укрывайся, беги. Он свое дело знает И кровавой рукой он тебя покарает Тестостерон — Маньяк
Довольно потянувшись на троне, он блаженно улыбнулся. Бледный слуга подал серебряную чашу с прохладным вином, ни в коем случае стараясь не смотреть на источник хлюпающих и скулящих звуков. Идущие от потолка цепи позвякивали в такт движениям. В тронной зале собралось много народу. Советники, главнокомандующие армиями, слуги, воины, стражники и даже обитатели гарема, которым было любопытно, что же будет с их бывшим правителем-тираном. И теперь, узрев ответ на свой вопрос, большинство старались спрятаться за спинами людей повыше и не смотреть на весь этот ужас. И такое поведение сильно удивляло Радиса, ведь он был убеждён, что артовцы привыкли к подобным забавам. Посреди залы, уткнутый лицом в собственную блевотину, Ленамор сдавленно шипел и рычал сквозь стиснутые зубы, пока его задницу нещадно трахал один из вызвавшихся добровольцев. Как оказалось, даже главнокомандующие не питали особой любви к извергу, правящему ими. Один из добровольцев, желавших запятнать честь бывшего правителя, оказался Ариф Дириос прозванный Палачом. И сейчас он активно подтверждал своё прозвище, карая задницу шипящего Мора. Дириос не сдерживался, трахая бывшего короля во всю силу и разрывая анальное отверстие мощными толчками. И до чего же приятно видеть морду Ленамора. Поверженный, униженный, он продолжал лежать, уткнувшись лицом в лужу рвоты, вдыхая отвратительный запах и буравить ненавистным взглядом довольного Радиса, что сполна наслаждался происходящим. И не только новый король Арты был доволен этим. Справа от него на кресле, принесённым слугами, сидел Бйортир Брест. Он с не меньшим интересом наблюдал за всем, иногда поглаживая бороду и ловя на себе шокированные взгляды некоторых присутствующих. Все знали, что Бйортир Брест умер много зим назад, оставив страну на единственного сына. А теперь он сидит рядом с Вечным, словно самый доверенный из всех людей. Совсем недалеко от них на ступенях возле балкона сидел мрачный Ниро. Парень следил за своим мужем, подмечая все его эмоции, промелькнувшие на лице и в сапфировых глазах. И впервые в жизни Ниро разрывался на части между болью, ненавистью и любовью. Он любил своего тирана, пусть тому и нравилось причинять ему боль. Возненавидел, когда ради сомнительного предложения получить силу Высших убил их общих детей. И теперь упивался собственной болью, разрываясь на части от противоречивых чувств. С одной стороны он желал Мору смерти в отместку за их сыновей, а с другой хотел вмешаться. Остановить всё это и защитить любимого мужа. Но тело, будто налитое свинцом, не позволяло пошевелиться, подняться с места. Ленамор задёргался активней, когда его кишку стало наполнять семя Палача. Ариф отстранился от жертвы, заправив опавший член в штаны. — Почему же ты молчишь, Мор? — склонил голову на бок Радис, расплывшись в жестокой ухмылке. — Я надеялся, что ты будешь кричать громче. Знаешь, утопать в воплях, задыхаясь от боли и унижения. — Подавись, шлюха! — выругался тиран, оторвав лицо от пола. — Нет, это ты смотри не подавись членами, — поднявшись с трона, Вечный неспешно приблизился к брату. В тишине громко постукивали каблуки кожаных сапог. Все затаили дыхание в ожидании следующего этапа наказания. Остановившись рядом с Ленамором, Радис с ноги ударил его по челюсти. Морщась от отвращения, он методично наносил удары, разбивая лицо бывшего короля в кровь. Несколько раз Терас старший пытался увернуться, но всё было тщетно. Младший брат продолжал пинать его до тех пор, пока не начал запыхаться, а на лбу не выступили испарины. — Нравится? — спрашивал Вечный. По его немому приказу цепи натянулись, заставляя Мора подняться на ноги. — Больно ты стал языкастым, дорогой братец. Пора бы это исправить. Одной рукой стиснув челюсть тирана, второй он достал из ножен короткий кинжал и вставил его в рот жертвы, разрезая язык, дёсна, нёбо и внутреннюю сторону щек. Ленамор забился в его руках, попытался отстраниться, но в итоге делал только еще хуже себе. Рот быстро наполнялся кровью, непроизвольно сглатываемой и стекающей по подбородку. — Да раскрой ты свою вонючую пасть, ублюдок! — шипел от гнева Радис. Резко вынув кинжал, он перевернул его в руке и со всей силы ударил брата рукоятью в челюсть, выбивая сразу несколько зубов. Ниро испуганно икнул, с ужасом наблюдая за происходящим. Большинство слуг, у которых нервы оказались достаточно слабыми, поспешили уйти. Давясь кровью и пытаясь выплюнуть выбитые и сломанные зубы, Ленамор замучено посмотрел на брата, который отбросив кинжал в сторону, одной рукой теперь сжимал горло старшего, а второй снова принялся ковырять зловонную рану на левом бедре. — Почему же ты не кричишь, сука?! — словно обезумевший, спрашивал Радис. — Почему ты не кричишь?! Резко отстранившись от него, он огляделся по сторонам, словно в поисках кого-то. Задержал взгляд на Палаче. — Ариф, выбери нескольких воинов и пусть они трахнут эту блядь во все щели! — надорванным голосом приказал Вечный. Его бросило в крупную дрожь, а дыхание сбилось. Бйортир подорвался первым, понимая, что у Радиса начинается истерика. Но тот отрицательно покачал головой, не позволяя северянину приблизиться к себе. — Чего медлите?! — сглотнув подступивший к горлу ком, Чароит метал молнии взглядом. — Тут и двое справятся, — сказал Дириос, оглядев тело бывшего правителя. — Нет, должно быть больше желающих, — голос Радиса дрожал, но казалось, будто на это никто не обращает внимания. Взяв у кого-то из воинов кинжал, он ухватился за яйца Ленамора и срезал их в несколько приёмов, снова срывая с губ брата болезненный скулёж. — Нет, это еще не конец, Мор, — обещал обезумевший король, вонзив остриё в рану, на месте которой еще недавно был член. Упиваясь воплями жертвы, он крутил кинжалом, расширяя и углубляя рану, делая её пригодной для секса. — Нет, даже не надейся на смерть. Ты забыл кто я теперь? Я Вечный! Только я решаю, кто умрёт, а кто останется жив! И твоя пытка будет продолжаться вечно, если я того пожелаю. — Пусть не я, — прохрипел Ленамор, морщась от агонии и с трудом ворочая изрезанным языком, — но кто-то другой когда-нибудь свергнет тебя, лишив не только силы, но и воли. Я надеюсь, что когда-нибудь ты превратишься в сломленную куклу, молящую о смерти каждую секунду своей ничтожной жизни. — Нет, этой куклой станешь ты, мой дорогой старший брат, — пообещал Радис, отступив и позволяя воинам обступить свергнутого тирана. Первым за дело принялся Ариф, которому происходящее нравилось всё больше. Мору даже ноги не пришлось раздвигать, чтобы попытаться проникнуть в новообразовавшуюся дырку в паху. Высвободив налившийся кровью член, он приставил его к «жаждущему» внимания отверстию. Ленамор стал дёргаться, пытаясь избежать позора, но сзади к нему уже пристроился второй воин и, раздвинув ягодицы, проник в растраханный зад. Он крепко прижимал к себе свергнутого тирана, позволяя Арифу сделать своё дело. Плотно прижавшись к пахнущему кровью, рвотой и потом телу, Дириос не без труда стал проталкивать член в рану в паху, окончательно её разрывая, и заставляя тронную залу утопать в душераздирающих воплях Ленамора, смешанных с истеричным смехом Радиса. Содрогаясь всем телом, он отрешено смотрел куда-то в пустоту перед собой. Сапфировые глаза больше не излучали ненависть и гнев, как раньше. Они казались стеклянными. И этот взгляд, пугающий окружающих. Так мог смотреть только человек сломленный, лишенный чести, униженный и раздавленный. Смешанный с грязью. Держа свергнутого тирана за коротко остриженные фиолетовые волосы, воин нещадно трахал его рот, головкой упираясь в горло. Лишенная зубов челюсть больше не представляла никакой угрозы, поэтому каждый желающий мог теперь его опробовать. Поперхнувшись спермой, заполонившей рот, Ленамор закашлялся, из-за чего у него потекло из носа. — Кусок дерьма, — с отвращением плюнул воин, оттолкнув от себя бывшего правителя и отступив в сторону, чтобы Вечный мог видеть плоды его трудов. — Продолжайте, — лениво разрешил Радис, осушив чашу с вином. За окном уже давно стемнело, и большая часть зрителей разошлась. Но он продолжал оставаться на своём месте, теперь уже холодно поглядывая на униженного старшего брата. Ариф Дириос пинком заставил Ленамора перевернуться на спину. Мужчина захрипел от боли, поморщился. Слабо попытался сдвинуть колени, спасая дыры в паху от новых посягательств. Но Палачу было не это нужно. — Повелитель, если вы позволите, я бы хотел разнообразить наши «игрища», — Ариф больше всех пытался угодить новому королю, что вызывало у Радиса лишь кривую усмешку на губах. Это хорошо, что есть люди, желающие порадовать его, однако, те, кто так легко предали Ленамора и смешали его с грязью, могут обойтись точно так же и с ним, как только появится кто-то сильнее. Одобрительно кивнув и приказав слуге принести чего-нибудь сладкое с кухни, Кровавый Чароит устало потёр переносицу. В тронную залу на поводке ввели странное существо, немногим похожее на крысу, но имеющее жало, как у скорпиона. Именно эта тварь и сняла усталость, заставляя сгорать в нетерпении. — Что это? — опередил вопрос правителя Бйортир, с отвращением посмотрев на крысоподобное существо. — Одно из последних приобретений Ленамора, — охотно ответил Ариф, хищно ухмыляясь. — Диковинный зверь с земель Гулура. Говорят, что их там много водится. Мой повелитель, мне нужна ваша помощь. Ленамора нужно зафиксировать, чтобы зверёк мог «поиграть» с ним. — Надеюсь, что зрелище будет достойным, — задумчиво пробормотал Радис, лениво пошевелив рукой. Цепь натянулась, вынуждая Мора поднять руки над головой, но при этом не отрывая тела от пола. Ноги сами собой согнулись в коленях и широко развелись, а после были зафиксированы тугими массивными браслетами. Как бы он не желал и не стремился, но не мог толком пошевелиться. Лёжа на спине и запрокинув голову, Ленамор мог смотреть только в сторону младшего брата. Дириос снял тварь с поводка и подтолкнул её носком сапога к беспомощной жертве. Издавая противный клокочущий звук, существо медленно приблизилось к Мору, принюхиваясь и шевеля усами. Оно подбиралось медленно и осторожно, подёргивая жалом на кончике хвоста. Взобравшись на тело Мора, тварь снова пошевелила носом. Немного походив по мужчине, существо повернулось к нему задом, принюхалось, щекоча усами обнаженное тело. Унюхав кровь, оно высунуло длинный шершавый язык, пройдясь им по ране в паху. Мор тихо заскрипел зубами, видя заинтересованный взгляд Радиса. Существо снова поменяло положение, повернувшись мордой к жертве. Оно поёрзало на его паху, удобней устраиваясь. Из мешочка на животе появился длинный пенис существа, который проник в кровоточащую рану и стал удлиняться. Это вызвало не только дискомфорт, но и приступ боли. Захрипев, Мор попытался скинуть с себя тварь, но его рану начало заполнять нечто слизкое и круглое. — Что оно делает, Ариф? — полюбопытствовал Радис, покинув трон и приблизившись к жертве, задумчиво почесав подбородок. — Откладывает яйца, мой повелитель, — ответил Палач. — Забыл сказать, что эти твари однополые, но тем не менее, их организм способен самооплодотворяться и вместо спермы эти дивные существа откладывают яйца. Обычно, они это делают в трупах добычи, чтобы вылупившиеся детёныши могли питаться мясом. Услышав это, Ленамор попытался пошевелиться. Из его горла вырвался хриплый крик ужаса. В сапфировых глазах поселились страх и ненависть, смешанные с отвращением. Он пытался скинуть с себя странную тварь, которая посмела отложить яйца в его и без того разорванную рану в паху, которую за последние часы трахали, как минимум, человек десять. — Я еще могу избавить тебя от мучений, Мор, — с довольной улыбкой говорил Радис. — Порадуй меня и я облегчу твою смерть. Сказанное заставило присутствующих удивлённо посмотреть на молодого короля. И только Бйортир нисколько не удивился подобному заявлению. Он слишком хорошо знал своего Чароита, чтобы понять, к чему всё это приведёт. Ленамор замычал, попытался что-то сказать, но из-за отсутствия зубов и разрезанного, распухшего языка, мог лишь издавать невнятные звуки. С мольбой глядя на младшего брата, он в глубине души молил о последнем унижении и о желанной смерти. — Достаточно, — удовлетворённо сказал Вечный. Существо снова посадили на поводок, оттащив от жертвы. Не успев закончить своё дело, оно продолжало на ходу откладывать яйца. Кандалы с ног исчезли, и Мор мог пошевелиться. Медленно перевернувшись и встав на колени, он пошатнулся. Дрожащие руки перехватили запястье Радиса, а разбитые и разрезанные губы, прошлись по пальцам, оставляя на них следы крови. Данное зрелище нисколько не удивило Вечного, ведь он ожидал чего-то подобного. Скучного, наигранного и примитивного, не способного удивить. — И это всё? — вопросительно вскинул бровь Кровавый Чароит. Выпустив его руку, Мор шумно задышал, не то от гнева, не то от волнения. Дрожащими руками он потянулся к штанам брата, желая их расстегнуть и удовлетворить своим ртом. Вот только эта идея не понравилась Радису. Брезгливо поморщившись, он ударил Ленамора коленом по лицу, схватил за волосы и сильно встряхнул. — Что ты себе позволяешь, тварь?! — злобно зашипел сквозь зубы Вечный, полыхая глазами. — Неужели думаешь, что я воспользуюсь твоим грязным ртом? Да за кого ты меня принимаешь? Кто ты такой, чтобы сметь даже смотреть на меня?! От внезапной вспышки ярости по спине Бйортира пробежали мурашки. Он редко видел своего Чароита в таком состоянии и теперь его это пугало. Оскалившись, Радис впился пальцами свободной руки в правый глаз старшего брата, пытаясь вытащить его. Ленамор зашелся в крике, силясь отстраниться, но в итоге только еще больше злил Вечного и вредил себе. — Карифара ведите сюда! — прорычал чароитовый король, вырвав глазное яблоко из глазницы брата. — А с этим можете продолжить развлечение. Его задница еще не полна спермы. Несколько стражников бросились выполнять первый приказ правителя, а остальные, кто еще не успел трахнуть Мора до этого, нерешительно подступались к корчащемуся от боли тирану. Не прошло и нескольких минут, как рот и задница Ленамора вновь были заняты членами. Некогда жестокий правитель, держащий в страхе всю Арту, теперь хрипел и практически рыдал под своими же воинами. Униженный и растоптанный, поверженный и сломленный ненавистным младшим братом, которого сделал проституткой, которого считал мёртвым. Поднявшись со своего места, Бйортир подошел к Радису, который отрешенно смотрел сквозь Мора и кривил губы, погруженный в какие-то свои мысли. — Тебе нужно поспать, — мягко сказал северянин, положив руки на плечи бывшего любовника. — День выдался тяжелым. — Я хочу решить судьбу Карифара, — устало ответил Вечный. — Эта гнида ни разу не вступилась за меня. Наоборот, он делал всё, чтобы я страдал. Сначала наложил заклинание, сделав меня покорной сукой Агмаса. Затем предложил ему меня «переделать», а после был первым, кто рассказал о совершенном мною убийстве Мору. И он понесёт соответствующее наказание. — Ты вправе сам решать, как поступать со своими обидчиками, — разумно заметил Брест, волнуясь за состояние Вечного. — Но разве, делая всё это, ты не уподобляешься им? — Я с радостью посмотрю, как ты поступишь с Вагиром, когда решишь вернуть себе Ривенгур, — парировал Радис, смерив друга злобным взглядом. — И молись, чтобы я не передумал и не решил разобраться еще и с ним. Бйортир решил промолчать, чтобы не вывести его из себя. Еще утром Вечный дал обещание, что не станет мстить Вагиру, отдав его на растерзание Бресту в знак их дружбы. И северянин был этому только рад. Он бы не хотел, чтобы его сын, пусть и предатель, подвергся подобным унизительным пыткам. Карифара ввели в тронную залу. Маг шипел от злобы и ненависти, угрожая. Но замолчал, как только увидел Мора, хрипящего между двумя сильными мужчинами. Побледнев, брюнет снова дёрнулся. С ужасом и шоком он смотрел на свергнутого тирана, позволяя стражникам подвести его к чароитовому королю. — Добро пожаловать на наше маленькое «развлечение», — весело пропел Радис, поигрывая глазным яблоком в левой руке. — Располагайся поудобней, и наслаждайся происходящим. — Однако… — С трудом отойдя от первого шока, маг всё же соизволил посмотреть на Вечного, сжимая кулаки от досады. — Что бы кто ни говорил, но ты достоин фамилии Терас. Видимо, черта изверга передаётся с кровью. — Не подлизывайся, — посерьёзнел Радис, сжав в руке глазное яблоко и раздавив его. — Или думаешь, что сможешь избежать наказания? — Какого наказания? — к горлу Карифара подступила тошнота, а лоб покрыли капли пота. — Я ведь выполнял то, что от меня требовалось. Мой долг — служить правителям Арты, что я и делал все эти годы. — А теперь настал тот день, когда твоя служба больше никому не нужна, — Радис с удовольствием смотрел, как меняется в лице маг, поджимая тонкие губы и злобно глядя на него. — Кроме того, я никогда не прощаю своих обидчиков. Карифар попытался дёрнуться, чтобы наброситься на Вечного, но острая боль, пронзившая плечо, вынудила успокоиться. Он чувствовал, как яд распространяется по телу. Видел, как нарывало рану в плече, и как зловонный гной сочился, впитываясь в одежду. И это пугало его. Пугала и сила Радиса. Когда-то Карифар был Первым Смерти и Вечности. Он был могущественным существом, а теперь он никто. Он давно забыл о том, какой была его сила. И когда появлялись предыдущие Вечные, он пытался их найти, но так и не сталкивался с ними нос к носу. Карифар был уверен, что сможет победить нового Вечного и вернёт себе силу. Но просчитался. Вечный оказался слишком сильным. И теперь Карифар расплачивался за свою глупость и самонадеянность. — Твой век будет недолгим, — прошипел маг, глядя на Радиса исподлобья. — Ты не сможешь следовать всем правилам договора. И когда ты нарушишь самое главное из правил, то потеряешь всё. — Мне известно об этом, — холодно ответил Вечный, наклонившись к нему. — И ты не поверишь, но я никогда не стану жертвовать своим могуществом ради каких-то сомнительных чувств. Выпрямившись, Радис бросил задумчивый взгляд на Мора, а затем выдал: — Как только с ним наиграетесь, то засуньте обратно в темницу. Пусть посидит до завтра. Давать только воду. Никакой еды. Что до Карифара, то пока можете поиграть с его задницей, а после вырвать пальцы на руках. Ариф, проследи, чтобы их именно вырвали. Щипцами. Я потом проверю. — Будет сделано, мой повелитель, — обрадовался Палач, бросившись выполнять приказы. — Ты еще пожалеешь об этом, тварь! — принялся угрожать Карифар, которого приговор бросал в дрожь. Но Радис не обращал на это внимания, удаляясь в свои покои. Окрашенные в черный цвет стены, потолок и пол, вызывали у слуг мурашки. Мебель и постель в красных тонах казались лужами крови в этом мрачном царстве. Единственным светлым пятном в этом месте были чароитовые волосы короля, ниспадающие до середины спины густыми локонами. Сделав пару больших глотков холодного разбавленного вина, Радис лениво снял рубашку с оторванным рукавом и небрежно бросил её на пол. — Если честно, то ты превзошел все мои самые смелые ожидания, — признался Бйортир, стоя в стороне и наблюдая за своим Чароитом. — Это еще начало, — пообещал Вечный, избавившись от штанов и обуви. Всё его тело было напряжено, а под оливковой кожей играли мускулы. Обнаженный и прекрасный, он крадущейся походкой приблизился к северянину, прижался к нему всем телом. — Раз уж ты обрёл физическую форму, то почему бы нам не воспользоваться этим? — Заманчивое предложение, — равнодушно хмыкнул Бйортир, схватив его за подбородок и заставив приподнять голову. Желто-зелёные глаза придирчиво изучали черты лица любовника, оценили всю прелесть манящих приоткрытых губ и успели утонуть в рубиновых очах, что буквально околдовывали своим блеском, полным желания. — Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, мой Чароит. Не давая Радису съязвить, мужчина впился в его губы властным поцелуем. Стиснув желанное тело в объятиях, он кусал и ласкал чувственные губы, заигрывал с его языком, изучая горячий рот. Сквозь поцелуй Вечный призывно застонал, уводя северянина за собой к кровати. Разорвав поцелуй, Брест толкнул его на постель, принявшись быстро сбрасывать с себя одежду. Сгорая от желания и нетерпения, он навис над любовником, тяжело дыша. Один вид Радиса вызывал в нём волну желания и возбуждения. Так было всегда. И сейчас ничего не изменилось. Его прекрасный Чароит вновь околдовывает лишь одним своим видом. Гордый и упрямый мальчишка, которого хочется брать снова и снова, вбивая со всей силы в кровать. — Ликуешь, что наконец-то дорвался до секса? — съязвил Вечный, проведя руками по мощным плечам и груди северянина. — Ликую, что наконец-то трахну тебя, — прошипел Бйортир, раздвинув его ноги. Изнывающий от возбуждения член стоял колом и требовал внимания. Не желая больше ждать, и даже не думая о том, что любовнику сейчас может быть больно, Брест вошел в желанное тело наполовину. Вскрикнув и выгнувшись, Радис впился в спину мужчины, оцарапав её. Было немного больно, но Вечный постарался не обращать на это внимания. Он так давно хотел этого, что даже боль не была помехой. — Узкий, как девственник, — прошептал Бйортир, поцеловав любовника за ухом. Хоть ему и хотелось, но он не спешил двигаться, давая Радису время свыкнуться с ощущениями. Покрывая поцелуями скулы и губы любимого Чароита, Бйорт нежно погладил его по плечу. — Удивительно, что за эти годы ты не превратился в импотента, — огрызнулся Вечный, принявшись медленно двигать бёдрами, дразня северянина. — И как я до сих пор не вырвал твой язык? — наигранно закатил глаза Брест, укусив бывшего наложника за нижнюю губу и резко войдя в желанный зад до конца. Короткий крик вырвался из горла правителя Арты, заставив выгнуться. Усмехнувшись, северянин принялся двигаться в бешеном темпе, буквально вбивая любовника в постель. Сильная рука сжалась на шее, частично лишая кислорода. Покои оглашали сладкие стоны, срывающиеся на крики удовольствия. Радис двигался в одном темпе с Бйортиром, до крови царапая могучую спину и плечи ногтями. От наслаждения в глазах темнело. Сейчас можно было не строить из себя гордого упрямца, а быть самим собой, позволяя северянину вбивать себя в постель. Желая заглушить собственные стоны, Радис потянулся за поцелуем, с радостью принимая в свой рот властный язык. — Я смотрю, ты не утратил хватку, — сощурил глаза северянин, запрокинув руки любовника над его головой и зафиксировав их своей. Облизнув пересохшие губы, он стал двигаться еще яростней, вбиваясь в податливое тело по самые яйца, едва не разрывая анальное отверстие чароитового короля. — Взаимно, — с придыханием ответил Радис, впившись зубами в плечо мужчины. Поморщившись от лёгкой боли, Бйортир неохотно высвободил его руки. Но только для того, чтобы резко перевернуть на живот, заставить приподнять зад и уткнуть его лицом в подушку, окончательно лишая воздуха и заглушая сладострастные крики. Сопротивления не было. Радис слишком хорошо знал Бреста, чтобы доверять ему. Кроме того, разве можно так легко убить Вечного, который и есть сама смерть воплоти? Схватив за чароитовые волосы, северянин заставил его оторваться от подушки, вынуждая запрокинуть голову назад. Горячие губы мужчины обожгли плечо, шею, скулу и ухо любовника, заставляя его блаженно прикрывать глаза. Растянув губы в довольной улыбке, Радис сжал внутри себя член Бйортира. Северянин тихо застонал, покрывая поцелуями спину любимого Чароита. Предаваясь страсти, они метались по постели, сминая простыни и пачкая их потом и семенем. Бйортир был то жестким, яростно трахая любовника и, кусая манящие губы до крови, то нежным и ласковым, бережно целуя родное тело, стараясь не навредить своему Вечному. Его член побывал в заднице бывшего фаворита не один раз за ночь. Рот тоже был задействован. От одного только минета, сделанного опытным южанином, Брест умудрился кончить несколько раз подряд. Ему нравились эти рубиновые глаза, затянутые поволокой. Развратная улыбка на красивом лице. Когда Радис оседлал его бёдра, принявшись неспешно двигать своими, Бйортир с теплотой и любовью перебирал чароитовые волосы, поглаживал приоткрытые губы и щеки, утыкаясь носом в оливковую шею, вдыхая такой родной аромат мяты и крыжовника. Успокоились они только когда утро полностью вступило в свои права. Остывая от страстного секса, Бйортир посмотрел на своего любовника. Как и много лет назад, Радис сразу же уснул, свернувшись комочком и прижимаясь к северянину. Дивные волосы разметались по подушке, формируя удивительное чароитовое озеро. Довольно улыбнувшись, Бйорт нежно поцеловал Вечного в щеку, кончиками пальцев пройдясь по бледным шрамам, украшавших стройное тело.***
Одобрительно кивнув, чароитовый король склонил голову на бок, еще раз оценив странную конструкцию. После обеда его посетила замечательная мысль смешать мага с грязью, вот только вместо грязи выступали испражнения Ленамора, который спустя неделю жестоких пыток не был способен держать в себе отходы жизнедеятельности. — До чего же ты дошел, брат, — с отвращением поморщился Радис, видя, как по ногам свергнутого тирана течет жидкий кал. В камере, в которой находились двое, стоял ужасный смрад. Но даже это не отпугивало желающих поразвлечься с магом и Мором. Никто не брезговал ртом и задницей старшего сына покойного Агмаса. Ленамор не смотрел на Вечного, уставившись себе под ноги. Он был окончательно сломлен. Не осталось даже тени гордости и стыда. Оно и понятно, ведь не каждый выдержит не только физическое, но и моральное унижение. А его очень даже хорошо унизили. Трахнули во все дырки, в какие только смогли просунуть свои члены. В ране в паху всё еще лежит кладка с яйцами твари из Гулура, а ведь они могут в любой момент проклюнуться и тогда несчастный тиран станет не только домом для крысоподобных детёнышей, но и кормом. Осторожно приблизившись к брату, Радис больно впился в его подбородок пальцами, рывком вынуждая поднять голову. Из пустой глазницы вытекала свежая сперма, смешанная с кровью и гноем. Какая бы невыносимая боль не терзала Мора, он не мог умереть, пока того не пожелает Вечный. — А вы очень хорошо с ним поработали, — похвалил своих воинов Кровавый Чароит, снова заинтересовавшись любопытной конструкцией. Посреди камеры стояло железное кресло с прочными захватами, на котором дёргался Карифар. Побитый, голый и грязный, он еще пытался противиться судьбе, не понимая, что от Вечного не стоит ждать пощады. В рот ему вставили расширитель, который не позволял челюстям сомкнуться, а воронка облегчала работу Палачу. Работая в перчатках, Ариф всё равно брезгливо заталкивал свежие куски фекалий в глотку мага через воронку. В итоге Карифара несколько раз вырвало, а вонь от этого в камере только усилилась, заставляя глаза невольно слезиться. — Дириос, похоже, что наш «многоуважаемый» маг хочет свеженького, — намекнул Радис, задержав взгляд на искалеченных кистях. Пальцы Карифара по приказу Кровавого Чароита были вырваны щипцами. И с тех пор раны так и не заживали толком. В них уже успела попасть инфекция, вызвав сильное покраснение и обильное нагноение. Вдобавок ко всему голодные тюремные крысы, не испытывающие страха перед людьми, в наглую пытались откусить кусочек от заключенных. Грязно выругавшись, Палач толкнул кресло с магом, уронив последнего на спину. Карифар вскрикнул. Его тело била мелкая дрожь. Затравленным взглядом, полным ужаса, он смотрел на виновника своих мучений. Из его рта вытащили воронку. За цепи приволокли Ленамора, заставив сесть задницей над лицом мага. Карифар зашелся криком, пытаясь избежать ужасной участи. Кого-то из наблюдавших за этим стражников и воинов вырвало. Бйортир вышел из камеры, объяснив это тем, что ему нужен свежий воздух. Ленамору даже тужиться не пришлось. Из его разорванной дырки начали вытекать жидкие фекалии, капая на лицо и в рот мага. Карифар пытался отплёвываться, но всё равно был вынужден заглатывать дерьмо. К горлу снова подступил рвотный позыв. Во рту значительно ощущался горьковатый отвратительный привкус. — Какой же ты привереда, Карифар, — недовольно нахмурился Радис, ударив Мора под ребра и вынуждая отойти. — Всё тебе не нравится. Твёрдое не нравится, жидкое не нравится. Старое и свежее тоже не нравится. Что же с тобой делать-то? Или ты совсем не хочешь есть? Задумавшись, Вечный прошелся взглядом по изувеченному телу старшего брата. И только теперь он понял, что взял слишком быстрый разгон. Нужно было постепенно ломать. Радиса злило, что Мор так легко сдался. Он практически безразлично реагировал на происходящее, позволяя делать с собой всё, что угодно. Недовольно цокнув языком, король поджал губы. Зато Карифар так и не сломался, всё еще продолжая сопротивляться. — Вынесите их на Арену и подготовьте мою ложу, — распорядился Радис, покидая темницу. Брезгливо поморщившись от навязчивого запаха нечистот, что исходил от его одежды, мужчина первым делом направился в купальню. Слуги тут же подсуетились, принявшись бегать вокруг хозяина. Приготовив горячую ванну, они немедленно сложили на каменную скамью свежую одежду, и расставили по местам все необходимые для омовения вещи. Не смея даже повести носом, они помогли королю раздеться, а после удалились, чтобы грязную одежду отдать прачкам и передать распоряжение поварам с кухни. Погрузившись в горячую воду, обжигающую кожу и вызывающую мурашки по телу, Радис не стал долго отмокать, давая телу расслабиться, а сразу же занялся делом. Шампуни и мыло, которые он использовал, были способны смыть даже самый отвратительный и въедливый запах. После того, как большая часть дворцовых стали свидетелями того, что же случилось со свергнутым тираном, вести о жестокости Радиса Тераса распространились по всей Арте. И это никого не удивило. Одним было всё равно, а другие только радовались, что главного изверга южного государства подвергли такому жестокому наказанию. Радовались и тому, что несмотря на такую жестокость, Вечный не выходил из дворца среди белого дня, чтобы разгромить чей-то дом, изнасиловать и убить всех членов семьи, как это делал в своё время Ленамор. В жестоких «игрищах» на Арене теперь принимали участие только преступники, вина которых была доказана, а их преступления были ужасными. Как раз вчера несколькими такими «счастливчиками» стали двое мужчин. Один обвинялся в жестоком избиении и изнасиловании своей дочери, а другой продавал своего сына за деньги дружкам, несмотря на новые законы. Публика с радостью повеселилась, наблюдая как дрессированный медведь сначала трахнул одного из них, а после сожрал заживо, не переставая трахать. Второй же умирал медленно и мучительно. Сначала ему в член засунули крупных плотоядных муравьёв, которые всего за полчаса сожрали его палку, а после ему откусили руки крокодилы, а немного времени спустя его трахнули в задницу острым рогом большого черного быка. В обычное же от казней время на Арене устраиваются своего рода гладиаторские бои. В них принимают участие, как женщины, так и мужчины. Целью таких игр является не обыденное и скучное убийство противника, а попытка обезвредить его. Покончив с мытьём, Радис вылез из воды, позволяя каплям стекать по оливковой коже. Влажные чароитовые волосы липли к спине. Быстро надев карминовую рубашку, антрацитовые облегающие штаны и высокие сапоги, король Арты немедленно направился в Арену. Как и ожидалось, слуги уже всё приготовили. В резном кресле из черного дерева лежали тёмно-пурпурные подушки. На столике рядом стояла ваза со спелыми фруктами, а слуги с сочным жареным мясом и кувшинами вина, терпеливо ожидали своего повелителя, скромно потупив глаза. Но помимо слуг в ложе присутствовал Ниро. Бывший младший муж Ленамора, с ног до головы закутанный в траурные одежды белого цвета, не склонился в почтительном поклоне перед Вечным, как это принято делать. — Говори, если дело важное, — разрешил Радис, не обратив внимания на дерзость мальчишки. Опустившись в кресло и взяв гранат, мужчина оглядел поле Арены, взглядом выискивая своих жертв. — Мой повелитель, я хотел попросить вас изменить своё решение, — нагло начал Ниро. Но видя, что чароитовый король никак на это не реагирует, решил повысить голос. — Ленамор достаточно настрадался. Вы должны его отпустить. — Уже успел забыть, что он с тобой сделал? — хмыкнул мужчина. На Арену вывели свергнутого тирана, который послушно плёлся за своим конвоиром, заметно прихрамывая на левую ногу. — И что ты будешь делать с этим ущербным? — Это вы его таким сделали! — парень специально не смотрел в сторону мужа, чтобы не сдали и без того шаткие нервы. — Зачем нужно было так жестоко с ним поступать? Что плохого он вам сделал? — Что плохого? — холодно переспросил Радис, угрожающе сверкнув рубиновыми глазами. — Да ничего такого необычного. Издевался надо мной. Отправил в бордель. Унизил на Арене. Лишил всего. Действительно, почему я с ним так жесток? — Но почему вы не простили его? — понизил голос Ниро, испуганно вжав голову в плечи. — Он же ваш брат! — Потому что только глупцы прощают подобные вещи своим врагам. Видимо, тебя мало жизнь потрепала, раз такое говоришь. Что, Мор из тебя еще не всю дурь выбил в своё время? — Я лишь… — начал заикаться мальчишка, сразу же позабыв про всю свою смелость и решимость, которые переполняли его до этого разговора. — Мой тебе совет, глупое создание, — поднявшись из кресла, Радис подошел к нему практически вплотную, возвышаясь над трясущимся существом почти на две головы. — Начни думать головой, а не дыркой между ног. То, что тебя до сих пор не отправили на Арену, далеко не заслуга Мора. А теперь убирайся с глаз моих, пока не присоединился к нему. Ниро так и не успел ничего сказать. Ему просто не дал душераздирающий вопль Ленамора. Обратив свои взоры на Арену, они наблюдали за мучениями свергнутого и униженного тирана, которому на живот посадили крысу, накрыв её стальной клеткой и пугая раскалёнными угольками. Крыса, спасаясь от угрозы, стала прогрызать мясо под собой, заставляя Мора заходиться криками и дёргаться. В этот же момент Карифара заставили опуститься на четвереньки и теперь его трахал громадный черный бык, член которого в длину был больше пятидесяти сантиметров. Радис расплылся в довольной улыбке, приняв из рук слуги вино и пригубив его. А вот Ниро не смог совладать с собой и убежал, так и не сумев ничем помочь своему мужу. Не обратив на него даже внимания, Вечный принялся за мясо, положив его на тёплую лепёшку и наслаждаясь представлением. Определённо, его месть удалась.